Особняк Каваллоне. Наши дни.
Джотто, под личиной своей пра-пра-правнучки, с лёгкой дежурной улыбкой стоял в дальнем углу зала, окружённый хранителями Тсунаеши и парой её лучших друзей. А около них, большой толпой скомпановались жаждущие поздороваться с Донной Вонголы и подробнее разузнать о покушении на королевскую семью и возмездии за него. В основном, это был кто-то из довольно внушительного списка, предоставленного Примо предусмотрительным Реборном прямо накануне приёма. Что удивительно, ни один из хранителей и приближенных Тсуны не вспомнил об этом. Даже всегда предупредительный Гокудера. Правда, в последние дни все мысли Хаято витали вокруг его жены и новорождённой дочери, но вот остальные… И только бывший репетитор десятого босса Вонголы, озаботился тем, чтобы репутация его ученицы осталась такой же превосходной, как и до её неожиданного перемещения в прошлое. Ведь если бы Тсуна не узнала тех, с кем далеко не первый год была знакома и вела дела — её, скорее всего, сочли бы сумасшедшей. Ну, или потерявшей память из-за психологической травмы после «смехотворного покушения», как его внезапно окрестили те, кто ещё совсем недавно не верил, что Вонгола осталась цела, после подобного ужаса. А это был бы позор, бросающий тень на всё десятое поколение королевской семьи и его окружение, поскольку это было открытым проявлением слабости и трусости со стороны босса. Впрочем, сам бывший Аркобалено Солнца покинул Джотто и его сопровождающих как только они переступили порог особняка Каваллоне, сославшись на то, что не является частью Вонголы. Тогда, это слегка удивило блондина, поскольку Реборн никогда особо не скрывал свою близкую дружбу с Тсунаёши… Сейчас же, спустя примерно час после торжественного «воскрешения» королевской семьи, стоя в окружении любопытных, завистливых и зачастую лицемерных гостей, будто он, а вернее она — его прямая наследница, Тсуна, — и была хозяйкой вечера, Примо наконец осознал причину поступка Реборна. Он просто сбежал! Так вот, Джотто просто уже не знал куда себя деть, поскольку насквозь лживые улыбки и поздравления каких-то незнакомцев с биографией почище некоторых головорезов из его времени, уже осточертели ему до оскомины. Он, даже без учёта своей гиперинтуиции, прекрасно ощущал их жуткую неприязнь к его пра-пра-правнучке и, временами, проскальзывавшее во взгляде, во время его рассказа о спасении Вонголы, разочарование. Впрочем, Примо, в своём времени, на приемах и балах каждый раз проходил нечто подобное из-за своего низкого происхождения. Поэтому он мастерски продолжал игнорировать чужую мимику, продолжая дежурно улыбаться и отвечать на одни и те же заезженные вопросы, мысленно завидуя остальным членам Вонголы… Ибо Занзас со своими офицерами благополучно смылся подальше от своего временного босса, а по совместительству центра сегодняшнего вечера, и его хранителей. И, перебравшись поближе к самому старому и крепкому алкоголю, как только они вошли в зал и лжеТсуна произнесла свою заранее подготовленную пространную, но крайне торжественую речь. Из злобного бормотания Гокудеры, Джотто понял, что босс независимого отряда убийц проворачивал подобный финт каждый раз, когда его присутствие на приёме, как «условного преемника» Тсунаеши, было необходимо. Собственно, наследником мужчина стал чисто из-за вредности Тсуны, которая указала в своём завещании, что, если с ней до рождения прямого наследника что-то случится, Скайрини должен занять её место, поскольку собственноручно уничтожил всех других претендентов на роль Дона Вонголы. Но самое забавное было в том, что «регентом» при её ребенке до достижения им восемнадцати лет становился тоже Занзас, как доверенное лицо Тсунаёши. А это всё буквально обязывало его присутствовать на большинстве, так ненавистных им, приёмов и светских вечеринок. И всё это Примо узнал краем уха, слушая еле