Темнота - это ключ к тебе

            Для Гарри вся неделя прошла в суете и постоянных событиях. В одно мгновение в доме появилось много людей и постоянно кто-то чем-то был занят, мимоходом приласкав мальчика. Гарри, точнее уже Габриэль Люциус Принц, запомнил по голосам всех взрослых, что часто приходили к Марволо. Сам друг Габриэля наконец-то смог обратиться обратно в человека, после двух очередных реликвий, что для него достал отец. Теперь мальчик не стеснялся называть Северуса отцом, кататься у него на руках, слушать сказки на ночь, когда тот мог выкроить время, завтракать или ужинать вместе с ним. Марволо, став собой, теперь меньше времени проводил с Габриэлем, но тоже старался рассказывать сказки своим приятным голосом, пока мальчик сидел у него под боком или на коленях.       Дядя Люциус, что стал ему крестным отцом, постоянно дарил подарки, а так же забирал сына Северуса к себе домой, где он познакомился с Драко, своим новым другом. Самое главное, что новообретенный родственник ни разу не спросил о травме Габриэля и не жалел его, наоборот подбивая на всякие шалости. Даже угрозы Люциуса выпороть мальчишек за постоянные погони и шалости, не действовали на них, и дети постоянно устраивали переполох в доме. Если дома была тетя Белла, то они учились атаковать мишени и прочие полезные вещи для мага, и мальчишки, под присмотром тети Нарциссы, они изучали этикет и вникали в традиции и правила поведения на светских приемах.       У Габриэля это была последняя неделя отдыха перед тем как его начнет обучать смешной дядя Антон. Мальчик уже более менее осваивался со своей слепотой в магическом мире, Марволо и Антон обещали, что после тренировки ему вообще не понадобится повязка и у него будут протезы, которые мало чем будут отличаться внешне от настоящих глаз. Врач, который осматривал мальчика, сказал, что зрение уже не восстановить, но сам Габриэль уже не надеялся на это, наслаждаясь уже тем, что у него есть большая семья и достаточно людей, которые так хорошо к нему относятся. И, конечно же, друзья.       Габриэль познакомился с новым Гарри Поттером, которого раньше звали Кайлом, когда он трогал лицо и всего мальчика, то поразился тому, насколько его копия была в прошлом на него похожа. Отец сказал, что после того, как Габриэль был принят в род, от старого Гарри остался лишь цвет волос, и то, вместо бардака на голове, были длинные прямые густые волосы, нос стал таким же как у Северуса, с горбинкой и чуть длиннее обычного. Ростом он стал выше на голову, благодаря правильному питанию, зельям и магической подпитке. Голос у него стал тоже чуть ниже, но Люциус сказал, что он еще сломается и станет возможно совсем как у отца лет в четырнадцать.       С разрешения всех, мальчик пощупал лица каждого, запоминая очертания, голоса и магию. Больше всего юный волшебник был рад, что больше никогда не вернется к тете и дяде, но было искренне жаль Гарри Поттера, которого он, как мог, предупредил как на что лучше всего реагировать, чтобы не влетало. Но тот вместо обиженности или злобы лишь отмахивался и развлекал мальчика историями из жизни, пока детская личность не станет лидирующей. Часто он отсутствовал из-за того, что надо было быть в доме Дурслей, и приходил веселым, подолгу отчитываясь перед Северусом.       Еще, сегодня вечером должны привести много детей в дом Марволо, тех самых, которых они обещали спасти неделю назад. Габриэль не знал, удачно все прошло или нет, но два дня дома никого не было, не считая Регулуса и Фенрира. Оба развлекали его играми, историями, не позволяя мальчику переживать о близких ему людях.       