Один из самых элитных ресторанов Палермо. Наши дни.
Молодой парень в простой белой рубашке, чёрных брюках и небольшом бардовом фартучке нервно поправил чуть съехавшую в бок бабочку и с лучезарной улыбкой подхватил поднос с бутылкой виски, стоимостью больше чем он может заработать за целый год усердной работы. Эта янтарная жидкость была почти в трое старше его и не указывалась в основном меню ресторана, ибо заказать его могли далеко не все посетители, хоть все они и являлись отнюдь не простыми людьми. Официант, кем и был этот парень, быстрой, но отчего-то совсем неуверенной походкой направлялся к VIP-комнатам заведения. Его единственной задачей на сегодня было хорошо обслужить одного из самых дорогих клиентов, переплюнуть важность которого могла лишь сама Нео Примо Вонгола, изредка обедающая здесь со своими хранителями. Но в отличии от неё, этот клиент был в разы придирчивее и требовательнее, будто все хранители королевской семьи, требующие надлежащего отношения к своему боссу, соединились в одном человеке. За пять лет работы в этом ресторане, парень очень хорошо усвоил, что есть несколько различных типов VIP-клиентов. Одни, как и хранители Облака и Урагана Вонголы, не любили слишком долго терпеть, даже если это время было необходимо для готовки блюда. Другие же, как сама Савада Тсунаеши и её хранители Солнца и Дождя, были неконфликтные, терпеливо ожидая столько, сколько требуется. Встречались и маленькие, но вредные буяны, как хранитель Грозы Нео Примо, которые угрожали закрыть ресторан, бросаясь своим высоким статусом. А были такие, кому попросту было все равно, но при этом такие люди вызывали гораздо больше опасений, нежели все остальные, к такому типу относился иллюзионист Вонголы… Казалось, что ему вообще плевать на происходящее вокруг, но медлить в его обслуживании — это синоним выражения «Вырыть себе уютненькую могилку на полянке посреди густого леса, где-нибудь на окраине Палермо». И, к огромному сожалению официанта, который и работать-то сегодня не должен был, сейчас он направлялся как раз к последнему типу клиентов, которых на его памяти было всего двое — Рокудо Мукуро и один из двух боссов семьи Мельфиоре. Бьякурана Джессо, в этом ресторане знали довольно хорошо, если не сказать — просто отлично, в этом заведении он был, что называется завсегдатаем. В зависимости от настроения и повода, этот человек мог быть строгим и требовательным или же весёлым и легкомысленным. Но, несмотря на это, весь персонал прекрасно знал, что под маской улыбчивого парня, постоянно жующего зефир, скрывается самый настоящий монстр. Шутка ли, но после того, как его обслуживал тот или иной официант, они либо увольнялись и, ничего не объясняя, покидали страну, обрывая при этом все связи, либо покупали квартиру в центре города или какую-нибудь дорогую машину. Сегодня же Бьякуран встречался здесь с какими-то важными шишками, и поэтому весь персонал буквально стоял на ушах. Одни радовались, что их пронесло, а другие сочувствовали бедному парню, которому волей судьбы досталась «честь» его обслуживать. Бьякуран просто крикнул первому попавшемуся официанту подать свой любимый виски, как только к нему присоединится еще пара человек. А до тех пор не тревожить его, и удалился в комнату, которая всегда была забронирована исключительно для него. Эти важные шишки появились лишь спустя час и выглядели при этом не очень-то и важными, скорее, на первый взгляд, они казались самой обычной парочкой влюбленных… Одна была довольно молодой девушкой с прямыми ярко-красными волосами и глазами цвета чистейшего изумруда. Её хрупкое, но фигуристое тело было обтянуто чёрным коротким платьем с открытыми плечами, а поверх него, словно невесомая вуаль, было другое, длинное платье. Оно было тоже чёрное, но из-за тончайших