Подземная база Вонголы. Наши дни.
Примо в обличии Тсунаёши сидел напротив пары молодых, знатно потрёпанных мужчин, которые, как и десятое поколение Вонголы, были потомками его хранителей. Эти двое без сознания, лежали перед ним лицом друг к другу на холодном бетонном полу в одном из множества тренировочных залов базы Вонголы. Насколько Джотто помнил звали их Лоренцо и Франко, вот только какое из этих имён кому принадлежало, он увы, так и не выяснил. Да и вообще, эта конкретная информация не слишком-то его сейчас волновала… Поскольку на данный момент у него хватало других, более важных, забот, связанных с тем, кого эти двое мальчишек называли своим боссом, и, судя по словам хранителей его наследницы, безумно уважали. Впрочем, как иначе можно было объяснить, что даже во время довольно жёсткого допроса они ничего не рассказали, храня полное молчание? Хотя, из отчёта Мукуро, который в обход прямого приказа Тсуны, все-таки использовал свои бесчеловечные методы для добычи информации напрямую из головы пленников — они попросту не знали ничего стоящего их внимания. Но даже так, эти двое молчали, прикрывая того, кого называли боссом, и это сильно удручало Примо. Ибо, если они были настолько переданы такому человеку, то ничего, кроме лёгкой смерти он им предложить, увы, не мог… К слову о Рокудо Мукуро, впервые ослушавшийся приказа своего драгоценного Неба. В последнее время его было буквально не узнать. Иллюзионист стал в прямом смысле этого слова ещё одержимее, нежели при первой их встрече. Только вот, причина его безумия на этот раз была отнюдь не Тсунаёши и его больная любовь к ней. Его бывшая семья, вылезшая прямиком из пучин ада, заполнила собой мысли хранителя Тумана Вонголы, делая его просто неуправляемым. Точнее, это была не совсем семья Эстранео, а её одиозный босс Дарио и старшая сестра Мукуро — Кушель, пропавшая в этой семье уже более пятнадцати лет назад… Появление этого человека, наверняка знавшего судьбу сестры Рокудо, заставило его напрочь забыть про свою одностороннюю любовь, целиком погрузившись в дела давно минувших дней. Примо прекрасно видел это в гетерохромных глазах иллюзиониста, в его поведении и поступках… Но Джотто не в силах был злиться или обвинять в чём-то этого мужчину, ведь когда-то он и сам чувствовал тоже самое. Честно говоря, Примо, наверное, понимал в этом желании добиться отмщения любым способом Мукуро как никто другой. Ведь именно это чёрное чувство побудило его создать когда-то давно со своим другом Казартом группировку под названием Виджеланте*. Разжёг в нём эти чувства гнева и несправедливости босс тех, кто в свое время за долги и строптивость убил его мать и одного из немногих искренних друзей в трущобах Палермо — доктора Франко. Джотто тогда был буквально поглощён жаждой мести и желанием избавить мир от этой грязи и несправедливости, отбросив в сторону все остальные чувства. Вот только, тот, кто буквально погубил далеко не одну семью бедняков, лишив их кормильцев и возможности заработать хоть какие-то гроши. Кого так ненавидел и желал убить он, Казарт и все остальные мальчишки, присоединившиеся к Виджеланте, пытаясь таким образом нарастить силу совсем небольшой, но уже значимой группировки… Скончался сам, без чьей либо помощи. Этот урод умер тихо и мирно от старости, в своей тёплой, мягкой постели, застеленной шелковыми простынями, купленные на то, что он выбивал из бедняков, в окружении своей «любящей» семьи. Гнев же и ненависть Джотто, после смерти этого человека, никуда не исчезли, поселяясь глубоко внутри его сердца, став при этом частью противоречивой натуры Примо. Именно эти чувства стали тем, что двигало его вперёд в желании создать свою собственную, «правильную», мафиозную семью, которая смогла бы оградить простых людей от мафии и её грязных методов. Семью, которая соблюдала бы Омерту и заставляла чтить её остальных, напрочь забыв о чести мафиози и став, при этом, обычными бандитами. Тихий сдавленный хрип разрезавший тишину комнаты и еле слышное шуршание одежды заставили Джотто оторваться от своих мрачных воспоминаний и вернуться в реальность, где он должен был решить, что делать с пленёнными членами семьи, которую он