***
— Прервать беременность? — королева изумлённо смотрела на доктора Медиссон напротив неё. — Это абсолютно невозможно. Окна в кабинете Кэтрин были закрыты плотными рулонными шторами, так что, несмотря на солнечный день, свет был приглушён. Голд, сидящий рядом с женой, автоматически взял её за руку, всё ещё напряжённо глядя на хозяйку кабинета. — Регина, вы не понимаете, — покачала головой врач. — Синдром, о котором мы говорим, — это не та болезнь, с которой можно жить. А риски, которые мы имеем по результатам скринига, дают нам практически стопроцентную гарантию. — То есть у нас всё ещё есть шанс на то, что девочка окажется здоровой, — подытожила миссис Голд. — Он очень небольшой, — вздохнула Кэтрин. — На девяносто процентов из ста мы имеем дело с серьёзной генетической патологией, при наличии которой девочка проживёт всего пару лет. И это будут совсем не лучшие годы в её и вашей жизни. — Но всё равно остаётся целых десять процентов на то, что всё будет в порядке, — возразила королева. — И я уверена, что так и будет. С чего вообще мой ребёнок может быть болен? Я не курю, правильно питаюсь, занимаюсь спортом… — Это всё практически никак не влияет на генетические дефекты, — остановила её собеседница. — В основном важен возраст родителей. Наш организм накапливает дефектные гены с годами, и чем ты старше, тем больше риск того, что эти дефектные гены передадутся ребёнку. — Да неужели? — нервно усмехнулась Регина. — В прошлую беременность мне тоже было не двадцать лет, и всё у меня было идеально. — И это большая удача, — кивнула врач. — В таком возрасте беременность — это лотерея. Иногда ты вытягиваешь счастливый билет, иногда — нет. Регина, вам сорок лет. А вашему мужу и того больше, — она взглянула на Голда. — К тому же у вас отрицательный резус. Нужно быть готовой к тому, что каждая ваша беременность будет иметь высокие риски. — Каждая? — уточнила королева. — А скажите, Кэтрин, учитывая все вводные: учитывая наш возраст, учитывая, что у меня отрицательный резус, что с каждой новой беременностью, как вы сами мне недавно объясняли, у меня накапливаются антирезусные антитела, которые мешают нормальному развитию беременности, и так далее — каков шанс, что я снова смогу забеременеть и выносить ребёнка? — Ну, шанс есть всегда, — уклончиво сказала Кэтрин. — Есть стимулирующие техники, есть протоколы ЭКО… — Которые вряд ли приживутся, — перебила её Регина. — Так что ответ «нет». Я не откажусь от этого шанса. А ты что скажешь? — обернулась она к мужу. — Нет способа выяснить всё наверняка? — он посмотрел на врача. — Мы можем провести инвазивное исследование, — кивнула Медиссон, — в совокупности с экспертным УЗИ оно даст более точный ответ. Это снова не сто процентов, но девяносто девять и девять. Но это будет возможно только после двадцатой недели. До этого срока мы не сможем провести оценку по УЗИ. — Отлично! — воодушевилась королева. — Значит, мы подождём пару месяцев и всё точно выясним. О чём мы тогда вообще говорим сейчас? — Регина, — осторожно начала врач, — поймите, шансов на то, что риски этого скрининга не подтвердятся, очень мало. А прерывание беременности в позднем сроке будет несравнимо более травматичным, чем сейчас. В двадцать с лишним недель вам придётся пройти через искусственные роды. Это будет долго, трудно, всё это время вы будете в сознании, чтобы родить нежизнеспособного ребёнка. Не говоря уже о всех возможных осложнениях, которые могут возникнуть. Стимулированные роды всегда непредсказуемы, тем более в вашем возрасте. Может развиться массивное атоническое кровотечение с ДВС-синдромом, при котором кровь перестаёт сворачиваться — это состояние, угрожающее жизни. И процесс восстановления после них тоже будет долгим и сложным, будет непросто снова запустить нормальную работу гормональной системы, после того как мы прервём беременность на середине. На ранних сроках прерывание будет более безопасным. — А девочка? — поинтересовалась Регина. — Для неё это будет болезненно? В середине