*Аюри*
Аюри смиренно пошла за Хокаге. Внешне она выглядела спокойно, но кто бы знал, что у нее творилось внутри. Все внутренности свернулись в трубочку от осознания того, что ей придется вновь пережить это. У Цунаде была быстрая деловая походка, которая заставляла тебя ускоряться. Сама Цунаде даже не удосуживалась проверить, поспевают ли за ней остальные или нет. Аюри было сложно поддерживать её темп в связи с тем, что ноги одеревенели и отказывались её слушаться. Будто у них было свое сознание и они не хотели вести Аюри в кабинет дознания. Через пару поворотов, Цунаде остановилась возле двери, но ненадолго. Она бесцеремонно открыла её и Аюри зашла в огромный зал. Величественные серые колонны, расположенные вдоль стен, одним только своим видом отпугивали людей, а холодные бледно-зеленые стены навевали тоску. При входе она оставила свою куртку и шапку на стуле, а сверху положила повязку. Пройдя пару неуверенных шагов вглубь комнаты, взгляд Аюри невольно упал на железный большой аппарат, с помощью которого смотрели воспоминания. От созерцания этой картины её поджилки затряслись. Иноичи уже ожидал их. Перебросившись с Цунаде парой слов, Иноичи подошел к Аюри. — С вами все впорядке? Аюри как завороженная смотрела на бездушное железо и, видимо, со стороны выглядела напуганной. — Д-да, все хорошо. — Отлично. — он напряжённо потёр виски, прикрыв глаза, и только после этого пошёл открывать дознавательный аппарат. После того, как все приготовления были сделаны, он подал Аюри руку. — Не бойтесь, всё будет хорошо, — но она ему всё равно не верила. Аюри приняла его помощь дрожащей рукой и забралась внутрь этой машины. Вскоре она осталась замурованной так, что не пошевелиться. Сердце сильно стучало, гулко отдаваясь в ушах. Иноичи положил ей на лоб широкую ладонь, другую — на лоб Хокаге. — Закройте глаза, пожалуйста. Аюри зажмурилась с желанием, чтобы это все быстрее кончилось. Привычная темнота сменилась яркими вспышками. Перед глазами проносилась вся её жизнь, в данный момент детство. Вскоре течение времени замедлилось и остановилось на одном из самых страшных для Аюри событий.***
Густой лес вокруг. Картинка прыгает, словно в воспоминании Аюри бежала. Так оно и было. Ей примерно 4 года. Мир непривычно смотрелся большим и ярким. Маленькую Аюри держала за руку куноичи, которая вела её по одному ей известному направлению. Со спины она смотрелась привлекательной: темные волосы с каштановым оттенком были туго затянуты в пучок, они открывали вид на аккуратные уши и светлый участок кожи, черное одеяние покрывало её с ног до шеи, оставляя только голову, поверх которого была надета военная амуниция без опознавательных знаков, на спине висела длинная катана, натруженное тело выглядело стройным как тростинка. В какой-то момент куноичи остановилась, повернулась и села на корточки. Аюри открылся более подробный вид на женщину. У неё был правильный овал лица, узкая челюсть, небольшой острый подбородок, вздернутый маленький нос, покрытый блеклыми веснушками, и черные пронизывающие и в данный момент блестящие от страха глаза, они казались немного кукольными из-за пушистых ресниц. Во многом Аюри была на неё похожа, разве что цвет волос и глаз отличался, а ресницы не были настолько выразительными. — Малышка, не плачь. Тише-тише, — только мама может так успокаивать свое дитя. Аюри начала осознавать, что в воспоминаниях она плакала и жаловалась на долгую дорогу. — А зачем, — всхлип, — м-мы с-сюда п-пришли? — маленький кулачок заградил обзор, а потом снова его открыл. — Так нужно, милая. Ты же хочешь увидеть своего папу? — Угу. — Тогда всё будет хорошо, верь мне, — пока она говорила, её глаза бегали в разные стороны, пытаясь что-то рассмотреть. — Малышка, слушай меня. Смотри на меня, — немного строже проговорила куноичи, хватая Аюри за подбородок, — Видишь вон те дома? — она указала пальцем куда-то далеко вперед, где еле виднелась неприметная деревушка. — Угу, — Аюри шмыгнула носом. — Беги туда и не оглядывайся. Как я тебя учила — бесшумно. Спрячься в доме и не выходи оттуда, поняла? — Да. — Если мамы долго не будет, иди по направлению реки, которую мы только что прошли, в обратную сторону. Она приведет тебя домой. Все