Магия этого мира

***

В просторной спальне одного из самых дорогих домов в престижном районе Нью-Йорка, Верхнем Ист-Сайде, на широкой постели женщина спала на плече у мужчины. Неподалёку стояла колыбель. В камине тлели угли, за окном шёл снег, вдалеке светился деловой квартал Манхеттена. В колыбели захныкал ребёнок. — Твоя очередь, — сквозь сон пробормотала королева, мягко соскользнув с плеча Голда и стащив с него одеяло. Мужчина никак на это не отреагировал. — Не притворяйся. Я знаю, что ты не спишь, — она легонько толкнула его в бок. — Вставай. — Может, и сплю, — отозвался Голд, — к тому же слышишь: уже всё стихло. — Вот именно. Если бы ты спал, здесь не было бы так тихо, — королева повернулась к нему спиной, зарываясь носом в подушку. — Иди! Ты же знаешь, что он сейчас снова заплачет. Если он проснулся — он проснулся. — Это ложь! — возмутился её муж, запустив руку под одеяло и подтянув её к себе. - Я не храплю! — Угу, совсем нет, — она со вздохом прижалась к нему, подставляя шею для поцелуя. — Иди к сыну, папа. — Между прочим, это и твой сын тоже, а моя очередь уже третий раз подряд. Это как-то несправедливо, — Голд тем не менее встал и накинул халат. — До рассвета это твой сын, — королева зевнула. — И вообще, ты же Тёмный. Тебе не нужен сон. — Очень смешно! — Голд наклонился к ней, чтобы ещё раз поцеловать. — И так и было бы, если бы ты согласилась вернуться в мой замок. А ещё в Зачарованном Лесу мы могли бы найти кормилицу. — Ну ещё не хватало! Чтобы какая-то крестьянка кормила моего сына! И почему это в твой, а не в мой? — возмутилась королева. — Нет, в Зачарованном Лесу слишком тоскливо. Нью-Йорк мне нравится гораздо больше. Хотя там я бы гораздо лучше высыпалась, это факт. — Ты зануда, — он легонько прикусил нежную кожу на её шее. — А ты кусаешься, — королева накрылась одеялом с головой. В этот момент снова раздался детский плач. — Что я говорила? Иди давай, папаша! Голд подошёл к колыбели и взял малыша на руки. — Ну, и что мы так шумим и не даём родителям спать? — с напускной строгостью спросил он сына. Ребёнок улыбнулся и потянулся к нему. — Не подлизывайся, — улыбнулся в ответ Голд и поцеловал малыша. Переложив ребёнка на одну руку, второй он развёл в бутылочке смесь. — Ну, смотри, как у тебя всё ловко получается, — королева глядела на него, облокотившись на руку. — Ты даже термос смог открыть одной рукой. У меня бы так не вышло. — Ты вроде хотела спать? — он присел на край кровати. — Я и сейчас хочу, но мне слишком нравится смотреть на тебя с малышом, — она села позади него, подогнув под себя ноги, и прижалась к его спине, обняв его и положив голову ему на плечо. — Вы оба выглядите такими счастливыми, когда ты держишь его на руках. — Особенно в четыре утра, — Голд потёрся щекой о её щёку. — В любое время, — она крепче прижалась к нему. — Ты просто весь светишься, и нежность, исходящая от тебя, затапливает всё вокруг. — И чего только мама ни скажет, чтобы не вылезать под утро из кровати, а? — улыбнулся Голд сыну. Молоко в бутылочке закончилось. Он встал и начал укачивать ребёнка, тихо напевая колыбельную и прохаживаясь по комнате. Уложив уснувшего мальчика обратно в колыбель, он ещё некоторое время смотрел на него, а потом и сам вернулся в кровать. Как только он лёг, королева прильнула к нему, запуская руку под шёлк пижамы. — О нет. Что ты. Я хочу спать, — он повернулся к ней спиной, мягко убирая её руку. — Вот как?! — королева приподнялась на локте. — Ты будешь вредничать? — Ага, — зевнул Голд, — и храпеть ещё к тому же. — Ну ты же понимаешь, — она потёрлась о него бёдрами, — что долго ты не продержишься? — Это мы посмотрим, — ответил он, обнимая подушку. — Да? Ну смотри, — она запустила в себя два пальца и тут же провела ими по его руке, оставляя влажный след. — Это было нечестно! — возмутился Голд, поворачиваясь на спину. — А чего ты ожидал от злой королевы? — она начала расстёгивать пуговицы на его пижаме. — Но ты будешь