Everything was beautiful and nothing hurts

Она сияет. Волосы, платье, глаза, даже от ее кожи исходит нереальный, потусторонний свет. Девушка поводит плечами, выдыхает в микрофон, улыбается карминовыми губами. — Гроза следом за мной, — повторяет она уже в который раз. Ее голос, низкий и бархатный, оседает на коже взвесью осеннего тумана. Повторяющаяся мелодия, наигрываемая пианистом, гипнотизирует, утягивает за собой в магический транс. Марк дергается от резкого тычка в плечо, недоуменно смотрит на официантку. — Стол, — сквозь зубы шипит она. — Чёрт, — детектив гасит сигарету, пытается оттереть прожженное дерево пальцем. — Я… Извини. Певица мурлычет, поправляет волосы, убирает непослушный золотой локон с глаз. За каждым ее движением следят посетители бара, практически не дыша. Последняя нота, последняя фраза, и музыкальный морок спадает. Пианист расцеловывает певицу в обе щеки, обнимает за талию, шепчет что-то на ушко, уводя прочь. Он знает, что ему завидуют все посетители бара, и что все они прожигают его затылок ненавидящими взглядами. Словно стараясь их раздразнить, мужчина оставляет певицу у лестницы, ведущей к выходу, забирает с пианино два стакана с выпивкой. Заметив взгляд Пирса, улыбается. Есть в его черных глазах что-то… опасное. Что-то знакомое. Официантка садится за стол Марка. — Над чем работаешь? — Да так, одно дело… Убивает пары, — морщится Пирс. — Убийца разбитых сердец? — ахает блондинка. — Так его называют журналисты. Знаешь, Кей, я… В этот момент на улице что-то с грохотом падает и раздается женский крик. Пирс, помедлив, бросается наружу, расталкивая любопытных, устремившихся к выходу из бара. — Давай, сделай это! — кричит пианист. — Прикончи меня! Всё уже! Только непроглядная, бесконечная тьма, боль и отчаяние! Века и века боли! Вот чего хочет Отец! Этот справедливый и всепрощающий подонок! — Я не хочу твоей смерти, брат! — вторит музыканту цветной. Афроамериканец в странной одежде. Он странно проводит рукой, и Каин чувствует, как мир замедляется. Как голос певицы, призывающей их остановиться, растягивается и звенит в воздухе. Капли дождя прекращают свой полет. Мир замирает. Спустя одно бесконечное мгновение, спустя одно смыкание век Пирс видит, как брюнет падает на землю. И странно одетый хватает его за воротник, заносит руку для удара. — Давай же! — смеется музыкант. — Давай! Выбей из меня всё дерьмо! Доделай работу! Мало мне Михаила? — Что? Вы общались? — Насколько возможно, — выплевывает брюнет. Мимо толпы проносится молния. Бьет лысого по колену сзади, запрыгивает на спину и подносит нож к шее. Всё происходит буквально за две секунды. Молнией оказывается очень злая цветная женщина в мужском костюме. — Мэйз, нет! — вскрикивает певица. — Отпусти его! — рычит «молния». — Бобби, не надо так переживать, — улыбается брюнет. — Голос сорвешь. — Отпусти, — медленно повторяет Мэйз. — Ладно! Отпускаю. Медленно поднимает руки, отстраняется. Встает. Мэйз спрыгивает с него, всматривается в пианиста с болезненной внимательностью. — Всё нормально, босс? Пианист смеется. Восклицает: — Передавай привет папочке! Скажи, что он редкостный мудила, как и его первенец! Афроамериканец качает головой, уходит. Марк с сомнением наблюдает за тем, как он движется в сторону закутка, в котором стоят мусорные баки. Толпа медленно рассасывается. Певица и «Молния» помогают пианисту встать, Кей подбирает его раскрытую сумку. Нотные листы живописно расползаются по лужам белыми лохмотьями. Детектив проходится до закутка, оглядывает мусорки, прикуривает. Отсюда нет выхода. Вернувшись он застает