совсем недавно поклялся уничтожить. Ведь, как ни крути, а они были потомками его дорогих друзей, которые волей судьбы попали к человеку, недостойному их и их верности. Собственно, по мнению хранителей десятого поколения и приближённых Тсунаёши — лучшим выходом было бы попросту убить этих двоих, забыв об их с ними кровном родстве. Ведь преданность этих мужчин была слишком сильна… Но интуиция Примо упорно твердила ему, что не всё так просто, как кажется всем на первый взгляд… Поэтому, не желая оставлять столь трудное решение и его последствия на плечи своей пра-пра-правнучки, Джотто решил сам сделать этот жестокий во всех смыслах выбор. Но, для начала, он хотел просто поговорить с теми, кто был так предан Дарио и был предан им же… Примо хотел понять для себя, заслуживают ли эти люди его снисхождения и второго шанса, или же нет… Шорох и хрип повторились, становясь в разы громче и отчётливей, а один из мужчин через силу приоткрыл мутные от боли глаза, чтобы тут же зажмуриться из-за яркого, бьющего прямо в них, холодного света ламп, заполнившего всё помещение. Впрочем, спустя уже пару секунд, он вновь приоткрыл их, постепенно привыкая к белому искуственному свету, полностью залившему огромное пустое пространство тренировочного зала вокруг. — Добрый вечер! — восседая на массивном стуле — единственном предмете мебели, находившегося в этом месте, — усмехнулся Джотто, смотря прямо в тёмные, почти чёрные глаза, еле заметно отливающие изумрудный цветом. Пленник испуганно вздрогнул, и, попытавшись дёрнуться в сторону, сдавленно простонал, вновь падая на своё место. — Не бойся ты так, я просто хочу поговорить с вами двумя… — усмехнулся на это действо Примо под личиной Тсунаёши, насмешливо взглянув на побелевшего от страха парня. Он как-то затравлено осматривался, особенно задерживая взгляд на всё ещё находящегося в отключке блондине, кажется, пытаясь найти что-то, что может послужить им укрытием. Впрочем, в полностью пустом помещении, где единственной мебелью был стул, на котором восседала миниатюрная девушка, попросту отсутствовали такие места. — Ч-что, вы хо-хотите уз-знать? — сбиваясь из-за страха, боли и усталости просипел мужчина с зелёными вьющимися волосами, которые были всего на пару оттенков темнее, нежели волосы Ламбо. Джотто вновь усмехнулся, глядя сверху вниз на храбрившегося парня, прекрасно понимающего, для чего Донна Вонголы сюда пришла. — Ваши хранители… — уже более ровным голосом заговорил он, но сбился на полуслове, пытаясь подобрать подходящее слово. — Рокудо Мукуро узнал всё, что знали мы! — закончил парень, кажется забыв про свою адскую боль. Вот только боль не желала про него забывать, поэтому к концу фразы он сдавленно прошипел и сильно закашлялся. — Значит, таков ваш ответ? — удивленно выгнув бровь, с нескрываемым любопытством спросил блондин, прекрасно ощущая в его словах страх и обречённость, ибо выкупить свою жизнь им и правда было абсолютно нечем. Джотто уже собирался сказать, что суть их разговора будет не в допросах, но именно этот момент выбрал другой парень, с платиновыми волосами, чтобы очнуться и шумно закашляться, пытаясь прохрипеть что-то в ответ на его предыдущие слова. С интересом взглянув на нового собеседника, Примо вытащил из-за пазухи фляжку с водой, заранее припасённую им перед походом в эту импровизированную тюрьму, и бросил её к двум лежащим у его ног мужчинам. Тот юнец, что первым очнулся, с подозрением взглянул на неё, но поймав на себе насмешливый взгляд Донны, хмыкнул и неуверенно приподнявшись трясущейся рукой подтянул к себе флягу. Присев и осторожно открутив пробку, он вначале понюхал содержимое и попробовал на кончик языка, пытась ощутить в ней посторонние вкусы… — Ой, да брось! Хотела бы я вас сразу убить — стала бы это делать с помощью яда? — иронично протянула шатенка, демонстративно обиженно отворачиваясь от мужчины. Вот только, внутренне Примо еле сдерживал смех, поскольку лицо парня в этот момент было просто не передаваемым. Он как-то затравлено взглянул на «девушку» перед собой и, под изучающим саркастичным взглядом карамельных глаз, отхлебнул из фляжки пару больших глотков воды. Затем, выждав минуту, сжав