поняла? — в её глазах блеснули слезы. Аюри лишь кивнула в ответ. Куноичи прижала ребенка к себе и резко отстранилась. — Я скоро приду, уходи, — она пихнула её в спину для ускорения. Дальше перед глазами опять поплыл лес с его торчащими корнями и тянущимися к небу деревьями. Какое-то время были слышны только детские всхлипы и приглушенный топот, но к ним добавился ещё скрежет металла. Аюри резко остановилась и повернулась в сторону матери. Зоркий детский глаз сразу заметил посторонних людей, которые окружили куноичи. — Мама, — прошептала Аюри и побежала в обратную сторону, явно забыв про наставления матери. Издалека были слышны голоса, так как она еще не успела далеко убежать. — Из какой вы деревни? — мама не отвечала, — Вы не выглядите как гражданская и хорошо владеете оружием. Я повторю вопрос: из какой вы деревни? — он пытливо смотрел на куноичи. Тот, кто спрашивал, был одет в красную кофту с одним рукавом, поверх которой был черный жилет, и в простые штаны, по бокам у него висели сумки для кунаев. Не дождавшись ответа, мужчина тяжело вздохнул. К этому времени Аюри успела подбежать к ним и спрятаться в ближайших кустах, забыв про собственную безопасность. — Свяжите её. Посторонних шиноби было слишком много для одной женщины и она это понимала. Куноичи вытащила катану, её руки дрожали. С губ мамы сорвалось тихое: — Извини, милая, — и она вонзила острие себе в живот. Аюри это помнила, словно все произошло только вчера. Благодаря технике Иноичи она могла снова увидеть как выглядит её мама, но стоило ли это вновь пережитых страданий? Нет. Она снова наблюдала как её мама падает на колени, упираясь руками в землю и откашливаясь. Аюри (в воспоминаниях) закричала, что есть мочи, и побежала, спотыкаясь, к маме. Весь мир перевернулся, и все поплыло перед глазами. — Мама, мама!— она подбежала к скрюченной женщине. — Что ты тут... делаешь? — только на это её и хватило. Аюри в последний раз увидела родные глаза, которые закрылись для неё навсегда. Она заходилась в истерике и пыталась поднять маму с земли, но все безрезультатно. Было слышно лишь прерывистое дыхание и крики Аюри. — Возьмите ребенка! Ей не стоит это видеть. Аюри вспомнила, что что-то как будто щелкнуло внутри тогда и заставило ярость закипать в крови с примесью горечи и непонимания происходящего. Она ещё никогда не чувствовала себя настолько уязвлённой и оставленной, как в тот момент.***
Дальше её жизнь опять начала проноситься с огромной скоростью перед глазами: знакомые лица, обучение, первые бои — и снова замедлилось. «Нет, я больше не выдержу. Я не могу больше!» — Аюри занервничала и постаралась высвободиться из техники Иноичи. Придя к выводу, что самостоятельно у неё это не получится сделать, Аюри собралась с духом и, представив, что она говорит с Иноичи, произнесла у себя в голове: «Остановите, пожалуйста, это. Я-я больше не могу. Мне нужен перерыв» — она ждала, пока что-нибудь поменяется. Хоть она и не надеялась, что ей помогут, ведь в прошлый раз её просьбу проигнорировали, но внезапно её выдернуло из водоворота воспоминаний в реальность. Перед глазами предстали Иноичи и Цунаде, последняя задумалась и прикусила большой палец на руке. Мужчина выглядел усталым, на лбу проступали капельки пота. Аюри почувствовала теплые слезы у себя на щеках. Видимо, во время этой техники она плакала и даже не заметила. «А может и не только плакала?» — кто знает, может быть, она и кричала и отпиралась, но девушка в это время находилась не на этой "планете", поэтому не знала побочных эффектов данной техники. — Я больше не могу это выносить. Есть другой способ? Чтобы я не видела своих воспоминаний, пожалуйста, — она умоляющим взглядом окинула Иноичи. Ей на секунду показалось, что в его глазах присутствовала доля сочувствия и понимания к ней. — Цунаде-сама, я схожу за сильным снотворным. Вы не против? — Да, Иноичи. Если это поможет облегчить процесс. Аюри не верила своему счастью. Возможно, ей так повезло только потому, что в этот раз она не наблюдает поблизости Ибики. «Сварливый боров не испытывает сочувствие к тем, кого считает опасностью для деревни, будь то ребенок или старик — ему все равно» — раздосадованно думала Аюри. Через некоторое время Иноичи