кружев, из которых и было сшито, казалось полностью прозрачным и невесомым, выигрышно контрастируя замысловатыми черными узорами с бледной кожей и яркими волосами девушки. Единственное, что портило образ красавицы — красная ажурная повязка на правом глазу этой особы. Сопровождал её довольно привлекательный мужчина в дорогом классическом чёрном костюме с еле заметной вертикальной полоской бежевого цвета. Он был выше своей спутницы на голову и, хоть цвет глаз у него был такой же ярко-зеленый как и у нее, волосы его были иссиня-черные, слегка взъерошенные и вьющиеся. Эта парочка, поначалу казавшаяся обычными посетителями, не говоря ни слова прошли мимо хостес и уверенно направилась к комнате, где находился Бьякуран. Хоть все видели этих двоих впервые, складывалось впечатление, что встречались они с ним здесь не впервые и точно знали где именно их ожидает босс семьи Мельфиоре. Мысленно проклиная своего лучшего друга, который поменялся с ним сегодня сменами из-за легкой простуды, молодой официант наконец подошёл к нужной VIP-комнате. Он неуверенно повёл плечами, выдохнул, и осторожно постучав, не дожидаясь ответа, осторожно открыл резную дверь. Парень, опустив глаза в пол, проскользнул внутрь помещения, и, всё ещё не поднимая взгляда, собрал все свое мужество в кулак и сделал глубокий вздох. — Извините за беспокойство, меня зовут Михаэль, и сегодня я буду вашим официантом! — быстро выговорил он, — Позвольте предложить вам меню и это прекрасное виски, выбранное синьором Бьякураном, — парень наконец поднял свой взгляд, чтобы сразу отшатнуться в сторону от происходящего, все помещение тут же наполнилось громким, но до неприличия приятным мужским смехом. Небольшая приват-комната, которую обычно бронировали VIP-клиенты для деловых встреч, свиданий с любовницами и просто чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, выглядела как поле битвы. Мягкие стены, напоминающие те, что делают в психиатрических больницах, только темно-фиолетового цвета, были обожжены, а местами виделись тлеющие клоки их наполнителя. Три позолоченные оленьи головы, раньше висевшие на стене, теперь сиротливо торчали в потолке, прямо между двух круглых чёрных светильников, один из которых был разбит. Некогда дорогой дизайнерский стол, бордово-красного цвета, был перевернут на бок, а в столешнице, которую по-видимому использовали в роли щита, зияли три сквозные дыры. Остатки стульев, пары кресел и массивного кожаного дивана, изрешеченные непонятными дырами и обожженные до неузнаваемости, были разбросаны по всему периметру комнаты, вперемешку с осколками посуды и щепками. А прямо по центру всего этого разгрома, напоминающего до жути мрачную, давно заброшенную психушку, на белом ворсистом ковре, красовалось огромное выжженное пятно. Ненормальности всей этой комнате добавляли ещё и, находящиеся в ней, трое мужчин. Выглядели они конечно нормально, но вот их поведение явно говорило не в пользу их психического состояния. Блондин в шикарном темном костюме в тонкую бежевую полоску, с глубокими голубыми глазами и взъерошенными волосами, до сих пор продолжал заливисто смеяться. Он сидел в единственном уцелевшем, скорее всего благодаря ему же, кресле и не сводил взгляда с двух других, явно до чертиков испуганных мужчин. Эти двое сидели прямо на полу в противоположном углу от него, и, обнявшись, с праведным ужасом смотрели на смеющегося мужчину. Один из них был платиновый блондин, одетый во все белое, с фиолетовой татуировкой в виде треугольников под левым глазом, в котором с трудом угадывался сам Бьякуран Джессо. Цвет его лица практически сливался с белыми влажными волосами, сейчас больше смахивающими на седые, нежели платиновые, облепившими лоб, щеки и шею. Из-за всего этого, тату под его глазом выглядело чересчур ярко, оттеняя