Эффект Клейна

             Норма долетела до колонии, мы благополучно выгрузили выживших из «Экзо-Гени», я сходил с ними до Фэй Даня, сдал ученых с рук на руки и забрал Рекса с Дженкинсом.       — Шепард, что у вас там произошло? — ехидно поинтересовался кроган, пока мы шли к ячейке космодрома. — Выглядишь так, как будто тебя стая варренов разорвать пыталась и у них почти получилось.       — Это была тварюшка побольше, чем варрен, Рекс, — усмехнулся я. — Очень-очень побольше.       — И ты оставила меня здесь? — вкрадчивый тон Урднот Рекса звучал не угрожающе, а скорее… иронично.       — Да, Рекс, и на то были ОЧЕНЬ веские причины, — устало ответил я. — Не беспокойся, драк впереди будет еще полным-полно.       Старый кроган покачал головой.       — Ты меня не поняла, коммандер. Судя по тебе, вас там чуть не прибили, — Рекс выдержал паузу. — Не стоит повторять свои ошибки.       — Согласна на все сто! — выдохнул я. — Тебя и твоей скорострелки там очень не хватало. Но, как я уже говорила, ты нужен был здесь. На пока что, ты — самый опытный биотик и мне…       — Шепард, — остановил меня за плечо кроган. — Ты — командир. Командир хороший. И мой долг, как твоего подчиненного — указать на ошибку. Все.       Он молча пошел вперед, и мне ничего другого не оставалось, как пойти за ним.              ***              — Все, Нор, валим с этой проклятущей планеты! — я обессиленно уселся прямо на пандус «Артемиды», привалившись спиной к колесу машины.       — Принято и с радостью выполняется, лейтенант-коммандер, — ответила обезличенным голосом Норма. Засранка уже спать что ли завалилась? — Джейн, дойди до ТАСК, через восемь минут все соберутся.       А, нет, просто вымоталась.       — Корабль — десантной группе: отмена повышенной готовности, вахты по штатному расписанию. Через девяносто циклов будет боевой заход на эту… дурацкую башню. Кому интересно посмотреть на фейерверк — трансляция состоится в кают-компании. Потом уйду на орбиту, расчетное время — час восемьдесят семь, постараюсь плавно и без тряски. Через пятьсот циклов десантной группе собраться в ТАСК-комнате. Народ, идите в чем есть, это ненадолго, — закончила неформальным тоном Нор и кисло добавила: — Надеюсь.       — Угу. Я тут посижу три минутки, фрегат, — я прикрыл глаза, откинувшись назад, всей спиной ощущая едва заметную вибрацию старта Нормандии. Хорошо-то как… Но мне пришлось почти тут же открыть глаза, поскольку кто-то явно стоит над душой. Дженкинс. Мать-мать!       — Что вы хотели, капрал?       — Нет, ничего, мэм! — вытянулся тот.       — Тогда окажите любезность, подайте даме руку! — хмыкнул я, с затаенным ужасом понимая, что самостоятельно встать мне что-то никак. Допрыгался, млин.       — Хорошо же вам досталось в этом центре, мэм, — пробормотал капрал, вытягивая меня за руку.       — И ты туда же… Рик, я обычно не объясняю своих приказов.       — Виноват, мэм, — сопит Дженкинс, явно себя таковым не ощущая.       А я слишком устал, чтобы как-то на это реагировать. Да и сдается мне, что парень просто за нас волнуется.       — Не беспокойтесь, капрал. Я уверена, что пострелять и побегать на вашу долю хватит. На всех хватит, если я хоть что-то понимаю в текущей ситуации.       — Приятно слышать, мэм, — все еще мрачно отвечает капрал, косясь на меня.       — Что приятного может быть в шатании по задворкам галактики с рельсовкой наперевес?! Приключений на свою задницу жаждете, Дженкинс? Будут вам приключения, могу обещать.       — Так точно, мэм!       Я не удержавшись влепил себе ладонью по лбу. Ой дура-а-ак…       Лифт поднял нас с Ричардом на вторую палубу, и мы ввалились в комнату тактического анализа и собраний командования. В кои-то веки первые. Я плюхнулся в спасительное кресло, но тут же пришлось встать, поскольку сел я в него, как был — в бронике и с оружием. Ежики-корежики!       