Глава 33
3 октября 2014 г. в 20:17
Весна пришла на побережье Альвахейма так же внезапно, как свежий теплый ветер врывается в зимний сад, стряхивая оцепенение с заснувших деревьев. Закружила, одурманила запахом молодой листвы и первых цветов, подарила дивные, блаженные вечера, какие бывают только по весне.
По городу снова бродили влюбленные парочки, на площадях стали выступать конхунто, и даже устраивались танцы.
Политическая жизнь в городе аланов с приходом нового сезона тоже вышла на новый виток. На заседании Городского совета Низам не набрал большинство голосов. Как оказалось, многие представители различных гильдий в городе поддерживали реформы, проводимые королем Локи, и не хотели возвращения наместника, ведь это бы означало возврат к власти богатых кланов, которые ратовали за пополнение собственного кармана. Было решено провести повторное заседание совета и составить текст петиции к Всеотцу с просьбой разрешить возникший конфликт. Но Амбросиус говорил, что Низам просто не даст этого сделать, ведь ему нужна власть, а не решение потомка Основателей, и наместник добьется своего любыми способами. Магистр приказал всем членам гильдии и послушникам изучать боевой дар, быть готовыми к любому исходу событий и соблюдать нейтралитет до последнего. Глава гильдии как в воду глядел: через пару дней после заседания Городского совета на окраине города произошла первая стычка между сторонниками короля и людьми наместника, были погибшие. По городу поползли беспокойные слухи, что богатые кланы начинают собирать отряды вооруженных людей. Вопреки запрету все чаще стали проводиться дуэли, знатные аланы вовсю стремились наделать дырок в друг друге, припоминая старые обиды и кровную месть между родами.
Складывалось впечатление, что в городе начался передел власти и собственности. Рудбар все больше напоминал растревоженный улей.
Я же продолжала постигать основы дара вместе с магистром. Полоз уговаривал меня выбрать новый дом и переехать жить к нему, чтобы иметь возможность пожить вместе с ним, но я пока отказывалась от такого серьезного шага. Я продолжала вспоминать Локи, хотя боль от потери уже не была такой острой, как прежде: Полоз отвлекал меня от переживаний.
Однажды мы с ним серьезно поругались. Я вновь стала спрашивать, какое настоящее имя вора, но тот опять принялся отшучиваться по совершенно непонятной мне причине. Тогда я заявила, что уж точно не смогу жить с человеком, чьего имени даже не знаю, ведь нельзя все время называть вора кличками. Вор вспылил и ушел. Шнурка не было почти неделю, я даже начала беспокоиться — не случилось с ним чего? Но вот как-то вечером меня снова позвали к воротам гильдии, и я увидела Полоза.
Вор протянул мне букет цветов и повел по улице, предложив поговорить.
— Послушай, Анна, есть некоторые вещи, которые при всем желании я не смогу с тобой обсудить, и дело не в том, что я тебе не доверяю. Просто будет лучше, если ты не будешь этого знать, вот и все! Это касается моей работы, надеюсь, ты понимаешь, почему, и моего имени. Моя мать родила меня не от своего господина, за что тот выгнал её на улицу со мной и с маленьким Даганом. Там, откуда родом мой отец, быть полукровкой настолько унизительно, что я решил для себя раз и навсегда, что я алан. Поэтому просто не спрашивай меня об этом. Если тебе так хочется звать меня по имени, придумай его сама.
Мне пришлось умерить свое любопытство, в конце концов, у каждого могут быть свои тайны.
— Хорошо, я буду звать тебя, как и прежде, не надо никаких имен. А то придумаю что-то типа «Болли» — и мучайся потом.
Полоз изобразил искренний ужас на лице, а потом засмеялся, я не смогла сдержать улыбки, слыша его солнечный смех.
С площади стали долетать звуки зажигательной местной музыки, и вор потянул меня за руку.
— Пошли танцевать!
— Я не умею, Полоз…
— Ерунда, — отмахнулся Шнурок, — я быстро тебя научу, подружка вора должна уметь танцевать данзу.
Теплый вечер опускался над Рудбард. На площади перед дворцом уже собралась небольшая толпа народа, в свете уличных фонарей я стала различать музыкантов, расположившихся прямо посреди мостовой.
По мере приближения стали слышны звуки гитары и маракасов, заливались духовые, певец что-то пел на аланском языке с характерной латинской сипотцой. Барабаны бонго выбивали зажигательный ритм народной музыки, больше похожие на кубинские мотивы.
Полоз потянул меня среди танцующих пар, занимая место.
Слушая ритм, я встала в позицию, подняв руки, но вор отрицательно покачал головой.
— Анна, мы ведь не на богатом приеме, здесь никто так не танцует.
Вор отпустил мои руки.
— Смотри!
Парень стал двигаться, водя плечами и бедрами в такт.
Я озиралась по сторонам, стараясь уловить манеру танца местных.
Полоз улыбнулся и положил мой руки себе на плечи, давая обнять себя.
— Движения должны быть свободными, как прибой, — прошептал вор, вовлекая меня в притягательный, как магнит, танец.
Шнурок собственнически положил руки мне на бедра, прижимая к себе еще сильнее.
— Представь, что мы с тобой наедине. — В глазах вора вспыхнул огонек озорства. Я представила, стало легче, движения получались все менее скованными.
Сладкий, завораживающий ритм музыки, игривые прикосновения Полоза, танец с махровым налетом эротики вызывали чувство головокружительной вседозволенности. Мы снова близки, я чувствовала требовательные руки наемника на себе. Голос певца и ритм мелодии не давали остыть, заставляя все больше растворяться в атмосфере музыки.