непривычно-испуганное лицо мужчины. Вся его одежда почему-то была, как и волосы, насквозь мокрая, грязная и выглядела, мягко говоря, потрепанной. Мужчина старался сильнее вжаться в стенку, будто она могла проглотить его и укрыть, при этом судорожно сжимая лацканы длинного плаща своего коллеги по углу. Но даже при всем своём страхе, во взгляде пепельного блондинка отчетливо читалось восхищение сидящим перед ним человеком. Второй мужчина неосознанно сжимал плечи своего седого «друга» руками в том, что когда-то скорее всего было перчатками. Его простая белая рубашка местами была покрыта копотью и прожженными дырами. Подол чёрного плаща, накинутого поверх, с плотным высоким воротом с серой вышивкой, на манер старинных военных камзолов, уже дотлевал. На голове у этого мужчины, в котором официант узнал Рокудо Мукуро, творилось нечто, ничуть не лучше чем в самой комнате. Его распустившийся хохолок и длинный хвост превратились в огромное воронье гнездо из длинных фиолетовых волос, которое было бы проще сбрить, нежели расчесать. Но, к удивлению парня, казалось всегда щепетильному хранителю Тумана, было на все это наплевать. Он с неким коктейлем из страха, перемешанного с восхищением и уважением, неотрывно смотрел на смеющегося блондина своими гетерохромными глазами. — Ну вот вы и успокоились, мои дорогие друзья! — наконец перестав смеяться, произнёс блондин, — И даже помирились, да? Мукуро, Бьякуран… — вкрадчиво поинтересовался он, буквально на секунду становясь каким-то холодным и до жути пугающим. — Да-да… — быстро закивали, словно болванки, мужчины, а где-то у двери послышался резкий хлопок, звук разбившейся о пол бутылки, а комнату наполнил приятный аромат дорогого виски. — Эх… Нельзя же с такой слабой психикой входить без стука в место где находится мафия! — печально покачал головой блондин, посмотрев на растянувшегося на полу звёздочкой, официанта, — Мукуро, будь другом, перенеси его отсюда куда-нибудь на кухню. И прикрепи, пожалуйста, к нему наш заказ… — задумчиво добавил он, пролистывая меню, которое отлетело прямо к его ногам, — Я хочу моллюсков…Часом ранее.
Джотто спокойно шёл по переполненной улице Палермо, по направлению к известному, даже в его времени, ресторану, где им назначил встречу Бьякуран. По правую руку от него спокойно шёл Мукуро, уверенно шагая на полшага позади своего временного босса. Вот только со стороны эти двое выглядели отнюдь не так, а как самая настоящая влюблённая парочка. Ведь Мукуро сейчас выглядел как сногсшибательная девушка, а Джотто оставшись привлекательным мужчиной, лишь слегка изменил свою внешность. — Почему ты решил притвориться именно девушкой? — тихо спросил Примо у иллюзиониста, осторожно прикоснувшись к его руке, чтобы подтянуть ближе к себе. — Так мы будем привлекать к себе гораздо меньше ненужного внимания! Ку-фу-фу… — хохотнул иллюзионист, прижимаясь к руке Примо, как самая настоящая влюбленная в него девушка. — По-моему так мы привлекаем его в разы больше, нежели в образе двух мужчин… — как-то странно вздохнув, ответил ему блондин, ставший брюнетом, позволяя иллюзионисту делать с его рукой все, что он хочет, под завистливые взгляды прохожих мужчин. — Оя-оя… Джотто, так мы бы привлекали внимание, как подозрительные личности, а так, как самая обычная парочка влюблённых голубков! — переплетая их пальцы, прошептал хранитель Тумана, с удовольствием наблюдая с какой ненавистью и завистью на него бросают взгляды проходящие мимо девушки. Сжав руку Мукуро в своей чуть сильнее, Джотто, под заливистое куфуфуканье своей «девушки», ускорил шаг. Во-первых, они и так уже сильно опаздывали на встречу, ну, а во-вторых, ему было до ужаса некомфортно идти за руку с мужчиной, пусть он при этом и выглядел как прекрасная нимфа. Вообще-то, Примо сильно