Чуть меньше ненависти для шинигами

Вот он какой, оказывается, лучший день в жизни. Матовый черный аттестат с белыми иероглифами «Хадзуми Тацурибаши» был на ощупь очень плотным, гладким и прохладным. Нижний край немного выпирал из-за объемной печати, но красоту этого вожделенного документа такая мелочь испортить не могла. Открыв его, я не смогла сдержать улыбку. Надпись «Аттестат об окончании Академии духовных искусств» выделялась своими размерами, впрочем, ничего удивительного в этом не было. За ней следовало описание уровня владения боевыми навыками шинигами. Позорный балл за рукопашный бой, а также вполне приличные оценки по владению мечом и кидо я благополучно пропустила, перейдя сразу к самому приятному. Высший балл за поступь не был неожиданностью, но его наличие оставалось огромным достижением. Конечно, надеяться на одно из двух заветных мест второго отряда не приходилось, но и четвертый отряд с такими оценками я благополучно миновала. Самое большое количество мест на нашем выпуске попало на третий, восьмой и тринадцатый отряды, однако шансы попасть в десятый или девятый тоже были высоки. С надеждой смотря на аттестат, я мечтала, чтобы он позволил мне служить в самом спокойном и мирном отряде – отряде Кучики Рукии. Ну, или хотя бы у Ядомару-тайчо. - Хэй, лисичка, сейчас взглядом его сожжешь, - донесся смешок откуда-то из-за спины. С явным неудовольствием повернувшись, я лицезрела насмешливые взгляды одногруппников. Не оставалось ничего, кроме как встать и уйти подальше. Четверо парней на одну меня – это, пожалуй, слишком. Конечно, хотелось ответить им, что они-то эти аттестаты получили едва ли не по блату, ведь каким-то чудом все они оказались в классе с номером «1», при этом элементарно не умея меч правильно в руках держать. Знаний у меня было больше, чем у них всех вместе взятых, хотя я и не заканчивала лучший класс, только вот с физической силой были проблемы. Но учиться и выживать было надо, так что, решив пойти путем наименьшего сопротивления, я стала развивать скорость и шунпо, причем достаточно успешно. В связи с неимением какого-либо занятия, я пришла на церемонию распределения за час до ее начала, но там уже была небольшая толпа. Слушая разговор вполуха, я не присоединялась к дискуссии. Все мои мысли занимало предстоящее действо. Приятелей у меня в Академии было немного, друга лишь два: Хизэши, выходец из бедного района Руконгая, и Тэкео Синохара, член знатного рода, побочной ветви клана Шихоин, если быть точнее. Как нас троих вместе свело – загадка. С Хизэши я познакомилась в первый же день учебы в Академии. Некоторое время мы вместе учились в классе под номером «3», но еще до окончания первого года обучения меня перевели во «второй», но общаться с ним мы не перестали. Для меня, выходца из Хокутана, третьего западного района, было удивлением, каким воспитанным, вежливым и добропорядочным может быть человек из 72 района. Так как ни к каким благородным кланам я не принадлежала, диктовать мне, с кем мне общаться, было некому, поэтому и нашей дружбе никто не мешал. Только вот моя история мало кого волновала, и из-за хороших отношений с Хизэши я достаточно быстро стала «оборванкой» и «грязной руконгайкой». Сказать, что это совсем не задевало меня, я не могу, но впоследствии я смирилась со своими новыми нелестными кличками и перестала обращать на них внимание. Даже знакомство с Тэкео многого не изменило. Он просто подошел ко мне после одного из спарринга, высказав восхищение моим уровнем владения шунпо, и попросил помочь ему с обучением, взамен пообещав помочь мне с рукопашным боем, мои отвратительные навыки владения которым ни для кого секретом не были. Конечно, оскорблять меня при нем никто не решался, все же он был из знатного рода, но и он особо не стремился как-то посодействовать