Flashback
Утверждаешь, что всё равно, но скулишь от каждого удара. Больно? Не скрывай. У тебя не получится. Джастин судорожно складывает свои вещи в сумку, но получается это хаотично из-за спешки и натянутых нервов. Он игнорирует катящиеся по щекам слёзы, пытаясь думать о чем-то другом. Мечется по комнате, спотыкается о свои ноги и ругается себе под нос, пока решает, что ему необходимо взять с собой. — Куда ты собрался? Кира стоит в дверном проходе, сложив на груди руки. Её светлые волосы завязаны в высокий аккуратный хвост. Ответа не следует. По комнате, утопшей в страшном беспорядке, разносятся лишь быстрые шаги. Через приоткрытое окно в помещение врывается шум дорог. Раннее утро. Среда. Цинциннати начинает просыпаться, в то время как в квартире Биберов никто даже не ложился. — Ты оглох? — Кира подходит к брату и крепко хватает его за запястье, из-за чего он роняет из рук телефон и разбивает его. — Ответь мне! — Отпусти. Джастин одергивает руку и поднимает потрескавшийся айфон. Он смотрит на него без сожаления, мысленно отмечая, что по дороге нужно будет купить новый — сбережений у него на это хватит. Не зря он откладывал деньги с раннего детства, он как чувствовал, что для них найдется особый случай. Но только он рассчитывал на что-то более хорошее, вроде поступления в престижный университет или переезд в Лос-Анджелес или покупку собственной квартиры. Что угодно, только не то, из-за чего он больше не желает оставаться в родном доме, где каждый его сантиметр напоминает о том, какую фатальную ошибку он совершил. И ему дерьмово от осознания, что виноват он сам. Что он будет носить на себе это отвратительное клеймо всю свою жизнь. Вдруг он и есть такой человек, каким его теперь считают? Вдруг то, что случилось, было неизбежным — вдруг это был лишь вопрос времени? На этот раз Джастин быстро утирает слезы рукавом и шмыгает носом, продолжая собираться. Он складывает последние вещи в большую спортивную сумку и застегивает её, случайно задев палец и оставив на нем маленькую царапину. — Господи, зачем так истерить? — Кира выразительно закатывает глаза. Пейдж Бибер всегда учила своего сына не бить женщин. И если бы не её воспитание, Джастин бы точно не оставил живого места на лице своей сестры. Сестра… какое громкое и родное слово для этой голубоглазой дряни, что даже не испытывает чувства вины. Почему она не страдает так же? Джастин перекидывает сумку через плечо и направляется к выходу, пока Кира кричит ему вслед: — Ну и вали, трус, от себя все равно не убежишь! Но Джастин был готов хотя бы попытаться.***
— Какого хера ты здесь делаешь? Кира любила демонстрировать всем свою наглость и непреклонность ещё с детства, сразу обозначая свои позиции. Она никогда не считала себя виноватой, даже если действительно проблемы возникали из-за неё одной, и умела выходить сухой из воды. За это её любили и ненавидели одновременно — она могла делать всё, что ей взбредет в голову, не заботясь о последствиях. Всем хотелось хоть немного, но прикоснуться к ощущению власти, когда Кира находилась рядом и заставляла людей чувствовать себя особенными. В то время как на самом деле они были для неё пустым местом. Она сидит на кресле перед кроватью, элегантно перекинув ногу на ногу и уместив правый локоть на подлокотнике. Кира обводит взглядом голубых глаз квартиру брата, словно впервые её видит. А потом, взглянув на разъяренного перед ней парня, улыбается накрашенными красной помадой губами. — Соскучилась, — она пожимает плечом, отвечая таким тоном, будто это очевидно. — Ты разве не получил мое сообщение? У парня трясутся поджилки из-за микса негативных эмоций. Ему страшно, больно, обидно смотреть на это дьявольское лицо с лисьими глазами. Когда эта стерва улыбается, и улыбается так, будто напоминает о прошлом, незажившие раны внутри парня начинают гноиться и невыносимо болеть. Кира владеет им. И наслаждается зрелищем. — Убирайся отсюда, — бросает Псих металлическим голосом, что на секунду выбивает Киру из колеи — впервые она слышит голос брата таким. Они не виделись четыре года, и за это время он не то, чтобы просто возмужал — он стал другим человеком. Если раньше он весь состоял из маленьких схем, понятных для Киры, то сейчас лишь малая их часть осталась на месте, ведь остальное напоминает лишь хаотичную комбинацию незнакомых черт характера и поведения. Голос, взгляд, походка, жестикуляция… Всё в нем теперь другое. Кире это нравится. От семнадцатилетнего забитого комплексами мальчишки не осталось и следа. Перед ней — красивый молодой парень с холодом во взгляде и тембре. — Неплохая у тебя квартирка, — Кира поднимается с