Трудно быть асом. Часть вторая "Король Рудбара"

      После того, что случилось в библиотеке, мое душевное состоянии значительно улучшилось. Я знал, что это ненадолго, но теперь у меня появилась реальная возможность перестать бредить Анной наяву, я даже смог не посещать гильдию на протяжении двух недель.       Очевидно, что мое отсутствие пошло Анне только на пользу. Магистр регулярно докладывал мне о делах мидгардки в постижении основ дара, меня несказанно радовать её успехи. Анна хорошо сдала промежуточные испытания, даже по языку Основателей смогла набрать неплохие баллы.       Поэтому после почти двухмесячного пребывания Анны в гильдии Амбросиус объявил мне, что назначает ей дату сдачи экзаменов. Мое сердце пропустило пару ударов, обратный отсчет пошел.       Для послушников гильдии экзамены всегда назначались индивидуально в зависимости от успехов учащегося и означали возможность в скором времени стать полноправным сведущим. Конечно же, умения новопосвященного вначале будут практически на нуле. Какого уровня достигнет тот или иной новичок в гильдии Сведущих, будет зависит от него самого и от того, насколько он будет выполнять рекомендации своего учителя.       Амбросиус уже подготовил стандартный текст ученического договора, который должен был быть подписан между мной и Анной с абсолютным правом учителя «на все». Договор был кабальным, я мог не только назначать наказание за любой проступок, но и требовать выполнения любых моих приказов, вплоть до таких мелочей, как какую одежду носить своему ученику, что есть и прочее. Оставалось надеяться, что Анна все же согласится его подписать.       Наступил день экзамена. Я встал довольно рано, потому что просто больше не мог лежать в кровати, позавтракал кое-как и вообще нервничал так, будто мне самому надлежало сдавать этот проклятый экзамен.       Кое-как проведя две официальные встречи, вечером я все же отправился в гильдию.       Едва я переступил порог кабинета магистра, как застал Анну всю в слезах, сидящую прямо на столе главы гильдии. Амбросиус снисходительно не сгонял её, а стоял рядом, наливая в стакан какую-то дурно пахнущую гадость.       Кажется, я даже забыл, как дышать. Неужели случилось то, чего я боялся больше всего на свете?       Увидев меня, магистр поздоровался.       — Мы сдали все предметы, мой король, по языку набрали семьдесят пять баллов.       Я пока ничего не понимал, такие баллы — это хороший результат, почему столько слез? Видя, как удивленно вытягивается мое лицо, магистр пояснил шепотом:       — Мы хотели набрать больше. — Амбросиус улыбнулся, жестом показывая на рыдающую Анну.       Минуту-другую я вникал, потом позволил себе засмеяться.       Все ясно, Анна со свойственным для нее максимализмом желала стать отличницей и показать, что выходцы из Мидгарда далеко не так просты. Но в итоге получила твердый хороший бал, превосходным считалось все, что выше восьмидесяти.       — Там нужны грубые звуки, а я их все время смягчаю, — сквозь слезы проговорили смертная.       Я подошел к ней.       — Это все поправимо. Для правильного произношения тебе нужно понять дух Основателей. Как ты сама говорила, они были помешаны на войне. Даже грубые звуки нужно произносить так, будто рубишь с плеча: жестко, уверенно. Мы будем практиковаться.       Магистр протянул мне стакан, теперь я понял, что это было успокоительное.       — Давай-ка, выпей это и перестань плакать, все уже позади.       Она послушно пригубила и тут же поморщилась и прикрыла рукой рот.       — Что это за гадость?!       Она переводила недоуменный взгляд с меня на магистра.       — Это успокоительное, — ответил за меня Амбросиус.       — И поэтому оно такое горькое? – Анна в негодовании поставила стакан обратно на стол.       — Зато ты уже не плачешь, свет очей моих. — Я не мог скрыть улыбку: иногда Анна была очень забавна.       — Друг мой, — обратился я к сведущему, — дай нам ученический договор.       — Вы желаете его подписать прямо сейчас? Но инициации еще не было…       Я кивнул.       — А что мешает Анне прямо сейчас испить исток Иггдрасиля? Насколько я знаю, для этого не обязательно ждать торжественной церемонии. Пусть Анна для начала ознакомится с договором. Амбросиус только пожал плечами, достал свиток, украшенный гербом Рудбара, и протянул его Анне.       Послушница присела на стул и принялась читать.       Она пробегала глазами текст. Свет падал на свиток позади Анны, я видел, что она уже дошла до раздела «права и обязанности сторон», и тут же начала хмуриться.       Я приготовился отвечать на её вопросы и не ошибся.       — Что это значит — «учитель вправе решать любые другие вопросы в жизни ученика, вплоть до внешнего вида, предпочтений в еде»?       