Что есть любовь?

      За окном все ещё было темно, несмотря на то, что уже давным давно стрелка часов перевалила за отметку шесть. Обычно, в такое время на улице уже светало, но ночью пошёл дождь, оттого легкий сумрак из-за темных кучевых облаков, обволакивающих грозовое небо, окутал все вокруг. Я немного поёжилась от порыва ветра, прорвавшегося в спальню через открытое окно, которое не спешила закрыть. Казалось, будто этот пронизывающий своей свежестью воздух способен вызвать не только табун мурашек, но и остудить тот жар внутри меня, томно разливающийся по жилам. Каждый раз, когда он касается меня, я чувствую нечто подобное, непередаваемое, трепетное. Не могу сказать ни слова, не могу дышать, не могу думать. Ягыз Эгемен глубоко вошёл в мое сознание, забрав остатки воли и разума, забрав мое сердце. До отъезда в Бодрум в запасе всего несколько дней, но даже это слишком много. Я и минуты не могу провести, не думая о нем, вырисовывая его образ, будто реальный, невесомый, застывший в воздухе прямо передо мной. Плотнее укутавшись в тёплое покрывало, выхожу из комнаты, чтобы попить воды. В гостиной по-прежнему лежит Дени, укрытый махровым одеялом, а в кресле заснувшая Эдже, напоминающая во сне маленького беззащитного ангелочка своим умиротворённым выражением лица. Накрываю ее своим покрывалом и плетусь к холодильнику. Как обычно, ничего съестного. Хорошо хоть фруктов купили с запасом. Беру четыре апельсина и достаю соковыжималку. Пока делаю сок, смотрю на сонную идиллию в своей гостиной. Только в таком состоянии они не ссорятся. Как хорошо. А ведь раньше Эдже обожала Дени, ещё до того, как он ее «отшил». А потом Кенан заполонил все ее мысли, вот только обида на отказ Дени осталась по сей день. Нет, то, что чувств никаких у неё к нему нет, это сто процентов, но ущемлённое девичье самолюбие все же даёт о себе знать. Делая очередной глоток свежевыжатого сока, слышу как звонит телефон друга, наполняя комнату нежным ритмом песни группы Queen “Love of my life”. Мелисса. Конечно же, кто же ещё. Решаю ответить, нехотя поднимая трубку. — А-алло, Дени, ты можешь открыть? Я ключи забыла, — говорит Мелли заплаканным и подавленным голосом. — Дени ночует у меня, Мелис, что ему передать? — спрашиваю, совершенно не обратив внимания на произнесённое ею предложение. И только до меня начинает доходить суть сказанных Мелис слов, как трубку вырывает проснувшийся и все ещё пьяный Дениз, нецензурно выругавшись при этом. — Мелис? Что тебе нужно? — грубо бросает он на тот конец провода, — Да ладно?! Серьезно?! Мммм... знаешь, я устал, слышишь? Меня заебал тот факт, что как только у тебя что-то не ладится, ты прибегаешь ко мне! — кричит он в трубку, наплевав на то, что тем самым заставляет проснуться опешившую Эдже. Она только непонимающе хлопает ресницами, на что я пожимаю плечами, все ещё пытаясь осознать суть разговора лучшего друга. — Ты понятия не имеешь, что такое любовь, Мел! Не смей больше попадаться мне на пути! Все! Разговор окончен! — он выключает телефон и бросает его в стену, разбивая напрочь. — Дени? Может, объяснишь, что, черт возьми, происходит?! Какого хера ты разбудил меня своим ором? — причитает сестра, недовольно выхватывая стакан с соком из моих рук, отпивая больше половины. А я продолжаю стоять, осознав наконец смысл всего происходящего. Так вот почему в последнее время Дени редко появлялся у нас вечером? И даже тогда, когда мы все вместе ездили на море после нашей с Эдже поездки к родителям, он все время будто куда-то спешил. Он встречался с ней, с Мелис. — Давно? — спрашиваю я друга, на котором просто лица нет. Я понимаю его. Знаю, что он чувствует. Примерно так же я ощущала себя в тот день, когда увидела Ягыза вместе с Эмили. — Со дня того самого приема Эгеменов, черт бы их всех