опасался за психическое состояние иллюзиониста и возможного мужа своей наследницы… С того странного, во всех отношениях, дня, когда он впервые увидел этого мужчину прошла уже почти неделя, и за эту неделю Рокудо ощутимо изменился, и надо сказать, изменился он не в лучшую сторону. После их побега из особняка Вонголы и его короткого рассказа о прошлом, в котором хранитель Тумана явно скрыл от Примо большую, и явно самую важную часть, Джотто наконец понял, что именно для Мукуро значила Тсунаеши. В её отсутствие иллюзионист медленно становился другим, будто весь этот мир для него создавала лишь его пра-пра-правнучка, а без нее все это резко становилось ненужным и достойным лишь полного уничтожения. Именно поэтому Джотто решил, что сопровождать его на встречу с Бьякураном должен был именно он. Интуиция тихо нашептывала, что эта встреча хорошенько встряхнет Мукуро и позволит ему выпустить весь накопившиеся пар. Но при этом, она же настойчиво твердила, что Примо должен следить, чтобы это все не закончилось чьей-то нелепой смертью. За всеми этими мыслями, Джотто даже не заметил, как они оказались у входа в нужный им ресторан. За прошедшие сто с лишним лет это место, по его личному мнению, ничуть не изменилось. Та же слегка пожелтевшая кирпичная кладка, большая деревянная двустворчатая дверь, небольшие вытянутые окна и нарочно ветхая вывеска. — Добрый день! — лучезарно улыбаясь, произнёс молодой парнишка-лакей, открывая перед ними одну из дверей, кивнув, Примо уверенно вошёл в нее, увлекая за собой свою «спутницу». Но зайдя внутрь, Мукуро, под личной девушки, изменился, он с мрачной решимостью выпустил руку Джотто и не обращая внимания на хостес, направился куда-то в глубь ресторана. Комната, где ждал их Бьякуран встретила приятным полумраком и дорогой обстановкой, отчего-то напоминающей Джотто психиатрическую больницу. Были тому причиной мягкие фиолетовые стены или позолоченные оленьи головы, висящих на них, блондин точно не знал, но ощущение у него тут были не самые хорошие. Сам же ожидающий, со своей фирменной, слегка насмешливой улыбкой и амбре зефира, недалеко ушёл от местной атмосферы. Он сидел на большом чёрном диване и, с интересом, разглядывал зажатую между большим и указательным пальцем белую зефирку. Мельком посмотрев на вошедших, мужчина с татуировкой под левым глазом, странно хмыкнул и, закинув в рот лакомство, поднялся со своего места, растягивая губы в более жестокой улыбке. — Оя-оя! Мукуро, твои иллюзии с каждым разом становятся все лучше и лучше! — подойдя чуть ближе, заговорил он, но почему-то обращаясь к первому боссу Вонголы, а не хранителю Тумана, — Но я просил о встрече с тем человеком, кто притворялся на собрании Альянса Тсунаеши… — смерив раздраженным взглядом удивленного мужчину, хмуро сказал он, — А это точно была не твоя никчемная ученица — Хром! — бросив сердитый взгляд на девушку, буквально выплюнул он. — Ку-фу-фу… Благодарю за похвалу моих иллюзий, Бья-ку-ран! — заговорила красноволосая, растягивая губы в зловещий усмешке, присущей скорее маньяку, нежели молодой девушке, на что блондин неверяще посмотрел на нее, а затем, на необычайно тепло улыбнувшемуся ему мужчину, — Кстати, перед тобой стоит именно тот человек, который был на собрании Альянса! — глаза блондина стали похожи на большие блюдца, а красноволосая, довольно оскалившись, махнула рукой и вошедших тут же обволокло плотным синим дымом. — Добрый день! — спустя пару секунд, когда дымка стала рассеиваться, произнёс бархатистый мужской голос, — Моё имя Джотто Примо Вонгола! — хохотнул он, делая шаг навстречу к нему. — Дж-жотто? — нервно хохотнул Бьякуран, рассматривая хорошо знакомого ему из многочисленных проштудированных им книг и картин, мужчину. — Именно, друг мой! — мягко произнёс Примо, протягивая