По тропам сказок

На огромной сцене с когда-то яркими декорациями и искусственными колонами появилась мужская фигура в чёрном фраке, цилиндре с пером и белой маске, показывающей грусть. Маска была украшена пышнейшими бантами из газовой ткани, отчего казалось, будто фигура окутана зловещим туманом. Человек в маске развёл руками в стороны; его ладони в белых перчатках были направлены вверх, к потолку, где висели многочисленные софиты, тросы, лестницы и тяжёлый занавес, который никто не опускал уже много лет. Незнакомец от бедра прошагал по краю сцены, словно призывая зрителей скорее занять места, а музыкантов - заканчивать настраивать инструменты. Представление вот-вот должно было начаться - а значит, пора было уходить за кулисы, а оттуда - на своё зрительское место, где его уже дожидался родной брат, лицо которого точно так же скрывала маска, только показывала она радость. Он, Ловино Варгас, с младшим братом Феличиано всю свою жизнь отдали этому помпезному итальянскому театру и по праву считали себя его хранителями. С развитием киноиндустрии зрителей стало намного меньше, однако работы у молодых людей (а они, несмотря на сложность и ответственность работы, были очень молоды) всегда хватало, ведь представления они ставили не для всех, а для каждого. По очереди они открывали молчаливым приветствием каждый вечер, будь то балет, опера или постановка пьесы. Последние особенно нравились Феличиано: он всегда старался выйти на сцену во время представления в своём чуть потёртом, но всё ещё изящном атласном изумрудном сюртуке с серебристой вышивкой, пышном жабо, золотой жилетке и тёмно-синих узких брюках. В костюмах младшего Варгаса было много украшений, вроде серебристых пряжек на лакированных туфлях, не считая ярких поясов, перстней, брошей и прочего, тогда как Ловино ограничивался лишь одним тяжёлым фамильным перстнем с аквамарином, который по праву считался камнем их родной Венеции. Сегодня был особенный день: в программе значился музыкальный концерт, и Ловино заметно волновался, а потому, когда он пришёл в верхнее ложе, где давно ожидал брат, принялся ругаться на чём свет стоит. - Это крах, провал, ну кто так делает? Это никуда не годится - что за идиот сегодня все это организовывал? - Братик, тут всем заправляем мы… То есть мы идиоты? - Да… Тьфу ты, балбеса кусок, нет, конечно!- от возмущения парень во фраке поднял маску и грозно глянул на брата. Феличиано последовал его примеру, приподняв свою маску, и лучезарно улыбнулся. Свет потух, и блекло-оранжевые стены стали тёмно-бордовыми. Музыкальное вступление было спокойным: на сцену вышли парень и девушка в светло-бежевых лёгких нарядах; их движения были скромными, но грациозными, а музыка наводила на мысль о танце двух непорочных ангелов - насколько лёгкой, спокойной и приятной была атмосфера. Юноша и девушка всё быстрее кружились и всё дальше отходили друг от друга. По мере нарастания темпа танцоры сменились на людей в чёрных пышных нарядах; началась партия трубы, и сквозь неё и сопровождающие удары барабанов, казалось, откуда-то издали доносится трель флейты, которая вот-вот заглохнет среди звуков альтов и скрипок. Танцоры кружились всё быстрее; всё меньше они были похожи на людей, и всё больше - на демонов, отплясывающих на балу у самого Сатаны. Время от времени мигал свет - как раз в такт ударам барабана, и среди всего этого действия не сразу удалось различить тончайшую фигуру дирижёра, растворяющегося в игре музыкантов и снова появляющегося, чтобы подать знак виолончелистам, что пришло время сделать музыку громче, или наоборот, тише. - Не могу больше тут сидеть, это самые ужасные места для обозрения, - снова вспылил Романо. - Я решил, мы уже сейчас идём на наши привычные места! - Еееее!- завопил Феличиано, что означало крайний его восторг и одобрение. Странным образом его возглас был слышен на весь зал, но не нашлось никого, кто бы обратил на него взор. Лабиринты закулисья привели их на место, откуда обычно опускали занавес или скидывали искусственный снег с колосников **. Лёгкими движениями браться прыгали с перекладины на перекладину, словно под ними не было большой высоты, и они просто играли на земле в классики. Про себя Ловино отмечал, что ему ужасно нравился звук стука каблуков о брусья. - Феличиано, как ты? Сегодня твоё выступление. Волнуешься?