сверху, злая королева, — он притянул её к себе и поцеловал. — Это мы посмотрим, — улыбнулась королева. Она полностью расстегнула пижамную куртку и прошлась лёгкими поцелуями от его шеи до пояса брюк. — Регина, — он потянул её вверх. — А ты не теряешь надежды, да? — усмехнулась королева. — Похвальное качество! Она снова опустилась вниз и поцеловала его сквозь штаны. — Ох, — выдохнул Голд, пытаясь поймать её и прижать к себе. — Ты ещё пожалеешь, что вредничал, — она увернулась от его руки и скользнула вниз по бёдрам, целуя их сквозь тонкий шёлк бесконечно долго. — Регина… — простонал Голд. — Что ж, мы можем начать и так, — она стянула с него брюки и оседлала его в бёдрах. — О да, — он с силой притянул её к себе. — О нет, не так быстро, — она сбросила его руки со своих бёдер, — тут я задаю темп. И она медленно заскользила вверх-вниз по его члену. Мучительно медленно. Долго-долго поднимаясь вверх, сжимая его несколько раз на самой вершине, и так же медленно опускаясь вниз. — Ох, Регина, — он снова попытался схватить её за бёдра, но снова был отвергнут. — Пожалуйста, чуть быстрее. — Нет, — усмехнулась королева, — если ты хочешь быстрее, тебе придётся взять меня самому. — А ты не любишь проигрывать, да? — он схватил её за талию и в одно движение опрокинул на кровать, вжимая всем весом в матрас. — Пусть будет как ты хочешь. Он резко вошёл в неё. — Совсем другое дело, — королева обвила его ногами, ещё сильнее прижимая к себе. Входя в неё раз за разом, губами он скользил по её плечам, ключицам, груди… — Нет, так не надо, — она болезненно дёрнулась, когда он чуть засосал её сосок. — Как скажешь, — он вернулся к ключицам, продолжая вколачивать её в кровать. — О боже, Румпель… — она выгибалась ему навстречу, в то же время прижимая его к себе ногами, — ещё немного… ещё… ещё… Она сжалась вокруг него так сильно, что он едва мог бы двинуться в ней. И тут же он к ней присоединился, изливаясь в неё, дрожа всем телом. Их стоны смешались друг с другом. — Регина… — он уткнулся во впадинку между её плечом и шеей. Некоторое время они лежали молча, дыша друг другом. — Это странно, но… твой запах… он как будто изменился… — она провела носом по его плечу, уткнулась в подмышку. — В смысле? — Голд облокотился на руку и с интересом посмотрел на королеву. — Не знаю, как описать, — она уткнулась носом в его шею и сделала глубокий вдох. — Но запах как будто не твой. — А скажи мне, дорогая, — лукаво спросил Голд, — давно ли у тебя задержка? — Да я знаю, что ли? — она пожала плечами. — Я не считаю, мне нет смысла, но вообще давно уже не было… Подожди, а почему ты решил, что у меня задержка? — Потому что это не первый мой ребёнок, — улыбнулся ей муж. — Уже третью неделю подряд ты увлечённо ешь весь этот ужасающий уличный фаст-фуд в Централ-парке, а я не могу дотронуться до твоей груди так, чтобы не сделать тебе больно. А уж если теперь и запах мой изменился, то сомнений нет — пора нам посетить узи-диагноста. — Но это невозможно, — растерянно сказала королева. — Я прокляла себя, ещё когда Кора пыталась сосватать мне Нотингема, чтобы я родила ей внука. Я выпила очень сильное зелье, которое сделало меня бесплодной. — Что ж, дорогая, — он легко чмокнул её в щёку, — в Нью-Йорке магия работает совсем не так, как мы могли бы ожидать, а то и вовсе не работает. Дай мне мой телефон, вон там, около тебя, на тумбочке. Договорюсь с доктором Штерном на сегодня. Не знаю, как тебе, а мне не терпится посмотреть на нашу малышку. — Малышку? — королева удивлённо подняла бровь. — Почему не на малыша? — Нет! — Голд сосредоточенно листал телефонную книгу. — Такая красавица, как ты, не должна рожать сыновей. Только дочерей! Да и мне пора уже сделать девочку, наконец. — А если не девочка? — серьёзно спросила она. — Да я шучу, — он притянул её к себе для поцелуя. — Любой твой ребёнок будет идеален! О, нашёл, — он выбрал номер из записей. — Ты готова? — Угу, — она легла ему на плечо и обняла.