Темнота - это ключ к тебе

      Можно ли было сказать о том, что напряжение, которое было до объявления в начале собрания, было мягче, чем сейчас, когда все собрались бороться за место под солнцем. Теперь воспоминания о прошлом хозяине кабинета улетучились, как не бывало. Все присутствующие настроились на тяжелый день, так как гадливая улыбка Долорес была знакома многим. Она буквально переводилась как: «дорогие друзья, сейчас я вас всех возьму за жабо и покажу, кто на самом деле хозяин положения». И отчасти так и было, ведь все понимали, что на самом деле этой женщине было наплевать на жизнь аристократов, на их приоритеты, интересы и то, как было устроено общество вне закона Министерства.       Абсолютно все, кто тут находился, хотели урвать свою часть власти и влияния, понимая, что такой шанс оставить свой след в истории магического государства выпадает достаточно редко. Вся сложность в том, что никто не хотел уступать друг другу, и на обычных граждан всем было всё равно. Даже Марволо желал получить власть не столько ради народа, сколько ради безопасности своей семьи. Ведь если он встанет у руля, то кто тронет монарха, который заботится о людях, совершает реформы, не ущемляя прав и маглорождённых, и чистокровок? Звучит достаточно хорошо.       За всю свою длинную жизнь, но короткую для мага, Марволо уяснил, что самое важное — это баланс. Сейчас из-за неконтролируемого вливания свежей крови, аристократы остаются за бортом, ущемлённые, как бы смешно это не звучало. В период взросления Реддла всё было по-другому, грязнокровок презирали, но сейчас чистокровными считались все те, кто имел статус и силы выше среднего. Понятия спутались, а список двадцати восьми священных семей стал скорее нарицательным, нежели авторитетным. За пол века, если не больше, магическое общество действительно утратило своё влияние и значимость. Настолько, что маги с других континентов и стран насмехались над консервативными и недальновидными британцами. Англичане зациклились на себе, не общаясь с другими, конкретно отставая в развитии магии и технологиях, утрачивая свою самобытность и уникальные особенности магии Туманного Альбиона.       Марволо долго сидел, анализировал, что происходило с магическим обществом, сравнивая учебники и полученные знания со старыми изданиями и летописями древних родов в своё время. И уже тогда понимал, что слишком быстро произошла деградация. У Реддла появились вопросы. А не искусственно ли все начали глупеть, отказываясь совершенствоваться, оставаясь на одном уровне как и были, если не хуже. А почему, собственно, здешние люди отрицали чужие культуры и инновации, даже несмотря на то, что гильдии имели обширные связи по всему миру, пытаясь выпутаться из этого болота. Но их как будто тянуло обратно, и уже достаточно долгое время не рождались гении или талантливые маги с уникальными дарами, которыми в своё время обладали предки магов.       — Это чушь! Никто не поверит в то, что вы хотите именно этого. Мы все знаем, чего на самом деле хочет Фадж! — Размышления были прерваны громким восклицанием одного из лордов. Кажется, это был лорд рода Роули, и Марволо, разглядывая внимательно блондина пожилых лет, пытаясь вспомнить, кто же это и почему голос и внешность до боли знакома. Вспомнил молодого энергичного паренька, верящего Министерству, Торфинна. Какая ирония, что маг, бывший на стороне правительства, теперь огрызается, даже не скрывая своего отношения к этому фарсу.       Торфинн и семья Роули были известны своей лояльностью к предыдущим министрам, ведь когда-то один из их родственников занимал пост в правительстве. И посмотрите, что происходит сейчас! Собака кусает руку кормящего. Марволо скрыл свою усмешку, чуть наклонив голову, Люциус, что сидел рядом, кашлянул в руку, стрельнув глазами Северусу, который подпирал собой стенку, блестя глазами. В отличие от Реддла, он слышал самое начало спора и прекрасно видел, как начинается грызня между участниками, которые на первый взгляд были сплочёнными и начинали с фразы: «благополучие нашего народа важнее, чем склоки», а продолжили типичным: «мы справимся лучше, чем вы». Кто прав, а кто нет в такой ситуации было тяжело понять.       Точнее, правых тут не было, были те, кто, при получении власти, сохранили бы хоть часть своих обещаний, а кто — нет. Роули, Розье, Пруэтты, Гранграссы и остальные — все смотрели друг на друга оценивающе: у кого какие перспективы отобрать часть вкусного пирога.       — Это, конечно, всё хорошо, но мы должны вернуться к вопросу — какая кандидатура будет лучше подходить на пост, — заговорил Лорд Нотт, положив руки на стол и невзначай поправляя манжеты.       — Действительно, — усмехнулась мисс Забини, заметив тайный знак Нотта. — Вы так сладко поёте, что больше всего подходите на пост директора, поэтому на секунду я забыла чьи интересы вы представляете, — и прикрыла свои длинные ресницы, смотря сверху вниз в сторону женщины в розовом и её загадочным спутником, который сел слева от Долорес. Летиция, мать Блейза, и не заметила бы его, если бы не выпила перед встречей зелье ясного ума. Чуть прищурив глаза, она смотрела вскользь него, но всё же пытаясь понять кто это. По реакции остальных, женщина поняла, что остальные его не замечают.       — Интересный рядом с ней сидит маг, не так ли? — Спросила она, понизив голос, Цереуса Гринграсса, который решил прийти вместо жены, которая сейчас занималась подготовкой к встречи Астории и Драко, как будущих жениха и невесту.       — Невзрачный, ничего необычного, типичный пес на ошейнике, — в тон ей ответил мужчина, так же стараясь не смотреть на мужчину, мазнув по нему взглядом и по всей делегации, которая была напряжена и явно готовилась вскочить со своих мест.       — Ммм, — только и отозвалась женщина, слегка нахмурив свои идеальные изящные брови, дёрнув локон смоляных волос, привлекая внимание Люциуса и Принца к себе. Как только те остановили свой взгляд на женщине, та показательно держала закрытый веер посередине, сжимая его — подавала знак, что это вопрос жизни и смерти. Мужчины внутренне собрались, но внешне оставались всё так же лениво расслабленными. Увидев их острые взгляды на себе, сделала последний жест, после накала страстей, когда Роули и Розье начали выказывать более открыто своё недовольство, не замечая манипуляций женщины.       — Это список тех, кто встанет на места старых преподавателей, в конце концов после стольких лет упорного труда и им нужен отдых, — сладко улыбается Долорес, кинув в середину стола пергамент, и всем было прекрасно видно, что 80 процентов старого состава должны были уйти на пенсию, и другие имена, что были напротив старых не внушали доверия абсолютно никому. Даже тех, кто изначально собирался выбрать нейтральную позицию, например Тонкс-старшую, которая лишь поджала губы, нахмурившись. Ситуация была отвратная даже для неё.       Тем временем мужчина, что сидел рядом с Долорес странно начал шевелиться, будто готовился к чему-то, лишь были видны его кисти рук, что прятались под белыми перчатками. Явно аристократ, который решил встать на сторону Министерства. Летиция напряглась: внутренняя женская интуиция вопила, что здесь было что-то не так, так как напряжение, казалось, лишь нарастало. Но её мысли прервали возгласы, раздающиеся со всех сторон:       — Это неприемлемо! Немыслимо. Вы хотите встать во главе, и поменять большую часть педагогического состава в угоду своим желаниям внедрить своих людей и иметь влияние на подрастающее поколение, промывая им мозги!       Загадочный спутник в капюшоне вовсе явно начал творить волшебство, вытащив на свет странный предмет, больше похожий на медальон, Летиция не стала ждать, что произойдет дальше. Она стремительным жестом подала знак остальным, подготавливая пару заклинаний, которые в случае чего защитят её и медлительного старого знакомого Гринграсса.       — Действительно, а самих преподавателей вы не хотите спросить мнения? Почему же они лишены голоса в прямом смысле слова? — изогнула бровь женщина, веер ранее закрытый, теперь одним жестом был зафиксирован «обратным хватом», к себе, как убийца нож — «беги, опасность!».       Большая часть аристократов была обучена тайному языку веера, чтобы шпионить за знатными дамами на балах, или же узнавать слухи от своих жён, или не пропустить знак, когда их надо было спасать от утомительных собеседников. Поэтому все моментально среагировали, даже быстрее преподавателей, которые были вынуждены стоять у стен, не вникая в разговоры родительского комитета и министерских крыс.       Все отпрыгнули кто куда, вытаскивая палочки, выставляя щиты, зная, что любое промедление будет стоить им жизни. От стола остались одни щепки, как и от бумаг, которые стали никому не нужны. Мужчина, на которого в своё время не никто не обращал внимание, теперь заметили, нахмурившись, мгновенно осознавая истинную картину. Встреча с самого начала не предполагала к мирным разговорам.       — Ублюдки, они с самого начала спланировали бой и захват власти, — выплюнул презрительно Эйвери, помогая встать своему соседу Яксли с колен. Тот в виду своего возраста не сразу среагировал на взрыв, за что поплатился лёгкой контузией.       — Что ж, время сбросить маски, — усмехнулся Лорд Принц, встав в свою знаменитую стойку, и все те, кто сомневался, кто перед ним, поняли всё моментально, радостно скалясь, приободрившись.       — Милорд, — сообразила первой мисс Забини, сделав неуклюжий реверанс, защищаясь от первого заклинания. — Давненько вы не навещали нас.       — Ага, и каждый раз что-нибудь интересное происходит, — огрызается Розье, поправляя свою мантию, которая уже имела несколько дыр от проклятий.       — Замолчи и держи оборону, — вмешался Северус, который изначально был защищён, как истинный лорд Принц, от ограничений, что успела наложить на преподавателей Долорес.       — Так не хватает тут Антона, было бы ещё веселее, — заметил Малфой, поправляя волосы, которые успели запутаться, пока он элегантно уворачивался от атак врагов.       — Защищаем преподавательский состав и убираем как можно больше крыс, — отдаёт приказы Марволо, озорно улыбаясь, окунаясь в тёплые воспоминания, как еще в далекие семидесятые все вот так вот сражались плечо к плечу.       — Кстати от крысах, — невозмутимо отозвался лорд Нотт, — тот загадочный маг меня напрягает, что будет с ним делать?       — Пока что ничего, он явно выжат досуха после заклинаний и того, как влиял на наш разум, — предположил Реддл. — Убираем самых активных и сильных. Тот, пока что, нам не помеха.       Вокруг стало шумно за счет заклинаний, хлопков, вспышек, радостных голосов бывших членов Вальпургиевых Рыцарей и тех, кто хотел мира в магической Британии.       Сивилла не могла поверить в то, что происходило здесь и сейчас. Тот, кого она начала уже считать Лордом Принцем, оказался не только Марволо, но и большая часть людей была за него, играя на публику, обманывая её и делегацию. Она поверила в то, что все готовы друг с другом подраться за возможность захватить власть в школе чародейства.       Она упала на пол, в растерянности оглядываясь. Бой, который происходил между Долорес и остальными, внушал страх и неразбериху, что же делать. Всё резко завертелось и закрутилось, и женщина просто не поняла, как стандартное собрание превратилось в бойню. В конце концов, Министерство было, считай, почти полностью на стороне Бэдшота, и он не давал приказа устраивать дуэль с другими волшебниками. Но нетерпеливая жаба в розовом просто начала бой, неистово выкрикивая проклятья и угрозы в адрес противников своим противным голосом.       Трелони только и успела упасть на колени, чтобы в неё не прилетел луч со смертельным проклятьем или авадой, матерясь на себя за свою неуклюжесть и неудобную одежду. В этот раз её маскировка сыграла с ней самую настоящую злую шутку: двигаться было сложно из-за такого слоя одежд, волосы были настолько растрёпаны, что через них ничего не было видно и времени заправлять их не было. Между тем, Марволо, который орудовал кулаками не хуже, чем палочкой, прикрывал спину Северусу, который кастовал очередное неприятное заклинание в сторону Долорес. Та в свою очередь пряталась за несколькими сотрудниками. Они явно не были счастливы от этого, но жить хотелось больше, чем спорить с начальством, поэтому упорно держали оборону, обращаясь с щитами лучше чем Амбридж. В какой-то момент Малфой и Нотт смогли отбить атаку нескольких прикормышей Министерства, оттеснив их ближе к остальным, так, чтобы те начали кучковаться в одном месте, становясь удобной мишенью.       Долорес, которая вошла в безумное состояние мнимой силы, начала швыряться заклинаниями, уже не пытаясь попадать по целям. Для неё была в голове иная битва, которую она не желала проигрывать.       — Убейте всех! Кто останется в живых — под стражу, как изменщиков! — верещала женщина, предвкушая как на первых страницах в газете её назовут директором Хогвартса и как она с лёгкостью сможет сместить Фаджа.       Пока она кричала и фантазировала, Малфой, почуяв что-то неладное, вышел вперед загородив собой Северуса в тот момент, когда подозрительный мужчина рядом с Долорес вскинул руку в сторону Северуса. Ему изначально не понравился клин, в который построился отряд мракоборцев, поставив в центр Амбридж и ещё одного мага с капюшоном, закрывающим лицо. Интуиция Люциуса буквально кричала о том, что целью является их трио: Принц, Малфой и Снейп. И, совершенно не думая, скорее на голых рефлексах, он встал на пути у зелёного луча, напоминающего Аваду. Марволо, который был чуть в стороне, успел сформировать щит, быстрее, чем сообразил, что он вообще сделал. Снейп, который смотрел на всё широко раскрытыми глазами, успел лишь толкнуть Люциуса в спину, так что луч, который мог бы попасть в грудь Люциусу, попал в плечо. Платиновый блондин начал заваливаться назад, буквально в руки зельевару, который уже не обращал внимание на бойню, что творилась вокруг, укрывая своим телом своего близкого друга.       — Что ты, Мерлин, творишь! — первое что смог сказать Северус, зашипев не хуже змеи, постепенно расслабляя мышцы лиц, которые от страха буквально одеревенели. Этих десяти секунд хватило на то, чтобы осознать, что произошло и более того, принять в себе то, что он любит Люциуса. Криво, безобразно, местами даже обжигая холодом, но всё же. И Люциус, который сейчас лежал буквально в объятьях своего друга, что вечно держал эмоции в себе, увидел в глазах Снейпа столько эмоций, что у самого дыхание спёрло. Блондин столько лет жил с надеждой, что Северус обратит на него внимание, что у них что-то получится, а когда решил опустить руки, обманывая себя, что все его чувства — это обман. Увидел ответ на свой невысказанный вопрос. Любит. Ещё как дорожит. Но изящный даже при смерти, мужчина ответить не успел, и, наверно, слава Мерлину.       — Уходим, тут не наше поле, в точку сбора номер один, — крикнув очередное заклинание, приказал Марволо, прикрывая себя и товарищей щитами. Снейпу много не надо причин, чтобы скрыться с поля драки, спасая своего близкого друга, поэтому он один из первых с раненным Люциусом исчез, аппарируя в свой собственный дом, где не было ни сына ни свидетелей. Он понимал, что предстоит долгий разговор с Люциусом, пока он будет вытаскивать его и остальных из того света после неизвестных проклятий. Все те, кто был на стороне Тёмного Лорда хватал дееспособных и исчезал в вспышках трансгрессии, со злобой в глазах, напоследок прожигая взглядом министерскую крысу. Летиция Забини же напоследок решила оставить сюрприз в виде склянки с распыляющимся ядом. Но не успела, так как загадочный мужчина в перчатках и капюшоне, успел выбить из рук аристократки склянку, левитировав к себе. Склянка летела буквально под ногами у магов, чтобы случайное заклинание не разбило опасную вещь, похоронив всех тех, кто тут остался.       Женщина схватилась за свою раненную руку и, цокнув, исчезла в темном пламени, взмахнув на прощание подолом своего чёрного платья. Торфинн и Нотт уходили последними, прикрывая спины своих соратников, обмениваясь с диким оскалом неприветливыми заклинаниями и проклятиями.       В этот момент произошло две вещи. Первая — паникующая Трелони хотела встать, чтобы быстро прошмыгнуть к выходу из огромного кабинета. Вторая — Долорес окончательно вышла из себя, что многим получилось скрыться несмотря на специально настроенные щиты против аппарации. Поэтому, желая насолить напоследок, решила кинуть бомбарду, не замечая за пеленой ярости, вставшую на ноги Сивиллу.       Может быть Трелони и смогла бы увернуться, если бы в этот момент, ровно как и пятнадцать лет назад, на неё не снизошло истинное пророчество, промелькнувшее в голове:       «Тот, кто полюбил Тьму; тот, кто подарил Тьму; тот, кто отдал всё Тьме, и тот, кто идет вслед за Тьмой изменят исход битвы, оседлав ослепляющий свет своими Узами, скрепив кровью».       Луч попал прямо в грудную клетку, разворотив её. Амбридж не была сильной ведьмой, поэтому потомок Пифии была ещё жива, сделав растеряно два шага назад, ощущая жуткую боль во всей верхней части тела, голова женщины запрокинулась, наконец-то раскрыв лицо женщины без очков-луп, которые отлетели от толчка заклинания. Из-за того, что она умирала, проявился её истинный облик. Сивилла выглядела как женщина средних лет, с гладкими русыми длинными волосами, с широко раскрытыми голубыми глазами, смотря пустым взглядом на своды потолка, беззвучно шепча тонкими губами, выхаркивая кровь:       — Тот, кто… Тьма… Узами… Кровью, — все, что можно было прочесть по губам пророчицы. Марволо и остальные не узнали про последнее пророчество, как и многие другие, кроме того самого загадочного мужчины в белых перчатках и глубоком капюшоне.       Его красные глаза блеснули в тени ткани, а улыбка напоминала больше оскал неудовлетворённого зверя. Хоть он и не знал полное пророчество, но, что он явно будет в выигрыше, понятно сразу же. Он снова имел преимущество над своими врагами, получив пророчество из первых уст. Девчонку было жаль, но свою роль она отыграла просто отлично, хоть и не до конца. В этот раз девчонка сдержала слово, осуществив пророчество при нём. Он уж думал, что она годится только для мелких поручений в виде сбора информации.