вернулся со стеклянным пузырьком в руках. Мужчине пришлось помочь девушке выпить снотворное. Эффект не заставил себя долго ждать: через пару минут она отрубилась. Очнулась Аюри уже у себя в квартире глубокой ночью. «Что это было?» — она приподнялась на локтях. Львиная доля снотворного немного дезориентировала её в пространстве, заставляя излишне напрягать мышцы. Через некоторое время она сдалась и рухнула обратно в постель. Она смотрела в потолок, но сон так и не собирался приходить. Пережитый стресс давил на её подсознание и в конечном итоге Аюри решила выйти на улицу, подальше от этих стен и этого дома. Куноичи оделась в простую одежду, в этот раз не забыв про куртку, и вышла в окно, как истинный ниндзя. Все было плохо: чувствовала она себя плохо, думала плохо, жила плохо — все без исключения плохо. Слезы застилали ей обзор и Аюри периодически их вытерала рукавом. «Мама, на кого ты меня оставила?» — глупый вопрос. Она сама понимала, что другого варианта событий не предвидилось бы, кроме смерти, если только один — не ходить в лес во время войны с ребенком. «Чем ты думала, мама? Ради чего ты пожертвовала домом, мной и ушла на поиски мужчины, который тебя предал, зачем?» Воспоминания сами привели в место, где прошло её первых 4 года жизни, где у неё была семья, где когда-то был её дом.*Какаши*
На улице вечерело, солнце откидывало на землю оранжеватые лучи, создавая длинные тени. Какаши шел в кабинет Хокаге. Он уже привык к нюансам своей профессии, что его могут вызвать на миссию ночью, например, или совсем рано утром, поэтому смиренно постучался в кабинет. — Войдите. Приоткрыв дверь, перед Какаши предстала Цунаде, но она даже не оторвалась от документов, чтобы увидеть, кто стоит на пороге. — Цунаде-сама, вызывали? — А? Да, проходи, Какаши, — она нахмурила брови и все-таки отложила документы в сторону. Тихо затворив за собой дверь, Какаши остановился в центре кабинета. — У меня для тебя есть задание. «Неудивительно... А я так хотел перечитать "Рай флирта"... Да, Какаши, — тихо беседовал он про себя, — тебе явно кое-чего не хватает. И это се...» — Это задание раньше было обязанностью другого человека. — Цунаде придвинула фотографию к краю стола, — На данный момент она состоит в Анбу, но это меня не устраивает. Она уйдет из Анбу и станет обычным джонином. Я доверяю тебе слежку за ней потому, что не нашла более подходящую кандидатуру. «Нц... Обидно звучит» — Я считаю тебя одним из лучших джонинов в Конохе. Знаю, что Хирузен Сарутоби тебе доверял, и ты безукоризненно служил в Анбу 10 лет, поэтому, надеюсь, я не делаю ничего того, что заставило бы меня усомниться в будущем в своем решении... «А вот это уже заставляет напрячься. Что это за задание такое?» — он опустил взгляд на фотографию. «Опять эта чёлка» — его удивил тот факт, что он знает того, кто изображён на фотографии. «Никогда бы не подумал, что она состоит в такой серьезной организации. Она выглядит слишком наивно и непосредственно для такой позиции. Надо отдать ей должное: актриса из неё неплохая». Цунаде тяжело вздохнула. — Я не прошу тебя следить за ней круглосуточно. Для этого у меня есть Анбу. Эта девушка будет ходить с тобой на задания, но непостоянно, чтобы у неё не складывалось ощущение, что за ней следят. Так как генинов у тебя сейчас нет, то это довольно удобный вариант. «Для вас, конечно, в первую очередь» — подумал Какаши. — Что мне нужно знать о ней? — Хмм. Судя по тому, чье раньше это было задание, он практически ничего не знал о ней. Так получилось, что за Аюри начали следить ещё при Сарутоби. У него были свои основания, чтобы никому не рассказывать о том, кто она и что можно от неё ожидать, но я считаю, что знаний об её имени и фамилии не достаточно, чтобы выполнить эту... миссию. — Слушаю, — сказал Какаши в предвкушении. — Так, начнем с родителей. Мать Хитоми Учиха... «Учиха! Что? Не может быть, но почему тогда она еще жива? Весь клан Учих мертв за исключением Саске и Итачи» — видимо его удивление было написано на его лице, поэтому Цунаде продолжила. — У Аюри Риюдзаки, как ты понимаешь, это не её настоящая фамилия, нет способностей клана Учиха, по крайней мере, на данный момент. «Что значит на данный момент? Это же не