Его маленький секрет.

Когда Акихико начинает по-настоящему злиться — мне стоит как можно дальше держаться от эпицентра взрыва. Постепенно подступал тот «знаменательный» момент, когда мне нужно было начинать работу над новой книгой, а это означало, что приближалась очередная, довольно странная командировка новеллиста. На этот раз ему стоило посетить курсы писательского мастерства в Нагоя, а после побыть судьёй детского литературного конкурса в Саппоро. И писатель не мог отказаться, ведь всё уже давно было заочно утверждено, билеты куплены, а в афишах местных мероприятий он числился как главная звезда. И даже при всём при этом, в данную минуту, Великий и Божественный пытался откреститься от возложенной на его широкие плечи ответственности. — Да иди ты к чёрту со своими курсами и «весёлыми стартами»! — крики именитого писателя не смолкали с самого утра, Айкава непрерывно следовала за своим подопечным, а Исака вальяжно, расслабленно, будто у себя дома, развалился на диване в гостиной шикарной квартиры, не забывая при этом отдавать приказы редактору и отвечать на злостные выпады Акихико привычной ехидной интонацией, провоцируя того ещё сильнее. — Великий и Божественный Усами-сенсей! Вы просто не можете представить себе, как мы надеемся на то, что ваши ценные советы станут стимулом для работы будущих авторов над собственной прозой, а оценки на детском конкурсе талантов будут невероятно объективными и максимально честными! — Мне плевать на что вы там надеетесь! Я! Никуда! Не! Поеду! — отчеканил Усами, яростно оглядываясь по сторонам, раздумывая, чтобы можно было такого запустить в Рюичиро, чтобы тот упал и больше никогда не очнулся. Но как всегда за всем необходимым нужно было куда-то ходить. — Да ладно, Акихико, что тебе стоит? Ну посветишь личиком, скажешь пару красивых речей и на этом с работой будет покончено! Всего-то месяц работы, а потом ещё две недели тебе придётся провести в обществе именитых писателей за кружечкой чего-то крепкого для обмена опытом. Тебе не помешало бы… — Сколько раз я тебе должен сказать «нет», чтобы ты покинул мою квартиру, пошёл куда подальше и оставил меня в покое? — кажется, что сейчас Усаги собственноручно придушит своего непосредственного начальника, его глаза уже просто краснели от злости. Но генеральный директор этого будто бы не видел, с ухмылкой предъявляя главный козырь в рукаве своему прекрасному автору, который припрятал как раз на такой случай. И чуяла моя пятая точка, что добром для меня это не кончится. Я спрятался за столешницей от самодовольного взгляда начальника, лишь бы он меня не видел, постепенно готовясь к худшему. — Я выделю тебе месяц отпуска. Как и мелкому. И вы сможете отправиться в путешествие. Только ты, он, солнечные пляжи Гавайских островов! Океан, кокосовые коктейли, разучите хулу и привезёте мне оттуда сувенир! Данное предложение тут же заставило новеллиста задуматься, а меня взяться за голову. Добром это не кончится. Для меня точно. Зная то, что Акихико любит путешествия и давно хотел выехать со мной заграницу — его ответ будет однозначно положительным! Не хотелось мне как-то становиться предметом очередного торга, поэтому я попытался подать голос. — Эй, а меня не забыли спросить? Может я вообще не хочу никуда ехать?! Я поднялся из-за столешницы, состроив недовольное выражение лица и вперив руки в боки, раздражённым взглядом сверлил начальника, как ранее это делал Акихико. Но кто станет слушать возражения обычного юнца Мисаки? Верно, никто. А Сакуру включить было никак нельзя, это могло бы кончится не очень хорошо, ведь Такаши, в отличии от Такахаси, был весьма не сдержан и мог бы собственноручно выкинуть директора и редактора за порог этой квартиры даже глазом не моргнув. Но увы, нужно было играть роль воспитанного Мисаки, иначе бы в одно мгновение могло всё рухнуть в моей и без того беспокойной жизни. Нужно с достоинством держать маску и