Темнота - это ключ к тебе

      Приходил в себя мальчишка тяжело, казалось, что по нему хорошенько проехался всем своим весом свин Дадли и качественно заземлил. Рук и ног он не ощущал, магию вокруг тоже, будто попал в полный вакуум. Сначала брюнет думал, что стал глухим в довесок к слепоте, но шуршание и скрежет маленьких лапок по полу успокоили Габриэля. Всё слышал и даже догадывался, кто это наводит шум. От осознания, что это скорее всего крысы, у него по телу прошлись мурашки. В своё время он начитался в детстве книжек с ужасами, где крысы были настолько голодными, что ели людей, которые пришли к ним незваными гостями. Они явно бегали недалеко от него, но не подходили близко, хотя, может, и подбегали, но Габриэль ещё не ощущал ничего своим телом, пытаясь телодвижениями хоть как-то сменить свое расположение и размять затёкшие руки и ноги, что были связаны крепкими верёвками. Может быть с помощью магии он бы и смог разрушить путы, да вот только магии вообще не ощущалось в теле. Будто доступ к ядру закрыли, оставив пустую оболочку. И это по-настоящему пугало.       Юноша не был настолько глупым и понимал, что скорее всего попал в лапы к врагу, своим же импульсивным поступком дав им преимущество, подставляя семью. Вспомнив, из-за чего он, собственно, сбежал, мальчик выдохнул, пытаясь ещё активнее выбраться из пут, но ничего не выходило, он только упал на пол с возвышения, больно ударившись подбородком и левым плечом. Вскрикнув больше от неожиданности, чем от боли, он, пыхтя, перевернулся на спину, задрав руки вверх. Ему повезло, что руки были связаны спереди, а не за спиной, Антон как-то показывал, что надо делать, чтобы облегчить себе побег, но ему не хотелось проходить через эти неприятные ощущения выворачивания себя наизнанку, чтобы руки оказались спереди. Скорее всего те, кто его похитили, недооценивали юношу из-за его слепоты. Артефактов, к которым он привык, тоже не было.       На копошения и шум, издаваемые магом, никто не заявился, только крысы ещё активнее стали бегать туда сюда, и одна, самая наглая, неприятно задела Габриэля по лицу хвостом, заставляя того поморщиться и испугаться от нежелательной близости с этими маленькими монстрами.       Если бы он мог увидеть, то испугался бы ещё больше, ведь эти крысы выглядели весьма необычно. И были те, кому не посчастливилось их наблюдать перед собой, в отличии от Габриэля, который был в блаженном неведении.       В помещение вошёл мужчина средних лет, со шрамами на лице и закрытым одним глазом. Внешне он напоминал военного средних лет, с проглядывающей сединой в негустой короткой бородке и длинных до плеч черных волосах. Одет он был как человек, привыкший к практичности. Никакой мантии, только форма милитаристического стиля в тёмных оттенках и тяжелые берцы на ногах. Габриэль этого конечно же не видел, только слышал шаги и усмешку, но самое страшное и неприятное было — спокойное сердцебиение. Гадать о том, какую роль играет этот взрослый не нужно было, явно один из тех, кто его похитил.       — Вижу, наш малыш проснулся и уже пытается шустрить. Ну, другого от ребёнка той энергичной девчонки и не ожидалось, — голос был приятным, с лёгкой хрипотцой и насмешкой. Принц вздрогнул, услышав слова, и застыл, словно кролик перед удавом. Этот мужчина говорил о его матери? Он причастен к тому, что она умерла? Это тот самый человек, которого все зовут Бэдшотом? К сожалению, Габриэлю не пришло в голову расспросить Хати, как тот выглядит и что у него за энергетика. И сейчас, беспомощный, он лежал на полу в нелепой позе, слепой, без магии и связанный. Было не то, чтобы страшно, скорее его съедало чувство сожаления о том, что не успел увидеть отца, не выслушал Марволо и не обнял никого. Хотелось верить, что его найдут, но были сильные сомнения, что это произойдёт, ведь если он не ощущает свою магию, то значит ни артефакты, ни кровь не помогут в его поисках. Глубоко вдохнув воздух в лёгкие, волшебник пытался прийти в себя, а в итоге лишь закружилась голова от переизбытка кислорода.       — Молчишь? Ну ничего, это не столь важно. Твои друзья и отец не смогут тебя найти, пока мы сами этого не захотим. Будешь хорошим мальчиком, возможно, тебя даже покормят, — интонации были ласковые, такие, которым хотелось верить, но Габриэль лишь зажмурил веки сильнее, активнее борясь с верёвками, чтобы появилась возможность закрыть уши. Он не знал, что происходит, но ему не нравилось то, что хотелось доверять этому неизвестному и рассказать всё, что было на душе и даже больше. Хотелось выполнять всё, что скажет взрослый. Это на Габриэля не похоже, настолько, что он даже начал сомневаться в своей адекватности. Объяснить это можно было лишь тем, что на нём использовалась сильная ментальная магия, от которой брюнет сейчас не был защищён.       — Кончай с ним трепаться, он просто заложник, не стоит даже тратить на него своё время. Крыса сказал, что нужно лишь проследить, чтобы он не умер раньше времени. Зачем тратишь свою магию на него? Он и так беззащитный и сделает как мы скажем. Слышал, малец? Можешь сколько угодно трепыхаться, но чем больше ты двигаешься, тем больше верёвки выпьют твои резервы организма и магию. — Усмехнулся второй мужчина с неприятным голосом, да и запах от него шёл до боли знакомый. Где-то Габриэль его уже ощущал, но только не мог вспомнить, где же он его встречал. — Святая троица волшебников, я и не думал, что выпадет такая удача и мы заполучим сразу Ахиллесову пяту этого ублюдка, — продолжал разглагольствовать мужчина, явно приближаясь к юноше. Бесцеремонно схватив его за шиворот, он усадил его обратно на скамью, не контролируя силу, отчего Габриэль больно клацнул челюстью при приземлении задницей на жёсткую поверхность.       Парень судорожно пытался вспомнить, где он встречал этот запах. И начал кое-что понимать, только по воспоминаниям у обладателя данного запаха и магии был другой голос.       — Вы тот самый торговец магическими змеями? Джервис? — на это мужчина ничего не ответил, лишь цокнув, зато вот первый засмеялся, громко похлопав. В другой ситуации Принц обрадовался бы такой реакции, но сейчас он ничего не понимал. Почему? Как это возможно? И…торговец, который явно был нейтральным тогда и готов был содействовать Марволо, сейчас был другим по поведению. При первой встречи торговец ощущался как обычный маг средней руки. И явно хотел продать то, что у него есть, спасти свою шкуру от гнева покупателя. Джервис явно не был заинтересован в противостоянии между волшебниками. Но сейчас всё было по-иному. Похититель не скрывал, что изначально был за другую команду.       — Ты проиграл мне ту магическую зверюшку, — высказался мужчина, — я говорил, что твоя маскировка довольно слабая, и тебя сразу же узнают, — усмехнулся первый похититель, присев рядом с парнем слева, слегка касаясь худенького тельца. Приобняв его за плечи, чтобы тот не трепыхался, похититель продолжил. — Мне нравится этот мальчик, пожалуй, я замолвлю за него словечко перед Милордом, чтобы насладиться его обществом, — и прозвучало это не так, что мужчина видел в Габриэле достойного собеседника или для культурного и высокого времяпровождения. От этих мыслей Принцу хотелось сжаться в комок и отшатнуться от странного мужчины, но тот лишь ещё крепче прижал к своему боку, пользуясь ослабленным состоянием ребёнка. К горлу подкатывала тошнота. Верить в то, что происходило сейчас, категорически не хотелось. Хотелось, чтобы Марволо и отец появились из ниоткуда и вытащили его отсюда, подальше от этих противных рук и чужих и похабных мыслей.       — Странные у тебя вкусы, тут же сплошные кожа да кости, к тому же, ты посмотри, чисто воробышек, не понимаю, как тебе такое может нравиться. После ритуала этот ребёнок не выживет, тем более, что его папаше скоро придёт конец, а этому высокомерному ублюдку придётся наблюдать за их гибелью и бегать на задних лапках перед Милордом, пока он будет полезен, — с фанатичным блеском в глазах начал повышать голос Джервис, очень сильно отличаясь от того трусливого торговца магическими существами, каким его запомнил Габриэль.       — Ты, я смотрю, совсем голову потерял от него, — поглаживая узкое плечико мальчика, забавляется выражением лица мальчишки первый мужчина. Он считал торговца странным фанатиком, но за столько лет совместной работы плечом к плечу привык к этому и мало обращал на такие мелочи внимания.       — Конечно, ведь того маледиктуса дал Хозяин, сказав, что тёмный ублюдок клюнет на это, оставив себе из-за энергии. Прискорбно, что потомок Слизерина всё же нашёл остальные частички своей души быстрее, чем Милорд планировал, и смог разобраться, как эту силу вернуть себе. А ведь змейка могла быть идеальным шпионом, даже не подозревая об этом. Но, тем не менее, узнать, что у него есть слабое место в виде слепого щенка, стоило того, чтобы отдать чешуйчатую тварь. — Габриэль замер, осознавая, что уже тогда они были под колпаком злодея, контролировались и ничего для врага не было секретом. Насколько же маг сильный и великий? И почему это происходит всё с ними? Что такого сделала мама, он сам и Марволо этому Бэдшоту. Теперь брюнет понял, что дело было не в нём, и всё началось задолго до его рождения. Хотелось узнать всю историю с самого начала. Все секреты, что таили от него взрослые, но казалось, что сейчас это невозможно.       — Почему? — только спросил мальчик, не в силах больше сдерживать своё любопытство и желание узнать правду.       — О! Хороший вопрос, юноша, — раздался незнакомый третий голос со стороны. Из проёма показался хозяин дома, в шёлковом халате, накинутом на пижамный костюм, но всё было в крошках, пятнах от чернил и весь внешний вид вызывал лишь отвращение и жалость. Крыса есть крыса, в каком бы облике она не была. — Думаю, я смогу ответить тебе на этот вопрос. Месть! Род твоего чудесного и удивительного Мракса идёт от Слизеринов. А наш Милорд задался целью вас всех уничтожить, — радость и презрение причудливо смешивались друг с другом, рождая высокие нотки в голосе мужчины, которые безумно раздражали и смешили одновременно. Только вот ни Габриэлю ни другим людям смешно не было, жаль, что по разным причинам.       — Петтигрю, разве ты не был занят играми со своими животными? — задал вопрос мужчина в военной форме, явно прикрывая ребёнка собой. В этот момент Габриэлю бы обрадоваться, что может быть ему удастся уговорить мужчину его освободить, но он понимал с какой целью всё это делается. Либо расположить, либо не делиться с этим Петтигрю самим мальчишкой. Мысли о побеге всё меньше и меньше посещали голову мага, погружая в отчаяние от того, что он тут так и умрёт и из-за него пострадает Марволо. Думать о том, что он может и вовсе не увидеть своего отца было настолько страшно, что брюнет тут же переключался на другие, надеясь, что Реддл что-нибудь обязательно придумает, как это обычно бывало.       — Да, но вы были шумными и мои подопечные сообщили, что наш славный малыш уже очнулся. Милорд приказал напоить его зельем, чтобы он не учудил чего-нибудь.       — Чего он может учудить в таком состоянии? — недоверчиво пробормотал Джервис, отпустив воротник мальчишки отойдя на пару шагов назад, будто только сейчас вспомнив, кто перед ним и для каких целей тут находился пленник.       — Мало ли, в конце концов, он сын Северуса, и истинная пара Реддла, — глубокомысленно произнес плотный мужчина, с некой ненавистью смотря на мальчика. Габриэль кожей ощущал эти эмоции на себе, испытывая ещё большее отчаяние от ситуации, в которую он попал. — Похож, похож на этих двух выскочек. Снимите с него эту повязку, мало ли в ней какие сюрпризы, дом защищён, но не хотелось бы сюрпризов до того как Милорд даст сигнал. И, Минсфот, убери свои лапы от него — Габриэль не твоя игрушка, — приказывает Петтигрю, смотря серьезно на мужчину, не скрывая своей презрительной усмешки в сторону специфичных интересов военного.       — Не называй меня этой фамилией, я давно уже не Минсфот, — угрожающе рычит военный моментально превратившись из доброго дяденьки в того, кем являлся на самом деле — убийцей и прихвостнем врага. — Я Бенджамин Картисон, — встаёт со своего места, медленно и чётко проговаривая имя и фамилию. Угрожающе надвигался на крысу, которая ему едва до груди доставала своим маленьким ростом. Вояка смотрел холодными глазами сверху вниз на Питера и говорил тихим голосом, — ты же понимаешь, что не цени тебя Милорд, я бы давно тебя убил, выпотрошив. И отдал бы на съедение твоим же крысам, пока ты ещё будешь жив. Жду с нетерпением, когда ты станешь ненужным своему хозяину и с тобой можно будет расправиться, — Питер на это лишь передёрнул плечами, продолжая гадко улыбаться, так, что верхняя губа приподнималась, а жёлтые и кривые зубы ещё сильнее выпирали вперед, оголяя дёсны, но глаза крысы суетливо и слегка испуганно забегали по сторонам. «Скорее уж от тебя избавятся и мои крысы обязательно полакомятся тобой» — но вслух лишь промолчал, не собираясь накалять обстановку больше, чем нужно.       — Вы… родственник Кайла? — подал голос Габриэль, слегка сбитый с толку, потому что он прекрасно помнил, кто такой Кайл, и каким образом к ним попал, став в итоге человеком Марволо. И, услышав эту информацию, насторожился, неужели Кайл, который так нравился Антону, тоже предатель, и теперь нет никаких надежд на победу точно? Стало ещё неприятнее с таких открытий, если Габриэль выживет, кажется он не сможет вообще хоть кому-нибудь, доверять кроме Реддла и отцов.       Бенджамин резко развернулся в сторону мальчишки, и его напускная теплота и забота тут же слетела, он схватил юного мага за рубашку так, что та затрещала и замахнулся. Принц этого не увидел, но ощутил резкие колебания воздуха, съёжившись, готовясь получить удар, но его так и не последовало. Удивлённый, мальчик приподнял голову, услышав испуганный, но не менее серьезный голос торговца.       — Нам запрещено его калечить или ещё что делать несмотря ни на что — это приказ Милорда. Успокойся! — пытался вразумить обезумевшего военного Джервис, рискуя лишиться руки, но это лучше, чем мучительно умирать, разозлив Бэдшота для которого они все — расходный материал. И, кажется, лучше всех понимал это только он один, будучи торговцем и повидавшим многое в этом мире.       — Хочешь жить — не смей упоминать при мне этого жалкого ублюдка. Из-за него наша семья спустилась на дно, не оставив и следа! Жалкий предатель! Трусливая, ни на что не годная собака, — продолжал он ругать своего родственника, не спеша отпустить Габриэля, который безвольно повис, ощущая как рубашка, натянутая у самого горла, медленно, но верно, душила его воротником. — Чего ты улыбаешься, маленький засранец? — рычал военный, увидев, как ребёнок вместо страха действительно растянул бледное лицо в улыбке. И смотрелось это достаточно жутко, но сам Габриэль не думал об этом, радуясь, что его догадки не подтвердились. Вряд ли этот Бенджамин так говорил бы о своём союзнике. Так обычно ругают и ненавидят тех, кто является твоим непримиримым врагом. И от этого хотелось громко смеяться, но на смех сил не было, а руки были связаны, поэтому всё, что мог себе позволить Принц, так это широкую безумную улыбку.       — Оставь его, нам нужно снять повязку и уничтожить её, — напомнил Джервис с лёгким беспокойством разглядывая ткань на лице маленького заложника. Мужчина только хотел предупредить вояку, чтобы тот не лез голыми руками, но, видимо из-за того, что подняли больную тему для психа, тот потерял способность рационально мыслить и схватил голыми руками ткань. За что тут же поплатился, громко закричав. Самому Габриэлю вред не был нанесён, но вот в воздухе запахло жареным мясом, и торговец и Петтигрю наблюдали, как рука Бенджамина превратилась в уголёк за секунду после вспышки. Недолго думая, невредимой рукой Картисон ударил по лицу мальчика, настолько сильно, что повалился на скамейку, ударившись снова головой. Щека горела, а из уголка губ потекло что-то горячее. Молодой человек облизнул онемевшую губу и ощутил металлический вкус, и вместо того, чтобы расстроиться или испугаться, просто начал смеяться. Тихо, но очень довольно. Он, полностью осознав, что в ловушке и никто за ним не придёт, так не лучше ли будет, если он умрёт до ритуала, чтобы Марволо уж точно победил и не ходил на задних лапах перед этими ублюдками?       Питер, который не вмешивался, сложив руки на груди, не зная как лучше успокоить сошедшего явно с ума мужчины, чтобы самому не пострадать, резко дёрнулся. Метка на его шее загорелась огнём, причиняя боль.       — Милорд вызывает нас, дайте ему это и уходим, вы сами знаете, что будет, если опоздаем, — пискляво начал верещать крыс, радуясь тому, что нашлась причина закончить этот фарс без сильных потерь. На ребёнка, которого он видел ещё младенцем и держал на руках, ему было, откровенно говоря, плевать. Судя по лицам остальных поддельников, они тоже ощутили боль от метки и перестали обращать внимание на Габриэля, который уже придумывал план, чтобы этот псих точно его убил до того как Марволо узнает, где его спутник жизни. Но этому было не суждено сбыться. Переданная Петтигрю склянка уже была приставлена к губам Принца, а знакомые руки, что сначала гладили, а теперь причиняли боль, крепко и больно сжали челюсть. Так больно, что как бы заложник не сопротивлялся, челюсть пришлось разжать и позволить влить в себя жидкость, которая напоминала воду с привкусом мяты. Только он хотел выплюнуть всё на своих обидчиков, как его челюсть с хлопком закрыли, а нос сжали уже руки торговца. Со всех сторон обложили, заставив глотать опасную жидкость. Габриэль и рад бы не глотать, но организм, желая выжить, решил за него, буквально предав. Как только неизвестное зелье ухнуло в пустой желудок, бывший Поттер ощутил, как у него началось головокружение, постепенно сменяя реальность и осознанность на что-то вязкое и блеклое по ощущениям.       