— Держи крепче, — шепнула я вору и прогнулась назад. Полоз не растерялся, придержал за талию, снова рванул меня к себе, впиваясь в мои губы голодным поцелуем.
Не могу сказать, что для меня это стало неожиданностью. Я и раньше ловила на себе его жадный, голодный взгляд, но снова переступить определенную черту не могла. Возможно, позже, но не сейчас…
Кажется, я могла бы танцевать так вечно, Шнурок прекрасно чувствовал музыку. Я только хотела сказать вору, что еще никогда так не зажигала, как вдруг почувствовала зов сведущего. Ощущение настойчивой щекотки по телу, покалывание в руках…
Я перестала танцевать, пытаясь понять, кто бы это мог быть.
— Анна? — вор не понимал, что происходит.
— Меня зовет сведущий, давай отойдем.
Мы стали пробираться через толпу, выходя к магнолиям.
Я нырнула сразу на третий слой.
Так и есть, неподалеку от меня стоял магистр.
— Анна, — начал сведущий, — Локи вернулся!
В тонком мире расстояние для звука не имело значение, слышно было прекрасно, но я все равно растерянно переспросила:
— Что?!
Амбросиус утвердительно кивнул.
— Только что я разговаривал с ним, он был серьезно ранен и провел всю зиму в горах вместе с Мидеем. Он спрашивал про тебя…
Я судорожно сглотнула. Асгардец ревнив до безумия, можно только представить, что теперь будет с Полозом.
— Полагаю, здесь мне больше нечего делать, — пробормотала я осипшим голосом.
Глава гильдии пару секунд смотрел мне в глаза, будто снова пытаясь прочитать, потом медленно проговорил:
— Напротив, король просил передать, что по-прежнему любит тебя, и ему плевать, что у тебя было с вором.
Я нервно сцепила пальцы на руках, пытаясь справиться с волнением. Что вдруг случилось с Локи, что он стал думать подобным образом?! Раньше такое снисхождение было для него совершенно неприемлемо.
Видя мои сомнения, Амбросиус попытался мне объяснить:
— Анна, насколько я понял, король сам велел вору позаботиться о тебе, так почему ты считаешь, что в чем-то виновата?
Я покачала головой, поскольку ответа не знала.
— Сейчас король направляется в таверну «Три бочонка». Собственно говоря, я для этого тебя и вызвал — Шнурок член гильдии и по правилам может требовать созыва общего схода наемников с присутствием главы гильдии.
Я понимала все меньше и меньше.
— Но зачем Локи встречаться с наемниками?!
— В двух районах Рудбара сейчас идет погромы, есть убитые. Думаю, что вскоре беспорядки начнутся и в центре, гвардейцы просто не в состоянии сдерживать происходящее. Сегодня ночью будет решаться судьба королевской власти в городе аланов. Если Локи не окажет достойный отпор, к утру Низам может полностью уничтожить сторонников короля. Локи просто необходимо уговорить наемников перестать соблюдать нейтралитет и перейти на его сторону, а сведущие, — в глазах Амбросиуса вспыхнул дьявольский огонь, — сведущие всегда стоят под знамёнами короля!
Я только согласно кивнула и покинула тонкий мир, лихорадочно соображая, что делать.
— Анна, что случилось, на тебе лица нет. — Как только я появилась в материальном мире, Шнурок тут же подскочил ко мне.
Я подняла на вора взволнованные глаза.
— Локи вернулся, и ему нужна наша помощь.
Даже при свете уличных фонарей я видела, как побледнел Полоз, сжимая зубы. Прежний безмятежный настрой сменился встревоженным и хмурым выражением лица. Я второпях поведала парню то, что услышала от магистра.
— С каких это пор сведущему нужна помощь простого вора?
По тону Шнурка стало понятно, что он не намерен просить созыва общего собрания гильдии.
— Полоз, — я взяла вора за руку, — сейчас решается судьба всех аланов, неужели ты не понимаешь? Я знаю, почему ты так говоришь, но, положа руку на сердце, скажи — нужна ли твоему народу смута и безвластие?
— Я чувствовал, что будет нечто подобное, слишком уж все хорошо у нас с тобой шло, — обреченно пробормотал вор. — Надо было сразу вести тебя к магистру, чтобы нас расписали, и точка.
— Шнурок, я бы никогда не пошла на это, потому что слишком хорошо отношусь к тебе. Я ведь не уверена, что смогла бы полюбить тебя.
Вор судорожно сглотнул и отвел взгляд, я ласково погладила его по щеке.
— Эй, я благодарна тебе за все, вор. Мне не пережить свое горе, если бы не твоя поддержка, ты ведь знаешь.
Полоз замолчал, стало заметно, как заблестели его глаза.
Наконец, он покачал головой и улыбнулся, несмотря на кричащую боль в глазах.
— Пожалуйста, объяви о созыве собрания гильдии.
— Хорошо, — вор неохотно кивнул, — но я делаю это только ради тебя, Анна.
Я благодарно улыбнулась парню, тот высвободил ладонь из моей руки.
— Тогда я побежал, встретимся в таверне.
Вор махнул мне и быстро скрылся под тенью магнолий.
Я тяжело вздохнула, понимая, что все-таки умудрилась разбить сердце этому парню. Не нужно было доводить наши отношения до подобного уровня, ох, не нужно!