мне с улучшением отношений с одногруппниками. Он вообще утверждал, что, в конце концов, эти насмешки вполне можно было бы прервать простым прекращением отношений с Хизэши, но, коль я не решалась этого сделать, мнение чужих людей для меня было все же не так важно. Все закончилось тем, что Тэкео и Хизэши сами стали общаться все чаще. Дуэт превратился в трио. С их распределением все было более чем понятно. Глава клана Синохара изначально готовил своего второго сына к службе в Отряде тайных операций, и у Тэкео не было иного выбора, кроме как подчиниться желанию отца, хотя сам он хотел служить в шестом отряде. Да и на капитана Кучики, насколько я знала по рассказам окружающих, он был чем-то похож. У Хизэши все было в корне наоборот: никто и никогда не говорил ему, в какой отряд ему идти, и он все решил для себя сам. Выбор его пал на десятый. И он своего добился: в соревновании по четырем основным дисциплинам он занял первое место во владении мечом, удивив судей своей достаточно легкой победой и вызвав негодование благородных, сыновья которых проиграли «какому-то неряхе-руконгайцу». Все тут вообще очень любили напоминать выходцам из низших жилых районов, откуда они родом. Как будто они сами не знают. История Хизэши была более чем сказочной: наградой за победу в одном из видов состязаний был свободный выбор любого отряда Готей-13. В итоге мой друг осуществил-таки свою мечту и попал пусть и простым рядовым, но все же в желаемый десятый отряд. В тех соревнованиях я, кстати, заняла третье место во владении шунпо, проиграв двум благородным господам из класса «1», чем была невероятно горда. Состязания кидо выиграл неизвестный мне молодой человек незапоминающейся внешности, зато девушку, победившую в рукопашных схватках, весь Готей-13 забудет нескоро. Абарай Ичика, дочь лейтенанта шестого отряда и капитана Кучики Рукии, буквально втоптала в землю крепких мужиков, претендующих на место в одиннадцатом отряде, и сама пошла в него. Сама я не видела капитанов и лейтенантов во время этих боев, но тайчо шестого отряда, говорили, чуть чувств не лишился от ужаса. Зато капитан Кенпачи едва не снес всех присутствующих своей реацу, когда узнал, что в качестве награды за победу она выбрала его отряд. Вспоминая это веселое время, я просидела в полудреме около получаса, когда почувствовала возрастающее духовное давление кого-то из высших офицеров. Увидеть капитана Кёраку было, прямо скажем, большой неожиданностью. Склонившись в глубоком поклоне, я уже хотела поспешно ретироваться с его пути, как вдруг к своему ужасу услышала вполне доброжелательное обращение: «Хадзуми-чан, подойди-ка на минутку!» Ноги едва держали. Склонившись в еще более низком поклоне, я, опустив голову, стояла без движения, пока не почувствовала легкий хлопок по плечу. - Расслабься ты, не укушу, - он снисходительно улыбался, когда я подняла на него взгляд. - Наконец кончился этот кошмар, да? Я иногда радуюсь, что в мое время никаких Академий не было, это такая морока, - я согласно, но осторожно кивнула. - Как Хифуки поживает? Я вздрогнула об одном упоминании ее имени. Огненная дзанпакто едва не убила меня сегодня ночью, решив вдруг устроить мне тренировку в виде огненной ванны. Кёраку-тайчо, увидев мое лицо, как-то понимающе хмыкнул и не стал настаивать на ответе. - Уже решила, в какой отряд хочешь? - он подмигнул мне, хотя, если честно, утверждать наверняка я не берусь: определять, подмигнул ли тебе человек с одним глазом или моргнул, – бестолковая затея. А если учесть, что этот человек – главнокомандующий Готей-13, еще и опасная. - Куда определят, полагаю, - изо всех сил стараясь быть максимально вежливой, я стояла как штык, но все равно ощущала себя ребенком рядом с почти двухметровым сотайчо. - Вообще, хотелось бы во второй, - нет, слишком