Бечено
Где-то в пригороде Палермо. ~120 лет назад.
— Доброе утро, дядюшка Кавахиро! — с лёгкой улыбкой произнесла Тсунаёши, смотря прямо в острое, совершенно безэмоциональное лицо последнего шамана. А точнее, на маску Шахматноголового, которую он использовал для общения с ними во время Битвы Представителей… В ней, как и тогда, не было ничего запоминающегося, но при этом, она с первого взгляда бросалась в глаза. Слегка вьющиеся блондинистые волосы до плеч, прикрываемые шляпой с небольшими полями, металлической оторочкой и чёрно-белой клетчатой вставкой на правой стороне. Холодная железная маска на лице с точно такой же вставкой у правого глаза, как на его шляпе. Она, из-за шрамов от ожогов, проступающих по краям, казалось была будто вплавлена прямо в лицо мужчины. Одет он был в то же самое тёмно-зелёное двубортное полупальто, из-под которого выглядывала шёлковая рубашка так же зелёного, но более светлого оттенка с тонким «шахматным» галстуком. Правое плечо этого пальто тоже было украшенно небольшой прямоугольной заплаткой в тон галстука. А спереди широкую грудь мужчины пересекла пара тонких позолоченных цепочек, протягивающихся от одного его погона к другому. На ногах же у последнего шамана были надеты кипельно-белые брюки и туфли, сильно контрастирующие с дорогой чёрной тростью с замысловатым наболдажником, который он расслабленно сжимал, обтянутыми в чёрно-белые клетчатые перчатки, руками. — Или же, мне всё-таки стоит быть более формальной и называть вас Шахматноголовым? — чуть склонив голову к плечу, шутливо поинтересовалась у него девушка, незаметно для мужчины выдыхая. То, что стоящие за её спиной мужчины до сих пор продолжали смиренно молчать, мастерски прикидываясь частью интерьера, сильно её радовало и слегка напрягало одновременно. — Ох, значит ты знаешь и это моё имя, Тсунаёши… — еле заметно ухмыльнулся он, что на его безэмоциональном лице выглядело слегка угрожающе, — Ну раз так, то можешь обращаться ко мне так, как тебе будет удобнее. — уже более равнодушно протянул мужчина, чуть приподнимая свою странную, во всех отношениях, шляпу в знак приветствия. Впрочем, даже так Тсуна услышала в его голосе едва заметную толику любопытства, ибо слишком хорошо знала одного мальчишку, который всю свою жизнь играл подобную ему роль. — Я же могу к тебе обращаться на «ты»? — отзеркалив её недавный жест, спросил последний шаман, почти ощутимо изучая своим холодным взглядом шатенку. — Конечно… — продолжая невинно улыбаться, произнесла Тсуна, наконец решившись пройти в глубь комнаты, чуть ближе к паре небольших, но невероятно красивых кресел, незаметно для неё возникнувших рядом с уже разгорающимся камином. — Но, раз уж я буду обращаться к тебе — дядюшка Кавахиро, то может примешь другой свой облик… Он гораздо больше подойдёт к этому имени! — игриво хохотнула шатенка, мысленно надеясь, что она не перегибает палку, обращаясь таким образом к самому сильному человеку на земле. — Как пожелаешь. — равнодушно пожал плечами мужчина, и, в следующую секунду, лёгким прикосновением стянул с себя перчатку, открывая ей вид на кольцо Сегно*. А затем, он, словно восковую маску, стащил с себя лицо, за которым медленно сползла и одежда вместе с подкаченным телом, являя девушке совершенно иного, даже своим строением, человека. Совершенно обычный, ничем не примечательный мужчина с короткими платиновыми волосами, тёмными, еле заметно отливающими тёмно-багровым, глазами и небольшими круглыми очками. Одет этот мужчина был не в пример проще своей прошлой «маски» — простое зелёное кимоно с чёрным нижним халатом, подвязанное красным тасуки*, длинные чёрные лосины* и простые зори* с чёрными таби. — Кстати, не