Трудно быть асом. Часть вторая "Король Рудбара"

      Я с трудом просыпался, моя телесная оболочка никак не желала перейти грань от сна к бодрствованию. Оно и понятно: после всей заварушки в городе и двухмесячного сна на камнях в горах самой большой моей мечтой стала мягкая постель.       Вернувшись во дворец сегодня на рассвете, я с трудом снял композитную броню, не без помощи Анны добрался до ванной, а потом завалился на боковую. На вопросы смертной, почему у меня лицо блестит от какой-то мази, я только махнул рукой, сил отвечать уже не было.       Рядом, сладко посапывая во сне, спала Анна. Моя ученица прождала меня всю ночь, так что теперь тоже лежала под боком, видя очередной сон.       В двери тихонько постучали, Анна зашевелилась.       Я простонал, потирая глаза:       — Проклятье, даже выспаться не дадут.       — Может, что-то важное, Локи. — Смертная завернулась в простынь и с закрытыми глазами поплелась к двери.       За порогом мелькнуло озадаченное лицо Хруга. Мой личный камердинер рассыпался в извинениях, что беспокоит Его Величество, но Анна только согласно кивнула и забрала из его рук записку.       Я мельком глянул на часы — шесть вечера, солнце за шторами клонилось уже к западу. Действительно, пора бы вставать, но безумно хотелось ещё понежиться в мягкой постели. Я наблюдал из-под опущенных ресниц, как Анна вернулась в кровать и принялась читать записку.       — Кто пишет?       — Амбросиус, — ответила Анна.       — Что-то случилось? — Я повернулся, чтобы узнать новости.       Смертная некоторое время вчитывалась, потом застыла, побледнела и зажмурила глаза.       — Анна? — Я приподнялся на локтях, озадаченный такой реакцией.       Но моя ученица только замотала головой, бормоча под нос: «Ты ведь обещала мне, Лагрея... Что же ты делаешь?!»       Внезапно она вскрикнула, обхватывая голову руками, и застонала, как будто испытывала боль. Записка выпала на покрывало.       Пару минут я пребывал в полной прострации, потом схватил клочок пергамента и быстро пробежал глазами.        Тысяча ётунов! Магистр писал, что получил ответ из Муспельхейма о том, кто такая Лагрея. Бывшая глава гильдии Сведущих Ётунхейма жила значительно раньше, чем говорила Анне, поэтому ответа так долго не было, его попросту искали не в тех архивах, но магистру гильдии всё же удалось откопать данные. Это она провела ётунскую армию в спящий Асгард. Помимо сведений было найдено подходящее тело.       — Пожалуйста, Лагрея, не надо, нет. — К этому времени смертная сползла на пол, всё также держась за голову.       Я метнулся к женщине, приподнимая её лицо за подбородок.       — Анна, ты слышишь меня?       Было поистине дико видеть одновременно в глазах любимой не только знакомое выражение, но ещё и чьё-то чужое — злое и полное ненависти.       Анна снова застонала, вцепилась в меня пальцами, зажмуривая глаза.       В растерянности я принялся звать слуг. Появился Хруг, я приказал немедленно позвать магистра, затем бережно поднял Анну с пола и снова уложил на кровать.       Быстро оделся, сходил к Иггдрасилю и снова вернулся в материальный мир. Мне сейчас понадобятся силы, это точно. Всеотец, помоги мне! Только бы не случилось самого ужасного — полного поглощения одной личности другой.       Ровно через минуту после этого в моих покоях появился встревоженный магистр. Амбросиус вопросительно посмотрел на меня, потом на Анну и подошёл к ней, накладывая руку на лоб смертной.       Женщина всё также лежала с закрытыми глазами и изредка постанывала.       — Что происходит, Амбросиус?       — Она оказывает сопротивление Лагреи, но та пытается её поглотить.       Я похолодел. Вот только этого сейчас не хватало!       — Что-то можно сделать? — Я с трудом узнавал собственный голос.       Магистр отрешённо посмотрел на меня.       — Можно, но это очень опасно. Лагрея будет сопротивляться проникновению. Тот, кто зайдёт в разум Анны, может остаться там навсегда.       Я перевёл взгляд на Анну, та лежала теперь, свернувшись калачиком, покусывая костяшки пальцев от боли. Мне было просто невыносимо видеть её страдания. Свет очей моих, однажды ты помогла всем, чем могла: вылечила, разделила мою сердечную боль, дала кров и временную защиту. Неужели я сейчас спасую перед опасностью ради тебя?!       Я подошёл к магистру и зашептал тому на ухо, чтобы не слышала ётунша. Глава гильдии тяжело вздохнул.       — Хорошо, как скажете, мой король, через десять минут.       Амбросиус развернулся и поспешно удалился. Подождав нужное время, давая сведущему приготовить всё для перелива сознания, я поднял Анну на руки и вынес её в коридор. Охая и ахая, Хруг открывал передо мной двери, я нёс смертную по дворцу в комнаты для прислуги. Именно там мы с магистром делали перелив сознания Вайлеона в тело Мидея.       На этот раз в комнате было три кровати, на одной из которых лежало тело молодой ётунши, накрытое простыней. Она была в глубокой коме, все функции её телесной оболочки сейчас были законсервированы.       Я опустил Анну на одну из кроватей, потом сел на неё сверху, перекинув ногу через бёдра женщины. Так надёжнее! Если етунша будет сопротивляться, то узнает мою силу на деле.       Моей задачей было выгнать сознание ётунши из тела Анны и по возможность вернуться самому. Надеюсь, что нам не придётся делить одно тело на двоих.       Амбросиус уже стоял рядом. Магистр опустил ладонь на лоб Анны, начиная бормотать слова установления ментального дара. Я крепко сжал запястья смертной и тихо прошептал ей на ухо:       — Милая, посмотри на меня.       Анна замотала головой, но я настойчиво повторил просьбу.       Моя ученица распахнула глаза, я почти сразу же провалился в её образы, принимаясь лавировать между ними. Сейчас мне нужно опуститься как можно глубже до самого разума смертной. Ётунша была далеко не глупой особой, она будет стремиться забить ментальный канал всяким «мусором». Стоит мне купиться на какой-нибудь привлекательный образ, как передо мной выстроится целый ряд таких вот обманок.       …Анна принимает предложение руки и сердца от первого мужа, такая счастливая и влюблённая. Я не видел её такой сияющей рядом с собой, эта мысль заставляет болезненно сжаться моё сердце.       …Анна на вечеринке в какой-то молодёжной тусовке, ей предлагают странную на вид сигарету, слишком сладковатый запах дыма. Вот так дела, не знал, что она баловалась курительной травой предсказателей !       «Это неправда, это неправда, это ловушка Лагреи!» — словно мантру повторял я про себя, проскальзывая дальше, проходя мимо этих картинок, хотя соблазн заглянуть в них был великим.       Но ётунша знала, как воздействовать на короля. Мне стал слышен довольный смех Лагреи, она наверняка что-то задумала. Так и есть, очередной образ на пути заставляет меня притормозить.       …Смертная лежит на кровати в своих покоях, привязанная руками к столбику балдахина, бесстыдно раскинув ноги перед Полозом, а вор жадно и нагло берёт женщину. Анна стонет…       Мне стало не по себе, сердце переворачивало от бессильной ярости. Я снова шептал сам себе, что это всё неправда, но шелестящий голос ётунши, словно демон-искуситель, вогнал последний гвоздь в крышку гроба моей надежды.       — О, Локи, ещё и не такое было, показать?       Я собрал всю волю в кулак и еще быстрее направился дальше. На пути очередной образ, кажется, Анна танцует с вором на площади, потом картинка меняется, «сладкая» парочка самозабвенно целуется в какой-то комнате, но я проигнорировал и это. Любое промедление сейчас будет подобно смерти, ещё несколько таких картинок — и Лагреи удастся поймать меня на удочку.       — Локи, как же так, тебе не интересно, чем занималась Анна в твоё отсутствие? Как соблюдала траур по тебе? — голос ётунши сочился ядом, мне всё больше хотелось взвыть от отчаянья.       