- Старший брат снова приподнял маску. - Не-а, ведь ты всегда рядом, так чего мне бояться! - Даже в темноте светло-карие глаза Феличиано блестели словно искры. Он вот-вот вот должен был выступить с сольной партией. Младший брат ещё раз улыбнулся и легко поцеловал Ловино в щёку, прежде чем схватить трос и резко спуститься прямо на центр сцены. Зрители оценили его уловку бурными аплодисментами, и юноша в маске и пёстром камзоле завёл песню - историю о тех, чьи имена позабыты навсегда, но они всё равно живы, пока есть любовь, которая позволяет этим неизвестным и незаметным взлетать до небес подобно птицам. Молодой человек начал петь обворожительным приятным баритоном; пока речь в песне шла о земных делах, он позволял себе подмигивать зрителям и протягивать к ним руки. Голос его переходил на ноты ниже и ниже, парень пел все медленнее, и тут… Казалось, сами ангелы спустились с небес и ослепили всех ярким светом, а молодой певец рассыпался на тысячи синих бабочек, которые затрепетали крылышками и упорхнули вихрем вверх. Феличиано обладал от природы редким даром петь в тональности мужского сопрано*, что он сейчас и делал. Этот человек в попугайской одежде распахнул свою душу. Возведя руки вверх, словно в обращении к Богу, он широко распахнул глаза, и из его груди буквально заструилась прекрасная мелодия - нежнее полураспустившейся розы, милее глаз самой прекрасной молодой девушки, чистая, как родниковая вода, и высокая, как полёт первых птиц… Феличиано закончил свою песню так же внезапно, как и начал. Какую-то секунду зал молчал в изумлении, а после взорвался оглушительными овациями. Парень провёл по взмокшему лбу рукой, сейчас даже его торчащая прядка поникла вниз - так сильно он старался. Замахав руками зрителям, певец убежал за кулисы, где его уже ждал старший брат. Ловино стоял как громом поражённый: рот его был приоткрыт от удивления, а в глазах стояли слёзы. - Фе...Феличиано, это… - Этого бы не было без тебя, братик!- вопил радостный Варгас-младший, со всех сил бросаясь на шею к брату. Через какое-то время шоу подошло к концу. Братья стояли напротив большого пыльного окна. Белая краска на раме чуть стёрлась, между стёклами плёл паутину паук. Багровый закат своими лучами озарял молодые лица. Театр погрузился в глубокий сон. Первое, что делали братья по окончанию представления - обнажали свои руки, скидывая перчатки и забрасывая их, куда провидению бывало угодно. Феличиано взял в свою руку ладонь Ловино. Тот впервые за день улыбнулся, искоса глянув на младшего. - Спасибо, Феличиано! - За что? Ведь мы всё делаем вместе. -Знаю, но без тебя не существовало бы ни одного дня жизни этого театра. Мы действительно идиоты - но мы же и истинные хранители этого театра, прямо как его призраки. - В зелёных глазах Ловино мелькнула вселенская печаль. Он почувствовал, как пальцы брата всё крепче сжимают его ладонь. Прежде чем ощутить на своём лице горячее дыхание и закрыть глаза, Ловино увидел добродушную улыбку на лице напротив, таком гладком и красивом. Феличиано, его Феличиано… и только его. А тот нежно поцеловал уголок губ Ловино, затем, чуть смелее, ещё раз в другой уголок - и когда понял, что брат не сопротивляется, то прильнул к его губам. Ловино запустил пальцы в шевелюру Феличиано и провёл пальцами от макушки до первого позвонка, а затем указательным пальцем вдоль щеки брата, который прижал к груди вторую ладонь старшего, так и не сумев выпустить её из своей. Другую руку он мягко опустил Ловино на плечо. Ловино устало опёрся о дверной проём - проход в большую гримёрку. Всё в этом помещении, так или иначе, напоминало им о прошлом. Но, несмотря на это, они так и не знали, в чём заключалось это прошлое. В комнате стояло множество столиков и стульев, из шкафов норовили выпасть театральные костюмы, шляпы и балетные пачки. Столешницы и полочки едва умещали на себе всевозможные белила, кисти, краски для лица, баночки разных форм, вычурные флаконы и флакончики, вперемешку с листовками и нотами, коробочками и шкатулками, французскими парфюмами, лентами, венгерскими и бельгийскими кружевами – все эти вещи когда-то прибыли сюда из разных стран и времён. На стенах были ободранные жёлтые обои с синими цветами; в тусклом свете светильников и бра освещались репродукции картин великих итальянских мастеров и афиши представлений. Младший Варгас сидел у столика для марафета в глубоком потёртом кресле и с улыбкой оглядывался вокруг. На столике были разложены большая медная табакерка и половина английской дешёвой сигары, несколько рядов искусственного жемчуга, дешёвая статуэтка из алебастра и множество механизмов для музыкальных