стоит волноваться, твои сопровождающие «ожидают» за дверью! — более открыто и по-человечески произнёс он, жестом указывая в сторону дверей. — Всё же у каждого из нас есть свои секреты, открыть которые мы не можем по многим причинам! А они, благодаря моему колечку, даже не заметят прошедшего времени … — усмехнулся мужчина, в какой-то мере решая для Тсунаёши её проблему, о которой она думала на протяжении последних тридцати минут — Витале, из-за их спора, не должен был знать о чем они тут будут говорить. Девушка плавно обернулась, желая убедиться в словах последнего шамана, и удивлённо выдохнула — створки, в которые она только что вошла, были плотно закрыты, а сами двери выглядели совсем как новые… Да и вся гостиная постепенно стала приобретать более свежий вид, будто они сейчас находились отнюдь не в заброшенном особняке. — Всё это довольно простые, но сильные иллюзии, Тсунаёши. — тихо и насмешливо протянул мужчина, глядя на слегка заторможенную девушку, с любопытством осматривающую преображающуюся на глазах гостиную. — Согласись, так здесь гораздо уютней! — со смехом произнёс он, пока комната продолжила постепенно становиться такой, какой, наверное, была при постройке здания. — Я нисколько не волнуюсь, дядюшка Кавахиро, — слегка кривя душой, отозвалась шатенка, наконец усаживаясь в одно из кресел перед камином, ибо хорошо понимала, что уже находится в плену его иллюзии. Да и тот факт, что она сейчас мило беседовала с тем, кто одним своим взглядом мог испепелить её, оставив лишь горстку пепла, немного напрягал. Хотя, скорее всего это были просто её нервы, поскольку интуиция девушки продолжала молчать, чем-то напоминая ей затишье перед грандиозной бурей. — Просто слегка удивлена — обычно я хорошо вижу сквозь практически любые иллюзии… — хохотнула Тсуна, наблюдая за присаживающимся рядом с ней последним шаманом, способным своей силой не то, что моментально убить, но и разрушить весь мир. — Итак, зачем же ты назначил мне встречу, дядюшка? Да ещё и подобным, — пугающим, — образом! — заинтересованно спросила она слегка насмешливым тоном, стараясь не подавать виду, что и правда была немного напугана этим. — А ты интересная… — задумчиво произнёс мужчина, просто проигнорировав её вопрос. — Впервые кто-то, помимо Сепиры*, со мной говорит так просто, совершенно не думая о том, кто я такой! — слегка удивленно констатировал факт шаман, не сводя тёмных пытливых глаз со своей собеседницы, а затем с любопытством добавил: — Ты же знаешь, кто я такой? — Последний шаман, хранитель Три-Ни-Сетте* и сосок Аркобалено и, собственно, создатель самих Аркобалено. — тихо отозвалась шатенка особо не задумываясь, что и кому говорит, неотрывно наблюдая за захватившими её внимание алыми языками пламени, льнущими к чёрным стенкам чёрного мраморного камина. Только сейчас она заметила небольшие фрески, с правой и левой стороны, изображающие замысловатые, переплетающиеся между собой узоры, а сверху резную картину охоты. Несколько мужчин со старомодными ружьями в окружении собак, стояли посреди леса, а неподалёку лежал раненый олень… — Скажи же мне, сестра того, кого Сепира посчитала достойным части Три-Ни-Сетте — колец Вонголы: Джотто Примо был тем, кто рассказал тебе об этом или же это сделала моя несносная сестрица? — низким, пугаюшим голосом сказал шаман, из-за чего Тсуна наконец оторвала взгляд от камина и взглянула на своего собеседника. По спине девушки тут же пробежался холодок, заставляя нежную кожу покрыться мурашками, поскольку лицо мужчины в этот момент выглядело страшнее чем его холодная маска, которую последний шаман использовал до этого. Он перестал скрывать свою силу, заполняя ей все окружающее