Любимчик Смерти

Раздался стук в дверь. Дэвид недоуменно нахмурился, но встал из-за стола. Гермиона почти не задумалась о странном визите, пока не услышала свое имя из коридора. Девочка подняла голову от тарелки, а ее отец тем временем провел в дом мужчину. Гермиона посмотрела на гостя с удивлением. Мужчина казался чуть старше отца, ниже на голову и намного тоньше в талии. Гермиона заметила, что на висках у него немного седых волос, а в глазах бельма. Он держал в руках трость, но, казалось, не нуждался в ней. Мужчина улыбнулся ей сквозь дверной проем. — Не стоит так беспокоиться. Я вполне могу подождать, пока вы закончите завтрак. — Выпейте хотя бы чаю? — Благодарю, — мужчина прошел за Дэвидом на кухню, повел ладонью по воздуху, нашел стул и сел. — Здравствуйте, миссис Грейнджер, Гермиона. Мое имя Гарри Блэк, я профессор в школе Хогвартс. Это школа чародейства и колдовства. — Что? — Гермиона, ты не замечала за собой никаких странностей? Умение летать или заставлять распускаться увядшие цветы. — Замечала, сэр, — подумав, ответила Гермиона. — Однажды у меня заработал фонарик, в котором не было батареек. А еще раньше починила разбитую вазу. — По вазе до сих пор заметно. Ты сильная волшебница. — Но разве… — начала Джейн. — Это же ненаучно. — Мир полон бесконечных возможностей. Зачем отрицать что-либо? — Блэк улыбался самыми краешками губ. — Я понимаю, что это сложно принять. Давайте пока представим, что речь идет об обычной школе. Есть еще много вопросов, что нам следует обсудить. — Зачем нам вообще отпускать ее? — У ребенка сильный дар, она умна, а магия умных людей проявляется спокойнее, отчасти поэтому вы и не замечали в ее поведении ничего необычного. Однако девочка растет и ее дар будет расти вместе с ней. Это может стать опасно, если не начать обучение в ближайшее время. Граница условна, но обычно называют половое созревание. — Чем это опасно? — При сильных эмоциях обычно начинают летать предметы, она может устроить пожар, может устроить короткое замыкание в электрической цепи. Это временные эффекты. При плохом раскладе девочка может сойти с ума. Я был истеричным подростком, так что моей склочной тетушке пришлось изображать из себя воздушный шар целую ночь. — А ваша школа?.. — Хогвартс расположен в Шотландии, тысячелетняя история, смешанная школа, полный интернат. Обучение для Гермионы бесплатное, купить необходимо только учебники и форму. — Почему бесплатное? — Вы магглы, так у нас называют неволшебников. Ваша дочь магглорожденная, а для них есть льготы. Разговор длился и длился. Гермиона прислушивалась и пыталась делать выводы, но пока что вывод напрашивался один: профессор Блэк кое-что недоговаривал. Тот тем временем назначил встречу в Лондоне в ближайшую субботу и намекнул, что Джейн и Гермионе лучше надеть юбки. Сказав это, мужчина поднялся и откланялся. По пути он постучал пальцем по той самой вазе, обернулся через плечо к Гермионе и сказал, что укрепил ее чары. Встречи Гермиона ждала с упоением. Хотелось поскорее узнать побольше про таинственный магический мир. Родители в принципе хотели того же, но руководствовались иными причинами. Однако в назначенный день все трое ждали на обговоренном перекрестке. — Здравствуйте, — улыбнулся Гарри, придя точно в срок. — Идемте, здесь недалеко, — он сделал короткий жест рукой, маня за собой. — Вопросы лучше задать там. Они прошли не более половины квартала, прежде чем Гарри остановился и попросил Гермиону взять родителей за руки и провести в некий «Дырявый котел», которого те в упор не видели. Девочка послушалась. Дырявый котел оказался вполне приличным пабом. Понятно было, что вечером публика здесь собирается разнообразная и не всегда благополучная, но сейчас здесь пили сок и холодный чай два подростка лет пятнадцати-шестнадцати и ели жутко приторные на вид пирожные три старушки неопределенного возраста. — Здравствуйте, сэр, — подорвались со своих мест мальчишки. — И вам доброго утра, молодые люди. Надеюсь, вы закончили домашние задания. — Да, сэр. — Еще почти месяц, сэр. — Разве не вы, Флинт, отправляетесь на три недели из этого месяца на Чемпионат мира по квиддичу? Ладно, юноши, я пойду. Провожаю первокурсницу, как видите. Гарри провел Гермиону и ее родителей