слышное, но грозное ворчание хранителя Урагана десятого поколения, иногда напоминающее ему какое-то древнее проклятие. Впрочем, весь правильный и исполнительный Иемитсу, так же как и Занзас, прихватив с собой ученика и помощницу, покинул гостя из прошлого, бросив его на растерзание сливкам итальянского общества. Правда, в отличии от варийцев, далеко мужчина всё-таки не ушёл. Будучи пойманным наследниками близких друзей Джотто, Внешний советник Вонголы стоял неподалёку от блондина, выслушивая от молодёжи тысячу и один «гениальный» план по поимке Дарио. Но самое ужасное для Иемитсу заключалась в том, что под прицелом множества любопытных, а главное, лицемерных глаз, он не смел на них не то, что прикрикнуть, как делал это обычно, но даже просто нахмуриться. Это, хоть немного, но помогало Примо мириться с тем, что весь свой вечер он убьёт на общение с этим чёртовым бесполезным мусором, ненавидевшим и его наследницу, и всю Вонголу, кичившимся лишь своим статусом и историей, которые, по большому счёту, не стоили и выйденного яйца. — Добрый день, синьорина Савада! — со сдержанной улыбкой произнесла подошедшая к Джотто девушка в простом белом платье-футляре с платиновыми волосами и глубокими лазурными глазами. И, как только он взглянул на свою собеседницу желая поздороваться, интуиция Примо лёгким перезвоном сообщила своему хозяину, что в скором времени кое-что произойдёт. Блондинка, тем временем, как-то странно, слишком уж внимательно осмотрела хрупкую шатенку перед собой пронзительным и крайне холодным взором, словно с первого взгляда поняла, что под личной Донны Вонголы спрятан совсем другой человек. Её проницательные голубые, словно два ярких топаза, глаза будто проникли под иллюзию Мукуро, прямиком в самое его сердце, читая как открытую книгу того, кто, проведя детство в трущобах, возвысился в мафии и стал популярен среди аристократов, при этом, мастерски научившись скрывать ото всех свою душу. Джотто, с первого взгляда в эти нереальные глаза понял, что интуиция его предупреждала именно о ней, и девушка перед ним крайне опасный человек, от которого, в данной ситуации Примо лучше держаться подальше. Однако, в тот самый момент, когда блондин уже собирался покинуть свою собеседницу под любым подходящим предлогом, совсем рядом с ним, со спины раздался хорошо знакомый ему мужской, слегка насмешливый голос. — Оя-оя… Донна Серпенто, как давно мы с вами не виделись! — наигранно раздосадованно зацокал иллюзионист, незаметно оказавшись прямо за спиной Джотто. Вся загвоздка заключалась в том, что мужчина прекрасно знал, что Ямамото и Мукуро сбежали с приёма, оставив вместо себя иллюзии ещё в самом начале вечера. И то, что один из них вернулся, значило, что ходили они по душу этой самой «опасной» девушки — Донны Виты Серпенто. А это означало, что как он и думал, именно хранитель Дождя был её любимым мужчиной… — Где-то полгода, если я, конечно, не ошибаюсь! Ку-фу-фу! — насмешливо хохотнул хранитель Тумана десятого поколения, отвлекая на себя всё внимание Виты и Джотто. — Если быть точной, то около восьми месяцев, синьор Рокудо. — сказала девушка холодным тоном, явно недолюбливая человека перед собой, но при этом удерживая себя от грубости. Это неожиданное открытие и непередоваемая мимика на лицах явно ёрничавшего Мукуро и сдерживающей себя Виты, отчего-то развеселило Примо. — Вы, как всегда точны в мелочах, Змеиная принцесса! Ку-фу-фу… — как-то смешливо-чопорно, — если такое вообще возможно было изобразить на лице человека, — подметил иллюзионист, еле заметно склонив голову в шутливом поклоне, явно издеваясь над своей собеседницей. Белёсая бровь девушки нервно дёрнулась, а ладони сжались в кулаки, на какую-то долю секунды являя всем её истинные эмоции по отношению к Мукуро. Но уже спустя мгновение губы блондинки растянулись в крайне едкой усмешке, а сама она стала более