зубы, чтобы не застонать от боли, помог выпить воды своему всё ещё лежащему без сил коллеге и, по всей видимости, другу. Блондин же, без страха жадно глотая воду, кажется, постепенно оживал… — Итак, ваш ответ, всё же, нет? — с любопытством спросил Джотто, когда оба пленника полностью осушили фляжку. — Не слушайте его, Донна Вонгола, мы согласны сотрудничать с вами и вашей семьёй! — оборвав явно собирающегося сказать что-то яростное, выкриком, если конечно хриплый и слегка приглушенный возглас можно было так назвать, блондинистый парень. Он, приподнявшись на локтях, решительно взглянул на Тсунаёши своими по-кошачьи зелёными глазами и, с трудом поднявшись в положение сидя с помощью друга, продолжил: — Дарио Форзе не тот, кому мы хотим и должны подчиняться, поэтому, чтобы сохранить свою жизнь и остатки чести, я готов стать оружием Вонголы, смертником, вашим подопытным или даже мальчиком для битья! — решительно отчеканил, как думал раньше Примо, простой юнец, — Но взамен, прошу Вас, отпустите Лоренцо, он никогда не одобрял нашего босса, находясь в семье лишь ради такого наивного дурака, как я! — выдал, как выяснилось, Франко, под тихое сердитое шипение второго, того, кого звали Лоренцо. — Чика! Вот же дурак! — уже в голос выдал зелёноволосый, прожигая друга нечитаемым сердитым взглядом, отливающим на свету насыщенным изумрудом, глаз. — Энцо, замолкни уже, это я виноват, я верил в Эстранео, я держал тебя там, я закрывал глаза на отсутствие сердца и здравого смысла у нашего чёртового босса… Все это делал только Я! — иступленно огрызнулся в ответ платиновый блондин, отвечая другу таким же взглядом. — Ты просто идиот, Чика, и это, к моему великому сожалению не лечится! — фыркнул на эти слова Лоренцо, полностью игнорируя нахмурившегося Франко. Джотто же, наблюдая за этой забавной картиной ссоры наконец решил для себя, что именно ему делать с этими парнями. — Что же, мои дорогие, я узнала всё, что хотела! — под согласный звон своей интуиции, мелодичным женским голоском, крайне сурово выдал Примо встав, заставляя обоих спорщиков замолчать и, с обречённым видом, уставиться на него в образе Тсуны. — Вы двое пройдёте кое-какую подготовку и войдёте в подразделение Вонголы! — уже со смешком выдал он, глядя на сильно озадаченные лица тех, кто ждал от него смертного приговора. Впрочем, до конца осознав слова Донны Вонголы, эти двое вытаращились на неё как бараны на новые ворота. — В Варию? — с ужасом воскликнули они в унисон под заливистый, добродушный смех «девушки».Особняк Вонголы. ~120 лет назад.
Тсуна с хмурым лицом сидела в гостинной в окружении хранителей первого поколения, обдумывая всё произошедшее за этот длинный день. Встреча с Шахматноголовым и Джотто из будущего, подарившая ей массу информации для размышлений. Ведь то, что её ждёт в будущем и то, что она оставит здесь, в прошлом, требовало немедленного осмысления и возможной корректировки. Сделка с последним шаманом, которая сулила ей и Вонголе крайне мало хорошего… Впрочем, эта сделка в каком-то роде была спасательным кругом для будущих поколений её семьи. Единственным же условием, которое потребовала Тсуна, согласие на которое и заставило её принять предложение Шахматноголового, — свобода воли. Это было приемлемо по всем меркам, ведь услуга, оказанная ей последним шаманом, привысит даже то, что она сделает для него и Аркобалено в будущем, ну, или уже сделала в своём времени. И, наконец, нападение, произошедшее на особняк Вонголы, пока она вела переговоры с дядюшкой Кавахиро… Тсунаёши тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла, переводя взгляд на идеально ровный, белый потолок, медленно осознавая, что нагруженная информацией в пылу сражения сама не заметила, что впервые убила человека. Её платье из чудесного белого батиста с изящным узором чёрной лозы, так выгодно подчёркивавшее молочно-белую бархатистую кожу девушки, в этом времени наконец начавшую задумываться о красоте и женственности, было буквально разорвано в пух и прах. Изодранная в клочья пышная многослойная юбка, местами сильно обгоревшая из-за пламени Неба, нежная белая ткань и не меньше десятка маленьких круглых, пулевых дырок на подоле