Отцепив с себя все оружие, кроме пистолета, я наконец-то расплылся по креслу. Еще бы из подсумков броника все вытащить, но это потом…       Через минуту в комнату вошли Лиара с Тали, за ними Уильямс, Аленко и Сайкс с Вакарианом на буксире. Все без брони. И вот только сейчас, рассматривая вошедших, я понял, по какому тонкому краешку бездны мы прошли. У Лиары была подвязана и туго забинтована вся правая рука, Тали откровенно прихрамывала, Вакариан вообще больше мумию напоминал, чем бравого турианца. Аленко незамысловато косплеил Дракулу: впалые глаза с синюшными мешками под ними на почти белом лице с проглядывающими венами. Набиотился по самое не балуйся. Сайкс щеголял шейным фиксатором и, похоже, у него что-то с левой рукой, под формой не видно. Уильямс выглядела живее их всех, но сквозь майку был отлично виден ортопедический корсет.       Навоевались, короче. Батальон «Боевые Протезы» в сборе, осталась только…       Серая от усталости Нормандия зашла вместе с Чаквас, хмуро несущей в каждой руке по кружке. Одну врач молча отдала мне, а из второй сделала большой глоток.       — Что это, док?       — Кофе. Пейте, коммандер. Спать у вас все равно получится часов через пять, не раньше.       Зловещий у нее какой-то тон. Не нравится это мне.       — Держи, ты последняя, — Нор вручила мне бумажный стаканчик с десятком разномастных капсул каких-то лекарств.       Все расселись и разом посмотрели на меня. А я что?!.       — Коммандер, у группы к вам имеется несколько вопросов, — прокомментировала Нор. — И неплохо бы подвести итоги высадки.       Оп-с…       Я постарался как-то поровнее сесть и вкратце обрисовал положение вещей до штурма здания, во время штурма и итоги. Разумеется, рассказал я далеко не все, но что-то скрывать смысла не было — они всегда были рядом, попробуй тут что-то скрой! Вещал я в полной тишине, все разумные слушали меня очень внимательно и обстоятельно. Как я закончил, поднял руку Вакариан:       — Коммандер… Или, вернее сказать, командир… Ты… самая отмороженная разумная, которую я когда-либо встречал. Надеюсь, переводчик адекватно перевел «отмороженный», — он неловко потянулся и скривился от боли. — Сейчас, зная все, я могу сказать, что вопросов у меня уже нет, но… Надеюсь, что следующая наша миссия будет хотя бы суток через восемь.       — Мы сейчас идем на Цитадель, — сообщила Нор. — А что дальше… Шепард?       — Новерия, — выдохнул я. — Это туманность «Конская Голова». Но до этого — трое суток увольнительных, с учетом вахт, если, конечно, нашему командованию чего другого в голову не придет.       — А что с информацией от маяка? Вам удалось что-то еще понять? — спросила Лиара.       — Многое прояснилось, но на свежую голову, думаю, будет еще лучше. С вашей помощью, Лиара, я теперь точно знаю систему, где находится этот «Канал», про который говорит Сарен. Система двойного солнца, вторая планета, где-то в Терминусе. Судя по активности гетов вокруг Новерии, ответы на вопрос «как туда попасть?» надо искать там или в Омега Дозора. Эти две точки — пока что единственное…       — Эта планета — Илос, Шепард, — прерывает меня Т’Сони. — Сейчас я понимаю, что все мои изыскания и большая часть предположений — лишь искаженные факты и домыслы… Если бы про торианина сообщили… Если бы… Ох, не важно! — Дева покачала головой и совершенно по-детски обиженно шмыгнула носом. — Но, вы правы, как туда попасть, не знает никто, Мю-ретранслятор утерян более двух тысяч лет назад во время рахнийских войн.       Класс.       — Ну вот как-то так, — развел руками я. — С мертвой точки сдвинулись и уткнулись в следующую. Доктор Чаквас, мне было бы очень кстати точно знать, сколько времени потребуется на восстановление каждого разумного из десантной группы. На этом все. Всем спасибо, отдыхайте…       — Вакариан, Т’Сони, Аленко, Сайкс — немедленно в лазарет! Шепард, вы тоже. Прямо так, экипированная. Остальные — по каютам и отбой! — не терпящим возражений тоном скомандовала Чаквас. — Нормандия, тебя, негодная девчонка, это тоже касается! Сдашь вахту Прессли, и марш в кровать! Если через час я обнаружу кого-то вне своей каюты или лазарета…       Многозначительное молчание затянулось. Врач медленно кивнула и, окинув нас всех гневным взором, дернула головой в сторону двери. Я покорно встал, забрал свой арсенал, выставленный в ряд по стеночке и поплелся, куда сказали.              ***              — Снимайте! — скомандовала док, убедившись, что я не выпаду из койки робо-дока.       Я дал команду на раскрытие. Чего?.. Да, уверен. Да, снимаем! Да, точно уверен, тупая железка! Внебрачный отпрыск мелкомягких! Ну, Акаси, ну, едрить, перестраховщица!.. Наконец броник получил все подтверждения и раскрылся. Перед глазами резко потемнело…              ***              Что же так ярко? Блин, уберите свет, я спать пытаюсь!..       — Шепард, не двигайтесь, у вас свежий перелом восьмого грудного позвонка!       Чего-о-о?! Я замер. А почему пальцы на ногах шевелятся? И вообще… писать хочется жутко.       — Все, переворачивайтесь на живот. Только осторожно, костная ткань свежая, может быть сдвиг при резких движениях и придется начинать сначала.       Перевернулся. Медленно, естественно. Вот же, до чего медицина дошла — позвонки за пять минут сращивают…       — Все, вставайте, — командует Чаквас. — Сейчас дойдете до туалета, капельница и десять часов сна.       Ну… Сели, посидим. Перед глазами плывет правда все, но так… как пива перепил. Очень метко вертолетом это состояние называют. И даже так же тошно. Я смотрю на окружающий меня натюрморт, и мне что-то совсем плохеет. На полу заляпанные кровью тампоны, виброкомбез вообще вместо бело-серого буро-алый и, кажется, его с меня срезали…       — Что со мной было?       — Множественные гематомы, четыре сломанных ребра и компрессионный перелом T8. Кроме этого, наличествовали частично порванные связки правого лучезапястного сустава, сотрясение и множественные ушибы, — спокойно сообщила Карин. — Идите в туалет, ваш организм нуждается в очистке.       Иду, куда сказали. Нет, ну надо же, а хламидка больничная как казенная, в далеком отечестве: беленькая в зеленый горошек. Только мягче и тоньше намного. За мной следует микродрон. Тоже беленький, с антенночкой.       — Ты со мной и на горшок полетишь? — поинтересовался я у него.       Нет, обошлось. Ох, хороша герой-коммандер: в простынке с завязками на голое тело (трусов и тех нетути!) и тапочках фланирует из медотсека в тувалет. Хорошо — он напротив и никто не видит… Кроме Нор, естественно. Ох ё… Загрызет же подколками… Пока сидел, думал о том, что с таким набором не воюют. Перелом позвоночника — это инвалид или труп. Без вариантов. А я своим ходом считай тридцать этажей накрутил поднимаясь обратно. «Это что же во мне за импланты, что позволяют такое вытворять?.. Я вообще человек?» — думалось мне. — «Вот только на унитазе сидючи о таком и думать! Нашел, блин, место и время…»       Вернулся обратно, под светлы очи Чаквас, хотя и была мыслишка слинять в каюту. Она меня устроила со всеми удобствами, накрыла простынкой и переместила в общую палату (она у нас одна) к остальным. Сонное царство…              ***              Я что, уснул? Быстренько активируем импланты… опа-па… иногда полезно кое-чего не знать. Например, что в бессознанке после раскрывшейся брони я валялся почти полтора часа, потом еще час отходил от болевого шока и потом спал одиннадцать часов… Итак, где я? А все там же. Слева Аленко, справа Вакариан. Мущщины мечты прям… А я вся такая в неглиже… А они такие мущщины… Вот ведь хрень в голове с пересыпа! Надо будет срочно не выспаться, а то вдруг понравится.       Ну, чувствую я себя приемлемо, пора бы и честь знать. Встаем, Шеп! Дела не ждут! Вон в стеке запрос от Симакадзе висит и от какого-то коммодора Гриерсона. Почему-то оба не срочные. Ладно, сначала нужно разжиться труселями и прочей одеждой, а то как-то прохладно в некоторых местах и тыковки прыгают немножко…       — Коммандер? — свистящий шепот с характерным грассированием может принадлежать только турианцу. Вот ведь чуткий сон у Гарруса! — Разрешите с вами?       — Только тихо, остальных разбудишь…       Вакариан, в отличие от меня, вполне одет, пусть и в одноразовую… пижаму? Или… Я хрен его знает, как это назвать. Штаны и фуфайка из нетканого материала. Дверь палаты бесшумно скользит в сторону, и прямо за ней, спиной к нам, сидит Чаквас. Док, не оборачиваясь, призывно машет нам рукой. Спалились, сейчас обратно отправят.       Как дверь закрылась Карин повернулась на стуле к нам:       — Идите переодевайтесь, и на завтрак. Вакариан, через три часа на перевязку. Свободны, но ближайшие сорок восемь часов ничего тяжелее ложки не поднимать! Коммандер, вас я вызову на уколы отдельно.       Я невольно сглотнул.       — Идите уже, десант…       Док качает головой и картинно поворачивается на стуле обратно к какому-то отчету на планшете перед ней. Мы с Гаррусом быстренько сваливаем и разбегаемся по каютам.       — Джейн, есть разговор, — сообщает Норма по внутренней связи одновременно с щелчком закрывшейся двери.       — Нормандия, имей совесть, дай хоть переодеться!       — Дак переодевайся, поговорить и так можно.       — Блин… — я распаковываю свежую смену белья. — И о чем разговор будет?       — О страхе. Ты сказала, что лекцию мне потом прочтешь. До Цитадели еще девять часов лететь, ты успеешь.       Труселя! Как же я по вам скучал, оказывается! Бесшовненькие вы мои… А тряпицу на завязочках в горошек куда? Ну, пока сложу, потом в лазарет закину…       — А-а! Да, конечно. Что, из головы не идет, да?       — Шепард, ну при чем здесь голова аватары, думаю я не ей!       — Угу. Я в курсе, что головой ты точно не думаешь, — такс, богатство в топ устроили, поправили… нормуль, живем. — Правда, я пока не определилась, штопор у тебя в том, чем ты обычно думаешь, или шило…       — ШЕПАРД!       — Нет, правда, Нор. Я сейчас серьезно. На кой ты с нами по высадкам аватаркой носишься? А если пришибут? Ты там от болевого шока в пике не уйдешь?       — А если пришибут тебя?       Футболка и любимые штаны. Вот так намно-о-ого лучше. Теперь ботинки и завтрак.       — Ну, знаешь, между нами есть некоторая разница. Если пришибут меня — ничего страшного, на одну десантницу в группе меньше, командовать есть кому. А вот если ты скопытишься, то у нас корабля не будет! А вместе с тобой и вся команда на борту — гарантированно трупы. Так что не надо тут…       — Ничего не будет, не беспокойся, — пробурчала Норма. — Ты так спокойно об этом говоришь…       — Нор… Страх… Штука довольно простая. И очень относительная. Бояться поранить палец, когда ты кровью истекаешь — бессмысленно. Более того, когда ты уже пережил какой-то страх, второй раз перебороть его куда проще. К этому привыкаешь и просто делаешь, что должно. И более сильный страх всегда вытеснит более слабый.       — Ты сказала, что боишься.       — Конечно. Большинство страхов — это работа инстинкта самосохранения, и этот базовый инстинкт очень тяжело обойти. Мы все очень хотим жить, и, думаю, ты тут не исключение.       — Тогда объясни… Почему я боюсь за вас больше, чем за себя? Это просто не может быть из-за базовой установки на сохранение меня самой!       — Ну, как я понимаю, аватарка тебе не так и важна. К тому же… ты просто хороший чело… хм… хорошая туманница, Нор. У тебя высокие моральные принципы, ты знаешь, что такое доверие и ответственность, плюс у тебя высокий уровень эмпатии. Вот тебе и страшно за нас. Мы тебе доверяем. А ты боишься не оправдать это доверие. Боишься нас потерять. Это вполне нормально, вы, туманницы, такие же коллективистки, как и мы, люди.       — Ты, главное, при Конго или Хьюге это не брякни… — вздохнула фрегат. — Ну, допустим. А…       — Можно я поесть схожу? — жалобно спросил я. — Последний раз я до высадки ела, и то перекусом…       — Ох, эти люди! Ладно! Иди, набивай свое пузо!       — Нор, спроси об этом всем Прессли и Чаквас. Они — люди опытные, уверена, объяснят лучше меня.       — Это бессмысленно, Шепард. Мне важно твое мнение, а не их.       — Вот как? А почему это?       — Ты, кажется, есть хотела!       Я только фыркнул на это и вышел из каютки.