играть уже давно столь привычную роль. На удивление Исака смог увидеть мои внутренние противоречия, это было видно по его недвусмысленному взгляду, от чего он пытался развести меня на эмоции недвусмысленной слабозаметной игрой своих тёмных бровей. Я знал к чему он клонил, но я ни за что не поддамся на его провокации! Единственным безучастным звеном во всей этой ситуации оставалась Айкава, которая давно стояла в стороне и просто наблюдала за происходящим между своим подопечным и начальником. Поглощённая ожиданием удовлетворительного ответа, она, кажется, не замечала нашей с Исакой игры взглядов. Как и Акихико, погружённый в глубокие раздумья над заманчивым предложением Рюичиро. — Гавайи не наш профиль. Мисаки не любит слишком далеко находиться от родных краёв. — Тогда как насчёт поездки по Европе или по другим азиатским странам? — а мужчина всё подливал масло в разгорающийся костёр. — Ну… Без меня, меня опять женили! Опять! Ну да, кого в действительности волнует моё мнение? Понятное дело только меня. И только Айкава, кажется, немного прониклась долей сожаления ко мне. — Не расстраивайся, Мисаки-кун, всё будет хорошо! — но её улыбка не внушила мне какой-либо радости от всего грядущего. Понимая, что мне нужно будет очень много работать во время отсутствия писателя, руки опускались и ни о каком отдыхе за границей и думать не хотелось. Может я какой-то не правильный, но после сложной работы я бы предпочёл отдохнуть дома в обществе новеллиста и огромного семейства плюшевых медведей. Однако, зная грядущее, я сомневаюсь, что писатель захочет поехать на отдых после этой командировки. А дело в одной розовой свинке, что коварный Такаши Сакура планировал подложить своему конкуренту, который в пух и прах разнёс работу юного дарования, даже не прочтя её. Злопамятность — не лучшая моя черта, но я должен был постоять за свою честь как самый настоящий воин! И пусть этот поступок будет невероятно бесчестным, но это покажет этому самодовольному писаке, что его могут без особого труда подвинуть с пьедестала Великого и Божественного! — Кстати, как твоя рука? — А, со мной всё хорошо! — мне пришлось отвлечься от своих не очень добрых мыслей и с лёгкой улыбкой удовлетворить женщину своим ответом. — Остался только не большой шрам, который, надеюсь, вскоре пройдёт. Я протянул руку женщине, показывая ей не очень красивое запястье. Покачав головой, она пришла в ужас, я же лишь пожал плечами и опустил руку. Бывает. Конечно, первое время мне было очень больно и я был невероятно неуклюжим, работа по дому и кухне не спорилась, от чего весь предыдущий месяц в квартиру два раза в неделю вызывалась персональная уборщица. Но сейчас, благодаря столь эффективному лечению, я наконец могу заниматься привычными делами сам, а грядущая работа над книгой не казалась уже чем-то невозможным. И казалось бы, что ещё для счастья нужно, когда ты здоров, но как оказалось, для счастья нужно очень многое, например, чтобы меня не третировали из раза в раз и не использовали как удобного мальчика когда и как окружающим заблагорассудится! Например сейчас! Кажется эти двое о чём-то договорились, о чём свидетельствовал сам Исака, что сиял ярче любой звезды, раскидывая руки в стороны и громко крича при этом: «Слава мне!!!» — Отлично! Значит оформлю вам поездку в Пекин за счёт компании! — Н-но… — Не о чем переживать, мелкий! Всё ради ещё большей прибыли! Я надеюсь на вас, мои дорогие! — и в подтверждение своих слов, он многозначительно мне подмигнул, а осле подошёл совсем близко и произнёс следующее настолько тихо, чтобы слышал только я: — Я знаю о чём ты думаешь, милый Сакура, но поверь, так будет лучше! — Я не нанимался в личные няньки к нему! Вы хотите из меня все соки выжать, господин Исака? — сквозь зубы процедил я так, чтобы это слышал только он. — Всё ради прибыли, малыш. Постарайся быть паинькой, ведь это выгодно нам всем. Ты же хочешь сохранить свой