Мальчик был очень счастлив, хоть ему часто и не хватало внимания отца или Марволо, но они старались как могли, ребенку даже разрешалось сидеть в кабинете Реддла или Северуса, когда те сидели с документами, пока он тихонько читал книги рядом. После того, как Марволо помог Северусу в том, чтобы залатать магией и ритуалами разум и ментальное здоровье, тот явно стал спокойнее, да и, дядя Антон по секрету рассказал, что отец и Люциус часто проводят время вместе. Габриэль не был наивным и понимал, к чему все идет, но не мешал, наблюдая, если так можно сказать и тихо радовался, ведь Люциус мальчику нравился.       Пока Габриэль обедал, к ним через камин пожаловал Люциус, мальчик ощущал волны эмоций от мужчины, тот явно был взволнован и взбудоражен.       — Габри, где Марволо или Северус? — нежно позвал ребенка крестный, присев на диван в гостиной, чтобы уделить время и мальчику.       — Если их нет в кабинете, то где-то еще, — пожимает плечами Габри, — тут точно есть дядя Регулус и дядя Фенрир, — улыбается ребенок, вспоминая как оборотень возмущался, что стал «дядей», ведь Габриэль принципиально не обращался к ним на «ты». Но подумав, сосредотачивается на своих ощущениях, потянувшись к ядру и к магии мужчин, чтобы понять, в доме они или нет. Понадобилось совсем чуть-чуть усилий, чтобы почувствовать, что отец и друг находились наверху, в кабинете Марволо. — Они в кабинете, дядя Люциус, — Габриэль еще не был готов называть Малфоя отцом, поэтому обращался к нему так же, как и к другим, но выделяя теплой интонацией «дядя».       Малфой не принуждал Габриэля обращаться к нему, как к отцу, понимая, что тому нужно время, но поведение мальчика и его интонации были приятными, ведь явственно ощущалось, что ребенок выделял мужчину среди других.       — Спасибо, дитя, — поблагодарил Люциус, и прежде чем уйти, погладил его по голове, создавая легкие петухи в хвосте, отчего мальчик напоказ сдвинул брови к переносице, но все же улыбался. И тут мальчик вздрогнул, ощутив в руках у мужчины предмет, который явно был с темной энергией, напоминающий силу Марволо, но с ним явно было что-то не так. Были куски и светлой энергии.       — Вы нашли еще один артефакт с силой Марволо? Но с ним что-то не так, те предыдущие были полностью с темной энергией, а этот имеет еще какие-то плетения светлой магии, все будет в порядке? — наклонив голову, интересуется ребенок, дергая за рукав крестного.       — Да, нашел, совершенно случайно, видимо гомункул решил его спрятать у меня в библиотеке, я обязательно скажу об этом Марволо, — серьезно говорит мужчина, посмотрев настороженно на дневник, обернутый в черную кожу. — Не переживай, Габри, все будет хорошо, главное, что мы опережаем нашего врага, и Марволо становится все сильнее и сильнее и никому не даст себя в обиду.       — Да, и есть столько дядь и теть, — ухмыляется Принц-младший, показывая белые зубки. Люциусу остается на это только хмыкнуть и покинуть мальчика, который немного подумав и подождав, пока крестный не скроется за дверью кабинета, тихонько крадется туда же, припав ухом к двери, сосредотачиваясь магией на ушах, чтобы было лучше слышно.       Сначала Принц ничего не слышал, только шорохи и явно кто-то наливал что-то в стакан, ибо бульканье было явное, Габриэль на это лишь покачал головой, но больше не отвлекался, снова припадая ухом к дереву, стараясь не дышать громко, прикрывая свое яркое ядро, чтобы его не смогли ощутить. Антон хорошо объяснял, а Габриэль был усердным учеником.       — Значит Каркаров начал действовать? — голос Марволо, тот явно был доволен тем, что происходит.       — Именно, он дал мне наводку на то, что еще может быть использовано как реликвия, я скоро поеду на собрание педагогов и смогу забрать. — Это уже сдержанный голос отца, как всегда слегка уставший, но твердый. — Есть все подозрения, что это потерянная диадема Леди Равенкло, Люциус искал по своим каналам, в последний раз она упоминалась в истории Хогвартса и вряд ли ее кто-то забрал оттуда.       — Он все так же думает, что ты под его контролем? — а это уже голос крестного, с вальяжной ленцой и слегка растянутыми гласными. Габриэль еле сдержался, чтобы не издать смешка. Эта привычка крестного его забавляла, как и то, как Драко пытался копировать своего отца, напоминая хорька с вытянутой мордочкой.       — Да, более того, они с Альбусом уже начали свое противостояние, я недавно посещал Дурмстранг, так явно готовились к осаде, — согласился Северус, с заминкой, явно глотал воду, но Принц-младший подозревал, что это алкоголь.       — Я помню, это мой дневник со старших курсов, — после долгой паузы сказал Марволо, если бы не его голос, то мальчик бы уже ушел, так как стоять в такой позе, пытаясь сохранить полную концентрацию на сокрытии магии с минимальным потреблением было достаточно тяжело.       — Габри сказал, там ощущается светлая магия, подозреваю без Альбуса не обошлось, — продолжает Люциус, издав нервный смешок. — Кстати, все газеты пестрят смертью Аберфорта и поисками наглых грабителей, пишут даже, что умудрились прах Арианы украсть, — немая пауза, а после смех всех троих. Нервный и немного злорадный. — Как вы умудрились?       — Это все Антон хватал, — отсмеявшись, сдает с потрохами своего друга, — в любом случае, если Альбус действительно хотел с помощью него воскресить сестру, то уже поздно, все сгорело в адском пламени, — Принц-младший еще никогда не слышал столько радости в голосе своего отца и немного поежился.       — Из-за этого случая везде авроры и мракоборцы, проверяют абсолютно всех. Нужно быть вдвойне осторожней, но на нас вряд ли подумают, но Альбус кажется сейчас занят больше смертью брата, чем делами Бэдшота.       — Надо этим воспользоваться, Северус, — постучав по деревянному столу, говорит Марволо.       — Я понимаю, свяжусь с Игорем, чтобы тот ударил по нему сейчас, — задумчиво соглашается Принц-старший, — сын мой, удобно ли тебе там стоять? — вдруг раздался голос прямо у двери, отчего Габриэль от неожиданности подпрыгнул и споткнувшись об собственную ногу, упал на задницу, растерянно подняв голову вверх, когда дверь в кабинет открылась.       — О-отец? Я тут к вам шел, — выдал самую милую улыбку мальчик, надеясь, что его не выгонят отсюда за ухо, как в прошлый раз. Габриэль услышал лишь тяжелый вздох Северуса и готовился к наказанию, как услышал ласковый голос Марволо:       — Пусть уже заходит, все равно потом к двери снова прирастет, — в конце фразы Марволо легко рассмеялся, отчего у мальчишки загорелись уши, но вставать не торопился. Северус помог ему встать и, взяв ребенка на руки, чтобы лишний раз его обнять, перенес в кабинет, где Марволо уже трансфигурировал кресло в диван, и все мужчины и ребенок устроились с удобствами.       — У меня вопрос, а что будет с этими детьми, что привезет сюда дядя Антон и дядя Руди? — Габриэлю действительно было это интересно, к тому же, он вспомнил об еще одной детали, которую мельком слышал и решил уточнить. — И, дядя Фенрир говорил о каком-то Тедди Люпине, он тоже там будет?       Хоть маленький волшебник и не видел, взрослые переглянулись между собой, так как вопрос с ребенком Ремуса отчасти уже был решен. По крайней мере так всем думалось, но нынешняя ситуация была крайне нестабильной, и Рефиус Бэдшот сейчас явно занят пропажей детей, нежели своими планами, дав Марволо и его товарищам время на ритуалы и подготовку.       — Ты хочешь видеть этого ребенка среди спасенных? — подал первым голос Люциус, сделав знак, чтобы остальные молчали и не спорили с ребенком, до того как он скажет свое мнение. Юный маг хоть и не видел, но почему-то его интуиция вопила о том, что его сейчас проверяют, буквально проводя экзамен на то, как он впитал информацию, которой его накачивали эти дни.       — Вы говорили о том, что его отец, Ремус Люпин, на стороне того человека, что пытается заполучить меня, и его ребенок у него, и поэтому Люпин его слушается, — начинает с того, что уже ребенку известно из того, что он подслушал и сложил в уме сам. Все-таки, Габриэль не был дурачком и умел работать с информацией. — А ведь, если ребенок будет у нас, то мистер Люпин будет в наших руках? И тогда, он не будет нам мешать? — немного неуверенно закончил мальчик, но голос не понизил. Он не был уверен хорошо ли пользоваться теми же уловками, что и их враг, но это казалось действительно эффективным способом.       — Неплохой вариант, но не забывай, что ребенку неизвестно сколько времени промывали мозги, а если мы его заберем, и он будет у нас в плену, не воспользуется ли ребенок этим и не сдаст ли нас? Или к примеру, не сделаем ли мы хуже? — Марволо спрашивал наводящими вопросами у Габриэля, и он это понимал, немного подумав, он улыбнулся своей шаловливой мысли, что ответ лежит на поверхности.       — Нам же необязательно относиться к нему как к пленнику. У вас же есть Клавдий, чтобы выяснить, как к нему обращались, и действовать на этом, — пожал плечами мальчик. — К тому же дядя Фенрир — тоже оборотень, он знает как помочь мальчику, которого, как вы говорили, травят подавителями. Почему бы не воспользоваться всем этим, чтобы он встал на нашу сторону? — Мужчины посмотрели на Марволо осуждающе. Все хотели, чтобы сын Северуса не был таким же расчётливым и жестоким, как они. Они желали, чтобы он рос вполне себе нормальным ребенком для его возраста, но из-за стечений обстоятельств, чужого влияния и излишнего любопытства Габриэль явно не рос обычным мальчиком. С одной стороны это было хорошо, так как мальчик во взрослой жизни не потерялся бы, а с другой ощущалось сильное влияние Марволо. При этом видно, что ребенок не считал, что поступал как-то неправильно, ведь все стороны были бы в плюсе, но обычные дети не мыслили в таком ключе. Ни Северус, ни Люциус, ни Марволо не были ханжами или морализаторами, но только сейчас ощутили насколько велико было их на влияние на Габриэля, который, когда вырастет, переплюнет всех их.       — Что ж, Габриэль, готовься к гостям, они прибудут совсем скоро, а после мы их распределим по семьям. На самом деле Тедди будет среди тех детей, — решил обрадовать мальчика Марволо, поцеловав того в макушку, — раз ты придумал такой план, то на тебе и работа с маленьким оборотнем, справишься?       — Конечно! — У юного Принца был небольшой опыт дружбы с Драко, тем более, что кузен его не бросит и явно будет готов помочь по плану вербовки одногодки. — Вы можете положиться на меня, — улыбается счастливо Габриэль, ведь он теперь тоже учавствует в планах взрослых и помогает им. Внутри распирала гордость за себя, за свою полезность. Очень хотелось поделиться этим со своим другом, но он терпел как полагается, помня, что ему нельзя распространяться о планах взрослых. Получив на прощание от каждого взрослого поцелуй в лоб, он, опираясь на свои магические метки, убежал в свою комнату, чтобы магическое перо записало письмо другу, чтобы тот помог ему расположить к себе маленького мальчика. То, что Принц-младший тоже был ребенком, его не смущало, ведь он уже взрослый для того, чтобы помогать своим близким!       