Одна из лучших клиник Палермо. Наши дни.
Мукуро с каким-то непонятным для себя чувством наблюдал за тем, как Бельфегор, полнейший псих и маньяк, помешанный на собственной — и не только — крови, осторожно и даже как-то трепетно, сюсюкается с грудным младенцем. Эти странные ощущения смутно напоминали ему съедающую изнутри, черную зависть и одновременно некое подобие искренней радости. И если первое чувство мужчина с горем пополам понимал и даже, с довольно большой натяжкой, принимал… Второе иллюзионист старался по большей части игнорировать, ибо радость за Бела, за младенца или же за счастливых родителей была для него чем-то уже далеко за гранью. Хладнокровный и бесстрастный, раньше он бы не то, что радовался за свою любимую игрушку из комплекта хранителей Вонголы десятого поколения, скорее всего, он просто попытался бы использовать эту малышку в своих интересах… И это странным образом пугало иллюзиониста, будто медленно, но верно он менялся в лучшую сторону, чего, по его же скромному мнению, произойти, учитывая кровавое прошлое, попросту не могло. По поводу же его зависти… Мукуро, пусть и скрипя зубами, но все же смирился с тем, что и правда завидовал Бельфегору. Ведь ему, несмотря на то, что Ураган Варии был практически такой же, как и сам Рокудо, жестокой и циничной сволочью, преследующей лишь личную выгоду и собственные интересы, доверили ребёнка. Конечно, эти «выгода и интерес» для каждого из них были кардинально различны. И сравнивая его идею фикс по погружению мира мафии, а в будущем и всего остального, в багрово-алый цвет с манией принца кромсать каждого мало-мальски интересного ему человека своими стилетами, сразу становилось ясно, кто из них двоих опаснее… Но как раз в этой конкретной ситуации, по существу, это было ненужной никому лирикой. Важно было лишь то, что слава местных Вонгольских маньяков следовала буквально по пятам одинаково, и за первым, и за вторым… Но попробуй Рокудо, так же как и Бел, взять эту малышку на руки? Да её родители его, в лучшем случае, тут же упрячут в Вендикаре до возвращения Тсунаеши и забудут все это, как страшный сон. В худшем же он ещё ближе познакомиться с Ури и системой C.A.I. Гокудеры… И ладно бы только это, но невинный младенец — маленький ангелок, незапятнанный мафией, кровью и грязью мира, где ему так не повезло родиться, по всей видимости, полюбил этого психа буквально с первого взгляда. Малышка Лавина улыбалась, звонко смеялась, так, как умеют делать лишь маленькие дети и тянулась своими маленькими ручками к Бельфегору, будто так было и надо. И плевать она хотела, что этого Принца-потрошителя из-за его гениальности, способностей и безжалостности боялся практически весь преступный мир, включая Вонголу, частью которой он и был. Именно боялся, а не уважал, как Тсунаеши и Занзаса… Рокудо же мог лишь мечтать, чтобы его любимый невинный ангелок, спасший испачканного кровью с ног до головы иллюзиониста из тьмы, так же к нему тянулся и улыбался. Ведь за последние годы, проведённые рядом с Еши, он смог добиться лишь того, что от звуков его голоса она больше не вздрагивала и не шарахалась от него как от прокаженного. Мукуро, стоя между Джотто и Хаято, внимательно смотрел на то, с каким умилением Хару наблюдает за своим чадом и тем, кто пару раз чуть не убил её любимого мужа. Гокудера же явно воевал сам с собой — Рокудо буквально кожей ощущал, как хранитель Урагана его драгоценной Еши внутренне боролся с желанием немедленно отобрать у варийца своего ребёнка и спрятаться с дочерью за парой щитов его системы, либо продолжать восторженно, как и Хару, за ними наблюдать. Надо ли говорить, что второе чувство выигрывало в нем с огромным отрывом… Иллюзионист невесело ухмыльнулся своим мыслям, прикрыл печальные глаза и сделал несколько больших шагов назад к двери. Он уже так устал от всего этого хаоса, творящегося внутри его души после пропажи Еши. — Оя-оя, — зацокал Мукуро, вновь мастерски играя роль того, кому совершенно безразлично все окружающее. — С вами, мои дорогие, конечно, крайне «весело», — наигранно удрученно протянул он, намеренно делая акцент на словах о веселье, — но я, пожалуй, до нашего возвращения, откланяюсь! Ку-фу-фу… — иронично хохотнул хранитель Тумана десятого поколения и медленно растворился в клубах синего дыма. Впрочем, на его слова и состояние, проглядывающее сквозь маску, обратил внимание лишь один человек. — Я тоже ненадолго оставлю вас, — хмуро произнёс Примо и неторопливо направился к выходу из палаты. И это заставило уже всех присутствующих удивленно переглянуться.Особняк Вонголы. ~120 лет назад.