пространство из-за чего воздух становился тяжелее, а Тсунаёши с каждым мгновением было все труднее дышать раскаленным кислородом. Глаза же мужчины постепенно заполнялись каким-то багровым огнём, не принадлежащим ни одному элементу, становясь при этом всё более пугающими. А сама Тсуна, наконец, поняла, о чем тогда говорил Бермуда, рассказывая им с Реборном о Шахматноголовом. — Я… Нет… это не она… И Джотто Примо, он ничего не… знает об этом! — запинаясь из-за нехватки кислорода и внезапно накатившего страха, выдавила из себя шатенка. — Тогда, если тебе это рассказала не Сепира, отдавая кольца какому-то… — жёстко выплюнул он, кажется становясь ещё более устрашающим, нежели несколько секунд назад, — Кхм. То откуда ты знаешь про меня так много? — уже немного спокойнее сказал он, кажется заметив, что его собеседница начинает задыхаться из-за удушающей ауры его пламени. — Как ты вообще обращаешься с женщинами? — наконец отдышавшись, выпалила шатенка, за пять лет в кресле босса королевской семьи, уже привыкнув, что никто не смеет с ней поступать подобным образом. Впрочем, вновь взглянув на своего обидчика, она резко пожалела о том, что сейчас сказала, ибо перед ней сидел чуть ли не единственный, кто неоспоримо был сильнее и мог делать всё, что ему только захочется. Их зрительный контакт длился около минуты, во время которого Тсунаёши молилась всем известным ей буддиским и синтоиским богам, коим поклонялись в Японии и даже католической Деве Марии, почитаемой в Италии, надеясь на снисхождение последнего шамана. Про, всё так же, молчавшую гиперинтуицию девушка в очередной раз благополучно забыла из-за стресса и страха. Дядюшка Кавахиро же, после их гляделок резко откинулся на спинку кресла и заливисто рассмеялся, будто прочитал в её взгляде все пролетающие в голове шатенки мысли. — Прошу прощения, Тсунаёши, я уже так давно живу в одиночестве… А последней женщиной, с которой я общался как с тобой, была моя сестра Сепира. — отсмеявшись, сказал мужчина, смахивая выступившие на глазах слёзы, — И да, я изначально не планировал никого убивать, просто хотел припугнуть, поскольку то, что ты мне сказала — строжайший секрет! — улыбнулся он, заставляя шатенку непроизвольно вспомнить их первую встречу в прошлом-будущем, когда они с ребятами прятались в его раменной от разъярённого похищением Юни Бьякурана. Это неожиданное воспоминание, как он буквально пинком втолкнул их в свой магазинчик, когда за ними гнался Закуро, а потом игрался с тем, кто принимал ванну в лаве, как кошка с мышкой, одурив даже его не человеческое чутье, вызвало у шатенки широкую лучезарную улыбку. Тогда она не знала кто этот человек, но всё равно была безмерно благодарна ему за спасение от этого «монстра»… Даже сейчас, познакомившись ближе с этим мужчиной, иначе его назвать у неё просто не поварачивался язык. А потом шаман произнёс эту непонятную фразу про долг, смысл которой Тсунаёши поняла лишь спустя год, познакомившись с ним как с Шахматноголовым. — Я даже не думал, что так сильно тебя напугал… Прости. — неожиданно сказал шаман, посчитав её реакцию за облегчение после его слов про убийство. — А? — удивлённо моргнула Тсуна, — Нет, дело не в этом, я просто вспомнила кое-что хорошее. — махнула рукой девушка, мысленно дав себе очередной подзатыльник, поскольку опять забыла правило, которое сама для себя придумала и сама же постоянно нарушала — на любой деловой встрече прежде всего необходимо решать деловые вопросы. — Так почему ты захотел со мной встретиться? — Раз уж ты знаешь кто я и первой задала свой вопрос, я отвечу. — покладисто кивнул мужчина, взмахом руки материализуя между их креслами небольшой столик с парой