и рваные царапины, от них же на корсете, которые к счастью, так и не коснулись плоти девушки. И это, не считая крови наёмников, мафиози и старшего сына Форзе, яркими брызгами пропитавшее её белое платье… Турнюр же, оторванный самой девушкой ещё в начале сражения, до сих пор одиноко валялся где-то во дворе, среди небольшой горы трупов тех, кто так варварски решил напасть на особняк Вонголы. Тсуна обессилено прикрыла глаза и зарылась пальцами, перепачканными в сажи и крови, в волосы. Светло-каштановые, они, ещё совсем недавно собранные в небрежную причёску, сейчас были хаотично разбросаны по плечам, до сих пор храня в себе некоторые заколки и невидимки, до этого державшие их. Она никогда не думала, что это произойдёт именно так, ведь всегда находился кто-то, кто вместо неё сыграет роль палача… Но увидев как теснят знатно потрёпаных хранителей Примо, Тсуна сама не понимая, что делает, бросилась в бой. Она наверное впервые за долгое время не сдерживалась сражаясь так же, как когда-то с Бьякураном, Деймоном и Бермудой, желая уничтожить, а не защитить… Собственно, то, что при этом она убивает людей, шатенка даже не думала. Сейчас же осознание нахлынуло на девушку словно опрокинутый ушат холодной воды. А за осознанием пришло смирение, ибо косвенно она убивала не впервые… Эта лёгкость, с которой пришло принятие того, что она теперь убийца, ужасало. Не было слез, угрызений совести и страха. Тсунаёши Савада просто знала, что это был единственный верный выход и, будь у неё выбор, она поступила бы точно так же. В гостинной стояла полная, какая-то гнетущая тишина, прирываемая лишь шуршанием одежды и вздохами, которую, казалось, уже можно было порезать ножом и раздать каждому как кусочки торта… Ведь каждый сидящий здесь мужчина прекрасно понимал, что не приди Тсуна и Деймон вовремя, кончилось бы все для Вонголы и хранителей Примо крайне плачевно. Ибо те, кто напал на особняк были не в пример сильнее всех, с кем первое поколение до этого сталкивались и без своего Неба, которое в это раз заменила его наследница, и Тумана, они понесли бы крайне большие потери. Хотя, Вонгола и так заплатила относительно большую цену за свою халатность — примерно треть охраны и рядовых членов семьи была мертва, остальные же были ранены с разной степенью тяжести. Удручающее положение, особенно при том, что каждый из здесь сидящих хорошо знал, кто именно являлся организатором этого дерзкого покушения, ведь он сам возглавлял его. Джакомо Форзе даже не скрывал своего ехидства, наблюдая за медленным, но планомерным уничтожением Вонголы… Впрочем, делал он это лишь до того момента, как появилась Тсунаёши и Деймон, перевесив наконец силы в сторону будущей королевской семьи. Они сходу убили большинство командиров отрядов, заодно прихлопнув вылезшего вперёд старшего сына Джакомо — Дарио, будущего главу семьи Форзе. — Итак, что мы будем теперь делать? — разнёсся по гостиной холодный, пробираюший до костей голос Алауди, которому надоело сидеть и рефлексировать по поводу произошедшего. Тсуна же, услышав эти слова, вместо страха или опасений, которые обычно вызывал подобный тон, еле заметно улыбнулась. Ведь, то, что хранитель Облака желает порвать тех, кто сунулся на его территорию с особой жестокостью было хорошим знаком. Хибари, помнится, в подобной, плачевной ситуации, тоже решил пойти против Мукуро, тронувшего его школу. А после проигрыша желая мести, в крайне удручающем состоянии решил устроить реванш… Разница была лишь в том, что Алауди уже давно перестал быть мальчишкой, идущим на пролом лишь с помощью своей силы, предпочитая продумывать план действий. Кёе, к великому сожалению Тсуны до этого было ещё крайне далеко. Благо добросердечная и рассудительная Киоко хоть немного, но усмиряла пыл её хранителя Облака. — Как что? — воскликнул Джи с такой горячестью, что даже подпрыгнул на диване. — Мы уничтожим этого ублюдка и всю его жалкую семейку! — рявкнул он таким точно, что всем сразу стало ясно, Арчери находится на последней стадии бешенства. Впрочем, это не помешало шатенке задорно усмехнуться, ведь в этот момент он как никогда напомнил ей Хаято… — Я ЭКСТРЕМАЛЬНО, согласен с Джи! — с силой ударив