шкатулок. В руках Феличиано держал небольшую шкатулку из белого фарфора, украшенную золотистыми узорами. Тихо звучала простенькая грустная мелодия. Кажется, такие механизмы, равно как и саму шкатулку, можно без труда приобрести в Вене, столице Австрии. Австрийская шкатулка, духи из Франции, сигара из Англии, кружева из Бельгии - о чём напомнило это всё Феличиано? Улыбка исчезла с его лица, он нахмурил брови, словно пытаясь вспомнить что-то очень важное. - Я так и не смог вспомнить, как мы тут оказались, -Ловино словно прочёл мысли брата, - но я знаю точно, что если мы вместе, то ничего плохого с нами не произошло. В ответ на его слова младший слабо улыбнулся. Вдруг до братьев Варгас донёсся шум, и они от неожиданности и страха вздрогнули, а Феличиано и вовсе подскочил, как ужаленный. Они метнулись на своё любимое место над сценой и принялись наблюдать, ведь оказалось, что к ним пришли гости. Скрипнула дверь, и их глазам предстала стройная молодая девушка с короткими светлыми волосами и широкой красной лентой на голове, одетая в свободную белую блузу и пышную зелёную юбку. Посетительница с восхищением обвела взглядом потёртые сидения и блеклые декорации, которые ни на йоту не утратили своего величия и помпезности, и сделала шаг вперёд, а потом и ещё один. - Братик, Испания, заходите скорее!- мелодичным голосом девушка окликнула кого-то. В дверях показался высокий крепкий парень с русыми волосами торчком и трубкой в зубах, а также жилистый загорелый юноша с приветливым лицом. - Неплохо, - кивнул парень с трубкой. - Бельгия, как ты узнала об этой жемчужине?- Загорелый парень развёл руками и закрутил головой. - О-о-о, наши ребята вовсю занимаются обсуждением сноса этого здания, найти этот заброшенный театр было не трудно. Братик Нидерланды, не хмурься так. Нельзя быть таким!- девушка укоризненно покачала головой. - Мы с Испанией всё равно знаем, что тебе тут очень нравится. -Хм, зачем тогда спрашивать? - Давайте подойдём ближе к сцене?- предложил парень, которого звали Испанией. Все трое приблизились к сцене, стараясь как можно меньше шуметь. Девушка подошла к загорелому парню и взяла его под руку. Молодые люди улыбнулись друг другу. -Ребята,- тихо сказала девушка,- это настоящая находка. Пусть старая, чуть тусклая и поцарапанная, но всё равно прекрасная. Тут словно останавливается время. Видите те шторы?- Бельгия ткнула пальчиком на занавес за декорациями.- Это называется арьерсценой. А вот смотрите: на сцене доски не везде цельные, ровно по центру круг - он так и называется: кольцо-круг. С его помощью факиры спускаются под сцену, да и актёры могут воплощать разные идеи, ведь кольцо может крутиться… только тихо, это большой секрет! - Со смешливым взглядом блондинка приложила палец к губам, и все трое улыбнулись. - А вот те небольшие комнатки - то «карманы»; очень жаль, что проходы завалены: там обычно множество потрясающих декораций и костюмов, приготовленных к следующему эпизоду или акту. А это кулисы. Америка-кун назвал бы их милыми гардинами; их тут целых четыре пары, они тяжёлые и узорчатые… Они великолепны, нигде такие сейчас не делают. Падуга - полоса ткани такого же цвета, что и кулисы, подвешенная горизонтально в верхней части сцены… Просцениум, сценическое пространство перед занавесом. А заодно и дополнительная площадь, которую можно использовать для интермедий, заставок между картинами, для общения со зрителями. Это вон в том уголке, но просцениум загромождён колонной. А вот это всё - оркестровая яма. Боже мой, как жаль, что Венгрия и Австрия не с нами сейчас - как раз для них сохранились эти чудные флейты и скрипки. А вот эта ракушка на самом деле суфлёрская будка. Если актёр забудет слова - ему их тут же подскажут. Невероятно, инструменты никто не украл. А ещё софиты - ими освещают всё на сцене. Если осветительные принадлежности расположены на полу, то сооружают ещё и рампы - низкий барьер, который скрывает от глаз зрителей всё те же… - Софиты, - закончил за девушку Испания. - Да! – Бельгия радостно закивала. - Бельгия, ты умница, пятёрка тебе за знания. - Нидерланды с усмешкой погладил сестру по голове, хотя всё это время внимательно ловил каждое слово. -Братик,- зашептал Феличиано, - кто это? Почему они обращаются друг к другу названиями стран? - Не знаю, - ответил встревоженный Ловино, - но эти люди кажутся мне до боли знакомыми. Кажется, это не совсем люди. - Глянь, у всех троих красивые зелёные глаза. -Феличиано дёрнул брата за рукав.