Сам юный волшебник стал замечать, что с появлением отца и других взрослых, что пекутся о нем, его характер стал меняться. Дикость, недоверие и страх по отношению к взрослым стал угасать, так как каждый день он купался во внимании и ласке, к которой по началу трудно привыкал, а сейчас уже не мог себя представить вне такой большой семьи. Ему больше не нужно было ухмыляться, с опаской передвигаться по дому, притворяться сильным и бояться удара в спину. Он знал, что за его спиной всегда, как минимум, теперь будут отец и крестный. Конечно, все же сомнения были по поводу Марволо. Он не совсем понимал мотив своего первого друга так переживать о нем. И постоянная связь, о которой говорил Реддл и о то, что ощущал сам мальчик, настораживали, но интуиция говорила ему, что это не опасно для жизни Габриэля.       Весь день Габриэль был занят перепиской с Драко, и Клавви постоянно читал ему вслух то, о чем писал его кузен, рекомендуя простые правила, чтобы понравится мальчику и завладеть его вниманием. Там было несколько простых рекомендаций, которые были легко запоминаемы.       На основе этих пунктов, Габриэль внимательно слушал текст, который ему читал домовой из притащенных книг, чтобы понимать как действовать в дальнейшем. Не то, чтобы мальчик сомневался в себе, но волнение присутствовало. За короткий промежуток Принц-младший уже успел забыть о том, что его слепота может вызывать страх или отторжение и волновался, как воспримет его загадочный мальчик Тедди и другие дети, что временно окажутся в доме.       Но все вышло не так, как планировал мальчик, все началось с того, что детей было около десяти, включая мальчика оборотня, ото всех веяло напряжением, страхом и недоверием. Клавви всех отправил в ванную комнату, где каждому было уделено внимание Беллой и братьями Лестрейндж, а Габриэль сидел в столовой, где уже вовсю магичил Клавви, чтобы накормить детей. Когда молчаливая стайка детишек зашла, слышен был лишь шорох одежды и запах шампуня и накрахмаленной одежды. Пота и других незнакомых запахов больше не преследовало маленьких гостей, но Принц-младший навсегда пожалуй запомнит, как пахли дети, как только оказались в доме. Пот, кровь, навоз и страх. Он прекрасно понимал детей и их состояние, так как в свое время прошел через подобный ад, хотя было глупо их сравнивать, так как Габриэлю не грозила смерть, в отличие от этих детей.       Его план начал трещать по швам еще с самого начала потому, что он начал сочувствовать всем детям и выделять мальчика оборотня на фоне остальных было весьма некстати и показало бы в плохом свете самого Габриэля. Брюнету хотелось утешить хоть как-то и остальных, показать, что в этом доме их не обидят и примут какие они есть, поэтому он начал на ощупь подходить к каждому, спрашивать имя, запоминая голос и магию, которая помогала различать каждого ребенка. Тут были и его одногодки, и младше и старше, но все молчали, лишь хриплыми тихими голосами называя себя по номерам, избегая своих настоящих имен. Габриэль не настаивал, внимательно слушая. Когда очередь дошла и до Тедди, который назвал себя по имени, то слепой мальчик вздрогнул, в нос ударил запах мокрой собаки, а так же необычную магию, словно в теле одного находилось два ядра, так же как и у дяди Фенрира, но при этом у взрослого была гармония между ядрами, сливаясь, то у Тедди был полный раздрай и черное ядро было не ярко черным и сильным, а слабо светящимся, словно вот-вот потухнет. Несложно было предположить, что мальчика травили зельями, подавляя силу оборотня и его инстинкты, которые помогли бы ему справиться с давлением на разум и психику, делая его послушной марионеткой.       — Я Габриэль, — улыбнулся мальчик на чужое имя, пытаясь скрыть свое волнение, протянул руку вперед, предполагая, что собеседник напротив. Время текло медленно, казалось, что он стоит достаточно долго с протянутой рукой, становилось уже неловко, но Принц стоял неподвижно, ожидая рукопожатия, как с остальными, и кажется, его упорство было вознаграждено, так как он ощутил крепкую, но худую ладошку, которая в ответ пожала его руку. Бывший Гарри улыбнулся еще шире. Но он уже ощутил то, что это рукопожатие отличается ото всех предыдущих детей, он не пытался показать свою силы, мягко сжав руку, да и энергия от него исходила более дружелюбная, с искоркой любопытства.       — Итак, мы все познакомились, теперь хочу вам сказать, что если вам что-то понадобится, вы всегда можете обратиться к любому взрослому или ко мне, помогу вам, чем смогу. Я прошу прощения заранее, если не узнаю вас по голосу, так как являюсь слепым, — мальчик час репетировал эту речь и сейчас выдал ее на одном дыхании с легкими заминками, но отец бы им гордился, только он об этом подумал, как на его плечо легла тяжелая теплая ладонь, он сразу узнал в ней отцовскую. Тот поддерживающе сжал плечо мальчика и не отходя взял слово:       — Дети, как вам уже известно, вас распределят в семьи, в которых о вас позаботятся и защитят, ваши родители и родственники многое отдали за то, чтобы вы оказались на свободе. Те, на ком уже стоят метки, отойдите влево, те, кто их не имеет, вправо. Сейчас мы запишем вас и вечером перед сном их снимем, чтобы мистер Бэдшот не смог вас найти и как либо контролировать. Есть ли у вас вопросы? — Северус оглядел бледных измученных и испуганных детей своим цепким взглядом, оценивая каждого ребенка по отдельности, наблюдая как три человека из десяти отошли влево. Среди них был ребенок Люпина.       — Вы сможете спасти наших родителей? — самый маленький мальчишка, лет шести на вид, спросил тихим голоском, с некой надеждой во взгляде.       — Мы сделаем все зависящее от нас, — коротко ответил Северус, не желая сеять панику среди маленьких гостей, так как видел во взгляде всех, кто был старше, что они понимали на что шли взрослые, чтобы освободить хотя бы это число детей, рискуя буквально всем, что у них было. Северус подсчитал, созданные големы, которые изображали детей, продержатся на магии всего три дня. За это время они должны снять метки со спасенных и распределить по семьям, давая шанс на лучшую жизнь, чем быть забитым до смерти собственными, искаженными проклятьями, родственниками.       Записав двух мальчишек и девочку, Северус кивнул им, и все приступили к ужину. Точнее, все обеспокоенно оглядывались друг на друга, не решаясь первым начать есть. Еще свежо было в памяти как их травили на потеху Милорду, как и то, что не все, что кажется съедобным можно есть.       Габриэль, ощущая тяжелое напряжение среди детей, решился поесть за одним столом, хотя первоначально такого замысла не было, да и есть не хотелось. Впрочем, он еще не собирался этого делать для того, чтобы не напрягать гостей своим присутствием. Но сейчас он интуитивно понимал, что стоит сесть рядом с ними и показать своим примером, что тут действительно безопасно. Мальчик боялся оплошать, промазать ложкой, или схватить пустоту, и только, когда перед ним с негромким, но слышимым стуком оказалась тарелка и ложка, Принц осознал, что в волнении сел рядом с волчонком. И тот, видимо, поняв затруднительное положение юного мага, решил ненавязчиво помочь. Хоть Габриэль и не видел, но ощущал на себе все десять пар глаз, отчего ему становилось еще неуютнее, но спину он держал прямо, стараясь расслабиться. Именно сейчас он представлял всех взрослых в глазах детей, ведь еще днем он уверял их, что сможет справиться с этой задачей.       Как только брюнет попробовал суп, громко проглотив содержимое в тишине, не прошло и минуты, как тут же все дети, явно голодные, застучали ложками по тарелкам. Резкие звуки в таком количестве ударили по ушам слепого, но он лишь слегка нахмурился, пряча под челкой свое выражение лица и продолжил есть как ни в чем не бывало. Внутри все трепетало от того, что кажется первый контакт сейчас был налажен, как и тем, что Тедди решил ему помочь. Конечно, в голове стоило держать, что оборотню промывали мозги на дружелюбие к Гарри Поттеру, но ведь сейчас нельзя было догадаться, что Габриель и Гарри — одна и та же личность.       