Форель
23 марта 2013 г. в 20:03
Тонкие пальцы короля эльфов поглаживали золотую брошь, усыпанную алыми и зелеными самоцветами: тяжелую, крупную, со сложным узором, столь непохожую на изящные изделия эльфов... Трандуил любил аляповатые гномьи украшения - они прекрасно сочетались с его роскошными нарядами, золотой гривой волос и изумрудно-зелеными глазами. Вот и сейчас он сидел в кресле, больше похожем на трон, посреди своей сокровищницы, окруженный немыслимыми богатствами, и сам был похож на великолепную старинную драгоценность. Разноцветные отблески сокровищ ложились на его лицо, вспыхивали в глазах, затененных пушистыми ресницами, множились, рассыпаясь на каменьях, украшавших одежды короля.
В дверь постучали. Трандуил с досадой бросил брошь на ближайшую груду драгоценностей, недовольный тем, что его отвлекают от созерцания его богатства. В сокровищницу проскользнул светловолосый юноша; он был похож на эльфа, но то, как он держался, немного озадачило Трандуила: войдя, юноша подобострастно съежился, беспрестанно переминаясь с ноги на ногу и криво ухмыляясь.
- Кто ты? - равнодушно произнес король. Его голос эхом разнесся по полутемной сокровищнице.
- Я того... от Морхозия с Железных Холмов. Племянник его. За деньгами пришел, за брошечки.
"За брошечки!" - повторил про себя Трандуил: это пренебрежительное слово его покоробило. Кроме того, при мысли о том, что ему все-таки придется заплатить за заказанные им украшения, у короля заметно испортилось настроение.
- Племянник Морхозия? Подойди, - с явной неохотой приказал он. Как этому юноше удалось добраться до самого короля эльфов? Ведь Трандуил заранее приказал своим придворным не пускать к нему посланников от гномов, которые явятся требовать плату... "Поистине гномье упрямство", - фыркнул про себя король.
Юноша приблизился; шел он как-то кособоко, по-прежнему слащаво улыбаясь. Когда он вошел в круг света, Трандуил с удивлением обнаружил, что он совсем не похож на гнома: это был эльф, светловолосый, высокий, хоть и сутулый, с мелкими смазливыми чертами лица и светлыми глазами. Только губы его были не эльфийскими, темно-красными, влажными, и вся его внешность была не по-эльфийски яркой - даже переливающееся всеми красками великолепие сокровищницы не затмевало его красоту.
- Но ты не гном! - изумленно сказал Трандуил.
Юноша часто закивал, зачем-то щурясь и морща тонкий нос. Его кожа была желтоватой, и в отсветах сокровищ казалась золотой.
- Да, я гном только наполовину. Батя мой эльфом был. Мамка трактир держит, там и познакомились. Но он сбежал, как только узнал, что я должен родиться.
На красивом лице короля эльфов отразилось раздражение: для чего этот юноша рассказывает ему про такую мерзость? Неужели он думает, что эльфийскому владыке может быть интересно, каким образом появился на свет этот плод противоестественной связи? Любой на его месте постыдился бы рассказывать о таком... Теперь Трандуил видел, отчего он поначалу принял юношу за гнома: в его лице и в том, как он держался, было что-то отталкивающее, неприятное, что-то, что отравляло его красоту... как черви, которые селились в особенно сладких яблоках. Эльф, воспитанный гномихой-трактирщицей... Все равно что двухголовый козленок, которого Трандуил как-то видел в детстве, - столь же чудовищно неправильно, омерзительно и жалко.
- Сколько у вас тут побрякушек, - ляпнул полуэльф, со своей не сходящей с лица ухмылочкой оглядывая сокровищницу. Он сказал это с восхищением, по-видимому, сам не понимая, какой оттенок имеет слово "побрякушки", и эта его простота наполнила Трандуила презрением.