секрет перед ним? Постарайся относиться к происходящему проще, тогда и жизнь будет казаться легче! — он похлопал меня по спине и заголосил с таким энтузиазмом во всю глотку, от чего я чуть не оглох. — Понял, мелкий? Отпуск в компании шикарного писателя — никто даже не смеет мечтать об этом! А тебе выпадает такой шанс, просто наслаждайся! Было бы чем наслаждаться. Я чисто из личностных соображений не хочу покидать родную страну, ведь здесь… так привычно… и я так плох в языках, что просто боюсь бледно выглядеть на фоне Акихико, который свободно владеет несколькими языками. В идеале. А кто такой я, Такахаси Мисаки, рядом с ним? Верно, никто. Даже Такаши Сакура бы с ним не сравнился, более уверенный и серьёзный в себе. Да, я разделяю себя на две абсолютно разные личности, ведь Мисаки, которого привык видеть мир — всего лишь маска, роль, в которую я вжился практически с детства. Я знаю, что я мог бы и быть собой, но как ранее я уже упоминал, я не хочу, чтобы люди ждали от меня слишком многого, дурачком быть проще. Но вот что на самом деле кроется за маской — знал только я и мой покойный друг. Но не будем о грустном. С довольной улыбкой Рюичиро покинул апартаменты Усами Акихико сразу же, как получил своё, Айкава же задержалась, обсудив все детали предстоящей работы со своим недовольным подопечным, и уже где-то ближе к полудню покинула нас, наконец немного разряжая обстановку. Когда мы остались с Акихико одни, я смог немного дать выход своим эмоциям. — Господи, Усаги, когда вы уже прекратите меня использовать в удобных для вас ситуациях? — Все вопросы к Исаке. Да и потом, чем тебе не нравится идея поездки куда-нибудь вдвоём? — Просто… просто это не то, что я хочу… поездки не должны быть причиной или призом к чему-то… мне не нравится, что ко мне относятся как к какому-то трофею или удобному мальчику, которого удобно использовать когда всем заблагорассудится! А у меня, между прочим, есть своё мнение и жизненные планы! За своей тирадой я не заметил, как новеллист подобрался ко мне совсем близко, обнимая со спины и утыкаясь носом мне в макушку. Я дёрнулся от неожиданности, но он держал меня достаточно крепко, не давая покинуть его такие тёплые и нежные объятия. — А чего ты желаешь, Мисаки? — голос тягучий, бархатный, немного с хрипцой, нежный, заставляющий томно прикрывать глаза и слушать, слушать всё, что он скажет. Однако, так легко сдаваться было нельзя. Если пустить всё на самотёк, то можно было вновь оказаться прижатым к постели и постепенно сходить с ума от жаркого и чувственного секса с этим человеком. Перспектива не плоха, но тогда день полетит коту под хвост и все намеченные планы канут в лету. Вернув полностью растворяющееся самообладание, вскинул деловито голову и с некой толикой упрямства заговорил: — Я бы… просто хотел остаться дома и… расслабиться за чтением любимой манги! Над самым ухом я услышал недовольный, тихий, с трудом сдерживаемый рык и понял, что сказал лишнего. — Ты до сих пор… — Усаги, расслабься, это ничего не значит! Мне просто нравятся работы сенсея! — на самом деле у нас не раз был разговор на тему Идзюин-сенсея как о человеке, как об авторе, и Акихико не нравилось, как я восхищаюсь мангакой. Новеллист даже пытался привить мне любовь к своей литературе, но это было тщетно. По крайней мере это видел сам Усаги. На деле же, я достаточно давно следил за его новеллами. Читал все книги, что выходили из-под его пера и каждый раз мне хотелось плакать. Когда я ещё не знал Акихико лично, я не понимал, как такое может написать обычный человек… а после оказалось, что таково было его мировоззрение, а не просто фантазия или обычная давка на жалость. Многие приёмы я пытался перенять у него ещё в те времена, когда издавался в «Марукава» до поступления в университет, но это было тщетно — Усами был не повторим! — Вот поэтому он никак не отвяжется от тебя, ведь даже таким способом ты даёшь ему