Когда все наелись до отвала, троих забрал Северус, остальные же прошли в гостевые спальни, что были заранее расширены для удобства детей, разделив их для девочек и для мальчиков. Всем была выдана пижама и мягкие игрушки, если маленькие вцепились в них, как в спасательный круг, не расставаясь с ними, то более старшие дети лишь недоуменно смотрели на пушистых недоразумений в своих руках, но промолчали, ибо под взглядом Беллы все аргументы, что «я — взрослый» угасали сами собой.       После полуночи в кровати вернулись и те трое, которых увели после ужина, если взрослым и казалось, что дети покорные, то это было далеко не так. Все ожидали Тедди, Мелочь и Третьего, ожидая, что их принесли в жертву и все, что им тут говорили — ложь чистой воды. Никто из них все еще не мог поверить в то, что они спасены и в безопасности. Да и есть они начали после того, как Тедди дал им знак, чтобы они приступили к трапезе.       Так, первая ночь в чужом доме с неизвестностью впереди забрала свои права у уставших детей, даже Габриэль толком не слушал сказку, которую ему читал отец, поглаживая по густым волосам. Эта картина предстала перед Тедди, который тайком вышел из комнаты, пока все спали, чтобы поискать что-нибудь интересное в доме, но никак не ожидал, что в приоткрытой двери увидит того самого Габриэля и взрослого, назвавшегося Северусом.       Мужчина поднял взгляд на дверь, ощущая чужое присутствие, но ничего не сказал, ожидая, что тот сам уйдет, но ребенок продолжал стоять и зельевару это показалось забавным, но не опасным.       — Габри, тебе неинтересно?       — Интересно, просто, мне не дает покоя одна мысль, и я не знаю, стоит ли спрашивать, — перестав ворочаться, сдается мальчик, тяжело выдыхая, прячась у мужчины под боком.       — И что же тебя беспокоит, ребенок? — мужчина отложил книгу на тумбу и поправил на мальчике одеяло, чтобы даже голые пяточки не мерзли, а после и вовсе его обнял.       — А если бы у тебя была такая ситуация, я в заложниках и тебе бы диктовали условия. Что бы ты делал, пап? — Северус удивился такому вопросу, но лишь хмыкнул, дите никуда не ушло, продолжая слушать и зельевар был уверен в том, что его сын не заметил чужого присутствия.       — Я бы сделал все, чтобы вызволить тебя из чужих лап и убил бы жестоким образом того, кто посмел бы обидеть тебя, — серьезно отвечает, не задумываясь даже ни на секунду.       — Ну а что, если бы у тебя не хватало бы сил или была бы угроза моей жизни? — продолжал настырно допытываться ребенок до своего отца.       —Я бы нашел союзников, и испробовал любые методы, чтобы спасти тебя, как можно скорее, мой хороший, — тихо говорит Северус, ведь по факту именно этим он и занимался с момента нахождения собственного ребенка, разве что, Габри удалось найти до того, как его взяли бы в плен или убили бы, но думать о таком варианте не хотелось от слова совсем. — А теперь ложись спать, тебе рано завтра вставать, — целует его в макушку Принц-старший.       — Тогда ладно, — покладисто отвечает ребенок, с улыбкой обнимая большого и теплого Северуса, ощущая себя в полной безопасности. — Интересно, а Он так же бы сделал? — и отец и сын знали о ком спрашивает засыпающий ребенок.       — Не знаю почему, но мне кажется, что он уничтожил бы весь континент, — бормочет себе под нос мужчина, поставив галочку в голове, все же выяснить у Марволо откуда у него такая одержимость его сыном. Северус снова поднял свой взгляд к двери, Тедди уже и след простыл, на что зельевар лишь усмехнулся.