беременности. — Нет, — покачала головой её собеседница, — не думаю. При таком диагнозе её кора ещё не будет сформирована к этому сроку. — Ну, тогда решение очевидно, — кивнула королева. — Мы ждём двадцатой недели. — Регина, вы не понимаете, — повторила Кэтрин. — Нет, это вы не понимаете, — перебила её та. — Мы хотели этого ребёнка с того дня, как родилась наша первая дочь. И три года после её рождения у нас ничего не получалось. А теперь, когда я наконец снова смогла забеременеть, вы предлагаете мне прервать беременность только из-за того, что девочка в теории может быть нездорова? Нет. Мне всё равно, насколько это будет трудно. У нашей дочери должен быть шанс, — она посмотрела на мужа. — Думаю, нам стоит обсудить это наедине, — неуверенно произнёс Голд, медленно поглаживая её руку. — Кэтрин, мы всё выслушали и поняли, мы сообщим наше решение позже, — кивнул он врачу. — Что тут можно обсуждать? — закипела королева. — Регина, пожалуйста, не здесь, — спокойно сказал он. — Давай поговорим дома, — он встал и протянул ей руку. Немного помедлив, она молча встала и вместе с мужем направилась к выходу. — Серьёзно, какой ещё может быть ответ? — тихо спросила она мужа уже в коридоре. — Давай просто не будем торопиться, — уклончиво ответил тот. — Нам не нужно решать прямо сию секунду, мы можем всё спокойно обдумать. — Обдумать что? — не унималась Регина. — Нам десять минут ехать до дома, — он приобнял жену за плечи, — там спокойно поговорим. — Ладно, — она снова замолчала, и остаток пути они провели в тишине. Не с первого раза попав ключом в замок, Голд отпер дверь, пропустив королеву вперёд. — Не переживай так раньше времени, — Регина обернулась к мужу после того, как он снял с неё шубу. — Нам нужно подождать всего два месяца, а потом, я уверена, выяснится, что с ней всё в порядке, — она обняла его за шею. — Просто не думай об этом пока. — Я не уверен, что нам стоит ждать, — он мягко освободился из её рук и прошёл в гостиную. Взяв бутылку виски и стакан с каминной полки, он налил себе половину и залпом выпил. — Но ты же слышал Кэтрин, — королева прошла вслед за ним. — Для девочки ничего не изменится за это время. В любом случае для неё это не будет болезненно. Ни сейчас, ни через два месяца. Мы ничем не рискуем. — Ничем, — кивнул Голд, снова наливая себе виски. — Кроме того, что ты можешь истечь кровью и умереть. — Да перестань, — улыбнулась Регина, присаживаясь на диван. — С чего ты это взял? — Ты вообще не слушала Кэтрин? — он внимательно посмотрел на жену. — Она просто перестраховывается, — пожала плечами та. — Конечно, ей гораздо проще сделать всё сейчас, когда нет никаких рисков, чем взваливать на себя лишнюю работу и лишнюю ответственность. Серьёзно, Румпель, как можно умереть из-за кровотечения в больнице, где полно донорской крови? — Из-за кровотечения, при котором кровь перестанет сворачиваться, — уточнил Голд. — Ну, всё равно, это наверняка не смертельно, — вздохнула королева. — Да и каковы шансы, что со мной это случится? Это же один случай из тысячи или десяти тысяч. Или сколько там. — Знаешь, я не хочу это выяснять, — он отвернулся от жены. — Нам нужно прервать беременность сейчас. — Я ушам своим не верю, — потрясённо выдохнула Регина. — Это точно ты говоришь? Голос, вроде, твой. — Я вообще не хочу, чтобы ты через всё это проходила. Тем более с такими рисками, — он медленно подошёл и сел рядом с ней, взяв её за руку. — Да, мы хотели этого ребёнка. Но не все наши желания осуществляются. Иногда приходится сдаваться. У нас уже есть двое детей. И это вдвое больше, чем мы могли рассчитывать. Нам нужно мыслить здраво. Ты слышала Кэтрин: шансов у нас почти нет. И в этой ситуации риск не оправдан. — Знаешь, я не хочу всё это слушать, — поморщилась королева, выдёргивая кисть. — И я до сих пор не могу поверить, что это говоришь ты. Серьёзно. Умойся холодной водой, поспи немного — приди как-то в себя. Потому что то, что ты говоришь, — это просто невероятно. Как ты вообще можешь такое предлагать? — Регина, — Голд