нагло называть один отряд,- восьмой и тринадцатый. - Капитаны там везде женщины, как я заметил, - рассмеялся он. - Ну что ж, жаль, я вот тебе место восемнадцатого офицера в моем отряде предложить хотел… Стоять и просто дышать казалось самым сложным занятием на свете. Первый отряд. Первый отряд, восемнадцатый офицер. Да о таком только мечтать можно было! Отвесив самый низкий поклон, на который я только была способна, я вполне ясно высказала свою благодарность одной из заученных во время обучения фраз, при этом едва соображая. Как только его духовная энергия стала отдаляться с огромной скоростью, я без сил рухнула на землю. Первый отряд, восемнадцатый офицер. Оставалось только кричать от восторга, но сил не было абсолютно. Очнулась я от яростного пинка по спине, благодаря которому я окончательно распласталась по земле. Перевернувшись, я с неудовольствием уставилась на внушительную толпу за собой. - И за какие же это заслуги лисичке-оборванке дали место в первом отряде? - Слушайте, я об этом не просила, - мои слова не возымели никакого эффекта. Быстро оглядев присутствующих, я едва не бросилась убегать: выражения их лиц и их численность не предвещали мне ничего хорошего. Проблема в том, что, хотя я и могла с легкостью справиться с половиной из них, у меня не было возможности использовать силу своего дзанпакто, так что любой из этих выпускников, имеющий приличную скорость и физическую силу, мог с легкостью меня победить. Впрочем, в бою один на один я бы выиграла у всех, но шанс того, что силу моего дзанпакто увидят лейтенанты, был пусть и маленьким, но очень нежелательным. Никто не потрудился толком объяснить мне, в чем причина такой конспирации, тем более что развивать свою духовную силу все еще оставалось для меня первостепенной задачей, но личной просьбы главнокомандующего мне было более чем достаточно. Уже собираясь отступать, я почувствовала за спиной реацу небывалой мощи. В отличие от сотайчо, этот капитан сдерживать ее не собирался, причем явно в воспитательных целях. «И особенно я прошу тебя избегать капитана Кучики Бьякую. Постараешься?» - да, Кёраку-тайчо, я старалась, и шесть лет все получалось, но вот, похоже, система дала сбой. Стараясь не поднимать взгляда и согнувшись в очередном глубоком поклоне, я постаралась уйти с его пути настолько далеко, насколько позволяла вежливость. После присутствия главнокомандующего и шокирующих новостей, меня почти замутило от его огромной духовной силы. Приподняв голову, я не могла не заметить крайнюю степень презрительно-холодного недовольства, отпечатавшуюся на его лице. Весь его вид выражал то, что он думал о нас, а думал о нас он явно не в лестном ключе. - Будущим шинигами полагается вести себя соответственно, - голос у него был низкий, тихий и при этом очень внушительный. - Если кто-то из вас попадет в мой отряд, знайте: такое поведение не останется без внимания. Разворачивался он уже в гробовой тишине. И тут ему вдруг зачем-то понадобилось посмотреть на меня. Я, втянув голову в плечи, в ту же секунду уткнулась взглядом в пол, стараясь как можно сильнее прикрыть лицо короткими медными волосами. Он продолжал рассматривать меня еще несколько секунд, после чего я все же осмелилась приподнять глаза. Наткнувшись на холодный, ничего не выражающий взгляд, я с еще большим остервенением принялась изучать траву под ногами. Заниматься этим долго, впрочем, не понадобилось: уже через мгновение он буквально испарился. Следом за ним, впрочем, поспешила скрыться и я. Бараки Академии шинигами выглядели более чем пустынно: у учеников сейчас в разгаре были экзамены, выпускники пребывали на церемонии распределения. Драгоценные минуты тишины, спокойствия и, что самое главное, отсутствия столпотворения растрачивать не хотелось, так что, зайдя в комнату, в которой