руку собеседнику. — Оя-оя… Как же это интересно! — подойдя ближе, и обойдя вокруг него, пропел блондин, проигнорировав действия первого босса, — А Тсунаеши получается сейчас в прошлом? — сделав выводы, предположил он, дотронувшись пальцем до его плеча, будто это какой-то экспонат музея. — Оя-оя! Как невежливо с твоей стороны… — покачал головой Мукуро, тоже сделав шаг к блондину, — Джотто представился тебе, а ты… — он наставил на него трезубец и улыбнулся совершенно сумасшедшей улыбкой, — Придётся поучить тебя уважению к старшим! Ку-фу-фу… — закуфуфукал он, и в тот же момент босса семьи Мельфиоре опутали лозы с распускающимися цветами лилий. Справившись с лёгким удивлением, Бьякуран тут же выпутался из них и пустил в иллюзиониста поток пламени Неба. Мукуро увернулся и с маниакальным взглядом, поудобнее перехватив свое оружие, исчез из поля зрения противника. Блондин же выпустил своего белого дракончика, который тут же обвил его руку и выпустил пламя куда-то в пустоту из которой послышалось злое шипение. И в тот же момент обладателя фиолетовой татуировки на лице, окатило ледяной волной. Джотто же спокойно, с неким умилением, смотрел на происходящее действо, напоминающее ему театр абсурда. А что это могло быть ещё, если с первого взгляда становилось понятно, что оба дерутся далеко не в свою полную силу. Первый босс Вонголы, аккуратно обойдя «поле битвы», присел в большое кресло и стал наблюдать за этим импровизированным спектаклем, мысленно сравнивая этих двоих с детьми, неподелившими одну игрушку. Спустя минут двадцать, местами обоженные и разодранные стены, разбитую лампу, полностью испорченную мебель и одежду сражавшихся, Примо все это надоело. Тем более, что мужчины стали драться как-то более ожесточённо, грозя действительно навредить друг другу. Джотто медленно поднялся с места и, пройдя в центр комнаты, остановился посередине единственного уцелевшего здесь белого ковра. На его пальце ярко полыхнуло кольцо Вонголы, а во лбу загорелось чистейшее пламя Неба, точно такое же как и у Тсунаеши. Мукуро и Бьякуран, почувствовав знакомую силу, тут же остановились и, с непониманием, уставились на первого босса королевской семьи. Он весело ухмыльнулся, все тело мужчины заволокло пламенем, а в незадачливых бойцов полетели огромные сгустки оранжевого огня.Настоящее время.
— Значит вот как все это получилось… — задумчиво произнёс Бьякуран, жуя очередную зефирку. — Именно! — фыркнул Мукуро, сделав небольшой глоток виски, которое принёс официант взамен разбитой бутылки. Этого бедолагу благополучно привел в чувства Рокудо, а вернее довольно сильный ожог на пятой точке, который он получил на ресторанной кухне, куда его и переместил иллюзионист. Впрочем, если бы повара быстро не стащили его с плиты, куда и приземлился официант с выжженым на белой рубашке заказом, все могло закончится крайне плохо. — Базуку настроят только через две недели, а с учётом обстоятельств… — недовольно пробурчал иллюзионист. — Спокойно… — тепло произнёс ему Джотто, доедая свой заказ, — Мы со всем разберёмся до возвращения Тсунаеши. — спокойно улыбнулся он, чувствуя как внутри согласно мурлыкнула интуиция, — Бьякуран, если у тебя больше нет вопросов, нам пора… — мягко сказал он, посмотрев на задумавшегося босса Мельфиоре. — Конечно… — вынырнув из раздумий отозвался он, — Но завтра, после собрания Альянса, я хотел бы переговорить со всей верхушкой Вонголы, — загадочно произнёс блондин, снова верят в руках свое любимое лакомство. — Хорошо! — чётко ответил Примо, почувствовав, что этот разговор будет крайне важен, — Пойдём Мукуро, нам с тобой необходимо зайти ещё в одно место! — поднявшись на ноги, позвал Джотто. — Слушаюсь, — под удивлённый взгляд Бьякурана, покорно ответил ему Мукуро, так же как раньше отвечал только Тсуне.