Анна в упор посмотрела на меня.       — Локи, я только начала радоваться, что избавлюсь от этого колючего платья, а теперь выясняется, что буду носить неизвестно что.       Я присел на край стола, складывая ладони с милым видом. Разговор будет долгим. Внешний вид — это, безусловно, самая главная проблема для Анны. Женщины, что с них взять?       — Милая, ты будешь носить то, что другие дамы — платья, какие сама пожелаешь. Но не брюки, только и всего.       — Ой, да неужели? — в голосе слышался сарказм. — Вспоминая Мидгард, ты выносил мне мозг по поводу одежды. Тогда не было никакого договора и в помине. Я боюсь предположить, что будет сейчас!       — Почему ты так решила, свет очей моих? — я в наигранном удивлении приподнял брови.       — А как еще понимать эту формулировку? — Анна зло потрясла договором. — Тут же ясно написано — «любые другие вопросы». Локи, я знаю, кто ты есть. Тебе палец в рот не клади, а дай покомандовать. Заставишь меня голой ходить, а я, получается, даже слова не скажи!       Анна распалилась не на шутку.       — Хорошая мысль, почему она мне раньше в голову не приходила? — пробормотал я, сдерживая улыбку. Меня забавлял наш спор, мне нравилось иногда позлить Анну, она была так мила в свое гневе.       Магистр делал вид, что не слышит нашего разговора, хотя я был готов поклясться чем угодно, что Амбросиус ловил каждое наше слово. Услышав мою последнюю реплику, магистр тоже прятал улыбку.       — Замечательно! — Анна встала, гневно ткнув в меня пальцем. — Признайся, Локи, все это тебе доставляет огромное удовольствие. А ведь выбора у меня все равно нет…       Смертная печально вздохнула. Я коварно улыбнулся ей в ответ.       — Рад, что ты начинаешь понимать, что к чему.       Потом сделал шаг к ней навстречу.       — Анна, разве я похож на тирана? — я понизил голос до проникновенного шепота.       Смертная несколько секунд неотрывно глядела на меня.       — Когда ты на меня так смотришь, Локи, то выглядишь настоящим паинькой. Но вот это-то больше всего и пугает, потому что задатки у тебя просто превосходные.       Анна взяла пишущий кристалл и поставила свою подпись на свитке.       Я тоже расписался, магистр скрепил договор печатью гильдии, пряча свиток к себе в сейф. Я радостно потер ладони, предвкушая, что сегодняшний вечер я наконец проведу в приятной компании с любимой.       Амбросиус достал откуда-то из своих запасов высокую темную бутылку из непрозрачного стекла. Замечательно, у магистра был даже запас истока Иггдрасиля!       Сведущий наполнил стакан и протянул его Анне.       — Ты должна это выпить. Знаю, это невкусно, но необходимо. — Я проникновенно посмотрел на Анну.       Та поднесла стакан к носу, поморщилась, вдыхая запах.       — Вы меня отравить решили?! Это же ведь почти смола!       Я сочувственно кивнул. Исток Иггдрасиля был в каждом мире — это то место, где поток попадал на планету и имел свои исключительные особенности. Проникая в тело живого существа, его частицы оставались там на всю жизнь, изменяя ауру раз и навсегда. Именно по нему можно было определить принадлежность сведущего к той или иной гильдии.       Анна пригубила исток, медленно отпивая. Сделав несколько глотков, смертная со страдальческим видом посмотрела на меня.       — Может, хватит?       — Надо выпить все.       Тяжело вздыхая, Анна опустошила стакан, потом побледнела и прикрыла глаза. Прошла пара минут, прежде чем смертная справилась с дурнотой. Молодец, меня в свое время все-таки вывернуло…       Я попросил магистра выдать Анне перстень сведущей. Глава гильдии достал несколько колец, и еще через некоторое время Анна выбрала себе подходящее по размеру.       — Отлично. — Я забрал перстень себе. — Я прикажу нанести на него герб короля Рудбара, и после ты его наденешь.       В дверь постучали. Как оказалось, это был преподаватель по основам целебного дара, он пришел поздравить Анну со сдачей экзаменов и приглашал в дальнейшем стать лекарем.       Я видел, как загорелись глаза Анны. Она взглянула на меня с тревогой, но я согласно кивнул, помня причину нашей размолвки в Мидгарде. Однако я был вынужден напомнить Анне, что она сможет это сделать только после того, как закончит изучать дар по нашему договору.       Видя, что она увлеченно обсуждает какие-то узкоспециализированные вопросы, я решил, что мне пора отправиться во дворец, чтобы дать указание подготовить праздничный ужин и комнату для Анны.       Амбросиус пообещал проводить Анну.       Пребывая в прекрасном расположении духа, я ушел из гильдии. Прошел через сад, вышел на площадь, направляясь во дворец.       