что-то приходящее и уходящее. Эти глаза на всю жизнь» — но спрашивать он не стал. Ему действительно было сложно поверить, что она могла принадлежать к этому клану. У всех Учих, в основном, черные глаза, иногда темно-серые, но никак не светлые как у неё. — Как я поняла, так как в свидетельстве о рождении не указан отец, то он, скорее всего, не принадлежал к клану Учиха. Потому что в этом клане, как ты сам знаешь, плохо относились к тем, кто не Учиха. Не удивлюсь, если её семья попросту отказалась принять его. Зная то, что у Аюри нет шарингана, можно сказать, что она по способностям не переняла ничего от матери, а скорее всего от отца или ни от кого. К сожалению, нам сейчас не у кого спросить, кем он примерно мог быть. — Цунаде-сама. Можно вас прервать? — она кивнула. — Насколько я знаю, клан Яманака может просмотреть память человека. Мы можем узнать хотя бы как выглядит её отец из глубинной памяти ребенка. — Да, я это уже сделала. Но она не видела своего отца. Никогда. Может, он их просто бросил, я не знаю. Но хватит говорить о бесполезных догадках. Когда ей было 4 года Хитоми Учиха увела её заграницу. Тогда было военное положение, никто из Учих не ожидал, что она предаст деревню и уйдет в сторону Скрытого Камня. Когда война закончилась, деревня Скрытого Камня предоставила нам её тело, но нахождение Аюри так и осталось неизвестным. Это все я узнала уже из дела Хитоми Учиха и показаний её соклановцев, — она указала на пачку документов. «Сколько она уже успела перечитать? И откуда у неё такой интерес к семье этой девочки?» — То есть Аюри Риюдзаки всё это время находилась в розыске? Цунаде откинулась на спинку кресла и скрестила руки, подпирая немалых размеров грудь. — Да. Ещё, что я могу сказать, — это то, что год назад она пришла в Коноху с просьбой защитить себя. Какаши слушал внимательно, замечая каждую дыру в рассказе Цунаде. Во-первых, где все это время находилась Аюри? Целых... 12 лет — это немалый промежуток времени. Во-вторых, от кого она себя просила защитить? — Цунаде-сама, где находилась 12 лет эта девочка? — Прежде чем я скажу, пообещай мне не рассказывать о ней ни одной душе. Это очень важно, возможно, она представляет угрозу для Конохи. Я сама многое не понимаю, но ей не доверяю. Она меня настораживает туманностью своего прошлого. — Я никому не расскажу. Тем более, если это грозит деревне опасностью. — Хорошо. Первое, что я хочу сказать, — это то, что на некоторых воспоминаниях стоит блок. Единственный, который удалось разрушить, — воспоминание о смерти её матери. Остальные не получилось. Их не так много, но они есть. Это не сразу удалось обнаружить. — Цунаде тяжело вздохнула. — Все эти 12 лет она находилась в деревне Скрытого Камня. Мне не известна причина, почему они её оставили и не передали в Коноху даже после войны, но это как минимум настораживает. Я рассматривала такую вероятность: они думали, что она обладает способностями Учиха, поэтому оставили её для себя. — Хм... Откуда они могли знать, что она Учиха? — Точно не могу сказать. Может, они догадались. Потому что, судя по воспоминаниям Аюри, шиноби Скрытого Камня преследовали девочку и её мать какое-то время, но при этом они были сильно удивлены при виде ребенка, будто все это время они видели лишь Хитоми Учиху, а когда окружили её и выбежала девочка, они были в недоумении. — Гендзюцу? — Да. Скорее всего, Хитоми Учиха наложила гендзюцу на преследователей. — Но для этого нужно встретиться с противником взглядом. Не могла же она посмотреть каждому в глаза. Тем более, использование гендзюцу еще не относит тебя к клану Учиха. Тут что-то другое. Какаши задумался и через пару мгновений добавил: — Есть некоторые гендзюцу, которые не требуют зрительного контакта. Но ими овладеть сложно и их малое количество. Стоит не забывать, что клан Учиха мастерски владел иллюзиями. Возможно, она использовала одно из них... — Какаши нахмурился и задал вопрос, который больше всего его интересовал, — Цунаде-сама, известно, кто охотится на Аюри Риюдзаки? Пятая прикусила нижнюю губу в раздумьях. — Не известно. У меня есть еще кое-что для тебя. Иди за мной. Они вместе пошли в тишине. Какаши не понимал, куда его ведут, пока они не дошли до архива