расслабленной… — Просто эти восемь месяцев были лучшими в моей жизни, синьор Рокудо! — приторно-сладко пропела блондинка, наблюдая как игривая улыбка иллюзиониста становится натянутой, еле скрывая его раздражение. Джотто же, слушающий их разговор, из последних сил сдерживал поступающий смех, комом застрявший в его горле… Эти двое настолько гармонично и счастливо смотрелись во время того как выводили друг друга с «невинными» улыбками на лицах, что ему и безо всякой интуиции становилось ясно, насколько они близки. Конечно, скорее всего сами они этого не понимали и, возможно, даже отрицали этот факт, но… Что Мукуро, что Вита, крайне легко и непринуждённо себя ощущали в этой перепалке, продолжая свою игру, вместо того, чтобы просто игнорировать друг друга, что полностью подтверждало мысли Джотто. — Оя-оя! Как жестоко с вашей стороны, Донна Серпенто… — словно её слова и правда его сильно задели, протянул Рокудо, вот только его насмешливый взгляд и игривый подтекст говорили совсем об обратном, выводя Виту из себя окончательно. «Тсуна» слегка нахмурилась и, незаметно оглядевшись, заметила, что некоторые из присутствующих, заметившие мимику хранителя Тумана десятого поколения, начинают шептаться, глядя на их странную компанию из трёх человек… — Может, уже хватит, вы же всё-таки не дети! — перебивая уже готовую ответить блондинку, довольно строго прошептал Примо, тонким, мелодичным голоском своей наследницы из двадцать первого века, понимая, что, если так пойдёт и дальше, добром это не кончится. Спорщики моментально осеклись и, слегка пристыжено, взглянули на Тсунаёши, словно на суровую мамочку. Интуиция же Джотто, после его слов, расслабленно звякнула и пропала в недрах его сознания, сообщая, что все подозрения в его адрес этой девушки испарились вместе с этими словами. И, будто в подтверждение этого, яркие топазы глаз Виты Серпенто потеплели, а улыбка стала более естественной и доброй. — Прости, Ёши! Ку-фу-фу… — куфуфукнул Мукуро, скорее всего заранее всё просчитав, и специально подстроив всю эту ситуацию, и, чуть ближе наклонившись к уху своего временного босса, совсем уж тихо добавил: — Вита согласилась помочь Вонголе. — В течении двух-трёх дней семья Серпенто выяснит всё возможное об Эстранео и Дарио Форзе! — кивнув, еле слышно добавила к его словам блондинка, после того, как иллюзионист Вонголы замолчал, словно и не было между ними этой маленькой перепалки. — А после я на собрании глав Вонголы открыто объявляю результаты нашего расследования и то, что Серпенто, как и Вария, теперь является частью королевской семьи! — гордо, но всё так же тихо, сказала она, планируя для начала, этим же вечером все рассказать своей семье, вызывая в Джотто своим поступком уважение. — Что же, буду с нетерпением ждать! — лучезарно улыбнулся девушке Примо спрятанный под личной Тсунаёши…Где-то в пригороде Палермо. ~120 лет назад.
Тсуна неуютно повела плечами, осторожно стараясь намекнуть Шахматноголовому, который уже около четверти часа внимательно рассматривал перстень Неба Вонголы, что ей не совсем комфортно. И, как бы это не было странно, но доставляло неудобство шатенке отнюдь не то, что он, будучи достаточно красивым мужчиной, стоял перед ней на коленях, осторожно сжимая в руках её ладонь. Да даже не тот факт, что кожа последнего шамана оказалась на ощупь неожиданно тёплой и бархатисто-нежной, а от него самого приятно благоухало цветочным полем в жаркий летний зной. Ароматом, который был не способен передать ни один, даже самый изысканный из парфюмов этого мира. Сладкий, даже в какой-то мере приторный запах тысяч различных полевых цветов, разбавленный терпким, слегка горьковатым ароматом травы, которые переплавлялись на солнце в единый неповторимый запах лета. Он завораживал стоило только вдохнуть его, заставляя Тсунаёши окунуться в далёкое и прекрасное прошлое, когда они