Everything was beautiful and nothing hurts

Oh my angel Come back to me And I will love you Till eternity

— И клянусь небесами, если вы с ним что-то сделали, одним ухом и тремя пальцами ты не отделаешься, — Каин захлопывает крышку багажника, не избегая удовольствия прищепить руку подонка. Заведя мотор, мужчина делает радио погромче, чтобы приглушить крики несчастного. Грешник нервно улыбается сам себе в зеркале, поправляет шляпу, останавливается на светофоре. — С ним всё в порядке. Всё в порядке. Да. Это просто Тони взъелся на меня, что я захапал себе два его района. Это Тони, это не… Быстрый взгляд за плечо. Не говори о нем. Не думай о нем. На этом Каин попался в прошлый раз, когда Михаил похоронил его. — Два месяца, три дня, семь часов и пять минут. Столько ты провел в гробу? — спрашивает Аменадиэль, появившийся на заднем сиденье. — Прости за это. К чести бессмертного стоит признать, что в этот раз он почти не вздрагивает. — Что ты тут делаешь? — Присматриваю за младшим братиком. — Удостоверяешься, что его не преследует… кое-кто? — Михаил больше не побеспокоит ни тебя, ни Люцифера. — Что с ним сделали? — Он… заперт. — И ты прибыл сообщить эту радостную новость? — Возможно, еще попросить у брата кое-о-чем. — Он не вернется в Ад. — Я знаю. Я о другом. — Хорошо. Иллюминация ночного города оседает на коже Аменадиэля белесыми пятнами. По радио сладкоголосая певица признается в любви к ангелу, отчего Каин едва заметно улыбается уголками губ. У черного входа в ресторан Тони они заминаются, оттирая друг друга плечами. — Ты можешь умереть. — Но я воскресну. — Но это всё равно занимает время, — увещевает Каина ангел. — Ладно, согласен. Дверь открывается с трудом. Как выясняет Аменадиэль, ее ходу препятствует тело, прибитое к полу у порога. — Отлично, — Каин присматривается к трупу. — Теперь Тони официально объявит мне войну. — Что? — Это его племянник. Насколько можно сказать по остаткам лица. Родственник Тони оказывается первой из многих жертв. Тела лежат на столах, на полу, несколько свисает с барной стойки. Сама стойка выглядит так, как будто она пережила ядерный взрыв. Каин с интересом разглядывает чьи-то кишки свисающие с люстры, когда включается патефон. Та самая песня о вечной любви к ангелу. Аменадиэль с опаской заглядывает в кухню, подзывает Каина знаками. Люцифер сидит на полу возле раковины, залитый чужой кровью, растерянно смотрящий на свои руки. Он слизывает кровь с указательного пальца, хмурится. — Люци, ты как? — Мне это слишком сильно понравилось. — Ангел мой, — выдыхает Каин. — Пойдем. Морнингстар смущенно принимает руку, встает и тут же падает в объятия мужчины. Его бьет крупная дрожь, такая сильная, что он неспособен идти. — Почему мне так понравилось? Я не… — бросает взгляд на рукав своего пиджака. — Я испортил твой подарок. — Я куплю тебе другой. — Не хочу вас отвлекать, но я слышу сирены. Это же плохо? — Да чтоб они провалились в Ад, — цедит сквозь зубы Каин. — Прости, любовь моя, это довольно сложно выполнить, — пьяно хихикает Люци. — Так, ты, с Люци в мою квартиру, мне еще кое-что нужно сделать. Они исчезают с хлопаньем крыльев. Бессмертный же выбирает длинный нож, проверяет его на остроту ногтем. Кивает сам себе, бежит к черному входу, едва не поскальзываясь на лужах крови. Пробравшись к машине, на которой приехал в ресторан, Каин, с опаской оглянувшись, открывает багажник. — Привет. Один точный удар, и подонок мертв. Бросив нож, Каин оглядывает себя, со вздохом стягивает окровавленные перчатки, засовывает их в карман. Он неспешно идет, насвистывая популярный, прилипчивый мотивчик. Пройдя пару кварталов, ловит такси, называет адрес по соседству с его домом. За ним никто не следует. Голая спина Люцифера, изуродованная двумя огромными шрамами, кажется Аменадиэлю до странного беззащитной и хрупкой. Дьявол зябко поводит лопатками, обхватывает себя за плечи мокрыми, чистыми руками. Смотрит на брата в отражении. — Насмотрелся? — Что ты сделал с крыльями? — Они… они спрятаны. — Надежно? К ним нет ни у кого доступа? — Да, это надежное место. Люци разглядывает свою шею, недовольно цокает языком, увидев брызги крови. Еще раз включает воду. Снова смотрит на брата. — Если хочешь что-то сказать… — Крылья одного ангела были уничтожены, и случилось что-то странное. — Что именно? — Он лишился своей способности, но весьма причудливым способом. Он потерял зрение. — А Михаил был известен тем, что был способен видеть всё. Люцифер разбивает зеркало быстрым ударом. Раскрывает ладонь и проезжается ею по осколкам, оставляя кровавый след. — Люци, Господи! Ангел хватает его за руки, оттаскивает от зеркала, прижимает к себе. Укрывает крыльями, прямо как в старые добрые времена.