помимо меня проживало еще восемь человек, я максимально быстро принялась собираться. Впрочем, брать было особо-то и нечего, все вместилось в одну заплечную сумку. До окончания распределения оставалось еще по меньшей мере два часа, но сидеть в комнате, которую я так стремилась покинуть последние несколько лет, я не хотела более ни минуты. Еще раз оглядев обшарпанные стены, не застеленные соседками постели, разбросанную одежду и крошечное окно с пыльными стеклами, я без какого-либо сожаления покинула комнату. Свободное время вполне позволило бы мне насладиться прекрасным теплым днем, но Хифуки, конечно же, решила иначе. Стоило мне присесть, и я буквально через мгновение провалилась в свой внутренний мир. Дав мне десять секунд, чтобы прийти в себя, огненная дзанпакто налетела, как смерч. Пришлось поспешно вынимать меч из ножен и обороняться. К своему удивлению, уже через пару минут схватки я поняла, что Хифуки, вопреки своему обычному стилю, в тот день дралась гораздо спокойнее и не пыталась каждым своим ударом разрубить меня пополам. Спустя полчаса она застыла на месте и жестом попросила меня встать напротив. - Ну, мы заканчиваем на этом, - прямо в лоб заявила она, и я опешила. – В общем, передай ей, что я не забыла об обещании и очень надеюсь, что она его выполнит. - Что ты… - через секунду я, моргнув во внутреннем мире, открыла глаза в реальном. - Имеешь в виду. Дерево неподалеку, на которое я смотрела, произнося два последних слова, мне, естественно, не ответило. Будучи в недоумении, я еще минуту оставалась в прострации, после чего, так и не поняв, что вообще произошло, поднялась с травы. Продолжать «отдых» не хотелось, и все, что оставалось, – пойти потихоньку в сторону нового отряда. Академия располагалась не так уж и далеко от первого отряда, но идти туда надо было в обход, ведь все новобранцы традиционно собирались у главных ворот. Не спеша шагая в их сторону, я с удовольствием отмечала перемены, происходившие с пейзажем по мере приближения к первому отряду. Символика как самого Готей-13, так и полотна с изображением хризантемы встречались гораздо чаще; здания в округе становились все более опрятными и отремонтированными, некоторые, правда, были спрятаны за достаточно высокими стенами и наверняка являлись клановыми поместьями. Замедлившись, я провела рукой по одной из таких стен и, посмотрев на пальцы после, фыркнула: слой пыли вперемешку с потрескавшейся побелкой серел на чистой до этого ладони. Вытерев грязь о подол формы я еще раз взглянула на внушительную стену. Вера в то, что многие благородные ничуть не опрятнее и в целом не лучше руконгайцев, которых они бесконечно обвиняли во всех возможных грехах, продолжала крепнуть. Уж за своим домом могли бы и смотреть, коль он у них вообще есть. Где-то глубоко в груди екнуло от боли. Да, дом. Дом – это хорошо. А меня ждут бараки первого отряда. Было вполне ожидаемо, что никого у ворот не оказалось, ведь положенное время для сбора еще не наступило. К моему счастью, неподалеку, на высокой башне без окон, висели внушительных размеров часы, сообщавшие, что ждать мне осталось уже недолго. Первым я увидела Генширо Окикибу и тут же опустила взгляд в пол, кланяясь. Он остановился неподалеку, за ним осталось еще несколько человек, также, по всей видимости, зачисленных в первый отряд. - Вот ваше подтверждение о зачислении, Тацурибаши-сан. Поздравляю с вступлением в наш отряд. Облегченно вздохнула я только после того, как долгожданная бумага оказалась в моих руках, а сама я и еще две девушки были перепоручены Нанао Исе. Участие двух лейтенантов в приеме новичков было немного необычно, но, в принципе, не очень-то и удивительно. Первый отряд и капитан Кёраку лично славились своим гостеприимством. Кроме того, среди десяти человек, зачисленных на этом