Дневник путешественницы

      Начну с того, где закончила.       Итак, Гидеон меня поцеловал, а я ответила на поцелуй.       Боже, стукните меня три раза, выньте мозги и поставьте новые, я творю не совсем правильные вещи, но, пречудесный хронограф, это было чудесно. А на нас тем временем смотрели и дядя явно очень удивился. Но в легких заканчивался воздух и Гидеон отстранился, но его руки все еще лежали на моей талии, а мои руки на его плечах. Я, в полнейшем шоке, смотрела на него, в его глаза и видела в них тоже самое, что я видела раньше. Нежное чувство теплилось в его глазах. Я ясно это видела. — Ладно, нам пора отправляться в восемнадцатый век. , — сказал он. И я, отходя от небольшого шока, медленно, еле волоча ноги и запутываясь в юбках, двинулась за дядей и Гидеоном.        Хронограф стоял на большом столе в зале Дракона. Он не был упакован и его огромные драгоценные камни переливались в лучах солнца и в света ламп. Я снова осмотрела зал. Он как всегда был великолепен. Темные деревянные балки с искусной резьбой, моя любимая русалка над диванчиком, огромный дракон с расправленными крыльями на потолке, но кажется он вот-вот взлетит — все было на своем месте и в лучах солнца и бликах от камней выглядело так прекрасно, что даже дух захватывало от всего этого великолепия.        Нам снова изложили план нашего путешествия и хранители начали настраивать хронограф. Первым прыгнул Гидеон, когда он положил палец в отверстие в форме головы льва белый свет заполнил всё пространство в комнате и он исчез. Потом прыгала я, я положила свой измученный многочисленными уколами палец в отверстие под чудесным парящим вороном. Иголка уколола палец и комнату озарил яркий красный цвет. Я почувствовала, что мой желудок совершил кульбит и я переместилась в XVIII век.        В зале Дракона было темно. Тяжелые темные шторы были закрыты, но сквозь щели между ними просачивались последние лучи солнца. С улицы была слышна музыка — звуки скрипок и фортепиано, а еще красивый голос пел какую-то арию.        Когда мы вышли на улицу уже было темно, но площадь была освещена фонарями и кострами. Все веселились и, впервые за все мои посещения Темпла, здесь стоял сильный шум. — Боже, разве местонахождение тайной ложи не должно быть тайным? — спросила я, а мой голос показался мне глухим и тихим. — Да, конечно. Но этих людей не пускают внутрь. Да и графу нужно поддерживать свое положение в обществе, устраивая приемы. — Да-да, конечно. Хорошо, всезнайка, давай играть наши роли! — решительно заявила я и мы пошли в толпу.        Суаре проходило крайне скучно. До одного момента. Я услышала, как кого-то попросили исполнить что-нибудь. Этот кто-то Гидеон. И, знаете что? Он реально взял в руки скрипку, сыграл на ней, потом сел за фортепиано и запел. По всей видимости Гидеон был пьян, ибо трезвый он никогда бы не согласился выступать так долго. Но, Боже мой, какой у него красивый голос. Он поет просто замечательно. Его голос разливался по площади в гармонии со звуками фортепиано. Со мной пару раз пытались завязать разговор во время его выступления, но я могла смотреть только на Гидеона и наблюдать за тем, как пламя от свечи играло с тенями на его лице и отражалось в его глазах.        Когда Гидеон закончил я подошла к нему и моя гипотеза, что он сейчас в стельку, подтвердилась. — Дорогой брат, мне кажется, нам пора возвращаться обратно, — сказала я ему. — Да? — спросил он, но посмотрев на часы ответил, — и впрямь, дорогая Пенелопа, прошу простить меня, милейшие дамы, но я вынужден раскланяться, — обратился он к своим собеседницам, от чего я начала закипать. — Пойдемте, мистер Грей. — сказала я и обвила свою руку вокруг его и мы удалились. Должна признаться, Гидеон неплохо держался на ногах для своего состояния, я в после пяти бокалов пунша леди Бромптон была на палубе корабля во время шторма. — Гидеон, что ты себе позволяешь??!! Ты напился! — кричала я, когда мы зашли в зал Дракона и ждали нашего прыжка. — В прошлый раз это была ты, в этот — я, что тут такого? — сказал он, но через некоторое время он добавил, — Боже… что же я натворил, а? Просто кошмар. Я нарушил те правила, которые меня учили не нарушать. — Совесть просыпается. Уже хорошо. — сказала, улыбнувшись, я. Тут же мы оба вздрогнули из-за салютов, запускаемых на улице, но почти сразу же засмеялись от этой ситуации. — Боже. Это было громко, — еле выдавил Гидеон между приступами смеха. — Да, — успела ответить я и меня перекинуло в ХХI век.        