документов, в котором хранилась большая часть информации о жителях Конохи. Цунаде скрипнула ключом в замочной скважине и распахнула железную дверь. Она энергично прошла внутрь, быстро включая свет в помещении. Пыль летала везде и лежала на всей мебели. Здесь находились огромные ряды с железными ящиками для документов. Цунаде остановилась напротив нужного. Она достала две пожелтевшие бумажки. При более близком рассмотрении Какаши прочитал, что было на них написано. На одной — "Свидетельство о рождении", на второй — "Свидетельство о смерти". — Я думаю, тебе не стоит объяснять, чьё это. — Да, но... — Для всей деревни пропавшая во время войны девочка умерла и это должно остаться секретом. Аюри считалась без вести пропавшей слишком много лет, поэтому... ты понимаешь. Но это оказалось нам только на руку. — То есть вы сделали для неё новые фальшивые документы? — Хирузен Сарутоби сделал. А я просто констатирую этот факт. — Я не понимаю, ради чего? Она, можно так считать, чужестранка. — Не совсем. Аюри, — она сделала акцент на её имени, — все-таки родилась в Конохе. А ты помнишь, насколько Третий был мягкосердечным. Ему было достаточно этого факта, чтобы принять её. А сейчас, спустя время, я просмотрела отчёты того, кто за ней следил. Она не производит впечатление человека, который нас предаст, по его мнению. По крайней мере, пока что. — Цунаде-сама, ещё один вопрос. Как она не может знать, кто за ней охотится? От чего или от кого она просила себя защитить? — Я сама только недавно пыталась разобрать всю эту ситуацию: зачем её приняли обратно, кто её допрашивал, кто о ней что знает. Если бы Сарутоби-сенсей был жив... Он бы лучше с этим справился... Сейчас я уверена только в одном — тот, кто хочет её найти, довольно опасный человек, которому нужна Аюри для достижения какой-то цели. — Цели? — Да. Хотела бы я, чтобы твоей миссией была обычная слежка, но тебе придется выяснить, кто за этим стоит.***
Какаши лежал на кровати и еще долго усваивал полученную информацию. Он пытался сопоставить факты между собой. Первое — её настоящая фамилия Учиха, второе — у неё нет шарингана и она полукровка, третье — деревня Скрытого Камня каким-то неизвестным ему способом выяснила, что она Учиха и взяла в плен, если он правильно понял эту ситуацию, четвертое — в прошлом году Аюри сбежала из деревни Скрытого Камня из-за какого-то человека, пятое — она скрывается в Конохе с поддельными документами. Это мигрирование его ставило в тупик. «То есть она жила в чужой деревне, училась, стала куноичи, и даже сдавала экзамены, но почему они просто не вернули её в Коноху? Мирный договор подписан, получается, они нарушили наше соглашение, укрывая в своей стране девочку. Очень настораживающе...» В какой-то момент он услышал стук в дверь. Мужчина лениво поднялся с кровати и направился к выходу. «Кого нелегкая принесла ночью?» На пороге стоял член Анбу. Он молча протянул ему записку, поклонился и ушел. Какаши развернул письмо, в котором довольно коротко было написано: «Девочка сбежала. Найди её» — подпись Хокаге. Все бы ничего, только как он её найдет? Какаши решил ещё раз заглянуть в её дело, которое ему оставила Пятая, и посмотрел адрес, по которому она проживает. Быстро одевшись, мужчина направился к её дому. Здание, где она жила, выглядело скромно: серая пятиэтажка. Какаши прошел по коридору и направился к нужной квартире. Достав из кармана отмычку, он принялся открывать замок. Когда он открылся с характерным щелчком, мужчина пробрался в квартиру. Первое, что он увидел, — туалетный столик в коридоре. Он отличался плавными линиями от остального интерьера. Круглое зеркало было обрамлено белым деревом, чуть ниже открывался вид на многочисленные выдвижные ящички. Стояла вся эта конструкция на четырех полусогнутых ножках, возле которых находился пуфик. Дамский туалетный столик был завален разноцветными заколками, резинками, флакончиками, кремами и косметикой, а также разного вида расческами: от круглых до обычных. «Вот на что, оказывается, нужно свою зарплату тратить, я не знал. А быть женщиной дорого обходится». Какаши сложно было, правда, назвать Аюри женщиной, поэтому он мысленно поправил себя, назвав её девушкой. Пройдя в спальню, он