— М-мы… Мы что, переспали? — тихо спросила Тсуна убитым голосом, опустив голову. Деймон неприятно скривился, будто целиком проглотил половину лимона. Одна мысль о том, что Тсунаеши противна даже крошечная возможность, что они могли быть близки, била по его самолюбию и гордости. Но больше этого, его раздражало осознание, что будь на его месте тот мерзкий ублюдок Мукуро, Еши бы совершенно точно вела себя совсем иначе. Он пытался её убить, похитить тело, использовать для полного уничтожения мафии, но, несмотря ни на что, Тсунаеши желала его. Поэтому, несмотря на то, что этот мужчина был его плотью и кровью, Спейд заочно его ненавидел и презирал. — Оя-оя… Моя дорогая, разве я это говорил? — усилием воли, растянув губы в усмешке, вкрадчиво поинтересовался иллюзионист. Спина девушки вздрогнула и она неуверенно обернулась на сидящего в её кровати голого мужчину, с некой надеждой посмотрев в его глаза. И вновь Деймон испытал разочарование… — Тогда почему мы вдвоём… — она слегка запнулась и, на секунду прикрыв глаза, снова, уже увереннее, посмотрела на него. — Почему мы спали вместе? — Ну-фу-фу… А тебе не понравилось? — насмешливо поинтересовался мужчина, сам не зная зачем, пытаясь её поддеть или уколоть. — Хватит ерничать! — фыркнула шатенка, и на мгновение её глаза стали янтарными, ибо на большее с гудящей головой она была просто не способна, таким образом стараясь показать, что шутки кончились. — Оя-оя, спокойно, Еши! — подняв руки вверх, тут же произнёс мужчина, — Вчера ты сама позвала меня, но когда я пришёл… — Спейд замолчал и отвернулся, не желая, чтобы она видела то, что творилось с его сердцем в тот момент, — ты почему-то приняла меня за своего любимого… — тихо прошипел он. А Тсуна медленно начала вспоминать, что именно говорила ему ночью, приняв за помешательство. — Это я помню… Что было после нашего разговора? — резко прервала Спейда девушка, не желая в очередной раз позориться перед этим мужчиной. — Дальше? — хмыкнул он и вновь взглянул на шатенку. — Дальше, моя милая, ты в одиночку осушила бутылку виски, которую я принес исключительно для успокоения нервов, рассказывая при этом, что лучше бы влюбилась в меня! Ну-фу-фу… — насмешливо зануфуфукал первый хранитель Тумана. — Боже… — простонала Тсуна, наконец поняв, почему она себя так скверно чувствует, ощущая что от воспоминаний о виски её вновь начинает мутить, а головная боль в разы усиливается. — Потом ты строго-настрого приказала мне сидеть здесь и примерно на полчаса смылась из комнаты, — задумчиво продолжил говорить мужчина, медленно, но верно добивая бедную девушку. — Вернулась ты уже в сорочке и с графином виски, стыренным из кабинета босса… — наматывая на палец прядь волос, задумчиво произнёс Деймон и, ехидно взглянув на резко побледневшую девушку, добавил: — Кстати, думаю, что твоё платье мы именно там и найдём. Ну-фу-фу! — Ладно, но как ты оказался голый в моей кровати? — обречённо спросила шатенка, уже смирившись с тем, что она все же, второй