Сегодня танцев не было, площадь была пуста.       От гильдии до королевского дворца была всего пара сотен метров, я всегда приделывал это расстояние сам, без стражников, не считая их присутствие необходимым.       Пока я общался с Анной в гильдии, уже почти стемнело. На Рудбар опускались сумерки, уличного освещения пока еще не было, механики только начинали его устанавливать по моему приказу.       По краям площади росли магнолии. Деревья уже отцвели, теперь ветки были усыпаны темно-коричневыми плодами, некоторые падали на землю, подкатываясь под ноги прохожим.       Я размышлял о том, как буду учить Анну, что необходимо в первую очередь изучить боевой дар. Неплохо было бы посвятить Анну в особенности боя с холодным оружием, к тому же, мне самому нужно тренироваться, бой на площади с Гайдом выявил слабые стороны в фехтовании.       Погруженный в мысли, я не сразу заметил, что навстречу идут двое подвыпивших алан: один помогал идти второму, тот размахивал руками и что-то горланил.       Я нахмурился — куда смотрит стража? Гильдия и королевский дворец располагались в центре Рудбара, обычно здесь всегда регулярно ходили патрули и таких вот подгулявших гуляк быстро доставляли в караулку.       Под ногу попался очередной плод магнолии, я поскользнулся. Перстень Анны выскочил из рук, со звоном падая на каменную мостовую.       Я нагнулся, чтобы подобрать кольцо, и это спасло меня.       Откуда-то сверху послышался щелчок тетивы, что-то пролетело над моими волосами, арбалетный болт с треньканьем вошел в ствол дерева за спиной.       Я отскочил в сторону, вызывая боевой дар, чтобы наложить на себя маскировку.       Моя быстрая реакция испортила убийце второй выстрел. Следующий болт черканул по нагрудному королевскому знаку, стрелок явно был профессионалом, от попадания в сердце меня спасла чистая случайность.       Наверное, я слишком расслабился, потому что едва я начал читать слова установления полной маскировки, как один из алан довольно резво для пьяного подскочил ко мне, чем-то кидая в меня.       В правом плече что-то кольнуло, я пытался применить способности псионика, чтобы материализовать оружие, но у меня ничего не получилось. В бою я всегда полагался на собственный дар, меня охватила паника, но разбираться, что к чему, у меня не было времени.       Двое, что так хорошо притворились пьяными, уже ринулись на меня, в руке у одного из них сверкнул клинок.       Я успел увернуться, пропуская алана с клинком. Зато второго схватил за грудки, ударил лбом в переносицу и швырнул в первого.       Враги полетели на землю, но быстро пришли в себя и уже вставали. У одного носом шла кровь, алан сплевывал её на землю.       Третий болт прошелся по моей руке, вспарывая камзол, оставляя глубокую царапину на коже. Да что такое?! Стрелок — альв, что так шикарно видит при таком свете?!       Я схватился за раненное плечо, в пальцы скользнула булавка. Большая закругленная головка из кондитора, сталь поблескивала в сумерках…       Так вот что в меня кидали! Булавка была аналогом браслета подвластия, она не давала мне возможности применить дар, связывая способности сведущего. Последние сомнения отпали, покушение на меня было тщательно спланировано!       Я швырнул булавку на мостовую, выставил иллюзию и переместился в сторону, за дерево. Вовремя!       В мое изображение полетел четвертый болт, аланы один за другим метнули по кинжалу.       Забавно, не вытащи булавку, я бы уже напоминал тушку кролика в сезон охоты… Я вызвал «звездочку», бесшумно выскользнул из-за ствола, выходя прямо на противников.       Блестящая молния полетела в аланов, за ней вторая, третья…       Но удача была не на моей стороне. Только одна из моих звезд попала в нападавшего, впиваясь тому в плечо.       Алан взвыл, хватаясь рукой за рану.       Опасаясь стрелка, я снова использовал иллюзию: ушел в сторону, чтобы теперь зайти врагам за спину, сейчас мне не до сантиментов вроде доблести и чести Основателей.       Подкрался, схватил за лоб раненного, пока аланы снова кидали кинжалы в мою иллюзию. Дага прошлась по шее, делая врагу «улыбку смертника», скрывая горло от одного уха до другого.       Со стороны гильдии темноту ночи вспорол сгусток зеленого огня, освещая Амбросиуса и стоящую рядом Анну.       Ментальный удар полетел во второго алана со сломанным носом, опрокидывая его и несколько раз переворачивая по земле. Враг упал изломанной куклой, уже не шевелясь.       Во дворце наконец забил гонг, стражники подняли тревогу, стал слышен топот ног солдат, бегущих сюда по мостовой.       С дерева спрыгнул человек, тяжело приседая, но тут же пустился бежать прочь, скрываясь за углом.       