Следом появился и Гидеон. — Что-то ты больно веселый, — сказал Фальк. — Да, — ответила за Гидеона я. — Он просто, немножечко, пьян. — Ого. Надеюсь, ты хорошо там повеселился, но не переусердствовал. — многозначительно добавил Фальк. — Дядя… — покачав головой, сказал Гидеон. Я еще раз посмотрела на него. Он сидел с закрытыми глазами, весь побледневший и уставший. — Дядя Фальк, я могу идти? — спросила я, на что мне ответили согласием. — Гвенни, только оденься потеплее, на улице значительно похолодало, — это был голос Гидеона. Он заботится обо мне даже в таком состоянии. Вот тут я и поняла огромную разницу между ним и Крисом — второй говорил мне «раздевайся!», а первый наоборот, «оденься потеплее, на улице холодно», причем, первый нетрезвый.       Придя в ателье, я как могла быстро переоделась в свои удобные джинсы и теплый свитер. Потом мадам Россини помогла мне распустить волосы и снять макияж. После чего я убежала обратно в зал Дракона. Там все обсуждали что делать с Гидеоном, который уже спал. Было понятно, он останется здесь, но с ним должен быть еще кто-то. — Я могу, — вызвалась я. Все смотрели на меня с недоумением. — - В смысле, мне не сложно присмотреть за другом. — Я тоже останусь, — сказал мистер Джордж, немного погодя. — У меня сегодня не было планов, да и дома одному скучно.       Когда все мужчин ушли, нам пришлось переодевать Гидеона. Никогда не думала, что мне придется надевать на него одежду. Но когда я прибежала в зал, на парне было одно нижнее бельё. Даже и говорить не надо, я сильно смутилась, но должна признать, он был безумно красивый. После того, как я с мистером Джорджем одели его, следящий за нами обоими ушел пить чай. Я с Гидеоном осталась наедине. Меня снова безумно привлекали его безупречные черты лица, тонко очерченные губы, его кудрявые длинноватые волосы, пушистые ресницы. Я села рядом с ним и убрала непослушную прядь с его лица, которое переставало быть таким белым. Меня начинало клонить в сон и я сама не заметила, как заснула.       Открыла я глаза уже когда на улице светало. Меня обнимали сильные и родные руки, я слышала равномерное биение сердца Гидеона. Он все еще спал. Я уткнула свою голову на его плечо и вдохнула полной грудью запах его одеколона — мне очень нравится этот запах. Когда я отстранилась, аккуратно убрав его руки, Гидеон проснулся. — Гвен, ты что тут делаешь? — шепотом спросил он. — А как ты думаешь? — тоже прошептала я. — Ты что была здесь всю ночь? — Конечно, куда я денусь? — снова прошептала я и вернулась на диванчик. Как никогда остро я чувствовала, что люблю его. — Вот, таблетка аспирина и вода. — Спасибо, но боюсь одной таблетки будет мало. — Брось, не настолько все плохо. — Я что-то натворил вчера? — Ну, на суаре пел, играл на скрипке и фортепиано, а здесь был веселеньким, но быстро отрубился, успев сказать мне одеться потеплее. — Боже, мне очень стыдно, — сказал Гидеон, допивая стакан воды. Я придвинулась к нему поближе и снова прошептала. — По-моему, все это было безумно мило, — Гидеон покраснел и отвел взгляд, но я положила руку на его щеку и мягко повернула его голову обратно. Он все еще был красный. Я мягко провела своей рукой по его виску, скуле, подбородку, а потом опустила свою ладонь на его шею и потянулась к нему. Он не сопротивлялся, да и почему он будет? Между нами оставался лишь дюйм и в конце концов не осталось ничего. Я почувствовала тепло его губ, по мне разлилась энергия, пробежал ток. Я старалась быть мягкой и не сильно углублять поцелуй, но и Гидеон был согласен с этим. Отстранившись мы прижались друг к другу лбами, но потом я просто положила голову ему на плечо, успев поцеловать в шею, от чего он немного вздрогнул, и Гидеон меня обнял. 31 Июня 2011 год.