сквозь бар и с утомленностью в голосе протянул «спортсмены». — А что такое квиддич? — Это практически единственный магический спорт, так что он у нас популярнее футбола, — профессор рассказал про правила и обозначил роли игроков. — Я сам играл на позиции ловца, пока видел. По большей части для этого нужна удача и интуиция, хотя на тренировках приходилось выкладываться. — Какой предмет вы преподаете? — спросил Дэвид. — Защиту. Это что-то между ОБЖ и физкультурой. — Физкультурой? Но это же… — Я вижу не глазами. К тому же, магических сил у меня на троих, так что я в состоянии предотвратить любую проблему. — Но… — Миссис Грейнджер, мой преподавательский стаж сорок с лишним лет. И за это время ни один ребенок не получил травмы сильнее синяка или царапины. — Вы выглядите на сорок. — Мне семьдесят четыре. Маги живут дольше, — в голосе Блэка все это время слышалась мягкая ирония, но спорить дольше все равно никому почему-то не хотелось. Они посетили необходимые магазины. Гарри отвечал на вопросы о мире и школе, рассказывал, зачем Гермионе пригодится очередная покупка. С ним все время здоровались и взрослые, и подростки, но он больше ни с кем не останавливался поговорить. Гермионе казалось, что профессор Блэк — весьма требовательный и строгий, но справедливый и любимый школьниками преподаватель. Гарри проводил их до Дырявого Котла и попросил Гермиону открыть проход самостоятельно, объяснив, что в следующем году никто не будет их сопровождать. В этот момент со стороны паба появилась семья из четырех человек. Мальчик лет восьми подбежал к Блэку. — Здравствуйте, сэр. — Привет, Том, — мужчина обернулся к остальной семье. — И вам привет. Собираете Эйлин в школу? — Да, сэр, — улыбнулась девочка возраста Гермионы. — Знакомьтесь, Гермиона Грейнджер, ее родители Дэвид и Джейн Грейнджеры. Эйлин Снейп, ее родители Северус и Лили Снейпы и младший брат Том. Девочкам предстоит учиться на одном потоке, а может, и жить в одной спальне. — А давайте зайдем к Фортескью, чтобы девочки успели поболтать? — предложил Том. — Так, манипулятор малолетний… — начал было Гарри, но идею Тома поддержали все. — Ну, сэр, — протянул мальчик, — пойдемте с нами. Поедите ваше любимое фисташковое мороженое. Я по вас соскучился, пока мы были в Италии. И Эйл тоже. И папа, хотя он не признается. — Хорошо. Мороженое так мороженое. Расширенным составом прошли на Косую аллею. Профессор Блэк и мистер Снейп отключились от общего разговора, едва сделав заказ, перейдя на какие-то термины, не знакомые не только детям и магглам, но даже миссис Снейп. Та переключила внимание на родителей Гермионы, объяснив, что сама родилась в обычной семье. Том со слегка шутовской галантностью ухаживал за девочками. — А теперь объясни, братец, зачем ты это устроил? — спросила Эйлин, убедившись, что взрослые ее не услышат. — Гермиона понравилась профессору, — лукаво улыбнулся мальчишка. — Значит, как минимум, не дура и не такая противная, как те девчонки Гринграсс. Я и подумал, что вам обеим будет лучше, если вы подружитесь еще до школы и попадете на один факультет. — И желательно Гриффиндор, да, братец? Чтобы не расстраивать маму. Твое-то попадание на Слизерин уже давным-давно предсказали. — А Гриффиндор и Слизерин — это? — Два из четырех факультетов Хогвартса. Есть еще Хаффлпафф и Райвенкло. Вроде как Слизерин — амбициозные, Гриффиндор — храбрые, Хаффлпафф — добрые, а Райвенкло — умные, но если уговорить шляпу, можно распределиться иначе. Между факультетами соревнование, шансы победить обычно равные, но основная конкуренция между Гриффиндором и Слизерином. Мама и папа с этих факультетов, так что нам надо либо на нейтральные, либо на их. — А мой образ мысли однозначно соответствует факультету Слизерин. Гермиона слушала рассказы Снейпов и думала, что у нее, возможно, впервые появились друзья. Когда они прощались, Эйл обещала написать ей. И в итоге весь остаток лета маленькая серая сова ежедневно носила письма девочек. Первое сентября наступило нежданно-негаданно и вот уже Гермиона попрощалась с родителями на маггловском вокзале Кингс-Кросс и прошла сквозь портал на магическую платформу. От шума и толкотни девочка несколько растерялась. — Мисс, вам помочь? — раздался голос прямо над ухом. — Буду