Пересечение

      Выйдя за территорию школы, Иккинг шёл, не обращая ни на что внимание. Ноги сами несли его в сторону дома. Он думал о своей семье, которой у него уже давно не было. Отец погиб на стройке. Обычный несчастный случай. Плита сорвалась с подъёмного крана и прибила насмерть. А спустя два года от рака скончалась мать. Единственный близкий человек, который остался у Иккинга — двоюродный брат его отца — Плеймн. Иккинг много раз слышал, как друзья называли его Плевакой. Конечно, Плеймн не позволил, чтобы его племянника отправили в детский дом, и усыновил Хэддока. Вернул его в жизнь после потери двух самых дорогих людей. И Икккинг был очень благодарен ему за это. Он любил слушать рассказы Плеваки о том, каким хорошим был его отец и как он любил мать юноши. Хэддок восхищался и гордился своим отцом, хотя и не помнил его.       Чей-то писклявый женский голос вернул юношу в реальность. Он осмотрелся и увидел Дагура с его девушкой. — Любимый, ну перестань злиться. Ты же знаешь, я только тебя люблю. Это же случайно получилось.       Блондинка хотела обнять его за шею, но тот перехватил её запястья и опустил руки девушки вниз. — Случайно села ему на колени? Считаешь меня за идиота?       Дагур отодвинул её в сторону и спокойно пошёл дальше. Равнодушный, холодный, как всегда. Но настырная девчонка не собиралась отставать. Она обогнала его и остановилась, не давая пройти. — Ты хочешь сказать, что бросаешь меня?!       Она ударила маленьким кулачком в его грудь. Дагур снова схватил её за запястье и прошипел: — Слушай, ты, я больше не хочу тебя видеть. У тебя полминуты, чтобы исчезнуть из моего поля зрения. Или будет хуже.       Берсерк отпустил её руку и девушка, фыркнув, удалилась, стуча всё теми же высоченными шпильками.       Дорога к дому Иккинга лежала через не особо нравившуюся ему подворотню, где часто сидели какие-то наркоманы или алкаши. Но другой путь, в обход, был слишком долгим и длинным, и Иккингу приходилось ходить каждый день через темноту. Входя в арку, расположенную между домами, Иккинг не заметил стоящего у стены человека. Но, когда он уже почти прошёл тёмную западню, громадная фигура сдвинулась с места и перекрыла ему проход. — Доставай всё из карманов.       Незнакомец говорил безмятежным низким голосом, но в нём слышались приказывающие нотки. Иккинг хотел было сбежать и кинулся в обратную сторону, но ему не позволили сделать это двое довольно-таки здоровых парней, вставших у него на пути. — Не спеши, пар… — Один из них стал что-то говорить, как вдруг кто-то сзади схватил его за волосы и повалил на асфальт, здорово стукнув головой.       Второго этот кто-то схватил за шиворот и впечатал лицом в бетонную стену. Несчастный без сознания съехал по стене на асфальт. — Дагур, — произнёс всё тот же низкий голос. Иккинг стоял, будто намертво приклеенный, и был не в силах издать ни единого звука. — Давно не виделись, Райкер. Но это совсем не означает, что я рад видеть тебя. Что тебе нужно? — От тебя — только одно. Сгинь с моих глаз и прекрати вставать на пути моего брата, если хочешь долго жить. Убирайся. Сейчас же.       В ответ раздался дикий, нездоровый хохот Дагура, от которого у Хэддока мурашки пошли по телу. — Уже ухожу, Райкер. Хочу только оставить пару вмятин на твоей роже.       В Дагура полетел кулак разъярённого Райкера, но тот ловко увернулся и оказался у стены. Второй удар мог бы прийтись прямо по голове парня, но Берсерк снова уклонился, и Райкер попал рукой по бетону, что было довольно-таки болезненно. Кисть в миг окрасилась в багровый, а её обладатель зарычал от боли. — Ну всё, ты допрыгался, — Райкер достал чёрный пистолет, завёл курок и направил ствол на Дагура.       Тот, мгновенно отреагировав, в прыжке выбил оружие из рук противника и оно попало в голову и без того шокированного Хэддока, вжавшегося в стену. Не теряя времени, Дагур что есть силы ударил Райкера в колено, от чего тот потерял способность стоять. В следующую секунду он нанёс удар по виску, надеясь оглушить Райкера, но этого не произошло. Громила схватил Дагура за горло и прижал к стене, от чего тот ударился головой о твёрдую поверхность. Дагур дёргался, старался ударить по ногами Райкера, но всё тщетно. Его хватка была железной, и из неё было не вырваться. — Сдохни, сука, — злобно проговорил он, ещё больше сжимая горло Дагура и перекрывая его дыхание.       