с матерью и отцом ходили в небольшие походы. Ей было около пяти лет, когда Иемитсу в первый и единственный раз целое лето провёл со своей семьёй, играя роль настоящего отца и главы семейства. И самыми запоминающимися из всего, что делал за это лето её отец, для малышки Тсуны были походы в лес. В тот самый лес неподалёку от Намимори, где в будущем его дочь проходила бесчеловечные тренировки Реборна, учась управлять своим пламенем. Там, практически в самой его чаще, на небольшой опушке Иемитсу расставлял большую палатку, Нана готовили на костре вкуснейшую походную еду, а Тсунаёши, тем временем, буквально купалась в прекрасных полевых цветах, собирая их для венков родителям. Это было, наверное, самое счастливое время в жизни девушки, поскольку тогда они были все вместе, как самая настоящая семья. Да и над неуклюжей несуразной девчонкой ещё не начали издеваться одноклассники, а мафия пока ещё даже не задумывалась о наследнике Вонголы. Так вот, всё это безусловно было смущающе, и даже, несмотря на наличие у Тсуны любимого мужчины, довольно волнующе… Но настоящий дискомфорт ей доставлял пристальный и крайне тяжёлый взгляд последнего шамана, направленный на её кольцо. Он буквально кричал о предстоящих проблемах, сливаясь с тревожными звоночками интуиции девушки, которые, совершенно странным образом переплетались в её голове с предчувствием чего-то, что поможет разрешить весь этот кавардак. Эти чувства вводили в полнейшее замешательство шатенку сбивая её с толку, поскольку полностью противоречили друг другу. Но в то же время, Тсуне отчего-то настойчиво казалось, что без одного, не было бы и другого… — Вам срочно нужно обменяться обратно, Тсунаёши, я не выдержу долго если продолжу самостоятельно поддерживать баланс и дальше! — серьёзно произнёс Шахматноголовый, резко вырывая девушку из размышлений, и, наконец выпустив из рук её кисть, присел в свое кресло, при этом как-то задумчиво взглянув на свою собеседницу. — Насколько я понял, это не то же самое кольцо, которые изначально создавали мы с Сепирой. — с неким любопытством протянул мужчина, продолжая так же серьёзно смотреть на девушку. Тсуне вдруг стало как-то совсем тошно и стыдно из-за того, что в свое время она не смогла защитить то, что поддерживало баланс мира. Тогда она просто онемела от ужаса, ведь Энма, её неудачливый и простоватый, как и она сама, друг, попросту раздавил все кольца Вонголы, оставив лишь камни и пыль. А Тсунаёши, наследница Джотто Примо, прекрасно зная роль этих колец в судьбе мира, просто стояла и смотрела на это, будто так и было нужно… — В этих кольцах, помимо всего, отчётливо чувствуется твоя кровь, и кровь твоего предка! — сняв с себя маленькие круглые очки, тихо пояснил он, будто устал как и самый обычный человек, приняв её пустой взгляд и резко побледневшее лицо за удивление и непонимание ситуации. А затем, бросив свои очки на столик, рядом с недопитым чаем, с лёгкой усталой улыбкой добавил: — Так когда же вы с Джотто Примо поменяетесь обратно? — Я не знаю. — растерянно отозвалась шатенка, переваривая услышанные последним шаманом слова. В своём времени Тсуна ни разу не слышала нечто подобное ни от Талбота, «возродившего» кольца, — хотя сейчас их проще было назвать украшениями, ибо комплект из семь колец превратился в ожерелье, серьгу, пару браслетов, пряжку, шлем и перстень, — ни от того же Шахматноголового. — Это не зависит от меня, дядюшка Кавахиро, поскольку Базука десятилетия, из-за которой я попала сюда была сломана, я даже примерно не смогу сказать сколько понадобится времени на её починку. — пожав плечами, сказала она, и опустила голову, ибо взгляд мужчины заметно помрачнел после её слов. — Если бы как-то можно было связаться с моей семьёй… — на выдохе, протянула Тсуна, пытаясь хоть что-то придумать в этой патовой ситуации. — Почему бы тебе не спросить об этом у Джотто, ведь