фарфоровых чашек, чайником, небольшим кувшином для сливок и сахарницей. — Ты необычный человек, Тсунаёши Савада, из-за тебя баланс, который я удерживаю уже довольно давно, стал крайне неустойчивым. — разливая по чашкам дымящийся ароматный черный чай, степенно произнёс последний шаман. — Странно то, что раньше этого ощущения не было — будто и тебя на Земле тоже не было. — пожал он плечами, жестом указывая девушке на кружку с чаем, и, добавляя в свою сахар, спросил: — Кто же ты такая на самом деле, Савада Тсунаёши? Шатенка грустно усмехнулась, осторожно подцепив чашку с чаем, так и не добавив туда ни сахара, ни сливок, ещё с детства, как и большинство японцев, привыкнув к чаю без каких-либо добавок. Честно говоря, слова последнего шамана её порядком удивили и даже, в какой-то мере, напугали. Тсуна и представить не могла, что поменявшись местами со своим предком с помощью идиотского изобретения семьи одного из её хранителей, тысячелетиями сохраняемый Три-Ни-Сетте баланс пошатнется. В общем-то, то, что беспокоило девушку в начале её «маленького путешествия» — изменение истории и пришествие второго «Бьякурана», снова невесело замаячило на горизонте. Поэтому, сделав небольшой глоток поистине великолепного чая, шатенка тяжело выдохнула, собираясь с силами, чтобы ответить Шахматноголовому на его вопрос, одновременно с этим задавая ему свой. Ведь как ни крути, а её вопрос был его ответом… — Я прямая наследница Джотто Примо Вонголы. — сжав обеими руками чашку, с лёгкой, виноватой улыбкой сказала она, пытаясь подобрать правильные слова. Вот только хмурый взгляд последнего шамана, на мгновение проступивший на его лице, ясно дал понять, что начало у неё вышло так себе. — Я Нео Примо Вонгола Савада Тсунаёши — Десятый босс королевской семьи мафии, живущий в двадцать первом веке. — на одном дыхании сказала девушка, опустив взгляд на коричневую жидкость, в которой переливались отблески огня. — Сам же Джотто находится сейчас в моем времени… — Что с его кольцом Вонголы? — тут же обеспокоенно перебил шатенку мужчина, отставив в сторону чашку, и наклонился чуть ближе к своей собеседнице. — Оно, как и моё, переместилось вместе со своим обладателем. — растерянно отозвалась Тсуна, полностью потеряв свою мысль из-за резкой смены настроения Шахматноголового. Вот только, стоило ей произнести эти слова вслух, как вся картинка полностью сложилась в её голове и то, что казалось совсем неважным, оказалось чуть ли не ключевым. — Получается… — Покажи мне свое кольцо! — требовательно произнёс последний шаман, протягивая ей свою раскрытую ладонь. Шатенка не теряя времени, поставила на столик чашку и, слегка нервно, попыталась снять с руки свою длинную белую атласную перчатку. Пальцы соскальзывали, не давая хозяйке зацепиться за край ткани, это раздражало девушку, уже готовую сжечь то, что скрывало её руки. Впрочем, когда она уже практически была готова это сделать её запястье перехватила мягкая и, на удивление, теплая рука шамана. Вздрогнув, Тсуна неверяще взглянула на мужчину, незаметно для неё оказавшегося прямо перед ней на коленях. Он, полностью игнорируя ступор девушки, второй рукой осторожно, не касаясь её обнажённой кожи, подцепил край перчатки и, одним плавным движением, стянул её вниз. Отбросив ненужную ему вещь в сторону, последний шаман, продолжая стоять перед сидящей в шоке от происходящего шатеткой на коленях, стал рассматривать её кисть. Точнее, смотрел он на её средний палец, украшенный массивным фаланговым перстнем с золотым львом, от которого шла тонкая металлическая цепь, соединяющая его с небольшим колечком на мизинце. Синий камень на перстне необычайно ярко сверкал и переливался, будто радуясь вновь увидеть того, кто долгое время являлся его хранителем. Вот только взгляд самого шамана с каждой минутой становился все мрачнее…Особняк семьи Каваллоне. Наши дни.