Но я не позволил ей добиться своего. Наконец, мне удалось достигнуть разума Анны. Толчок — и я стою в длинном пустом коридоре, где под потолком горят белые лампы.       Я нисколько не удивился, что попал в отделение хирургии в Мидгарде. На ходу вспоминая, где ординаторская, я понёсся туда.       Лагрея перестала смеяться, я ворвался в комнату, с ходу посылая в стоящий силуэт у окна оглушающее облако. Это действительно была она. Ётунша застыла, на её лице читалось неподдельное удивление.       Я подошёл к ней поближе, рассматривая ту, которая паразитировала в разуме моей любимой женщины.       Лагрея была молодой и по меркам Ётунхейма красивой ётуншей. Красные глаза миндалевидной формы, чёрные блестящие волосы заплетены в косы, светло-серая мантия с рунами гильдии Сведущих не скрывала достоинства её фигуры.       Я поймал себя на мысль, что злорадствую, ведь новое тело не будет таким привлекательным. Сама виновата, была бы хорошей девочкой, я бы предложил ей парочку на выбор.       — Ты хотела познакомиться со мной поближе, Лагрея. Как видишь, я не стал лишать тебя такого удовольствия. — Я зло усмехнулся.       Красные глаза смотрели на меня с презрением и гордостью.       О, узнаю ётунскую породу! Лафей смотрел на меня также, когда я пришёл к нему с предложением открыть для него тропу в Асгард в день коронации Тора. Уничтоженные, но не сломленные духом.       — Послушай, я предлагаю тебе сделку, Лагрея. Ты сейчас же со мной покидаешь тело Анны, вселяешься в тело молодой ётунши, и я отпускаю тебя на все четыре стороны. Заметь — я не стану казнить тебя. Хотя по законам Иггдрасиля за провод ётунской армии в спящий Асгард тебе светит высшая мера.       Ётунша теперь внимательно смотрела мне в глаза, словно пытаясь найти подвох.       Я частично снял с неё оглушающее облако, хотя и была опасность, что она сможет освободиться полностью.       — Чего ты хочешь взамен? — прошелестела Лагрея, продолжая сверлить меня ненавистным взглядом.       Роковую женщину из себя строит?       — А взамен ты больше никогда не будешь пытаться причинить вред Анне и не станешь трепать языком направо и налево, что делала Анна до встречи со мной, после и в моё отсутствие… Вообще ничего и никогда!       Лагрея прищурилась, взвешивая собственные шансы.       — Какие гарантии ты можешь мне дать?       Я сочувственно поцокал языком.       — Никаких, Лагрея. Тебе придётся поверить мне на слово.       Ётунша спесиво поджала губы.       — Однажды я уже поверила своему королю, и он оставил меня в храме один на один с наступающей армией асов. Ты такой же, как и он, Локи.       Я болезненно поморщился. Да что они все, сговорились, что ли?       — Я сын Одина, Лагрея, и всегда им был. Пожалуйста, не напоминай мне больше про Лафея, я не горю желанием вспоминать каждый день, кем приходится мне этот монстр.       Лагрея отвела взгляд, по лицу пробежала тень сомнений и неуверенности.       — Выбора, как я понимаю, у меня всё равно нет. Твой дружок Амбросиус уже наверняка приготовил ментальную атаку, — пробормотала ётунша.       Хм, далеко не так глупа! Я терпеливо ждал ответа, давая Лагреи взвесить все «за» и «против».       — Хорошо, — уверенно кивнула сведущая, — договорились. Ты мне тело, я тебе — молчание.       Я повернулся идти обратно, как вслед мне прозвучало:       — Локи, а почему ты не уберёшь Полоза?       Я застыл на месте, не ожидая такого вопроса. Впрочем, я не знал, что ответить на это. Такая мысль неоднократно посещала меня, но всегда что-то останавливало.       — А вот это уже мои проблемы, Лагрея, — кинул я через плечо, но ётунша продолжала.       — Странный ты всё-таки, Локи. Мог бы спокойно убить вора, найти себе другую королеву…       Я повернулся к Лагреи.       — Послушай, — медленно начал я, сдерживая рвущейся наружу гнев, — с этого момента тебя больше не касается, как я решу судьбу вора. Кстати говоря, Лагрея, тебе должно быть стыдно перед Анной за своё поведение. Ведь ётуны всегда отличались преданностью близким людям. Жаль, что ты не чтишь традиций своего народа.       Мне удалось смутить Лагрею, у той побелели щеки и уши, она виновато опустил глаза.       — Что касается королевы, то разве не в Ётунхейме говорят «Кто любовь потерял — превращается в лёд, а кто её отыскал — никогда не умрет»? Я хочу жить вечно и только бок о бок с Анной. Это что, настолько дикое и запретное желание для асгардца?!       Лагрея молчала, не поднимая на меня глаз.       — Так что оставь это всё при себе, а ещё лучше избавься от зависти, она тебе не к лицу. Ну же, Лагрея, ты умная, красивая и независимая женщина. Тебе даётся второй шанс начать жизнь заново, так зачем тебе цепляться за счастье других? Построй его сама и будь счастлива.       Лагрея старательно прятала от меня взгляд, а когда украдкой взглянула, я заметил слёзы в красных глазах.       Я полностью снял с ётунши оглушающее облако, взял её за руку и повелительно повёл к выходу. Лагрея не сопротивлялась, а только изредка всхлипывала и покорно шла рядом.       — Ты прав, Локи, — прошептала ётунша уже перед выходом с отделения. — Знаешь, какого это — проторчать в компании женоненавистников пару сотен лет? Я думала, что больше никогда не увижу солнце, не почувствую вкуса вина…       Мне оставалось только кинуть ей через плечо:       — Сочувствую.       Мы быстро поднялись из разума Анны.       Я пришёл в себя, всё также сидя на смертной. Анной была без сознания. Над ней парило едва заметное белесоватое облачко. Магистр быстро прочитал специальную формулу и направил парящее облако к телу ётунши. Облако тут же рванулось вниз, просачиваясь сквозь кожу на лбу.       Через минуту-другую Лагрея уже в новом теле открыла глаза и огляделась. Затем ётунша села и повернула голову к нам.       — Отличное тело, Локи, — голос Лагреи стал немного более звонким, чем раньше.       — Рад, что тебе понравилось, — буркнул я, снова наклоняясь над Анной. Почему она не приходит в себя? Милая, прошу тебя…       Лагрея спрыгнула с кровати, завернулась в простынь, потом уважительно поздоровалась с магистром.       Ётунша подошла к Анне, откидывая назад чёрные волосы.       — Она просто в обмороке, — со знанием дела произнесла сведущая.       — Откуда ты знаешь?       Лагрея повела плечами.       — Ну, я вообще-то училась на целителя, до того момента как пришлось в ларце поселиться. Вот сейчас простые чары жизни — и всё будет в порядке. — Ётунша дотронулась рукой до плеча Анны.       Смертная встрепенулась, распахивая глаза. Анна взглянула на меня, потом на стоящую рядом ётуншу и озадаченно нахмурилась.       — Лагрея?!       Сведущая почтительно склонила голову.       — Вечного Алого рассвета тебе, бо-Анна.       Хм, Лагрея решила теперь быть пай-девочкой? Приставка «бо» в Ётунхейме означала бесконечное уважение и преданность члену семьи или близкому человеку. Ну-ну, посмотрим, как у неё это получится.       Я помог Анне встать. Лагрея не стала дожидаться нас, а уже направилась к дверям с таким довольным выражением лица, будто только что получила огромное наследство от далекого родственника. Похоже, ётунше не терпелось прогуляться в новом теле.       Она резко распахнула двери и врезалась в стоящего прямо за ними Мидея. Ранним утром после всех происшествий я настоял на том, чтобы метаморф остался погостить со мной во дворец, ведь своего дома у ётуна не было.       Тот сейчас был в своём истинном обличие, поэтому посмотрел на Лагрею сверху вниз.       Ётунша пискнула от неожиданности, прижимая руки ко рту. Чувствуя, что простынь начинает спадать, оголяя обнажённое тело, Лагрея торопливо подхватила её, становясь просто белой.       Мидей пару минут смотрел на Лагрею, потом его брови удивлённо поползли вверх.       — Мне знаком твой облик, красавица. Как твоё имя?       — Лагрея, — тихо ответила ётунша, заправляя прядь волос за ухо. Нет, вы только посмотрите на неё! А кто ещё пару минут назад грозился выжить Анну из собственного тела? Зато теперь просто сама кротость.       Мидей продолжал смотреть на сведущую, и по его глазам я видел, что она ему понравилась. Даже очень. И вот тут он сразу же начал вбивать себе в голову всякие мысли, которые обычно преследуют мужчину при знакомстве с красивой женщиной: «Вот что, если она меня сейчас пошлёт? Да точно, так и будет, на кой ляд я ей сдался. Так, смысл тогда трепыхаться?»       Я понял, что ситуацию надо спасать, причём немедленно.       — Мидей, будь добр. — Я отошёл от Анны, подзывая метаморфа к себе. Тот после некоторой заминки в дверях выпустил Лагрею в коридор, а сам зашёл внутрь.       — Послушай, эта ётунша здесь вообще ничего не знает, ты не мог бы приглядеть за ней, показать, что где находится? — Я бросил красноречивый взгляд на сводного брата, тот принялся переминаться с ноги на ногу.       — Локи, — зашептал он, — если это что ты мне говорил, то мне, пожалуй, лучше и правда в Ётунхейм вернуться… Мне с ней точно ничего не светит.       Я сделал вид, что не понял, о чём идёт речь. Хотя было забавно наблюдать мальчишеское смущение у этого синекожего громилы.       — Это приказ, Мидей. Присмотри за Лагреей.       У охотника обескураженно вытянулось лицо, ведь я ещё не освободил его от клятвы. Мидей жалостливо и обречённо посмотрел на меня, потом добавил:       — Да, мой король.       Ётун поплёлся обратно к двери, где стояла довольная Лагрея, сияющая, как золотой асинец, и не спускающая обворожительных глаз с молодого ётуна. Я не мог не заметить улыбку на лице магистра.       — Похоже, можно спорить с Даганом, как долго продержится Мидей в такой осаде, — пробормотал глава гильдии.       Я тоже довольно улыбнулся, Анна переводила взгляд с меня на Амбросиуса.       — Я чего-то не понимаю, или вы решили поиграть в сводников?       Сведущий только пожал плечами, я повернулся к смертной.       — А что, по-моему, неплохая пара, как думаешь?       — Бедный Мидей. — В тоне Анны слышалось сочувствие. — Лагрея мне все уши прожужжала, спрашивая, как теперь нужно вести себя с мужчинами, что одевают на свидания и так далее.       Я захихикал, Амбросиус фыркнул:       — Ну, я же говорю, пора ставки делать.       Я поблагодарил главу гильдии за помощь и поинтересовался, как продвигаются дела с Низамом. Магистр заверил меня, что узнал много что интересного. К примеру, что в контрабанде для Ванахейма были замешаны ещё несколько богатых и влиятельных кланов Рудбара. Я довольно прищурился, оценивая, как лучше использовать эти данные. Всё, Городской совет теперь у меня точно на коротком поводке!       Я отпустил магистра, понимая, что сегодня точно начинать что-то делать уже нет смысла. Лучше отдохнуть как следует, завтра дел невпроворот!       — Анна, как ты себя чувствуешь?       Смертная прислушалась к своим ощущениям.       — Вроде всё нормально.       Я согласно кивнул и подал руку Анне, призывая идти со мной.       — Лично я жутко проголодался. — Я шёл медленно, ведя под руку свою невесту, полностью довольный жизнью. — Предлагаю сейчас пригласить на ужин нашу ётунскую парочку, что скажешь?       — Хорошо, только давай я дам что-нибудь из одежды Лагрее. А то, боюсь, у Мидея просто кусок в горло не полезет.       Нам даже отсюда хорошо было видно, как бледнел и спотыкался Мидей всякий раз, когда Лагрея принималась поправлять на себе сползающую простыню.       Мы направлялись по коридору обратно в личные покои короля, а впереди нас Лагрея что-то непрерывно весело щебетала Мидею, не отставая от ётуна ни на шаг. Сводный брат кидал через плечо на меня умоляющее взгляды, но я был непреклонен.       Приказ есть приказ.