весьма признательна, — ответила Гермиона, не успев толком подумать: мальчик, хоть и был выше и крупнее, едва ли унес бы два чемодана. — А тебе не будет тяжело? — На моем чемодане чары облегчения веса, — улыбнулся он, поднимая ее чемодан. — Папа наложил. Я Невилл Лонгботтом. — Гермиона Грейнджер. В вагоне они почти сразу нашли пустое купе. Невилл убрал чемодан Гермионы под сиденье и смущенно замялся. — Ты не будешь против моей компании? — Нет, конечно, — улыбнулась Гермиона. — Я, правда, хотела ехать с подругой, но думаю, мы все тут поместимся. Невилл этому ответу обрадовался, убрал свой чемодан под другое сиденье и спросил, где Гермиона договорилась встретиться с подругой. — Вообще-то на перроне. Давай, я ее поищу и приведу в это купе. Невилл согласно кивнул, Гермиона вышла из купе, а после и из вагона. Эйлин она встретила только спустя минут пятнадцать блужданий. Та говорила еще с тремя мальчиками и девочкой. Гермиона подошла к ним и поздоровалась. — Привет, Мио, это мои друзья: Тео Нотт, Гарри Лестрейндж, Драко Малфой и Панси Паркинсон. Пойдем в купе? Где твой багаж? — Мне один мальчик помог отнести его в купе. Вы не будете против поехать еще и с ним? — Конечно, а если не поместимся, то попросим кого-нибудь заколдовать купе. Все разбежались на несколько секунд, чтобы обнять напоследок родителей, а потом вслед за Гермионой отправились к Невиллу. Парень несколько удивился такому количеству народа, но не возражал. Компания распределилась на Гриффиндор и Слизерин примерно поровну, но, к немалому удивлению, как учителей, так и учеников, в первые же месяцы учебы смогла крепко сдружиться. Спокойно реагировал только профессор Блэк, но он, кажется, на все спокойно реагировал. Вообще, манера преподавания у него была своеобразная. Гермиона поначалу очень раздражалась на его уроках, а потом вдруг поняла, что профессор учит не знать, а думать и что это оказывается даже полезнее. *** Почти незаметно промелькнуло три года. Летом после третьего курса в газетах появились намеки на какое-то событие, которое должно было произойти в Хогвартсе. В каникулы по замку прошлась инспекция, которая что-то не успела закончить. В первую субботу сентября всех студентов попросили покинуть замок на пару часов. Присматривать за ними остались профессора Блэк, Хуч и Бербидж. Магия деканов и директора была необходима в замке. — Скучно? — поинтересовался Блэк, снимая мантию. — Поиграем? — Во что, сэр? — спросил Деннис Криви. — Я буду убегать, вы — пытаться меня проклясть. Сначала с первым-вторым курсом, потом с третьим-четвертым, потом по отдельности с каждым следующим. Младшие выбывают из игры, если хлопну по плечу, старшие — если попаду заклинанием. Кто в меня попадет и сам не проиграет, заработает пятерку за ближайшую контрольную. На каждый тур пятнадцать минут. Наверное, впервые Гермионе представилась возможность понять, за какие заслуги Гарри Блэк стал профессором Защиты. Самых младших учеников он переловил меньше, чем за десять минут: дети забыли пользоваться заклинаниями и пытались хотя бы удрать от преподавателя. Третий-четвертый курсы проявили себя более успешно, кто-то даже заработал вожделенные пятерки, но со всех градом катил пот, в то время как Блэк даже не запыхался. Пятикурсники повторили печальный опыт младших. Никто из них оказался не готов к навязанному сумасшедшему темпу. Блэк, в отличие от подростков, не тратился на щиты, будто точно знал, куда отступить, чтобы избежать всех летящих в него проклятий. Он, будто издеваясь, прямо во время боя расстегнул воротничок и манжеты рубашки и закатал рукава. Впрочем, оказалось, что рукава Блэк подворачивал зря. Буквально первое же заклинание шестикурсников, попавшее в него, заставило ткань с шипением растворяться. Профессор магией скинул рубашку и окатил себя водой. Он выписал палочкой какую-то сложную фигуру и все шестикурсники попадали наземь, неспособные шевелиться. — Мистер Уизли, и второй мистер Уизли, поскольку это плод коллективного труда, наизусть выучат за ближайшую неделю всю технику безопасности при тестировании новых заклинаний и зелий. И если вы посмеете еще хоть раз нарушить эту инструкцию, то вместо рекомендательного письма в Отдел Тайн получите повестки в суд. Это на