кресла и проходит к окну плавной, женственной походкой с грациозным вышагиванием и покачиванием бедер. Псих, исподтишка взглянув на это, хмурится и опускает глаза. — Сколько платишь за аренду? — Ты меня слышала? — он не выдерживает и подходит к ней, хватает за запястье, грубо дернув на себя так, чтобы она повернулась лицом. — Проваливай. Кира резко одергивает свою руку и вскидывает подбородок, выжигая парня взглядом. Она чувствует, как трон под её задницей исчезает, что означает только одно — она теряет хватку. От такого непривычного поведения Бибера она на несколько мгновений теряется. — Я уйду только тогда, когда сама этого захочу, — отрезает она и отходит на несколько шагов, устраиваясь на краю кровати. Перекидывая ногу на ногу, она поворачивает голову и через плечо окидывает кровать кинг-сайз интересующимся взглядом. Нет, не интересующимся — оценивающим. Она медленно ложится с раскинутыми руками, утопая в шелковых простынях и нежась в них. На приказы брата Кира не обращает ни малейшего внимания. — Эта кровать слишком велика для тебя одного. Скольких людей ты сюда уже пригласил, м? Наверное, мне не стоило ложиться сюда, не так ли? — Ровно так же, как и приходить туда, где тебя не ждут. Кира хмыкает и снова принимает сидячее положение, смотря на парня перед собой. — Не поверю, что ты не ждал меня. У обоих проносятся общие воспоминания перед глазами. Среди них самые мерзкие и неприятные до сих пор оставляют ожоги на полотне памяти. Так же, как и хорошие. Потому что теперь они позади, где-то очень далеко, куда уже не вернуться. Кира и Джастин никогда не будут теми же людьми, что были раньше. — Могу поставить миллион на то, что ты до сих пор истеришь из-за прошлого, как ебаный мальчишка, — она издевательски усмехается. — Тебе сколько лет? Пора бы уже забыть о своих «травмах», — Кира рисует кавычки пальцами и коротко смеется. Джастин молчит, потому что поперек горла у него образовался ком, который хочется выплюнуть вместе со всеми воспоминаниями. — Наверное, ты теперь намного аккуратнее, чем тогда, да? Берешь письменное разрешение у своих жертв? Она начинает смеяться. Дьявольски, властно. Понимая, что ситуация всё ещё под её контролем. Что раньше, что сейчас, она до сих пор управляет своим младшим братом, привязавшимся к ней с ранних лет. Бибер, потеряв терпение, хватает сестру под локоть и поднимает с кровати, толкая её к выходу, но как только они делают пару шагов, то сразу останавливаются оба. Кира с горящими безумными глазами отходит от него и шумно дышит через ноздри, пока её брат хватается за правую горящую щеку обеими ладонями. — Не смей так со мной обращаться, — цедит она, вкладывая в каждый слог презрение. Вот, что случается с ней, когда она теряет контроль над всем — она взрывается и уничтожает всё вокруг. — Была бы моя воля, я бы сжег тебя заживо, — таким же тоном чеканит Джастин, пока в его глазах возгорается пламя ненависти. Смешок срывается с её уст, но она всё так же холодна. — Ты когда-нибудь точно доиграешься, братец, и на этот раз папочка тебя не спасет. У парня болезненно сжимается сердце. Сука знает, куда бить. — Увидимся, когда остынешь. Кира уходит, предварительно взглянув на парня с вызовом. Она хлопает дверью и оставляет его наедине с тем, от чего он убегал два года. Но от себя убежать он все-таки не смог.***
Эта суббота получается подозрительно тихой. Меган не слышит ни стонов, ни стуков, ни оглушающей музыки. Тихо так, будто сверху никто и не живет. И вроде бы она должна этому радоваться. Доусон старается. В какой-то мере она действительно расслабленно лежит перед телевизором и поедает острые чипсы, наслаждаясь тихим вечером и своим выходным. По ТВ крутят ранние сезоны «Друзей», что разряжает обстановку в квартире Мег и позволяет ей отмахнуться от навязчивых мыслей о Психе. Она чуть не роняет миску с чипсами, когда тянется за пультом, чтобы убавить громкость. Убавив её до минимума, она прислушивается. Ничего. Тишина, разбавляемая только шумом дорог. Против собственной воли, будто автоматически, Меган поворачивается в сторону окна, выходящего на лестничную клетку. Никого там не замечая, она снова возвращается к просмотру «Друзей» и поеданию чипсов, вот только непонятное беспокойство не дает ей расслабиться. Почему её должно это волновать? Наверняка Псих просто устал от своих вечеринок и решил дать себе и своим соседям выходной. Остаток вечера и почти до самой ночи Меган старательно не думает о своем поехавшем соседе. Ей удается сосредоточиться на сюжете сериала, а потом уснуть прямо на диване в гостиной под включенный телевизор. Во сне ей видится синее море, горячий