Вита внимательно слушала слегка сбивчивый рассказ своего любимого о том, что именно произошло с королевской семьёй мафии. По всему выходило, что на Вонголу совершила покушение семья, которую стараниями Альянса и Вендиче низвергли около двадцати лет назад. Семья Эстранео, жестокая и беспринципная, навсегда осталась в истории как одна из самых гениальных, но наравне с этим бесчеловечных семей мафии. Именно поэтому практически все их разработки были запрещены, а упоминание об эксперементах стёрты. Сама Вита узнала о ней из старых файлов, читая которые, она обучалась вести дела, собранных ещё её дедом на эту семью по запросу Альянса, поскольку входящим в него семьям уже осточертело слышать о бесконечных похищениях мафиози различных семей и гражданских с пламенем. Собственно, именно после того, как они выполнили свое задание эта семья и перестала существовать… Вот только, из слов Такеши выходило, что второй наследник Эстранео — Дарио Форзе, в отличии от своего старшего брата Джакомо, выжил после совсеместной зачистки всех семей Альянса и контрольного рейда Вендиче. И не просто выжил, а умудрился сохранить своих хранителей, ошметки семьи и одну или несколько тайных лабораторий. Единственное, чего не могла понять Вита — почему целью Дарио стала именно Вонгола, ведь во всей этой истории королевская семья сыграла не самую важную роль. Из всего, что поведал ей Ямамото и того, что она знала сама, выходило, что мстить босс Эстранео должны всему Альянсу, который, как выяснилось, он хотел просто подчинить. Поэтому всё это показалось главе Серпенто слишком странным и подозрительным… — Оя-оя… Как глава семьи лучших шпионов ты понимаешь, к чему клонит наш милый Дождик? — насмешливо поинтересовался у неё Мукуро, когда Такеши наконец-то закончил свой рассказ, упустив из него все подробности о перемещении Тсуны сквозь время. Как ни крути, а это сейчас не имело никакого отношения к делу, так зачем им было лишний раз шокировать девушку? — Вы хотите, чтобы семья Серпенто взялась за поиск информации о планах и местонахождении Дарио Форзе, так? — взглянув на Рокудо, который объективно был более подходящим человеком для подобных разговоров, сухо уточнила девушка, в такие моменты становясь настоящим профессионалом своего дела. — Ты как всегда права, Вита! Ку-фу-фу… — закуфуфукал иллюзионист, — Но есть пара нюансов… — с «милой» улыбочкой уточнил хранитель Тумана Вонголы, не сводя глаз со своей собеседницы. — Во-первых, если ты согласишься помочь Вонголе, то скорее всего всплывут ваши с Такеши тайные отношения. — ехидно протянул он, ясно давая понять, чем именно ей за это придётся заплатить, на что девушка лишь кивнула, ибо совсем недавно сама думала примерно о том же. — И, во-вторых, я бы хотел попросить тебя об одной услуге лично для меня, в счёт уплаты долга твоего будущего благоверного! — с кривой саркастичной ухмылкой протянул иллюзионист, покосившись на закатившего из-за его поведения глаза коллегу. — Кончай этот спектакль, мог сразу мне сказать, что хочешь, чтобы Вита узнала о том, что ты не нашёл в головах у наших пленников! — беззлобно фыркнул хранитель Дождя Вонголы, приобнимая за плечи свою девушку, — Любимая, ты ведь окажешь услугу моему другу? — обращаясь уже к блондинке, стоящей в кольце его рук, спросил Ямамото, виновато улыбнувшись Донне Серпенто. — Ох, ладно… — махнув на все рукой, протянула Вита, — Выкладывай, что там у тебя за просьба… Тем более, как я поняла, она напрямую связана с тем, что нужно узнать Вонголе!