заметил царивший бардак: носки, предательски выглядывающие из-под кровати, розовый халатик, который торчал под подушкой и лента которого свисала до пола, скомканное одеяло, книжки, взгромаздившиеся возле шкафа, и распахнутое окно. «Черт, я бы мог пробраться через него... Я так посмотрю, кто-то очень любит себя и не любит убираться» Какаши ещё окинул взглядом комнату и со стыдом заметил, что на ручке двери, за которую он держался, висел маленький кружевной женский бюстгальтер. Запоздало одернув руку, мужчина укусил палец до крови, сложил печати и призвал Паккуна. В рассеивающейся дымке показался недовольный мопс. Паккун любознательно принюхивался, будто пытался распознать незнакомый запах. Мопс подошел полближе к джонину и втянул воздух возле его ног, смешно шевеля ноздрями. Через пару секунд его глаза с интересом встретились с глазами джонина. — Привет, Какаши. Ты себе наконец-то девушку нашел? Какаши немного оторопел от такого вопроса. В педофилы он ещё не записывался. — Ээ... Нет. У меня к тебе задание... — Тогда почему твоя правая рука пахнет женщиной? — перебил его Паккун. — Да ещё и непросто женским запахом, а инти... — Хватит, Паккун, — также бесцеремонно перебил мопса Какаши. Ему вдруг стало стыдно за себя. — Мне нужно, чтобы ты разыскал одного человека. Это её комната, найди что-нибудь, что пахнет девушкой и отправляйся на поиски, — он, конечно, мог и сам дать ему её одежду, но не хотел копаться в чужих вещах. Он итак находится тут без спроса. Паккун осмотрел комнату и устремил взгляд на ручку двери. — Вот это подойдет. — Паккун, это неприлично. Можно выбрать любую другую вещь. — Я чувствую, что эта нагрудная повязка полностью пропитана женским запахом. Это наилучший вариант. Какаши тяжело вздохнул и закатил глаза. — Хорошо, — он аккуратно взял рукой кружевное белье и поднёс к носу Паккуна. Тот шумно вдохнул несколько раз запах, развернулся к окну, принюхиваясь, и убежал. Какаши с искренним смущением повесил обратно на ручку этот элемент женского белья и отправился вслед за поисковой собакой. У него не было никакого желания искать беглянку, поэтому он неторопливо шел по ночной улочке, зевая себе в кулак. «Куда эта девочка могла убежать?» — он почему-то был уверен, что она находится где-то недалеко, ей не было никакого смысла убегать из деревни. Вся надежда оставалась только на Паккуна. Как по заказу из-за угла выбежал маленький мопс с повязкой на голове. «Надо же, если бы не повязка, то подумал бы, что у кого-то сбежал домашний питомец. Да, Паккун, я знаю, что тебе не нравится, когда тебя сравнивают с обычными собаками, но что поделаешь, если ты и правда милый ворчливый мопс?» Уличный фонарь осветил недовольную моську с нависшими шерстяными мешками над глазами, которые служили ему бровями. «Иногда мне кажется, что у него кхм.. морда лица как у сорокалетнего мужика с ипотекой, женой и тремя детьми. Что-то не в то русло меня понесло» — Какаши. Я нашёл её, — в подтверждение своим словам он демонстративно фыркнул. — Мм? Веди. Какаши без охоты поплелся за своим верным другом, засунув руки в карманы, что уже давно стало его привычкой. Ночная улица обдавала его лицо свежим разряженным воздухом. Он часто бывал на улице в это время суток, приходя на кладбище или просто от того, что не мог уснуть, бесцельно гулял по Конохе, приходя на любимую лавочку на окраине деревни. Но сегодня ночью у него было задание — найти Аюри. «И почему ей дома не сидится?» Привычные пейзажи Конохи сменились высоким забором и огороженной предупреждающими табличками большой аркой, наверху которой висело синее полотно с неизменными двумя поплавками, нарисованными по бокам. «Давно я тут не был...» Район Учих был заброшен, никто не приходил сюда. Какаши аккуратно пролез под потускневшей желтой лентой, гласившей, что здесь "нет прохода" и вошел в запрещенный район. Паккун забавно бежал чуть поодаль, заставляя маленький хвост прыгать, но он видел его недолго. Квартал Учих не освещался. Какаши достал из кармана заранее прихваченный фонарик, потому что его не устраивало освещение в виде одной луны, и нажал на кнопку "вкл". Из-за темноты он не мог рассмотреть здания, мимо которых он проходил и фонарь ему в этом не