распределении, помимо меня было еще как минимум две интересные персоны: Кучики Нобуюки, являвшийся не таким уж и далеким родственником капитана шестого отряда и одним из возможных претендентов на место тайчо вышеупомянутого отряда (у Кучики Бьякуи, по всей видимости, детей уже не предвиделось, в то время как дети Кучики Рукии на эту роль подходили, прямо скажем, не очень, уж очень характер взрывной у обоих для исконной обители спокойствия), и Кэтсеро Касумиоджи, двоюродный брат Луричиё Касумиоджи. Выпуск наш вообще считался одним из интереснейших по составу за последние несколько десятилетий существования Академии шинигами, и поспорить с этим было трудно. Чего стоит только одна Ичика Абарай… Но сейчас передо мной стояли только лейтенант первого отряда, читающая наизусть правила поведения и распорядок дня, и две ничем не примечательные девушки. Когда получасовой экскурс был закончен, этим девушкам показали дорогу к баракам, в то время как меня отправили в домик приличных размеров, предназначавшийся офицерам с десятого по двадцатый номер. Уже через минуту, шагая в указанную сторону, я мысленно прикидывала, сколько же свободных офицерских мест было в первом отряде, что целых три человека заняли их буквально в один день. Впрочем, определенная логика все же была: последствия взрыва, произошедшего десять лет назад в самом центре Готей-13, а, значит, прямо возле рабочих зданий первого отряда, все еще давали о себе знать. Я в те времена еще не училась в Академии, да и даже если б и училась, все равно вряд ли знала бы что-нибудь: все данные были засекречены. Предоставленная комната едва не заставила меня завизжать от восторга. Ничего особенного: совсем небольшая, светлая, одни седзи выходили в коридор, вторые – во внутренний двор. Встроенный шкаф, незамысловатая ширма, татами – все это казалось мне высшей наградой за годы усилий в Академии. Хотя бы потому, что действительно личного места у меня до этого как такового и не было. Первым делом, конечно же, захотелось переделать комнату под себя: поставить седзи, оставшиеся еще, можно сказать, от прошлой жизни и находящиеся сейчас на хранении у Тэкео, украсить токоному, поставить пару запасной обуви в гэнкане, в конце концов! Но время еще было: на службу, а точнее на, так сказать, испытательный срок, выходить было нужно лишь через три дня. Да, спешить было некуда. День близился к концу, уходить куда-либо, при этом не рискуя наткнуться на неприятности, было уже поздно. Лишних стычек на новой должности и особенно в связи с ней не хотелось, так что решение остаться в комнате было, можно сказать, единственно верным. Ни на какие послабления из-за некоего особого отношения ко мне главнокомандующего я не рассчитывала: не всегда же Кёраку-тайчо будет рядом. Надо было учиться выпутываться из сложных ситуаций, которых на службе всегда предостаточно, самостоятельно, и вообще по жизни надеяться только на себя. Понимая это, я все еще не могла смириться с новым положением дел: вот, кажется, еще вчера у тебя была большая и дружная семья, а сегодня тебе и надеяться-то толком не на кого. Друзья остались позади из-за того, что все разбрелись по разным отрядам, а другие дорогие люди просто в один момент перестали существовать. Вот оно как бывает. Но у меня всегда был мой дзанпакто. Такой непонятный и в то же время захватывающий. Впервые его силу я познала еще задолго до прихода в Академию, и в те времена мне и в голову не приходило, как это странно и опасно. Иназума была доброжелательной женщиной и прекрасной наставницей, так что у меня ни разу не возникло никаких проблем с контролем моей силы. После нее была Кохаку, которая и поведала мне о возможности обучения в Готее, а еще рассказала о множестве других интересных вещей. Лучшего собеседника в моей жизни не было. Но и с