замолчал, опустив голову. — Ладно, извини, — она обняла его за плечи, утыкаясь носом в шею. Он крепко обнял её в ответ. — Ты сам понимаешь, что выбора у нас нет никакого, — продолжила Регина. — Ни я, ни ты — никто из нас не может просто отказаться от этой девочки. Вот с этим мы точно не справимся. Никогда. Всю оставшуюся жизнь мы будем думать о том, что у неё был шанс, которого мы её лишили. Это разрушит нас обоих. Нашу семью. Всё. — Нет, это не так, — возразил Голд. — Ты знаешь, что так, — она медленно поцеловала его в висок. — Никто из нас никогда этого не простит: ни себе, ни другому. Всё будет хорошо, правда, — добавила она через паузу. — Не надо себя накручивать. Ещё совершенно ничего не случилось.***
Открыв дверь своим ключом и войдя в дом, Регина Штерн с удивлением уставилась на Голда, склонившего с тряпкой над плинтусом в гостиной. — Что ты делаешь? — поинтересовалась она, снимая туфли. — А на что похоже? — не оборачиваясь спросил Голд. — Ну, даже и не знаю, — женщина прошла в гостиную. — Учитывая, что во вторник и четверг у вас бывает домработница, а сегодня как раз четверг, я затрудняюсь с ответом. Почему ты протираешь плинтус? — Потому что она этого никогда не делает, — он наконец выпрямился и обернулся к собеседнице, расправляя плечи. — Так же, как она никогда не вытирает насухо краны. Какая-то избирательная амнезия. — Возможно, вам стоит сменить домработницу, — заметила та. — Так и будет, — кивнул её собеседник, — если Регина увидит пыль на плинтусе и разводы на смесителях. А поскольку двоих уборщиц она уже выгнала, я уже представляю, что это такое — искать новую. Гораздо проще вытереть пыль и остатки воды. — Понятно, — усмехнулась заммэра. — Я тут тебе принесла ещё немного работы, — она вынула из портфеля толстую папку с бумагами. — И сколько вы их копили? — спросил Голд, оглядывая папку. — Не поверишь, нисколько, — Регина положила документы на стол. — Лето, время обновлять городские контракты. — Когда они вам нужны? — уточнил он. — Ну… Вчера, — улыбнулась его собеседница. — Кто бы сомневался, — вздохнул Голд. — Может, я могу чем-то помочь? — спросила Регина. — Можешь, — кивнул он. — Протри плинтус здесь и в столовой, — он вручил ей тряпку. — И все краны, которые найдёшь. — Не могу сказать, что я имела в виду именно это, — она тем не менее взяла тряпку. — Можешь пойти к Регине и как-то её развлечь, пока я закончу с контрактами и вернусь к плинтусам, — пожал плечами Голд. — Нет! — она подняла руки. — Мне хватило прошлого раза, я боюсь к ней подходить. Это как ходить по минному полю. Её раздражает абсолютно всё. Уж не знаю, как ты её выносишь. — Ну, меня, в отличие от Регины, ничего не раздражает, так что мне хорошо, — усмехнулся её собеседник. — А тебе стоило бы быть более снисходительной. Три месяца постельного режима доконают кого угодно. Отнесись с пониманием. — Я так и отношусь, — заверила его миссис Штерн. — Но мне всё равно страшно лишний раз к ней подходить. — Ладно, знаешь, ты можешь сделать ещё кое-что полезное, — он пролистал папку с документами. — Если ты на сегодня уже свободна, то было бы неплохо, если бы ты забрала детей из садика и погуляла с ними, чтобы они порастратили немного сил и, придя домой, не скакали вокруг мамы. — Это я могу, — воодушевилась та. — И про плинтус не забудь, — кивнул ей Голд, направляясь к лестнице. — И про краны. Поднявшись на второй этаж, он некоторое время стоял в нерешительности, выбирая между кабинетом и спальней, но в итоге пошёл в спальню. — Как ты тут? — улыбнулся он королеве, которая, лёжа в постели, бездумно переключала каналы на экране плазмы. — Всё так же, — без энтузиазма ответила та, выключая телевизор. — Пошли прогуляемся немного? Я за это утро отлежала уже всё, что можно. — Попозже сходим, — он лёг рядом с ней, поцеловав её в висок. — Сейчас ещё слишком жарко. — Да тебе всегда слишком жарко, — проворчала королева. — И тебе тоже будет, — заверил её Голд. — Кэтрин не зря настаивает именно на вечерних прогулках. — Кэтрин