Теория струн

- Постой-ка, братец, - Феанор круто поворачивается на каблуках, подходит вплотную к Финголфину. – Что значит – я зазнался? Аудитория полна студентов, идёт перерыв между второй и третьей парами, но никто не выходит – Феанор и Финголфин стоят в дверях, причём старший брат не даёт младшему пройти, вызывающе глядя ему в лицо. Финголфин устало машет рукой: - Феанор, давай после – видишь, здесь слишком много людей… - А что мне люди? – Феанор поджимает губы, выдыхая – от него сильно пахнет сигаретным дымом – Финголфин слегка морщится. – Я не могу понять только одного: почему это я сейчас узнаю, что ты забираешь почти всё имущество отца, когда он не оставил завещания? - Феанор, это наше, семейное дело – ты хочешь, чтобы все знали про него? Феанор презрительно усмехается: - Говоришь чушь, как всегда… Ответь мне, почему ты думаешь, что имеешь право на бумаги отца – именно на эти? - О Эру, неужто ты не усмиришь гордыню моего брата! - Хватит обращаться к небесам, когда я разговариваю с тобой! – Феанор уже кричит, и в коридоре собираются любопытствующие. – Я тоже имею право читать то, что писал мой отец когда-то… А ты решил опередить меня, мой единокровный братец – как в этом деле, так и в других… Финголфин тяжело вздыхает, прижимаясь спиной к стене. Феанор – глаза горят, губы дрожат – вынимает из кармана складной ножик, проговаривает внятно: - Убирайся и займи место, положенное тебе! - Хватит! Феанор молниеносно раскрывает лезвие ножа, приставляет к груди Финголфина – толпа ахает – цедит: - Смотри, братец! Этот клинок острее твоего языка! Хоть ещё раз посмей занять моё место, хоть ещё раз посмей помешать мне… нет, я не стану мириться с тобой! - Мы ещё поговорим, - Финголфин быстрым движением откидывает нож в сторону – тот падает лезвием на руку Феанора – из маленькой ранки сочится кровь. – Успокойся и не маши здесь ножами! Я пойду… Феанор вылетает из аудитории злой и взбешённый. Какое право на бумаги отца имеет брат? Единоличное – нет, никогда! Отец всегда любил только его, Феанора, он знает это, он не сможет никогда поверить в иное – а Финголфин просто оттеснил его, просто воспользовался шансом, просто поступил так низко, как мог только он! О Финарфине и говорить нечего… Что значит Финголфин перед ним? Он, Феанор, доказал теорию струн – он единственный! Они все должны смотреть на него снизу вверх – а что они себе позволяют? Галадриэль тоже хорошо устроилась: вчера он видел её с Келеборном: конечно же, она много рассказывала ему о своём дорогом друге детства… Келеборн дарит ей цветы, конфеты…он бы никогда не подумал о таких подарках… но уже всё: какая разница? Нерданель его любит, он любит Нерданель – они больше ничего не изменят – пусть всё будет так, как надо… Келеборн! Что в нём можно найти интересного? Правильный во всех отношениях молодой человек, серьёзный и вдумчивый; всегда может поддержать любую тему… Только чересчур уж идеализирует Галадриэль – Феанор усмехается – наверное, такую, какая она есть, её мог любить только он сам… Забыть о Галадриэли! Феанор вздыхает и начинает спускаться по лестнице – пар сегодня у него больше нет; с утра он планировал проверить все приборы, а потом зайти к Манвэ – они уже договорились о сроках защиты его докторской диссертации – но сейчас ему хочется только одного: скорей попасть домой… Он ещё не успевает раздеться, как в дверь звонят. Открывает и расплывается в улыбке – на пороге – Нерданель с пакетиком яблок в руках: от неё пахнет свежестью и незамутнённой радостью; она влюбленно смотрит на него и проговаривает: - Так и знала, что ты придёшь домой пораньше… - Тебе пора записаться в провидицы, - он слегка холодно целует её, жестом приглашает на кухню. Нерданель следует за ним по пятам, по пути вынимая из пакетика яблоки: - Давай их печь! Это вкусно – если у тебя есть сахар… - Сахар – есть… - теперь квартира Феанора стараниями Нерданели выглядит намного лучше и чище: рубашки поглажены, книги лежат аккуратными стопками и даже внесены в домашний каталог – что поделаешь, библиотечная привычка! – в холодильнике все лежит по полочкам… - Их разрезать или нет? - Как хочешь, - Нерданель прижимается к нему, ловко достаёт нож, отрезает верхушки и начинает насыпать сахар в яблоки. – Давай пока сюда противень и включай духовку… Они сидят перед включенной духовкой, глядя в разные стороны – Феанор смотрит на пекущиеся яблоки, Нерданель – на Феанора… Закат сгущает краски над городом – детская площадка, виднеющаяся через идеально вымытое стекло балкона, кажется сказочным дворцом, а полукруглая арка на выходе из двора – воротами в рай… Нерданель целует его в лоб, шепчет: - Феанор, ты счастлив? - Конечно, - говорит он, не отрываясь взглядом от освещенной духовки, и думает о скорой защите своей диссертации. …А в то же самое время на другом конце города Мелькор дописывает заключение своей работы, изредка сверяясь с корявыми записями на листке, лежащем у него прямо перед носом, и улыбается своим мыслям. Саурон опирается на спинку его стула: - Уверен, что успеешь до Феанора? - Я договорился с Манвэ, - Мелькор хитро улыбается. – Плевать мне на эту работу, я закончил! Пойдём-ка лучше в кроватку… Он подхватывает Саурона на руки, и в полутёмной квартире слышится их весёлый смех.