Король с любопытством, смешанным с омерзением, рассматривал юношу - умом он понимал, что тот красив, даже очень красив, не чета блеклым лихолесским эльфам... Но эта его кривая улыбочка, будто он задумал какую-то пакость, и его странный взгляд... Трандуил долго не мог найти слова, чтобы подобрать определение для его взгляда - ускользающего, как отблески луны на воде... как блеск форели, играющей в реке солнечным днем. Король улыбнулся, удовлетворенный: да, именно форель. Наконец-то он нашел подходящее слово для этого взгляда.
Должно быть, полуэльф расценил его улыбку как нечто совершенно другое, потому что неожиданно он оказался у ног короля и торопливо, неловко, но решительно раздвинул ему колени. Трандуил хотел было вскочить и влепить наглецу такую затрещину, чтобы тот уже не смог подняться, но разум вновь остановил его: для чего отталкивать юношу, такого красивого, такого необычного по своему происхождению, можно сказать, единственного в своем роде, если тот сам плывет ему в руки? "Плывет, вот именно, - повторил Трандуил, усмехнувшись. - Форель ты моя...".
Король заметно вздрогнул, когда юноша прикоснулся к его члену - не от возбуждения, а от омерзения, которое вдруг кольнуло его. Трандуил быстро заглушил в себе это чувство и откинулся на спинку кресла, предоставив юноше ублажать его. Но уже в следующее мгновение оно вернулось: юноша облизнул свои мокрые темно-красные губы, готовясь обхватить ими член короля, и это движение, которое, казалось бы, должно было возбудить Трандуила, отчего-то пробудило в нем волну отвращения. Он подумал, что вот так же, наверное, полуэльф облизывается перед тем, как набрать полную ложку варева, которым кормит его гномиха-мать... Король даже почувствовал этот запах - запах грубой дешевой пищи, приготовленной на жире и луке; юноша действительно пах ею, как будто этот запах пропитал его тело за все годы, проведенные им в трактире его матери. Юноша явно старался угодить Трандуилу, призвав на помощь все свое умение - он действительно делал все, что нужно: то полностью вбирал в себя член короля, то дразнил языком головку, то облизывал ствол по всей длине... Но всё, что бы он ни делал, будило в Трандуиле не желание, а отторжение. Король и сам не мог до конца понять, отчего ему так омерзительны ласки юноши - ведь тот всё делал правильно и очень старался; но все это было каким-то механическим, искусственным, бесталанным... Тело юноши стало обжигающе горячим, его дыхание сбилось от возбуждения, но это отчего-то не возбуждало короля, а, напротив, отталкивало. "Бездарность", - наконец определил Трандуил - и оттолкнул от себя голову полуэльфа.
- Ступай, - велел он ровным, равнодушным голосом, отвернувшись, чтобы не видеть мерзкой ухмылочки юноши. - И передай своему дяде, что я недоволен его работой и не стану оплачивать ее.
Во рту стоял неприятный привкус - словно он съел горький орех. Вечер был испорчен. Король приказал седлать коня: ему нужно было что-то, чтобы прогнать запах дешевой гномьей еды, который, как казалось Трандуилу, впитался в его кожу после прикосновений полуэльфа. Как вышло так, что такое интересное существо, красавец, страстный и старательный любовник, вызвал у короля такое отвращение? А ведь гномы по праву считались мастерами в искусстве плотских наслаждений... Думая об этом, Трандуил направил коня вглубь леса, где сверкало в лунном свете полюбившееся ему с юности озеро. Нужно смыть с себя грязь прикосновений этого существа – гнома в прекрасном эльфийском теле...
Король эльфов поднялся на ноги, устав от долгого сидения. Он прошелся по поляне, с замиранием сердца вглядываясь в темноту, чувствуя, как отчаяние все больше и больше овладевает им. Да и после так некстати вспомнившегося полуэльфа на душе у Трандуила стало препротивно... Тихо было вокруг, лишь плескала вода и шелестели кроны вековых деревьев.
У Трандуила не было сил поверить, что Он не придет.