помогал. «Это к лучшему» — пронеслось у него в голове, ведь он не хотел вспоминать ту ночь, когда ему и его отряду Анбу было поручено найти выживших. Кто знал, что выживших нет, кроме одного ребенка? Тогда кто-то еще не верил, что эти зверства могли затронуть всех Учих без остатка. Какаши тряхнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания. — Сюда, Какаши, — еле слышно проговорил Паккун, указывая морщинистой мордой на один неприметный дом. Какаши выключил фонарь, повинуясь внутренним ощущениям. Он не хотел светить им девушке в лицо. Кстати о девушке, джонин не сразу заметил её присутствие. Лишь когда его глаза попривыкли к темноте, Какаши увидел неясные очертания на крыше, похожие на мешок. Когда зрение окончательно освоились во мраке, он понял, что этот мешок — всего лишь куртка Аюри. Он неслышно взобрался на крышу с другой стороны, наступая на окно и карабкаясь по черепице. Девушка сидела, поджав колени к подбородку. Она не смотрела на луну, светившую прямо на неё, вместо этого Аюри спрятала лицо в коленки и обхватила руками щиколотки. Со стороны её можно было спутать с невероятно огромной черепашкой, которая трусливо вжалась в панцирь. Это была печальная картина. Подойдя к ней на расстояние около трех метров, он спокойно подал голос из-за её спины. — Ты знаешь, что ночи в Конохе достаточно холодные, чтобы ты успела заболеть? В ответ куноичи даже не дернулась и в принципе не подавала никаких признаков жизни. Какаши сделал пару шагов в её сторону и скромно, остерегаясь её реакции, положил руку на плечо. Вторая рука так и осталась у него в кармане. Он слегка наклонил корпус ближе к Аюри, чтобы получше её рассмотреть, но все равно остался стоять. Луна красиво поблескивала на растрепавшихся волосах; недлинные пряди водопадами спадали с её плеч, растекаясь по лопаткам и коленкам. Лунное освещение преобразовывало её лучистые волосы в чистую платину, что делало локоны куноичи в глазах Какаши ещё более уникальными и притягательными. Он потянул руку к её голове, чтобы убрать прядь, мешавшую ему заглянуть ей в лицо, но как только его пальцы соприкоснулись со светлой шевелюрой, Аюри ударила по ним левой рукой, которая была ближе всего к Какаши. «Так отгоняют назойливую муху» — с грустью отметил про себя мужчина. — Не надо, — сдавленно проговорила девушка, поднимая лицо на Какаши. Её глаза были полны злой решимости. Радужки блестели металлической холодностью, а карий оттенок вокруг зрачка потерял свою теплоту и теперь напоминал удушающий дым. Она не хотела, чтобы кто-то мешал ей одной грустить на крыше. Слегка припухшие нижние веки имели красноватый оттенок, который было видно даже при слабом освещении. На ресницах виднелись бусинки слез, закрепившиеся как роса на тростинках, какие-то реснички слиплись от воды между собой. На щеках были еле заметны высохшие дорожки, смело пробивавшие себе путь несколько часов, Какаши был в этом уверен. Нос Аюри был красным то ли от холода, то ли от давивших горло разочарований. — Не надо, — повторила она, а после поставила подбородок на коленку, уставившись невидящим взглядом в пустоту. Какаши присел рядом с Аюри. — Уйди, — ровно проговорила незнакомка. Она больше не смотрела в его сторону. — Я не хочу. Сегодня ночь по-настоящему красивая. Тут он не соврал: луна освещала квартал так, словно дорога, дома и все окружение светились сами по себе без какой-либо помощи извне. И как он не заметил этот свет пока шёл? Какаши хотелось разговорить девушку, чтобы не видеть её такой грустной. Хоть он и не был мастером по части общения с людьми, но попробовать стоило. Только он хотел открыть рот, как девушка внезапно заговорила. — В деревне меня потеряли и прислали вас найти? — она больше констатировала факт, чем спрашивала. — Можно и так сказать. А ты скрыла чакру, чтобы тебя никто не смог найти? — она ему не отвечала. Ей было откровенно все равно на его присутствие. Взглянув на неё, Какаши сразу понял, что она убежала из-за того, что что-то произошло, не потому, что она хотела сбежать из деревни насовсем. — Знаешь, когда мне грустно, я прихожу почтить память моему погибшему другу к памятнику героев. Он погиб за меня, а я до сих пор жив, и совесть не даёт мне покоя все эти