побрал! Прости, Хазан, но твой воздыхатель меня бесит. — конечно я не обижаюсь на его слова, ведь именно из-за Ягыза Мелисса так поступает. Она влюблена в него, он не обращает на нее внимания, а потому Дени плавно переместился на скамейку "запасных" парней. Таких у нее пруд пруди, к сожалению. Вот только моему лучшему другу об этом неизвестно, так как об этом и я-то узнала совершенно случайно, благодаря длинному языку Ниль. — Дени, мне правда жаль, что так вышло. Но пойми, она не стоит того, чтобы ты вот так из-за нее убивался, — пытаюсь поддержать лучшего друга, хотя понимаю, что в данном случае все слова будут неподходящими. Он устало хмурится, трет ладонями глаза, после чего наконец смотрит на меня. И я вижу эту боль. Ее, к сожалению, ни с чем не спутать. Только люди, которым по-настоящему больно, могут так смотреть. Умоляюще. Не выдерживаю и бросаюсь к нему, крепко-крепко обнимая за плечи и притягивая к себе, на что Дени совсем легонько, а затем с силой сжимает меня в объятьях. Прошло буквально несколько секунд, прежде я ощутила, что мы стали еще теснее друг к другу, не сразу поняла, потому что то, что произошло никак не укладывалось в моей голове, просто из ряда какой-то научной фантастики - Эдже крепко обняла нас двоих. Так мы и простояли минут пять, в безмолвной поддержке, обнимая друг друга, прощая все прошлые обиды, на время забывая обо всех проблемах.

***

      Три оставшихся дня пролетели незаметно. Я только и успевала, что бегать по бесчисленным магазинам, покупая все необходимое для переезда, в частности, два больших чемодана на колесах, так как мне тупо не в чем было перевозить свои вещи. Маленький чемоданчик ручной клади я заполонила косметикой, различными мелочами, документами. Все это время Эдже неустанно помогала мне собираться в поездку, так что времени обсудить все насущные проблемы у нас не было ни времени, ни желания. Не хотелось портить настроение. Я прекрасно понимала, что ей очень тяжело далось отпустить человека, который ей так нравился, да еще так надолго, ведь совершенно неизвестно, когда состоится их следующая встреча. А я просто уходила от всех разговоров, начинающихся с предложения: "Так что у вас с Эгеменом?"       Дени мы не видели вплоть до самого отъезда в аэропорт, куда вместе должны были добраться на такси. Когда я увидела своего лучшего друга, с заросшей трехдневной щетиной по всей нижней части лица, с огромными синюшными кругами под глазами, с бутылкой дорогого виски в одной руке и огромным чемоданом в другой, сверху которого уместился более маленький кейс, я поняла, что поездка обещала быть весьма интересной. — Капец. И с этим человеком мне предстоит лететь рядом в самолете, — начинаю ржать я, на что парень поднимает одну бровь, ухмыляясь в ответ. — Я в норме, детка! Зато будет весело и совсеееем не страаашнооо... — протягивает слова, будто издеваясь, и я, все ещё смеясь, сажусь на заднее сидение такси. — Будешь? — спрашивает лучший друг, предлагая наполовину полную бутылку недешевого пойла, на что я кривлю лицо в нескрываемом отвращении. — Пожалуй, воздержусь, дорогой. Кто-то из нас должен быть трезвым. И этот кто-то явно не мой лучший друг, — язвлю я. — Смекаешь, — тоном Джека Воробья отвечает мой друг, делая очередной смачный глоток. — Не будь букой, детка. Тебе не идёт. Даваааай. Ты же часть моей команды? Или как? — добавляет Дени, смешно надув губы при этом. — Ага. Часть команды-часть корабля, блин! Что за фразочки из фильмов, Дени? — ржу я, но все-таки беру бутылку и отпиваю немного янтарной жидкости. Редкостная дрянь. Сразу обжигает горло, а затем разливается легким теплом внутри меня. — Я просто все эти дни пересматривал Пиратов Карибского моря, детка. Кстати, надо ещё Гарри Поттера пересмотреть, ты со мной? — улыбается