Габриэль по прежнему слышал, что говорят похитители, ощущал, как его берут за подмышки, как повязка касается кожи, но всё было таким далеким и неважным. Таким образом он даже пропустил момент трансгрессии, порадовавшись про себя, что в этот раз его не тошнит. Но мысль быстро улетучилась, не успев стать осознанной. Личность Габриэля постепенно смывалась под действием зелья.       Для него всё было смазано в одно мгновение, но на самом деле прошёл целый день, ночь и день, прежде чем обстановка сменилась и юный маг оказался в другом месте, наконец-то встретившись со своими близкими…       Даже когда он появился в неизвестном месте, похожем на заброшенный дом в новой явно обстановке, и, услышав восклицание Марволо, не отреагировал, продолжая висеть в чужих руках, размышляя о многом и ни о чём одновременно. Реддл что-то кричал, были слышны его тёплые интонации, кажется, он даже касался Габриэля, когда мальчика отпустили на землю и толкнули в спину, чтобы кукла пошла вперёд.       Мальчик был не здесь, никак не откликаясь на знакомый до боли запах. Тело не двигалось без приказов, голоса не было, а магия Марволо, которая так ластилась к брюнету, требуя ответа, была отвергнута телом и сущностью ребёнка. Габриэль сидел, словно в заложниках собственного тела и, готов был плакать, кричать, умолять, чтобы ему дали хоть что-то почувствовать. Но было ощущение, что его телом управляет кто-то другой, лишая его не только воли, но и всех желаний, которые бы у него появились при виде Марволо и других.       Когда Принц был рядом с другом, но всегда ощущал магию и видел свет во тьме, сейчас же, находясь рядом с ним, вокруг было по прежнему темно и одиноко. Он не видел и не ощущал других, несмотря на то, что там был и Северус и не совсем здоровый Люциус. Те тоже что-то говорили с отчаянием в голосе, сын всё слышал и рад бы ответить, обнять, но не воспринимал это даже как шум, пропуская мимо ушей, зафиксировавшись только на том, что он больше не ощущал тепло и свет рядом с Реддлом, и это пугало.       — Габриэль, иди ко мне, — приказ пробился сквозь вязкие мысли и страхи. Нежный, ласковый, словно зов сирены, и тело резко развернувшись, направилось на встречу этому теплу. Внутри всё ухнуло, когда рука в перчатке коснулась его головы, словно стирая недавние прикосновения Реддла, заполняя собой, и тут юный пленник осознал две вещи. Первая — он больше не был связан. Второе — он ощущал свет, но не такой тёплый как раньше, скорее серый, холодный, но хоть что-то, и это не могло не радовать мальчика, который неизвестно сколько был в темноте и устал от этого. Не замечая того, что делает, он начал ластиться к руке, доверчиво прильнув, не обращая внимание на окружающих.       — Хороший мальчик, правда? — продолжал звучать чёткий мягкий голос в голове у ребёнка. — Одно сплошное наслаждение смотреть на ужас, отчаяние и бессилие в глазах твоих родителей и спутника, — продолжал говорить мужчина, который сейчас был буквально всем для Принца-младшего. — Ты согласен, Габриэль? Скажи это вслух, тебе хорошо со мной сейчас, готов быть со мной? Что ты почувствуешь, если я убью их всех? — Продолжал спрашивать мужчина, увлекая в свой хоровод эмоций, поглаживая наивного и глупого мальчика.       — Да, — только и был ответ мальчика, явно не понимающего, что происходит вокруг.       — Габри, — раздалось со всех сторон неизвестное эхо, слегка пробившись сквозь патоку мягкого голоса, заставив его нахмуриться и чуть отойти от чужих рук, будто пытаясь противиться тому, что происходило сейчас.       — Иди ко мне, разве тебе не хочется снова ощутить тепло? — и этот голос снова завладел вниманием мальчишки, вымывая старания других завладеть вниманием юного волшебника.       — Что ж, теперь вы видите? У вас нет шансов сопротивляться мне, если только не хотите, чтобы на ваших глазах мальчишка убил сам себя по моему приказу, — обратился Бэдшот к Марволо и остальным. — Теперь вы в моих руках и будете делать то, что я вам прикажу, иначе… — продолжать было бессмысленно, ведь все понимали, что имеет ввиду аристократ, поглаживая, как зверушку, мальчика с безвольным телом.