надежду… — Не говори глупостей! Я не единственный его фанат! — Единственный, кого он воспринимает всерьёз! — Да кому я нужен? Ну да, он признавался мне в любви, но я не раз дал ему ясно понять, что между нами не может быть ничего серьёзного! Мы просто друзья! Поэтому хватит говорить глупости, Усаги, и просто отпусти меня! И он отпустил меня, ощущая, что ещё немного и старая песня может перерасти в очередную ссору. На самом деле, после того случая с рукой, Усами стал более сдержан в своих желаниях и давал мне убегать от него, предоставляя выбор. И это было замечательно, но всё же немного не давало покоя. Он обычно никогда не слушал моих возражений, делал всё что хотел, а тут стал невероятно послушным. Похоже, всё ещё чувствует свою вину за произошедшее. Пусть так и было, но с другой стороны, у меня стало немного больше времени на себя, свои увлечения, работу и друзей. Раньше же всё оно уходило только на него одного. — Усаги. У меня есть не большие дела в издательстве сегодня, поэтому я вернусь немного позже обычного! Переодевшись из домашней одежды в толстовку и джинсы, перекинул сумку через плечо и уверенной походкой направился в прихожую. Усаги же, прямо источая недовольство, тенью следовал за мной. — Ты в последнее время всё чаще начал задерживаться в издательстве… — Ну… сейчас очень много работы… я помогаю редакторам, можно сказать у них стажируюсь, ведь не всегда же мне мальчиком на побегушках работать! — Я могу замолвить словечко и тебе дадут место в любом отделе, в каком только пожелаешь! — в привычной манере произнёс новеллист, из-за чего я просто не мог не закатить глаза. — Вот уж не надо, обойдусь! Сам добьюсь поставленных перед собою задач! — Как знаешь… — пожал плечами писатель, подходя ко мне и целуя нежно в щёку. — Постарайся вернуться домой раньше. — Постараюсь, — я улыбнулся ему и просто пулей вылетел из квартиры. Время поджимало, если бы я ещё хоть немного задержался бы дома, я бы опоздал на встречу со своим редактором! А он бы меня за это по головке не погладил бы! Зная серьёзное отношение Онодеры к нашей работе и встречам… на самом деле, не думал, что такой человек как он может быть столь серьёзным, когда занимается любимым делом! Когда я ввалился в соседствующую поблизости с издательством кафешку, Ритсу уже ждал меня, допивая из чашки остатки кофе. — Извините, Онодера-сан, я задержался… — Всё нормально. Ты как раз вовремя, — он порылся в своём портфеле и протянул мне папку с документами. — Что это? — я взял в руки протянутую папку и стал изучать её содержимое. Это оказался факс, в котором чёрным по белому было написано, что мою последнюю работу… номинировали… — А… — Пришло сегодня утром. Тебя в самый последний момент внесли в список претендентов и… твоя работа получила премию Наомори. Оценки профессиональных критиков были очень высоки, они отметили твой стиль и мастерство, что, на самом деле, очень неожиданно! Я не мог поверить в услышанное. Мою работу номинировали? Премия Наомори? Я что, сплю? — Мисаки-кун? — Онодера пощёлкал пальцами у меня перед глазами, приводя в чувство. Я сначала взглянул на него, потом на свои ладони, потом в окно и… понял, что я готов расплакаться от счастья. — Не верю… — Я тоже… такая престижная премия! Ты первый автор, который под моим началом её получает! — внешне Ритсу оставался спокоен, но в его глазах искрилось безумие и невероятное счастье! И я могу его понять! — Невероятно! — Да. По случаю этого события, издательство устраивает пресс-конференцию и вечеринку буквально через две недели, на которую будут приглашены именитые авторы Марукавы и других издательств. — Что? Конференция? Вечеринка? — я и забыл, что такое событие без данных составляющих не проходит и именно в этот момент на меня обрушился весь ужас случившегося. — Ну да. Что тебя смущает? — Смущает? — ответ вполне прост и лежит на поверхности. — Я — это я, а я, на секундочку, Такахаси Мисаки!