мне все благополучно заживет, если бы вы случайно попали в однокурсников, то изуродовали бы их на всю жизнь. Мальчишки смотрели на него расширенными от ужаса глазами. Оба близнеца побледнели настолько, что веснушки стали казаться серыми тенями. — Успокойся, — раздался над поляной глубокий мужской голос. — У тебя аура, как у дементора. Гарри несколько расслабился и взмахнул рукой, снимая чары и возвращая детям возможность двигаться. Успевший приблизиться мужчина поднял лежащую на траве мантию Гарри и подал ему, чтобы удобно было надеть. — Спасибо, Том, — Гарри признательно кивнул. — Только ты можешь выглядеть таким пугающим полуголым и мокрым насквозь. — Увы и ах. Я пугающим бываю только, когда сам пугаюсь сильно. Это по ощущениям очень походило на яд василиска, но, к счастью, не такое убийственное. — Василиск. И когда ты видел василиска? — В двенадцать. Могу позже сводить тебя на экскурсию. — К вымершей четыре сотни лет назад змее размером с поезд? — Ты удивишься. Детям не предлагаю. Дети плохо учат Защиту и вообще не заслужили. Том, а вслед за ним и остальные, рассмеялись больше капризному тону, чем словам. Том, один из членов комиссии, сказал, что должен проверить щиты замка и отправился дальше к воротам. Гарри обернулся к студентам. — Ну что? Седьмой курс? — Да мы, наверное, обойдемся, — выразил общее мнение один из слизеринцев. — А жаль. Все остальные получат пояснение ошибок и ценные указания на уроках на следующей неделе. Минут через двадцать из дверей замка вышел Дамблдор и пригласил детей обратно. Гарри убедился, что может быть свободен и отправился догонять Тома. Всю территорию они обошли почти за час, после чего вернулись в замок, Том отчитался перед министром, что проблем в защите на этот раз не обнаружено, и вынужден был принять приглашение выпить чаю вместе с Дамблдором. — Поздравляю, господа и дамы. Школа полностью готова к приему иностранных гостей. — Прекрасно, полагаю, дети подружатся. — Интересно, как ученики Хогвартса отреагируют на возможность есть за одним столом для представителей разных факультетов. — Четвертый и первый курс придут в восторг, а остальные если и сменят дислокацию, то, как минимум, не сразу. Высказавшись, Гарри замолчал. Со Скримджером они в этом времени пересекались раз пять, но испытывали друг к другу иррациональную неприязнь, так что Блэк старался без надобности не злить мужчину и не подставлять Тома. Еще спустя час неуклюжих попыток вести светскую беседу (со сказочником Альбусом и солдафоном Скримджером за одним столом получалось плохо) все, наконец, разошлись. На следующий день за завтраком Дамблдор сообщил студентам о предстоящем турнире. Дети отреагировали вяло, явно обдумывая какую-то иную мысль. Альбус нахмурился, пытаясь понять, что случилось, но за все воскресенье случайно он новую сплетню не услышал, а интересоваться не стал. Секрет раскрылся в понедельник, когда Гарри пришел на завтрак. — Сэр, вы поддерживали Гриндевальда? — громко обратился к нему один из семикурсников Гриффиндора. — Нет. Как вы пришли к этому вопросу? — Мне… мне показалось, что я в субботу видел его знак у вас на животе, — отозвался кто-то из хаффлпаффцев. — Гриндевальд не знал истинного смысла этого знака и не имел права его использовать. Высшие силы сами решают, кому давать свою метку. Гриндевальд носил ее как вор трофей, мне она стала даром. В этих словах было столько веры в свою правду и презрения к Гриндевальду, что ни один студент больше не мог подозревать Гарри в чем-то. — Но это знак даров смерти, — поставив заглушающие чары, просто сказал Дамблдор. — Древняя, хоть и не обязательно чистая, кровь некромантов, три известных артефакта и хоть раз перенесенная клиническая смерть… Ваша палочка, Альбус, это всего лишь палочка. Ваша родная служила бы вам не хуже. — Это чтобы получить, а чтобы сохранить? — Постигать и развивать магическое искусство. Учтивым тоном вести беседы. Да и, в общем-то, все. Я пока ребенок по ее меркам, спрос с меня маленький. Мир в крови топили те, кто желал силы и власти, возвращения мертвых или еще какой-то чепухи. Я желаю мира и покоя, и она рада такому раскладу. К рождественским каникулам профессор Блэк стал более раздражительным. Гермиона, обедая за общим столом