Однострочники

Память никогда не подводит Джин. Она помнит все: как отца забирает дядя Орсон, возглавляющий правительственный проект по исследованию явления «Мерцание» — Джин знает о нем, потому что она умеет слушать; как Со оставляет её, когда она по его заданию пробирается в лабораторию проекта, чтобы достать информацию; как Кассиан вербует её — или она вербуется сама, чтобы уничтожить это исследование изнутри так же, как оно уничтожило всю ее жизнь. Она помнит, как потом они спят вместе с Кассианом — а потом и не только спят. Как он трогает ее, ласкает, как она отвечает ему — и как они оба просят друг друга. Джин помнит, как ощущаются его руки на ее коже, как его дыхание обжигает — и даже сейчас от этого воспоминания по коже идут мурашки. Сейчас, когда она смотрит запись, доставшуюся им лишь чудом: как Кассиан вспарывает коллеге — и Джин помнит его тоже, его имя Бодхи, — живот, и в нем тугими жгутами перекатывается нечто. На Маяке (М — мерцание; М — маяк) Джин снова находит запись. Включает ее. Смотрит. Она улыбается, потому что помнит, как звучит Кассиан, когда он счастлив — и она запомнит это, а не страх и отчаяние, которые пронизывают его голос сейчас. Она помнит, как он стонет — и как говорит ей стонать ещё, просить ещё, не молчать, и снова есть мурашки — даже сейчас. Сейчас, когда в камеру улыбается не-Кассиан. М — Мерцание. М — Маяк. М — Молчание. М — Море. — Ты — Джин? Она улыбается. Мерцай, мерцай, моя маленькая Звёздочка.