кулаком по подлокотнику, так, что тот треснул, резко бросил Накл, растягивая губы в предвкушающей улыбке. — Но для начала надо разработать план, — напомнил всем японец, вразрез своим словам, ласково поглаживая рукоять катаны. — Оя-оя… Гениально, вот только единственное, что нам нужно — это узнать, где прячутся эти крысы, — хмуро бросил Деймон, кажется переживая больше остальных. Впрочем, интуиция Тсуны подсказывала ей, что именно так оно и было. Вот только первый иллюзионист Вонголы переживал сейчас скорее за то, что всё оставшее до возвращения Ёши домой время, они будут искать этих чёртовых смертников. Не зря же он уже минут тридцать, пока они сидели в гостиной, прожигал её вопрошающим взглядом, в котором так и читалась мольба остаться здесь. — Божественный я согласен с Деймоном, для начала нам надо узнать, где они прячутся, — согласно кивнул Лампо, кажется, задумавшийся больше всех остальных. Хотя, оно и понятно, из рассказа Джи Тсуна узнала, что сегодня к ним приходил отец той самой девицы Бовино, желая потолковать с паршивцем, обесчестившим его дочурку. Ушёл он аккурат перед нападением, о чем-то договорившись с Лампо… Вот только, о чём именно первый хранитель Грозы так и не успел всем рассказать, ибо на особняк напали неизвестные… Пока неизвестные. Впрочем Тсунаеши даже без своей интуиции догадывалась, о чём именно они договорились, ведь в своём будущем фамилия её хранителя Грозы говорила сама за себя. — План, информацию и уничтожение мы оставим до приходя ещё нескольких причастных к произошедшему людей, — наконец собрав свои мысли в кучу, протянула Тсунаёши, в отличии от остальных зная, что семью Серпенто нападение тоже не обошло, а это значило, что Витале вскоре прибудет к ним с просьбой о помощи… Ну или сотрудничестве, ибо зная его, мужчина уже понял, что Вонгола тоже была атакована. — Сейчас нам стоит обсудить дела, касающиеся лишь Вонголы и её боссов! — с печальной, но торжественной улыбкой произнесла она, понимая, что первыми узнать, когда же к ним вернётся Джотто, должны были его хранители. Мужчины сразу насторожились, проглатывая уже готовые сорваться с губ вопросы о том, кто же должен появиться в их особняке, друг он или враг, куда вообще делся личный экипаж Примо и как она себя чувствует после произошедшего во время сражения. — Сегодня мы с Ди вас обманули, мы ездили на встречу с тем, кто знает об этом мире, пламени и кольцах больше, чем кто либо другой. — жестом показав, что ответит на все их вопросы чуть позже, продолжила говорить шатенка, тщательно подбирая слова, чтобы правильно преподнести им информацию и при этом не расплакаться самой. Хранители первого поколения, включая Спейда уже знавшего часть того, что она желает им поведать, напряглись и внимательно и слегка осуждающе смотря на хрупкую девушку, сидящую в кресле их босса. — Чуть больше чем через неделю я вернусь в своё время, к вам же, наконец, вернётся Джотто! — с натянутой улыбкой сообщила она всплеснув руками. Впрочем, по озадаченным, весёлым, но все же слегка печальным лицам мужчин было ясно — как правильно отнестись к этой новости они не знали. Но был среди них один единственный человек, лицо которого не на шутку напугало Тсуну с трепетом рассматривающую хранителей её дорого предка, кажется привязавшихся к ней ничуть не меньше, чем она к ним… Деймон буквально прожигал её каким-то отчаянным взглядом, тонко граничащим с безумием, которое она так часто видела в глазах Мукуро. Но если с её иллюзионистом всё было ясно, то видеть это в глазах выросшего в любви аристократа, было странно. Впрочем, зная как именно он к ней относится, во что выльется его следующая любовь и чем кончится история сильнейшего иллюзиониста во всей истории мафии, то шатенке становилось страшно и тошно от собственной легкомысленности. — Ты обещала мне спаринг, зверёк. — хмыкнул Алауди, разряжая обстановку и отрывая девушку от созерцания убитого выражения лица Спейда. — Не волнуйся, если Донна Вонголы что-то пообещала, то она это сделает! — усмехнулась шатенка, подмигнув блондину, глаза которого на этот раз не казались ей льдинами. — Значит, у нас есть чуть больше недели, чтобы закрыть эту мерзкую историю с семьёй