раз в жизни, напилась. Первый раз был во время церемонии её вступления в права босса Вонголы, вернее, практически сразу после нее. Занзас, тогда ещё не принимающий её как нового босса королевской семьи мафии, открыто игнорировал новый статус Тсунаеши и вообще все происходящее. Тсуна же, которую из-за подобного постепенно начинали высмеивать за спиной, не подумав о последствиях, решила его слегка урезонить. В одной книге по психологии, так вовремя подсунутой ей Реборном и помогшей совладать с Мукуро, была глава о невербальной демонстрации силы. А учитывая тот факт, что силу свою она Занзасу уже доказала в тот момент, когда победила его во время конфликта колец ещё за пять лет до этой чёртовой церемонии, девушка решила пойти слегка другим путем. Тем более светский приём уж точно был не самым подходящим местом для разборок с боссом Варии и выяснения, кто же из них все-таки сильней… Так вот, Тсунаеши решила ударить его по второму, что так любил, помимо силы, Занзас, то есть алкоголю. Вот только в тот момент шатенка совсем не подумала, что пить она не умеет от слова совсем. Что именно произошло на том приёме Тсунаеши до сих пор точно не помнит, да и малодушно не хочет этого вспоминать… Но тот факт, что после него босс Варии стал хоть как-то воспринимать свое новое руководство и даже прислушиваться к нему, немного успокаивал Нео Примо. А с учётом, того, что со временем они стали неплохим друзьями, а тот случай вообще забылся, Тсунаеши смирилась и старалась на приемах не пить больше пары бокалов виски, а иногда и вообще обходиться без алкоголя. — Оя-оя… Ну раз ты не помнишь… — с наигранной печалью протянул иллюзионист и, приблизившись, томно произнес прямо ей в ухо, заставляя забыть про все недомогания: — Я расскажу, что произошло после того, как ты допила виски и выкинула тот чудесный хрустальный графин в окно, — по спине девушки пробежал табун мурашек, на щеках выступил лихорадочный румянец, а сердце сжалось в предчувствии худшего. Впрочем, её интуиция за все утро так и не подала признаков жизни, о чем шатенка, увлеченная своими переживаниями, попросту забыла. — Ты сказала, что я сегодня сплю здесь, ибо оставаться одна ты не хочешь. Даже слезу пустила… Правда, крайне неубедительно, — девушка сглотнула, Деймон приблизился ещё больше, касаясь обнаженным торсом её спины, позволяя ощутить размеренное сердцебиение и тепло его тела, продолжая щекотать ухо дыханием, он буквально промурлыкал ей в ухо: — Но в одежде ты, Еши, мне запретила даже подходить к кровати, сказав, что так я могу спать на коврике у входа… Вот и пришлось раздеться. Ну-фу-фу! — Э-эм… — раздалось со стороны входа подозрительно знакомым голосом, заставляя красную словно помидор Тсуну и злого из-за испорченной игры Деймона обернуться. — Я вам не помешал? — непонятным тоном, в котором смешивалось смущение, страх, удивление, раздражение и ещё что-то, тихо спросил Джи, вертя в руках чёрное бархатное платье девушки.Одна из лучших клиник Палермо. Наши дни.