он из этого времени сейчас в твоём, а значит его воля из кольца должна знать, когда вы обменяетесь обратно! — задумчиво произнёс последний шаман, откинувшись на спинку кресла, заставляя Тсуну обернуться на себя. Сейчас он, как никогда напоминал ей обычного, уставшего от жизни человека, желающего лишь покоя и мира… Это вызывало сочувствие где-то глубоко в сердце девушки, ведь он не стремился к подобной работе, а просто хотел защитить мир. Эта совершенно неожиданная мысль на мгновение затмила даже предложение мужчины, заставляя девушку в очередной раз почувствовать себя виноватой перед этим человеком. — Но для того, чтобы призвать волю Примо из кольца нужна молитва Юни* и желание откликнуться от самого Джотто… — неуверенно произнесла Тсуна, только сейчас сообразив, что могла попытаться призвать волю своего предка, чтобы узнать, когда она уже вернётся в свое время. — Юни? — вопросительно взглянув на неё, протянул Шахматноголовый. — Ох… Эта девушка глава семьи Джиглио Неро* и прямой потомок Сепиры. — неуверенно отозвалась шатенка не зная можно ли ему рассказывать об этом или нет, — Когда-то она помогла нам, вызвав первое поколение Вонголы, пояснив при этом, что лишь Аркобалено Неба может это сделать, как потомок шамана, имеющий часть его силы. — сказала она то, что когда-то объясняла ей Юни, но, поняв смысл сказанных ей слов, осеклась на последних словах, ибо перед ней сидел сам шаман, способный помочь с зовом… — Значит, она моя внучатая племянница и Аркобалено Небо, как и Сепира… — эхом бесцветно произнёс мужчина, будто сказанные им слова причиняли боль. Тсунаёши осторожно кивнула, не зная стоит ли ей вообще отвечать или нет. Впрочем, уже через пару секунд Шахматноголовый слегка взбодрился и, подмигнув растерявшейся девушки, протянул ей руку, точно так же, как когда просил показать ему кольцо. — Тогда давай сделаем так, чтобы ты могла позвать своего предка тогда, когда тебе захочется независимо от желание Аркобалено и его воли! — бодро произнёс он, глядя, как неуверенно подаёт ему руку Тсуна, а затем, вновь аккуратно сжав её ладонь, он наклонился и поцеловал большой насыщенно-синий камень. Девушка кожей ощутила как нагревается её кольцо после действий последнего шамана, а потом камень и вовсе заискрился всеми цветами радуги. Тсунаеши по инерции попыталась вырвать свою ладонь из, до сих пор сжимающей её, руки мужчины, но его, на первый взгляд, осторожная хватка неожиданно оказалась стальной. Девушка вздрогнула, а искры выходящие из камня в её перстне превратились во всполохи пламени разных элементов, среди которых преобладало Небо. Закончилось всё так же быстро, как и началось, одновременно с этим последний шаман наконец выпустил ладошку Тсуны, позволяя ей взглянуть на своё кольцо. На первый взгляд всё осталось таким же как и раньше, но вот присмотревшись, шатенка удивлённо моргнула, на кольце появилась ещё одна, почти не заметная деталь. Небольшой золотой ободок вокруг камня был практически не заметен, но в то же время сразу бросался в глаза, как и тот, кто добавил этот элемент её кольцу. — А теперь попробуй возвать к своему предку — Джотто Примо! — протянул шаман, явно наслаждаясь замешательством, перемешанным с восхищением и толикой страха проступившими на лице его собеседницы. Всё же, он слишком давно не общался с людьми… — Хорошо. — кивнула девушка и прикрыла глаза, следуя советам своей гиперинтуиции, мысленно зовя Джотто, моля его о помощи и совете. Где-то справа неожиданно полыхнуло пламя Неба, очень похожее на её, но слегка грубее, чем-то напоминающее Тсуне пламя её отца, а это значило, что его носителем был мужчина. — Добрый день Тсуна, Шахматноголовый! — разнесся по гостиной бархатистый мягкий мужской голос. Тсунаёши резко распахнула глаза и обернулась на говорившего. Прямо перед ними с последним шаманом стоял полупрозрачный Джотто Примо.