ней, следуя не до конца понятным мне законам моего дзанпакто, я должна была распрощаться. Чтобы встретиться с Хифуки – наглой, опасной и безрассудной. Она нередко доводила меня до состояния полусмерти, что и послужило основной причиной моего прихода в Академию. Там, пройдя вступительные экзамены, я была приглашена сначала в 12 отряд. Ничего не подозревая, я прошла необходимые обследования, и лишь на личной встрече с главнокомандующим Кёраку я поняла, что все это было не просто так. Однако мне мало что объяснили: информация была засекречена. Я лишь поняла, что мой дзанпакто не является отражением моей души, он полностью независим. Все, что я могу – это познать его силу и пользоваться ей. Только вот и это мне практически полностью запретили. Как мне объяснили, я имела право «выпускать» свою силу лишь в особо опасных ситуациях. И почему-то мне нельзя было показываться на глаза капитану Кучики Бьякуе. Ни при каких обстоятельствах. Над этим пунктом «запретов» я ломала голову больше всего, но более-менее рационального ответа так и не придумала. Но на тот момент в моей голове стоял совсем не этот вопрос, и не от такой мелочи, конечно, так быстро билось мое сердце. Предвкушение встречи с новой частью дзанпакто было огромным, и я изо всех сил старалась как можно больше оттянуть этот момент, вдоволь насладиться предвкушением такого долгожданного события. А оно действительно было долгожданным: избавиться от Хифуки было едва ли не навязчивой идеей. Так что в тот момент, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза, я немного тряслась от нетерпения и возбуждения. Почувствовав легкий ветерок, я прищурилась, не решаясь открыть глаза. Мир вокруг был весьма дружелюбным: невысокие лиственные деревья, облачное небо, скрывающее, как мне показалось, весеннее солнце, сочная салатовая трава и приятное пение птиц. Настолько живой обстановки я раньше не видела. - Нравится? - голос за спиной был слишком громким и заливистым для такой спокойной обстановки, так что я вздрогнула всем телом и очень резко обернулась. Ожидала я явно не такого. Невысокая девушка с длинными черными волосами смотрела на меня немного исподлобья, явно оценивая. Она обнимала руками свои плечи и стояла весьма напряженно, будто в любой момент готова была броситься на меня. Все в ней было противоположно окружающему миру: ее недружелюбная поза, ее резкий взор, ее крайне закрытая одежда. Из всего его тела я имела возможность видеть лишь ее лицо, и то не полностью: один глаз скрывала широкая повязка, также захватывающая почти весь лоб и щеку. Внимание привлекал еще и странный, почти неестественный черный порез в уголке ее губы. - Так нравится или нет? – нетерпеливо поинтересовалась она. - Ну… - я не решалась что-то говорить, цепкий взгляд дзанпакто сбивал меня с толку. Она вздохнула и закатила глаза: - Во имя Короля душ, да не укушу я тебя. Чувство дежавю не заставило себя ждать. Я неуверенно улыбнулась и пробормотала: - Очень милое место. Она расхохоталась, и я сразу вспомнила то, что рассказывали про лейтенанта Мацумото. Что-то было в этой девушке буквально от всего Готея. - Милое? Ничего себе такая характеристика. Да ладно тебе, что ты стоишь, - она уселась на траву, отнюдь не грациозно закинув ноги друг на друга. – Ты садись, поговорим. Мне интересно услышать новости Готея за последние… За много лет, в общем. А ты кажешься мне вполне недурной собеседницей, особенно когда перестанешь меня бояться. Я едва заметно улыбнулась и посмотрела в ее здоровый глаз. - Только скажите, как мне вас называть. - Называть меня надо как можно менее официально, - рассмеялась она. – Это не совсем мое имя теперь, но ты можешь звать меня Рикка. Что-то было в этот момент в ее глазах такое… Такое очень печальное. Слишком печальное и слишком человеческое для дзанпакто.