интересную картинку «дележка неубитого медведя». Девушки тянут пианиста в разные стороны, и Мэйз уже готовится вновь достать ножи. — Ему лучше промыть и продезинфицировать раны в баре, это же близко! — Всё нормально, мы сейчас доедем до моей квартиры, она рядом, да, милый? — Бобби, отъебись. Не посмотрю, что мордашка красивая, порежу. А ты вообще кто, человечка? — Дамы, дамы, меня хватит на всех. — Тебе слова не давали! — осаживают его хором девушки. — Твой брат улетел отсюда? — стреляет наугад Каин. — У него большие крылья. — Не сомневаюсь. Кривая, больная ухмылка перечерчивает лицо пианиста. — Не думал, что ты так быстро найдешь меня, Каин. — Я был почти уверен, что ошибся. Ты, как всегда, великолепно выглядишь. Девушки прекращают ссору, переглядываются. «Молния» подплывает к детективу плавной, соблазнительной походкой. Приблизившись вплотную, обнюхивает его шею. — Ты очень знакомо пахнешь. Кровью и смертью, — хищно улыбается. Кладет руки ему на плечи. — Страданием, болью, отчаянием. — Шаг назад, демон, — рычит Каин. Люцифер одергивает помятый, мокрый пиджак, ослепительно улыбается. — Это мой старый знакомый, Мэйз. Успокойся. — Моя машина припаркована на улице. До моего дома пятнадцать минут езды. — Дамы, я думаю, мы решили, где я проведу эту ночь. — Босс? — Люц, ты в порядке? — Бобби обнимает его прекрасными, белыми руками, словно выточенными из мрамора. — Нет, малышка. Но это нормально. — Наверное, ты хочешь принять душ и переодеться, — предполагает Каин, садясь в машину. Дьявол осматривает рану на лбу в зеркале. Поворачивается к нему всем телом, наклоняется. Шепчет, опаляя чужие губы дыханием: — Скажи… чего ты хочешь на самом деле? — А ты? Чего хочешь ты? Люцифер отстраняется, резко, как от пощечины. Отворачивается. — У меня это не принято спрашивать, — отвечает через какое-то время больным голосом. — Мне просто интересно, чего желает тот, кто может получить всё на этом свете? Детектив переключает передачу, после этого тянется к руке Люцифера, лежащей на колене. Сжимает ее. Поглаживает большим пальцем, не отрывая взгляда от дороги. — Я скучал. Закрыв за собой дверь в квартиру, Каин неопределенно машет рукой. — Душ там, дверь справа. Люцифер роняет пиджак на пол, медленно расстегивает пуговицы на рубашке. Выскальзывает из нее, не отрывая глаз от мужчины. Облизывает разбитую губу. — Присоединишься? Расстегивает пояс, позволяя брюкам сползти вниз. Вышагивает из них, встает вплотную. В его глазах Каин читает «Не дай мне развалиться, пожалуйста». И сам роняет на пол свой плащ. Позволяет Люциферу освободить себя от пиджака и рубашки, кладет руки ему на грудь, мягко останавливая. — Ты уверен? — Нет. Нет, — мотает головой, пытаясь справиться с чужими пуговицами на брюках. «Но я боюсь представить, что случится, если я остановлюсь». Каин сам снимает оставшуюся одежду, наклоняется ближе, почти прикасается к губам Люцифера своими губами, но вместо этого обнимает его. — Всё хорошо, — шепчет ему на ухо. — Пойдем в ванную. Люцифер уютно устраивается спиной на груди бессмертного, сползает ниже, так, что почти касается подбородком воды, заглядывает в лицо мужчины. — Я только вчера прибыл сюда. Познакомился с Бобби. — Провел у нее ночь. — Не ревнуй. У нас ничего не было. — Зачем прихватил с собой демона? — Просто так получилось. Всё еще работаешь в полиции? Не надоело? Каин улыбается. Делает вид, что не замечает того, как Люц ускользает от любых вопросов относительно причины его прибытия. — Такая работа не надоедает. Насколько тут задержишься? — Я остаюсь. Я не… Я остаюсь. — Пойдем в кровать.