вообще не стоило слушать, изначально, — вздохнула его жена. — В смысле? — уточнил он. — В смысле, если бы мы не стали проводить никаких инвазивных исследований, сейчас мне не пришлось бы лежать большую часть времени, — уточнила королева. — Да вообще не надо было никаких скринингов сдавать. Всё равно в итоге ничего не подтвердилось, только зря вымотали себе все нервы. — Ну перестань, — он поцеловал её в плечо. — Ты же знаешь, что одно с другим не связано. — Конечно, — кивнула она. — Как я могла забыть? Просто мне сорок лет, и у меня предрасположенность к цервикальной недостаточности, в этом всё дело. А то, что за пару дней до того, как она проявилась, Кэтрин полчаса ковырялась во мне здоровенной иглой, совсем ни при чём. — Не заводись, — муж мягко погладил её по руке. — Впоследствии не значит вследствие. — Да, да, — устало произнесла Регина. — Я помню. Это просто сорок лет, — повторила она. — Зачем я вообще с тобой разговариваю? И чего ты вообще пришёл? Напомнить мне про сорок лет? — Нет, — спокойно ответил Голд, — я пришёл полежать с тобой и почитать контракты мэрии на этот год, — он продемонстрировал ей папку с документами. — Я дочитаю, и сходим погулять. — Иди в кабинете у себя почитай, — королева повернулась на бок, отворачиваясь от мужа. — Я не хочу в кабинете, я хочу здесь, — он скользнул рукой под одеяло, обнимая жену. — Где чулки? — спросил он, проведя пальцами по её бедру. — Они меня раздражают, — поморщилась та. — В них жарко, неудобно, и они давят на ноги. — Ну, в этом весь смысл, — пошарив под подушками, он извлёк плотные бежевые чулки с открытым носком. — Давай ножку, — улыбнулся он жене. — Да не буду я их надевать! — запротестовала королева. — Я же не лежу вообще постоянно. Всё-таки я иногда встаю и хожу туда-сюда. Зачем они мне? — Не капризничай, — он легко поцеловал её в висок. — Чулки нужны, а раздражает тебя сейчас вообще всё. — Ты ведь всё равно не отстанешь? — она со вздохом откинула одеяло, открывая ноги. — Ну да, — согласился Голд, не без труда натягивая на неё плотный трикотаж. — Принести тебе чего-нибудь в компенсацию? — поинтересовался он, закончив эту манипуляцию. — Может, хочешь мороженого? — Нет, спасибо, — поморщилась королева. — Я хочу иметь возможность проходить в дверь после родов. — Вряд ли одно мороженое сможет на это повлиять, — заметил её муж. — Ты и так почти ничего не ешь. — Так ещё не вечер, — усмехнулась она. — На следующей неделе у нас очередной курс дексаметазона, после которого я опять буду есть всё, что не приколочено, как это было в прошлый раз. — Целых два дня? — улыбнулся Голд, снова укладываясь рядом с ней. — Ага, — рассеянно кивнула королева. — Слушай, с ней что-то не так, — она положила руку на живот. — Она весь день проделывает какие-то акробатические номера. И вот сейчас опять начала. — Видимо, ей тоже уже надоело лежать в постели, — пожал плечами её муж. — Сходим погулять, и она успокоится. — Серьёзно, — напряглась Регина. — Я такого ещё не видела: ни с ней, ни с Шарлоттой. Она отбила мне уже всё, до чего дотягивается. Десять минут тишины, и она снова принимается выделывать сальто. Я думаю, стоит съездить в клинику. — Всё, что угодно, лишь бы не лежать? — покосился на неё Голд. — Посмотри сам, — она взяла его руку и прижала к своему животу. — Да, — он отложил контракт, который только начал было читать, — пожалуй, ты права. Поедем. Не вставай резко, — он придержал жену за плечо, после чего сам встал и обошёл вокруг кровати. — Плавно, как мы всегда делаем, — он помог ей сесть, а потом встать. На входе в клинику их уже встречала доктор Мэдиссон. — Регина, — улыбнулась она королеве. — Что случилось? — Кэтрин, с ней что-то не так, — она пересказала собеседнице свои опасения. — Хорошо, давайте посмотрим, — уже без улыбки кивнула Кэтрин, жестом приглашая пациентку за собой. В кабинете УЗИ она несколько минут молча изучала картинку на мониторе. — Какой у нас сейчас точный срок? — не оборачиваясь спросила она у Регины. — Тридцать четыре и