песок, Присцилла рядом и коктейли в руках. Так спокойно и хорошо. Сон дурманит своим обманчивым чувством беспечности, о котором Мег уже давно позабыла. С момента переезда не было и дня, чтобы она не думала о своем будущем и родителях... Когда же станет легче? Сон прерывается на моменте, когда Присцилла ныряет в воду. Меган разлепляет глаза одновременно с грохотом, доносящимся сверху. Поначалу она даже пугается и спросонья думает, что на неё обрушился потолок. Включенный телевизор отбрасывает синий свет на маленький участок темной комнаты. Меган, стряхнув с себя крошки чипсов, приподнимается на локте и тянется к телефону. На часах высвечивается четыре сорок пять утра. Спустя минуту раздумий Доусон понимает, что грохот доносился из квартиры Психа. Надо же, а она ещё наивно полагала, что он сегодня не будет развлекаться. Но не под утро же, черт его возьми! Она вслушивается ещё пару минут, как будто выжидая, что за этим страшным грохотом последует ещё один. Но нет… снова тишина. Такая пугающая и странная, что становится не по себе. Меган, поняв, что не сможет спать спокойно, откидывает одеяло и поднимается с дивана, включив настольную лампу. Девушка накидывает черный кардиган и натягивает тапочки, после чего открывает окно и перелезает через него. Промозглый воздух просачивается сквозь ткань одежды и заставляет Доусон задрожать, но она не оставляет идею узнать, что происходит. Решительно поднимаясь по ступенькам к квартире Психа, она останавливается на последней и беспардонно заглядывает в окно, как какая-то извращенка. В его квартире темно, шторы завешены. — Нихрена не видно… — шепчет себе под нос Мег и снова вздрагивает из-за дуновения колючего ветра. Не веря, что она это делает, она подходит к его окну и присаживается на корточки. Стучится по стеклу фалангами пальцев и ждет ответа. Ничего, никого. Пустота и темнота. Вдруг этого придурка грабят? Меган снова стучится, на этот раз настойчивее и громче, но снова попытки оказываются тщетными. Вернувшись к себе и закутавшись в одеяло на диване, Мег поджимает к себе колени и помещает на них подбородок. Хмурит брови и смотрит через окно на пустую лестничную клетку. Наплевать. Что бы там ни происходило у Психа, наплевать. С чего бы Меган должно это волновать? Она выключает телевизор и настольную лампу, после чего вместе с одеялом направляется в спальню и ложится на кровать. Вот только уснуть ей не удается до самых шести утра.***
M83 — Cinéma Kill
К полудню Меган просыпается, на удивление, выспавшейся. После ночного странного случая к ней снова вернулся сон с Присциллой и морем, поэтому девушка чувствует себя отдохнувшей. Но как только она идет в гостиную и машинально бросает взгляд на лестничную клетку, она вспоминает об этом инциденте. — Не думай об этом, не думай об этом, — повторяет себе Мег, пока одевается потеплее и берет с собой сигареты. На улице холоднее, чем обычно. Последний осенний месяц дает о себе знать ледяным воздухом, серыми тучами и легким моросящим дождиком. Меган кладет на решетку газету с прошлой недели, после чего усаживается на неё и перекрещивает ноги. Она подкуривает и приподнимает плечи, чтобы согреть шею. Как только она поворачивает голову, то замечает Психа, и едва ли не вскрикивает от неожиданности. Он сидит на самой верхней ступеньке, в черном пальто с приподнятым воротником и не застегнутыми пуговицами, поэтому открывается небольшой вид на его торс. Псих курит молча, игнорируя существование Меган. Изнемогая от любопытства, она оставляет свое презрение к нему и задает вопрос: — Что это за грохот был ночью? Он даже не смотрит на неё, как будто её тут нет. Доусон это раздражает. Значит, она пытается идти на контакт и любезно интересуется у соседа, всё ли у него в порядке и не грабанули ли его ночью, а он не удосуживается даже посмотреть на неё? — Эй, — она пробует снова, не скрывая недовольства. Псих выдыхает дым через нос, пока его губы плотно сжаты в тонкую линию. Он выбрасывает недокуренную сигарету, что говорит о том, что он не хочет даже находиться на одной лестничной клетке хоть с кем-то. Меган морщится от возмущения и поднимается с газеты. — Блять, тебе так трудно ответить? Он всё равно не отвечает и всё так же не смотрит. И как только Меган хочет уже подняться по ступенькам и встряхнуть хорошенько этого наркомана, она осекается и замирает с открытым ртом и тлеющей сигаретой в руках. Миллионы догадок и теорий проносятся в голове у девушки, пока она смотрит вслед уходящему Психу. Но она уже увидела. Увидела больше, чем рассчитывала. Из-под воротника, прямо под линией подбородка, у Психа показался багровый след от верёвки.