парень, вальяжно рассевшись рядом со мной. Хорошо, что места в машине хоть отбавляй, специально заказали мини вэн. — Ещё спрашиваешь? Я только за. Но давай обсудим это в Бодруме. А сейчас, — я смотрю на него непроницаемым взглядом, — отдай бутылку. — Ну уж нет! Душа требует хлеба и зрелищ! — злобно гогочет мой неадекватный друг, пряча стеклянную отраву за пазуху. — По-моему этим хлебом станешь для пассажиров самолета именно ты, — хмуро замечаю я, уставившись в окно. Оставшиеся полчаса нашей поездки по пробкам до аэропорта мы проводим в тишине, ну как в тишине, я слышу, как Дени пытается странно шутить, доставая своим пьяным бредом водителя, и просто стараюсь не обращать на все происходящее внимания. Мне тяжело далось расставание с Эдже, с родителями, заезжавшими вчера к нам домой, чтобы пожелать удачи на новом месте и крепко обнять на прощание. Пообещав им, что постараюсь вырваться меньше, чем через месяц, я со спокойным сердцем провожала их до машины поздним вечером. Но душа моя, конечно, навсегда осталась в Стамбуле, моем родном городе, месте, где я выросла, где познакомилась со своей первой любовью. Ягыз. Все это время мы по несколько раз в день созванивались, а вечерами говорили до тех пор, пока я не начинала зевать от усталости. Мне не терпелось его увидеть, обнять, почувствовать его запах. Так странно. Вся эта ситуация с Дени и Мел расстроила меня, но в то же время, мне было жаль ее... Мелис... ведь она не виновата в том, что не любит Дени, а Ягыз не виноват, что его любит Мел. Вот только как она отреагирует на то, что теперь это мой мужчина. Все эти вопросы не давали мне покоя. Мне безумно хотелось показать ей, что больше она не должна так рьяно оказывать знаки внимания моему любимому, но в то же время, я не хотела пока никому говорить, вернее, боялась. Потому что как никак, Ягыз теперь стал моим непосредственным начальником, не хотелось бы, чтобы обо мне, как о новом сотруднике сложилось неправильное представление...       Пока мы регистрировались на посадку, Дени успел заставить меня краснеть два раза. Один раз в кафе, куда мы зашли выпить крепкого кофе, где он решил поругаться с кассиром, у которого не оказалось сдачи, и пришлось расплачиваться картой. А второй, когда он нахамил человеку, принимающему наш багаж. Идиот. И этот идиот - мой лучший друг.       Когда мы нашли свои места, я практически сразу смогла уснуть, и даже Дени не стал шуметь и пытаться заставить смотреть вместе с ним ужастик на планшете. Проснулась я как раз тогда, когда начали объявлять о посадке. Все-таки усталость, скопившаяся за эти дни, дала о себе знать. Когда самолёт приземлился, все зааплодировали пилоту, затем мы собрали свои вещи и двинулись к выходу на трап. Ожидая багаж, я то и дело переминалась с ноги на ногу, смотря на себя в маленькое зеркальце пудреницы, на что Дени только недовольно фыркал. Ещё на борту самолёта у него отобрали бутылку припрятанного алкоголя, а потому за время поездки количество выпитого успешно выветрилось, и мой друг стал более менее нормальным, что меня весьма обрадовало. Когда мы наконец получили багаж и вышли из аэропорта, на входе нас ждал сюрприз в виде большого чёрного внедорожника марки Lexus, задние двери которого распахнулись, и оттуда вышел наш начальник собственной персоной, одетый в синие брюки и облегающую его красивый торс белую рубашку, держа в руках огромный букет гладиолусов. Не обращая внимания на уже протрезвевшего и немного опешившего друга, я кинулась к Ягызу, крепко обнимая его за шею и вдыхая любимый аромат нереального одеколона вперемешку с его собственным запахом. Зарывшись носом в мои распущенные волосы, он также глубоко вздохнул и наклонился к уху, чтобы полушепотом произнести такие долгожданные слова. — Добро пожаловать в Бодрум, Хазан!