два, — ответила та. — Угу, хорошо, — кивнула врач, медленно сдвигая датчик. Затем она не глядя нащупала на столе рядом с собой телефонную трубку. — Джени, мне нужна операционная, — не отрываясь от экрана, произнесла она. — Третья, вроде, была свободна. А что у него? Нет, Джексон подождёт, отмени его. Мне нужно срочно. Регина, нам придётся доставать её прямо сейчас, — обернулась она к королеве. — Что? — изумилась та. — Но она ещё слишком маленькая. Она не готова. У нас ещё должен быть курс стероидов на следующей неделе. — Смотрите, — она повернула монитор к пациентке. — Это ваша шейка, и она начала раскрываться, а это плацента, которая расположена прямо над шейкой. Вот здесь начинается отслойка. Видите затемнение? Это гематома, которая формируется под отслойкой. Поэтому девочка так активна. Ей не хватает кислорода из-за того, что часть плаценты уже не функционирует. Если мы не извлечём её сейчас, она задохнётся. А у вас будет прорывное кровотечение. — Но она и так задохнётся, — растерянно пробормотала Регина. — Вы сами говорили ещё несколько дней назад, что её лёгкие ещё не готовы, нужен ещё один курс стероидов. — Мы сделаем всё, чтобы этого не произошло, — заверила её врач. — Регина, сейчас это её единственный шанс. — Румпель, — она так же растерянно посмотрела на мужа. — Всё будет хорошо, — на автомате произнёс он, сжимая её руку. — Я буду рядом. — Нет, — она снова посмотрела на врача. — Она ещё не готова. Я ещё не готова. Мы не можем сделать это прямо сейчас. — Я знаю, — кивнула та. — Но другого выхода нет. Я здесь, — махнула она рукой медбрату с каталкой в коридоре. — У нас самая лучшая детская реанимация в городе, — снова обернулась она к королеве. — И у вас уже очень хороший срок. У нас рожают и раньше, и с детьми в итоге всё в порядке. Не беспокойтесь, с вашей девочкой всё будет хорошо. — Нет, — повторила королева, — этого не должно было случиться. Мы всё делали как надо. Я три месяца пролежала, почти не вставая, чтобы этого не случилось. — Всё будет хорошо, — повторила Кэтрин. Десять минут спустя королева уже лежала на столе в операционной с катетером в спине. Перед ней, на уровне груди, высилась ширма. Над ней стоял анестезиолог, рядом с ним — её муж и Дэвид Штерн. — Так больно? — донёсся до неё голос Кэтрин. — Нет, — чуть покачала головой она. — А так? — переспросила врач. — Тоже нет, — ответила Регина. — Отлично, тогда мы начинаем, — кивнула Кэтрин. — О боже, — выдохнула королева через минуту. — Я чувствую, как вы это делаете. — Это нормально, — не отвлекаясь, отозвалась доктор Мэдиссон. — Главное, чтобы при этом не было боли. Её ведь нет? — она быстро взглянула на пациентку. — Нет, — подтвердила та. — Значит, всё хорошо, — она снова углубилась в процесс. — Мы могли бы вас усыпить, но для ребёнка гораздо безопаснее эпидуральная анестезия, тем более в вашей ситуации, при наличии гипоксии. Ощущения будут немного странные, но боли не будет. — Я поняла, — королева закрыла глаза, сжимая руку Голда. — Милая, всё хорошо, скоро всё закончится, — он склонился к жене, утыкаясь лбом в её лоб. Ещё десять минут, и крошечная девочка уже лежала на столе у неонатолога. — Почему она не плачет? — Регина ещё сильнее сжала руку мужа, впиваясь в неё ногтями. — Дайте ей немного времени, — спокойно ответила Кэтрин. — Для неё всё это тоже неожиданно. Господа неонатологи, можно нам уже услышать ребёнка? — не глядя спросила она, продолжая орудовать в ране. — Ещё пару минут, — заверил её кто-то. — Очень хорошо, — кивнула врач. — А можно немного активнее работать отсосом? — тихо спросила она одного из ассистентов. — Я не вижу, откуда кровит. — Отовсюду, — ещё тише ответил тот. — Атоническое. — Знаешь, в моей операционной никто не произносит таких слов. Выйди отсюда, — спокойно сказала Кэтрин. — Дэвид, возьми у него отсос, — кивнула она Штерну. Штерн послушно сменил ассистента. — Отключай, — одними губами произнёс он, посмотрев в рану и вслед за этим обернувшись к анестезиологу. — Регина, — обратился тот к