Форзе и привести в порядок все дела… — сдержанно сказал Джи, пытаясь смотреть куда угодно, только не в сторону Тсунаеши. — Надо срочно разыскать информацию о семье Форзе, ее близких друзьях и возможных убежищах, — доставая из кармана свой неизменный блокнот, пробормотал он, тут же делая какие-то пометки в нём. — Ох, по этому поводу переживать не стоит. — ухмыльнулась девушка, будто знала всё, что он хочет узнать, наперёд. Где-то снаружи послышалось ржание лошадей и сдержанное мужское чертыхание, по всей видимости лошади испугались крови и трупов, тут и там лежащих перед входом в особняк, в который нападавшие так и не вошли. — А вот кажется и они! — бодро выкрикнула девушка, вскакивая на ноги и опрометью выбегая из гостинной, будто и не было этого перчального разговора. Мужчины же, переглянувшись, бросились за ней, желая узнать, кто же те люди, что могут помочь им справиться с Форзе за неделю. Всё, кроме одного. Деймон так и остался сидеть на месте с маской скорбного безумия… — Оя-оя… Я этого так не оставлю! — насмешливо протянул Спейд, доставая из внутреннего кармана камзола набор линз, подаренный ему отцом на двадцать пятый день рождения. День, когда он встретил ту, что впервые тронула его сердце, превратив всю его жизнь в фарс. Деймон осторожно вытащил из набора одну, самую тонкую линзу… — Сотня лет, право, это такой смешной срок. Ну-фу-фу… — странным смехом рассмеялся он, отбросив остальные линзы, и, поднявшись, медленно направился в след за остальными.Подземная база Вонголы. Наши дни.
Хранители Тсунаёши, Занзас, Иемитсу и Реборн с удивлением и некоторым неверием слушали решение Джотто по поводу их пленников. И с каждым сказанные им словом лица их становились всё более ошарашенными, ведь он не только хотел сохранить им жизни, но и предоставить место в семье и довольно важную работу. Почему Примо решил сделать это абсолютно никто не понимал, но спорить с первым боссом семьи, прослывшим человеком неглупым и проницательным, да ещё и с гиперинтуиции никто из них не решался. — Джотто, вы уверенны, что мы можем доверять этим двоим, учитывая кто они такие? — тихо спросил Реборн, искренне надеясь, что мужчина перед ним сейчас рассмеётся и сообщит всем, что это шутка, и он решил убить прихвостней Дарио. Но время шло, а блондин оставался все так же серьёзен, всем своим видом показывая, что это его окончательное решение. — Они просто мальчишки, попавшие в руки к зверю как когда-то и Мукуро. — бросив мимолетный взгляд на задумчивого иллюзиониста, сказал Примо. — Разница лишь в том, что их растили как жертв, а не подопытных! — вновь вернув своё внимание Реборну, продолжил говорить он, пытаясь донести до всех свою мысль. Вот только скепсис, так и сочившийся во взглядах слушавших его мужчин ясно давал понять блондину, что они ему не особо верят. — А я согласен с Джотто, — без каких либо ужимок и смешков заговорил Рокудо ровным тоном, рассматривая насыщенно-голубую, украшенную золотом коробочку, в которой находялась демоническая линза его далёкого предка. Все сидящие в помещении люди, услышав такого непривычно серьёзного иллюзиониста напряглись, ибо такой Мукуро пугал их ещё больше. — Они наивные глупые щенки, которых просто выдрессировали исполнять команды босса, — пожав плечами, продолжил говорить он в упор не замечая направленные на него взгляды, всё так же вертя маленький куб в своих руках. — Они играли его хранителей, чтобы однажды исполнить свою главную роль — взять кольца Вонголы по праву крови и раздавить с их помощью семью, которую должны были защищать! — сказал мужчина, и, наконец, подняв взгляд от вещицы в своих руках, обвёл взглядом встревоженных людей. — Оя-оя… Я бы ни за что не хотел бы поменяться с ними местами! — иронично фыркнул он, а со всех сторон послышалось вздохи облегчения. — Да и жёстче наказания, чем работа на змеиную принцессу трудно сыскать. Ку-фу-фу! — расхохотался Рокудо своим куфуфукающим смехом. — Ну если Мукуро так считает, то я не против! — пожал плечами Ямамото, подав голос в воцаривщейся тишине. — Так это ты? — поднявшись на ноги, рявкнул Хаято, которого в последние дни только ленивый не обвинял в измене Хару и связи с Витой Серпенто…