годы, — черты лица Аюри смягчились, и Какаши почувствовал, что нащупал нужную ниточку. — Как это произошло? Кто дернул его в тот момент за язык не понятно, но история, что строго хранилась им много лет, оставаясь непроизнесенной, сорвалась с его губ, словно только этого момента и ждала. — Когда мне было 13 лет, шла война между Листом и Камнем. Я на тот момент уже стал джонином, а мои друзья по команде ещё были чунинами. На миссии в заложницы взяли Рин — девочку-медика, — на этом моменте Какаши остановил рассказ и посмотрел в сторону Аюри, девушка уже не напоминала черепашку, вжавшую голову, а больше ежика, осторожно прислушивающегося и готового в любой момент показать иголки. Ему было обидно, что в её глазах не выражалась и доля сочувствия, ведь для него было сложно рассказывать эту историю кому-то. — Мой друг сразу кинулся её спасать, а я твердил ему про правила шиноби и настаивал на том, чтобы мы сначала выполнили миссию, на что он мне ответил, что лучше нарушать правила, чем позволять друзьям умирать. — Что было дальше? — в её голосе проскочил интерес. — Обито убежал спасать Рин, позже к нему присоединился и я. Мы нашли её связанной в пещере, освободили, но на нас напал шиноби Камня. Он обвалил пещеру, мне на голову приземлился камень, отчего я начал падать, Обито откинул меня подальше, а сам... принял на себя удар огромной глыбы. — После чего он умер, — закончила за него историю Аюри. — Да. Теперь Какаши был уверен, что грустное настроение передается по воздуху. Он сидел возле неё и с такой же тоской взирал на огоньки города вдали. После непродолжительного времени мужчина поднялся на ноги и протянул Аюри руку. — Пора расходиться по домам, Аюри. Девушка немного вздрогнула при упоминании её имени, после чего она повернула голову в его сторону. — Пора, Какаши...сан, — неуверенно она проговорила уважительный суффикс -сан. «И моё имя знает. Но оно ни для кого не секрет». Аюри с опаской приняла его руку и поднялась на ноги. «Рука такая холодная, — пронеслось в голове Какаши, — и маленькая». Они вместе спустились с крыши дома и направились по лунной дорожке. Все это время их покорно ждал Паккун. При виде девушки он еще раз шмыгнул носом, удостоверяясь в точности её запаха. — Какаши, а ты нас так и не познакомил. Лицо Аюри из скучающе-грустного превратилось в непонимающее. «Видимо, девушка не часто видела призывных животных». — Аюри, это Паккун. Паккун, это Аюри. — Приятно познакомиться. Аюри в ответ на приветливую фразу лишь учтиво кивнула. «Манеры у неё подхрамывают тоже». При встрече с Аюри Какаши убедился в одном: она точно не была хорошей актрисой, она была просто обычной девушкой-подростком с нелегкой судьбой и кротким нравом. — Паккун, у меня к тебе просьба. Сообщи Цунаде-саме, что Аюри нашлась и возвращается к себе домой. — Я думал, это твоя обязанность, Какаши. — В общем-то да, но я очень сильно тебя об этом прошу. — Знаешь, когда ты мне запретил обнюхать жен... — Всё-всё-всё-всё, понял. Схожу сам. Паккун нахмурил брови, не понимая такую резкую смену решения джонина, но этот исход событий вполне его устраивал. — Пока, Какаши, Аюри — Пока, Паккун. Девушка, словно воды в рот набрав, снова только едва склонила голову. Призывной пес растворился в воздухе с хлопком дыма. — Мы зайдем сначала к Хокаге, а потом я провожу тебя до дома, — в ответ ожидаемо отозвалась тишина.***
Постучавшись в кабинет Пятой, в этот раз ему никто не ответил. В коридоре было темно, но Какаши видел щелку света, пробивавшуюся под дверью, и знал, что Цунаде там. Он осторожно зашел в кабинет, застав Сенджу, лежащую на столе лицом вниз и мирно посапывающую. — Цунаде-сама... Цунаде-сама. — ... повторите мне ещё... — сквозь сон бормотала Хокаге. Какаши вздохнул, примерно понимая, что ей может сниться, и оставил на столе записку: «Задание выполнено (Хатаке Какаши)». После он развернулся к Аюри, чтобы убедиться, что она всё ещё тут. — Где находится твой дом. — Я покажу, — безынициативно проговорила она. Проводив девушку до дома, Какаши понял, что ему досталась по-настоящему тяжелая миссия. «Как узнать, кто за ней следит, если она никак не идет на контакт?» — мужчина размышлял на эту тему дома, лежа в кровати, пока не уснул.