Мукуро стоял на крыше клиники и, облокотившись на высокий металлический забор, бездумно смотрел в никуда. Правой рукой он теребил серьгу Тумана, вновь медленно, но верно скатываясь в дремучую депрессию. Встреча с Еши в ночном кошмаре вернула его к жизни, но, как оказалось, лишь на какие-то пару часов. Сейчас же он ещё острее ощущал необходимость увидеть свое Небо и совсем не важно, как: во сне или наяву… Главное, услышать её звонкий, мягкий голосок, ощутить прикосновение нежных ручек, которые обнимают его, и плевать, что как друга. — Оя-оя… Ты вообще бываешь весёлым, а? — раздался над ухом насмешливый голос пра-пра-прадеда, заставив его слегка вздрогнуть и скривиться. Кого-кого, а этого престарелого маразматика он видеть сейчас точно не хотел. Вернее, видеть он вообще никого, кроме Еши, не хотел, а Деймон в этом списке вообще отсутствовал, как крайне нежелательный элемент. — Впрочем, это сейчас вообще не важно, мой драгоценный потомок! — иронично проронил он, вставая рядом с Рокудо, и отстранённо, со смешком произнес: — Все-таки двадцать первый век прекрасен, не находишь? Ну-фу-фу… — Оя-оя… Чего тебе, мой не менее драгоценный предок? — сочащимся от яда тоном, прошипел иллюзионист, даже не повернувшись к своему собеседнику. — Сенсорные мобильные телефоны, способные заменить собой практически любой гаджет, электрические машины, которые работают от обыкновенной розетки, Интернет — мировая информационная паутина, где можно найти фактически что угодно… Боже, да даже, тот же водопровод и канализация! — полностью проигнорировав слова хранителя Тумана десятого поколения, произнёс Спейд. — Единственный минус — это экология, не находишь? — все тем же, слегка насмешливым тоном, пропел он, пристально всматриваясь в ровную линию горизонта. — Я спрошу ещё раз, Деймон, какого черта тебе от меня опять надо? Ку-фу-фу… — зловеще усмехнулся он, даже не пытаясь скрыть явную угрозу в своём голосе. — Оя-оя! Девятнадцатый век, мой дорогой Мукуро, — это сказочное место… По крайней мере так говорила моя драгоценная Еши, когда по ночам смотрела сквозь окно в сад! — наконец взглянув на Рокудо, многозначительно протянул он, глядя как хмурятся тонкие брови, а лицо становиться похожим на какой-то звериный оскал. — Хотя, как по мне, самый сказочный вид — она, в лучах утреннего солнца лежащая в моих объятьях, вся взерошенная после сна. Ну-фу-фу… — Мукуро мгновенно сорвался с места и резко ударил по стоящему рядом с ним мужчине тут же возникшим в его руке кхаккхара. Впрочем, как и говорил ранее Спейд, оружие не причинило ему никакого вреда, попросту пройдя сквозь призрака из кольца Вонголы. Фыркнув что-то ругательное, иллюзионист развернулся и попробовал ударить ещё, на этот раз объятым пламенем оружием. — Оя-оя… Это, знаешь ли, довольно неприятно! — обиженно произнёс первый хранитель Тумана Вонголы, хотя в его тоне так и слышалась издевка. — Зачем ты вылез? — без своих обычных ужимок, сухо поинтересовался мужчина. — Я-то? — удивленно переспросил первый иллюзионист, наивно хлопнув пушистыми ресницами. — Просто захотелось пообщаться со своим потомком… Передать опыт, так сказать! Ну-фу-фу… — хохотнул он. — Оя-оя… Почему-то я в этом сильно сомневаюсь… — огрызнулся Мукуро, вновь вставая рядом со своим предком. — Сначала помогаешь мне встретиться с Еши, затем выводишь из себя… Такое чувство, что у тебя, старый маразматик, раздвоение личности! — с сарказмом сказал он, решив, что единственный способ задеть его — словесно. Благо, в этом у Рокудо был большой опыт. — Отнюдь, — качнул головой Спейд, пропустив мимо ушей весь сарказм. — Я делал это ради Еши, а не для тебя, — хмыкнул он. — Сейчас она сильно скучает по вам, а в будущем ей понадобится сила и собранность, чтобы отразить то, что надвигается на Вонголу и Серпенто! — совершенно серьёзно сказал первый хранитель Тумана, вновь взглянув на Мукуро, который на секунду замер, не понимая, при чем тут семейка змей. — А тебя, сволочь, я никогда не прощу! Ну-фу-фу… — с невинной улыбочкой хохотнул он, вот только в этом его тоне отчётливо послышалась угроза и презрение. — Как и я тебя, маразматик! Ку-фу-фу… — в точности скопировав его тон и улыбку, парировал Рокудо. — Мукуро? — совершенно неожиданно для обоих хранителей Тумана, разнесся мягкий бархатистый мужской голос по крыше. Мужчины одинаково вздрогнули и медленно повернулись к говорившему. Прямо позади них стоял слегка взволнованный Джотто Примо.