- Они наверняка бы с удовольствием оценили наше представление. -Обойдутся, - фыркнул Варгас-старший, - пусть идут, откуда пришли. - Братик, нельзя таким быть!- ответил с напущенной укоризной Феличиано. Ещё некоторое время гости провели в стенах театра, этого алтаря искусства. Никто из троих не вымолвил ни слова; молодые люди с благоговением отнеслись к помещению и вскоре ушли, аккуратно закрыв за собой дверь. Но на этом приключения братьев не закончились. Вскоре дверь в зал распахнулась, и туда буквально влетел высокий блондин в очках с гамбургером в зубах и какими-то бумагами. С ним было ещё двое молодых людей. - Америка, этим не шутят, - человек в строгом костюме угрюмо озирался по сторонам, - тут полно призраков, они всыпят по первое число… -Англия прав, мон шер!- прокомментировал блондин с волосами, завязанными в хвост. Он был одет в белую рубашку и прямые чёрные брюки. - Это же искусство, с ним надо быть нежнее! - Бросьте, вы утрируете!- Парень в очках замахал руками. - Ничего не случится. Это всё мы снесём, вот тут будет кафешка, а вот тут развлекательный центр, вот тут казино, и ещё фонтаны и пальмы - людям нравятся пальмы. А ещё какая большая прибыль пойдёт - ну же, Англия! -Очень большая?- вскинул бровь тот, к кому обратились как к Англии. - Ага,- кивнул Америка, - а ещё тут будут работать только самые красивые девушки. – На этих словах он подмигнул Франции. Тот хихикнул и махнул рукой, но сам весь обратился в слух. - Ну, допустим, что для нас ты аргументы найдёшь. Но как ты объяснишь это всё остальным?- хмыкнул Англия. Все трое вышли на сцену, сопровождая это невероятным шумом. - Я просто завтра сровняю это всё с землёй - и дело будет уже сделано. Бросьте бояться, нет никаких призраков! - Америка приставил ко рту ладони: - Эй, призраки, где вы!!! АУ-У-У!!! - Феличиано, они о нас! Они хотят разрушить это здание! Они в нас не верят!- вскричал Ловино. - Братик, покажем им, где актёры зимуют!- на этих словах братья спрыгнули с лесов и как снег на голову в самом буквальном смысле свалились на незваных гостей. Франция, Англия и Америка закричали от неожиданности и испуга; братья Варгас закричали изначально, чтобы напугать неприятелей, но при этом им и самим было страшно. Итак, все пятеро неистово кричали, но всё же гости поспешили покинуть стены театра. - А-а-а, Америка, идиот ты распоследний, что я тебе говорил!!! - Арти, беги быстрее, пока нам не досталось!- вопил в спину беглецам Франция. А братья, которые успели оправиться от пережитого страха, теперь катались по полу от смеха. - Вот умора, забавно же они улепётывали!- Феличиано смеялся до слёз. И вот оба стояли на сцене друг напротив друга, а сверху вниз падал свет софита, играя бликами на одежде и тёмных волосах… На них теперь были только белые рубашки и чёрные бриджи. Маски свои они держали в руках. Пора было готовиться к новому представлению. «Они придут когда-нибудь снова. И мы снова станем на защиту нашего театра. Брат, я не помню, кем мы были, но помню, кто мы сейчас. И я счастлив. Пусть я всего лишь призрак, всего лишь воспоминание, отголосок того человека, что когда-то был жив… Я очень люблю этот театр, и, пока стоит он, мы с тобой живы. А ещё я люблю гостей. И таких милых ценителей, как красавица- Бельгия, её мужественный брат Нидерланды или их утончённый друг Испания. Они смогли бы стать великолепными актёрами в пьесе о любви со счастливым концом. Мне очень нравятся такие гости, как Америка, Англия и Франция. Они ведь так развеселили нас! Эксцентричный Америка, таинственный Англия и романтичный Франция - как смотрелись бы они в гротескной драме! Наши представления не для всех, но для каждого. Я не понимаю, почему эти люди называют себя странами, но, кажется, меня это не особенно и волнует. Для всех них это полуразрушенное обветшалое здание, тёмное и неприветливое, и это единственное, что меня печалит – ведь они не видят, что видим мы - хранители театра, призраки оперы». *очень высокий мелодичный голос, редко встречается у мужчин от природы, и мужчин часто кастрировали, чтобы они так пели. Сейчас и без этой процедуры можно встретить такой голос. Мужчины, наделённые способностями и слухом, просто могут развивать голос **верхняя часть, расположенная над планшетом сцены. Основной элемент колосников настил брусьев, смонтированных на соответствующем расстоянии друг от друга. Такое их положение позволяет осуществлять подъем или спуск декораций и других элементов идущего спектакля.