Girl on fire

Пальцы утонули в волосах, прижимая голову нежной щекой к гладкой поверхности двери с номером 215. - Раздвинь ноги, - мягко прошептала я в висок, неторопливо расстегивая пуговицы на ее груди. Куинн глубоко вдохнула и прикрыла глаза, медленно расставив ноги едва ли на сантиметр шире. - Так? - с легкой улыбкой спросила она. Мне нравилось ее желание обладать собой, в то время, как я отчетливо чувствовала дрожь во всем ее теле и особенно в пальцах, державшихся за мое запястье. Да, девочка моя. Но тебе придется отбросить стыд, чтобы получить удовольствие. Быть бесстыжей больно только в первый раз. Я улыбнулась в ответ и мягко повернула ее лицо к себе, крепко держа подбородок пальцами, будто боясь, что если не удержу ее сейчас, то не предоставится больше никакой возможности. Я старалась не смотреть в глаза, но чувствовала ее взгляд на своей коже. Этот пронизывающий до мозга костей взгляд великолепной Принцессы Куинн Фабре. Этот чертов взгляд, который так часто был предназначен совершенно не мне. Ублюдки. Все они ублюдки, Куинн. Рывком подавшись вперед, стараясь заглушить возникшие в голове образы Финна, Пака, этого ублюдочного мальчика ромашку Джо (сука, как он посмел помогать тебе, когда... твою мать, да где была я в этот момент?!), я жадно впилась в приоткрытые нежные губы. Ожидая сопротивления, я была готова прикрикнуть или впиться ногтями в кожу, но вдруг рука Куинн скользнула вверх по моей, крепко держащей ее за подбородок. Пальцы настойчиво взяли меня за волосы на затылке, вопреки моим ожиданиями, не отстраняя, а крепче прижимая к себе и продляя поцелуй. Успокаиваешь?.. Поздно. Словно желая наказать ее за все измены, которые она не совершала, я резко оторвала ее от себя, сцепила тонкие, почти хрупкие руки за спиной, полностью прижимая ее своим телом к двери, и жадно впилась губами и зубами в открывшуюся шею. Куинн вскрикнула и хотела было вырваться, но я крепче сжала ее в объятиях, остервенело целуя и кусая шею. Завтра я пожалею о синяках на твоей коже. Но сейчас мне все равно. Ты виновата передо мной. Ровно настолько, насколько мне хотелось разодрать ее грудную клетку ногтями, я все нежнее прикасалась губами к груди, все нежнее обвивала руками талию и все ласковее шептала ее имя. Чертовы руки, так мягко и уютно обнимающие меня за голову. Но этого все еще слишком мало для того, чтобы я простила тебя сейчас. Взявшись за воротник рубашки я потянула ее за собой, жадно глядя в глаза. Куинн мягко смотрела в ответ и даже, кажется, улыбалась, спокойно принимая на себя весь мой гнев. Дура. Идиотка. Сука. Еще никогда я не трогала настолько совершенную кожу. Настолько мягкую. Настолько нежную. Обнаженное тело Куинн сводило меня с ума. Вопреки своей воле, я, словно истосковавшийся по деликатесам нищий, примкнула губами к ней, жалея, что не могу взять ее сразу всю, всю обнять, всю поцеловать, всю выебать, в конце концов. Пальцы хаотично бродили по стройному телу, щеки хаотично опережали руки, нежно гладя и соревнуясь с жадными губами. Что же я... Я готова была заплакать от начавшей отпускать обиды на семейство Хаммелов, на Куинн, за свое вынужденное одиночество, на себя, за то, что впустую потратила время и упустила столько возможностей, но Куинн мягко взяла мое лицо в свои ладони и аккуратно навалилась на меня всем телом, опуская на спину. Я не... Я так... Бл... В смятениях, стыде, скрываемом от себя счастье и страхе проснуться завтра в одиночестве, я рывком притянула к себе подушку, накрыла ей лицо, со всей силы сжала, и тихо застонала, проклиная и благодаря все на свете за очередную ночь с ненавистно желанной Куинн Фабре.