Берсерк хрипел, скоропостижно теряя силы. Будто проснувшись, Иккинг в одну секунду схватил валяющийся у его ног пистолет и, не секунды не думая, выстрелил. Выстрелил в человека. Пуля попала в затылок. Кровь потекла по затылку убитого. Тяжёлое тело с грохотом повалилось на землю. Иккингу стало плохо от осознания того, что он только что совершил. Он убил человека. Ноги стали будто ватными, в глазах стало темнеть. Иккинг успел лишь мимолётно взглянуть на Дагура перед тем, как потерять сознание. * * *       Иккинг кое-как разлепил глаза и попытался понять, где он находится. Повернув голову влево, он понял, что это его комната. Он дома? Но как? Не мог же весь этот ужас быть просто страшным сном… Взглянув на часы, он понял, что уже утро. Значит, спал он всю ночь. Как полиция ещё не нашла его? Разве может быть незаметным огромный труп в подворотне? Как же много вопросов и совершенно нет ответов.       Иккинг поднялся с кровати и отправился на кухню, чтобы найти Плэймна и выпить стакан воды, ибо в горле драло от ужасной жажды. — О, Иккинг! — пожилой мужчина оторвался от кухонной плиты, — Как себя чувствуешь? — Нормально… А что произошло?       Иккинг был очень нервным. Глаза бегали из стороны в сторону и дыхание участилось. — Это я у тебя спросить хотел! Тебя принёс домой какой-то твой друг. Сказал, что вы гуляли после школы, а тебе, вдруг, стало плохо и ты потерял сознание. — Друг? — переспросил Иккинг, — С рыжими волосами? — Ну да. Он представлялся. Кажется… Дагур.       Дагур. Он нёс Иккинга на руках. От этой мысли стало чертовски приятно, что напугало Хэддока. Ему ни в коем случае нельзя влюбляться в Дагура Берсерка, потому что эти чувства никогда не станут взаимными. Они неправильные. Неправильные, как он сам. Они просто не могут существовать. — Иккинг! Ты вообще меня слушаешь? — голос Плэймна вернул его в реальность. — А? Да… — В школу можешь не идти, если плохо чувствуешь себя. — Нет, всё хорошо. Я иду. —Хэддок взял чистый стакан, налил в него воды из чайника и залпом выпил всё.       Иккинг надеялся поговорить с Дагуром в школе и понять, что ему делать дальше.       Через двадцать минут Иккинг уже быстрым шагом шёл по улице. Он вышел раньше, чем обычно, чтобы пойти в обход. Он больше никогда не хотел заходить в ту подворотню. Никогда. Как можно жить дальше, зная, что ты убийца? На руках чужая кровь. Но разве мог Иккинг поступить иначе? Разве мог позволить тому парню убить Дагура? И что было бы с самим Иккингом? Скорее всего, их обоих уже не было бы в живых. Но это не сильно успокаивало. А точнее, не успокаивало вообще. Ужасное чувство вины разрывало его изнутри. Рвало на части. Хотелось завыть от отчаяния. И даже в такие моменты Иккинг думал о Дагуре. Где-то глубоко в душе он жалел, что был без сознания, когда Берсерк нёс его на руках. Ему хотелось почувствовать это. Почувствовать, какие у того тёплые руки. Хотелось положить уставшую голову на его крепкую грудь. Хотя бы на несколько мгновений забыть о том ужасе, что преследует его всю жизнь. Забыть о том, что он сирота, о том, что нужен он только одному человеку в мире, который ему даже не родной, о том, что каждый день ему приходится находиться в месте, где его все ненавидят. Иккингу страшно надоело терпеть унижения. Надоело прятаться, чтобы его в очередной раз не избили. А ещё больше надоела беспомощность и неспособность бороться за себя. Что он может сделать один против всех? Ничего. Жизнь давно превратилась в жалкое существование.       Глубоко задумавшись, Иккинг не заметил как оказался у ворот школы. Тяжело вздохнув, он уже собирался войти, как вдруг, чья-то сильная рука зажала ему рот, и его потащили назад. Иккинг брыкался, старался вырваться, но держали его крепко, не давая и пискнуть. Он перестал сопротивляться, когда его уже затаскивали в многоэтажный дом у школы, так как понял, что это бесполезно. Но кто это? И зачем он это делает? Подумать Иккингу было страшно…