пациентке, — сейчас я поставлю ещё один катетер, в область ключицы. Через некоторое время вы уснёте, а когда проснётесь, мы уже всё закончим. Сделайте сейчас глубокий вдох… Королева глубоко вдохнула, и в тот же момент всё поплыло у неё перед глазами и начало темнеть. Проснулась она от настойчивого противного пищания будильника. Не открывая глаз, она пошарила вокруг себя в поисках телефона, но так и не нашла его. Пищание продолжалось. — Да где же он? — вздохнула Регина, наконец открыв глаза и увидев над собой бледное напряжённое лицо мужа. Пищал не будильник, а кардиомонитор, к которому она была подключена. Все предыдущие события в тот же момент восстановились у неё в голове. — Регина, — Голд склонился к ней. — Слава богу, ты вернулась. — Да я, вроде, и не уходила, — она растерянно огляделась. — Где девочка? — спохватилась она. — Что с ней? — С ней всё хорошо, — улыбнулся муж. — Она в детском отделении. Она здорова, отлично дышит сама, но на несколько дней останется там. — Хорошо, — улыбнулась Регина. — А можно мне на неё посмотреть? — Конечно, — он поспешно достал из кармана телефон и набрал номер. — Дэвид? Регина очнулась. Да… Вскоре Штерн вошёл в палату с розовым свёртком в руках. — Регина, — улыбнулся он женщине, — ну как ты? — Отлично, — чуть пожала плечами королева. — Давай скорее, — она нетерпеливо протянула руки к малышке. — Не торопись, — Штерн помог ей чуть приподняться, устроившись полулёжа, осторожно положил девочку на грудь матери и, придерживая ту за локоть, помог ей обнять дочку. — Нормально? Держишь? — уточнил он. — Держу, — отозвалась Регина, зачарованно глядя на девочку. — С твоим носом, как ты и хотел, — улыбнулась она, быстро взглянув на мужа. — Да, все мои дети такие, — кивнул тот, осторожно гладя дочку по щеке тыльной стороной пальцев. — Она здорова? — женщина снова обернулась к Штерну. — Абсолютно, — заверил её врач. — Через неделю вы обе будете дома. — Хорошо, — снова улыбнулась она, разглядывая дочку. — Но сейчас вам обеим нужно отдохнуть и прийти в себя, — он протянул к ней руки. — Так быстро? — расстроенно спросила Регина. — Завтра снова увидитесь, а послезавтра уже будете вместе, в одной палате, — заверил её Штерн. — Как вы её назовёте? — поинтересовался он, забирая девочку. — Рейчел, — ответил Голд. — Рахиль, — улыбнулся доктор девочке и, прикоснувшись кончиками пальцев к её лбу, шёпотом произнёс благословение. — Скажи маме с папой: "Пока! До завтра!" — До завтра! — улыбнулась королева. — Всё получилось, — счастливо рассмеялась она, после того, как Штерн скрылся за дверью. — Всё получилось, — подтвердил муж, целуя ей руку. — Ты молодец. Ты просто невероятная. — Ну, смотри не перехвали, — она снова устроилась в кровати горизонтально. — Теперь нам нужен ещё мальчик, для симметрии, и можно расслабиться. — Нет, — возразил Голд. — Нет? — удивилась королева. — Ещё одной такой беременности я не переживу, — серьёзно сказал он. — Ты? — с усмешкой уточнила Регина. — В твоих способностях я не сомневаюсь, — он снова поцеловал её руку. — А я уже полностью поседел. — Ну, ещё не полностью, — королева оглядела мужа. — Ещё есть куда. — Нет, Регина, совершенно точно нет, — сдерживая эмоции, произнёс Голд. — Ни мальчиков, ни девочек. Хватит. У тебя сегодня была клиническая смерть во время кесарева. — Да? — удивилась она. — Странно. Я не помню ни света в конце туннеля, ни маму с папой, которые бы пришли меня встречать. Как они могли проигнорировать моё появление? — Перестань, — поморщился её муж. — Это совсем не смешно. И никаких симметрий. — Поговорим об этом через год, — зевнула королева. — Даже разговаривать не будем, — заверил её Голд. — Ни через год, ни через десять. — Ладно, не нервничай так, — улыбнулась Регина. — Иди поешь чего-нибудь, выпей коньяка, а то какой-то ты бледный. А я пока ещё немного посплю, — она закуталась в одеяло. — Это правильно, поспи, — он склонился к жене и бережно поцеловал её в висок. — Знаешь, я очень люблю тебя. — Да, я тебя тоже, — отозвалась та, засыпая.