Амбросиус швырнул еще один сгусток, но промахнулся, ментальная энергия лишь зацепила колонну, брызгая на мостовую каменной крошкой.       Анна скользнула за спину магистра и бросилась за стрелком, быстро пропадая в ночи.       Да прихвати поток мою душу, что делает эта женщина?!       — Закройте городские ворота и оцепите район! — кинул я через плечо подоспевшему капитану гвардейцев и тоже побежал вслед за ученицей.       Я перескочил через живую изгородь, продрался сквозь ветки низкорослого кустарника и выбежал на мостовую.       Здесь почти не было деревьев, ночное небо — усыпано звездами, а расстояние между домами позволяло все хорошо рассмотреть.       Впереди маячила фигура Анны, она быстро бежала по улице, подобрав подол платья. Не останавливаясь, я вышел на второй слой, практически тут же снова возвращаясь в материальный мир, значительно сократив расстояние между нами.       Теперь я видел стрелка. Мужчина бежал по направлению к Морскому проспекту, тот шел параллельно морю через весь город, выходя прямо на ту площадь, где я получил чакру Лафея.       Мужчина несколько раз оглядывался. Неудачливый убийца быстро понял, что Анна просто так не отстанет. Решив избавиться от погони, стрелок резко остановился и выстрелил в Анну из арбалета.       Я похолодел, понимая, что сейчас болт попадет прямо в мидгардку.       Надо отдать должное Анне, что она не растерялась. Моя новоиспеченная ученица ушла на второй слой, как прежде делал я, потом снова появилась, только уже впереди стрелка, заходя тому за спину и под чарами полной маскировки.       Болт пролетел мимо, не причинив мне вреда.       Интересно, чья идея: её или Лагреи?! Ётунши никогда не уступали в кровожадности соплеменникам, отряд «Ночных охотниц» во время последней войны с Ётунхеймом наводил ужас на бывалых асов.       Убийца не понял, что случилось. Он начал озираться по сторонам, чувствуя рядом чье-то присутствие, но никого не видя перед собой.       Внезапно алан дернулся как от удара и повалился на землю кулем.       Я перешел на быстрый шаг, понимая, что опасность уже миновала.       Вместе с тем внутри меня бушевала ярость к этой женщины за её поступок.       Что она себе возомнила?! Без подготовки, боевого дара, едва пройдя инициацию…       Я точно знал, где стоит Анна, поэтому без труда нашел её руку, заламывая женщине локоть. Чары пропали.       Анна взвизгнула.       — Больно? — зло прошипел я. — В следующий раз будет больнее! Не испытывай мое терпение, Анна…       — Локи! — Анна пыталась вырваться, но я крепко держал её.       — Какого ётуна ты побежала следом…       — Я хотела догнать снайпера! — в глазах смертной стояли слезы.       — Ты потеряла последние мозги, женщина!!! — проорал я, едва сдерживаясь. Всеотец, если она только сейчас станет спорить…       Анна замерла, глядя на меня, потом закусила губы, отводя взгляд в сторону.       — Я не думала, что он начнет стрелять, ведь перезарядить на бегу арбалет…       Но я не дал ей договорить.       — ...может только опытный стрелок, коим он и является! Или ты думала, что убивать меня пришлют пустоголовых юнцов?!       Я гневно ткнул пальцем в сторону.       — Запомни, Анна: ты не просто ученица, а будущая королева Рудбара. Каждый шаг, каждое слово, каждый твой поступок будет оцениваться с точки зрения долга перед собственными подданными, хочешь ты этого или нет!       Я принялся нервно ходить из стороны в сторону, чтобы успокоиться, используя один из «якорей».       — Локи, я так за тебя испугалась, — со слезами в голосе проговорила она.       — А должна бояться за себя! — я остановился, взирая на женщину. — Живо во дворец, в мои личные покои, и чтобы к моему возвращению я слышал от тебя как минимум три довода, почему тебе не следовало этого делать. Ты поняла меня?!       — Да, — шепнула Анна.       — Да, учитель! — властно поправил я женщину. Я снял с пальца кольцо с именной печаткой и передал его ученице. — Покажешь на входе — и тебя пропустят.       — Да, учитель, — так же тихо ответила Анна и, понуро опустив голову, пошла в сторону дворца.       Навстречу ей спешил Амбросиус. Магистр что-то спросил у Анны, но та лишь махнула рукой в мою сторону и снова пошла по улице.       Вслед за магистром бежали гвардейцы, их блестящие нагрудники поблескивали в темноте.       Я нагнулся над поверженным стрелком, проверяя пульс на шее. Жив, только оглушен.       Амбросиус уже стоял рядом, пряча руки в рукава своей мантии.       — Прикажете прочитать его, мой король?       — Да, и желательно все перелить в кристалл. Мне надоело, что из меня делают дурака!       Магистр кивнул и присел возле стрелка, чтобы привести того в чувства.