с друзьями, отметила эту странность. — В Аргентину хочет. Про традиционную поездку в Аргентину Гермиона знала, хоть сама еще ни разу не присоединялась, предпочитая провести время с родителями. — Неужели это так принципиально? — Во-первых, этой традиции уже полвека. Во-вторых, он там себя свободнее ведет и чувствует соответственно. В-третьих, наши дедушки-отцы-прадедушки — люди занятые, просто посидеть и поболтать с друзьями за бокалом шерри или партией в шахматы времени не всегда хватает, а тут десять дней пропадает. — Возможно, вообще никто никуда не поедет. Непосредственное присутствие профессора Блэка необходимо только на Святочном балу и за завтраками и обедами. В остальное время будут в гости ходить. — Хоть бы снег выпал… Я все еще помню, как мы доигрались в снежки до состояния снеговиков. То есть, конечно, дети до снеговиков, но и взрослым досталось. — Так мы-то в Хогвартсе будем. — Ты правда думаешь, что они не найдут достойного повода появиться здесь? — Гермивона, — прервал их разговор Виктор Крам. — Ты пойдешь со мной на Святочный бал? Гермиона не удержала челюсть на секунду, но Эйл вовремя сжала ее руку под столом. — Да, с удовольствием. Зови меня Мио, Виктор. — Хорошо, М-мио, — он покраснел и улыбнулся, сразу же став куда симпатичнее, чем обычно, и отошел к друзьям из своей школы: пара ребят похлопали его по плечу. — Я знал, — самодовольно протянул Малфой. — Как? — беззвучно спросила Гермиона. — Он же старшекурсник! — Так и тебе уже пятнадцать. Лет через пять на такую разницу никто внимания не обратит. — К тому же, ты красавица. Недаром всякие Эджкомб так бесятся. Вот объективно, мы с Панси симпатичные, но обычные: мимо пройдешь и не заметишь, а на тебя Маклаген на прошлом матче так засмотрелся, что в кольца врезался. Гермиона удивленно распахнула глаза. Хоть в Хогвартсе у нее и появились друзья буквально с первого дня, где-то в глубине души она все еще думала, что ум — единственная ее положительная черта. Вальсировать и танцевать кое-какие другие классические танцы их учил профессор Блэк. Он прекрасно справлялся, как с мужскими, так и с женскими партиями. Второй факт вызвал смешки у Поттера и Уизли, закадычных приятелей-гриффиндорцев, с которыми Гермиона почти не общалась. — Проблемы, молодые люди? Если вас смущает необходимость танцевать с мужчиной, я уверен, профессор Макгоннагал вас научит. Декана парни боялись больше, чем Блэка, так что остались в зале и даже вызвались в первые ряды. Поттер, за счет своей ловкости ежегодно приносящий Гриффиндору победу в квиддиче, путался в шагах, наступал на ноги профессору и пару раз чуть не падал на того. — Поттер, даже если вы меня угробите, вам придется научиться танцевать. Но вы меня не угробите, хотя очень хорошо пытаетесь. Ладно, постойте в сторонке и поучите шаги в одиночестве. С девочками вам танцевать еще долго не грозит: они существа хрупкие. Так, кто умеет танцевать? Слизерин ожидаемо поднял руки в почти полном составе, с остальных факультетов отозвалось по два-три человека с курса. Гарри попросил продемонстрировать. Раздалась музыка, ребята разбились по парам. Две девочки остались стоять в одиночестве. Через минуту Блэк многих отпустил. — Малфой, а сейчас танцуй, будто тебя видят отец и дед. Снейп, не веди, — профессор раздал короткие указания всем остальным и резюмировал. — Попытка номер два. Пары снова закружились в вальсе, на этот раз всем хватило партнеров. Блэк гонял их минут пять, пока подростки не исправили свои ошибки. — Потренируетесь еще в свободное время, а теперь брысь, душно. После того, как ребята подхватили сумки и ушли из кабинета, Гарри начал учить с оставшимися шаги. За отведенное на занятие время дети усвоили нормально только маленький квадрат. Блэк устало потер лоб, такими темпами они бы научились танцевать только к маю. К следующему занятию все, конечно же, все забыли. Гарри мучил их несколько часов, успев самостоятельно потанцевать с каждым. Впрочем, «потанцевать» — это слишком громкое выражение. Обычно он просто таскал несчастного по всему залу, пока тот не переставал путаться в ногах. К всеобщему удивлению, это принесло некоторые плоды, так что студенты Хогвартса сумели не опозориться на Святочном балу. После бала в Ведьмополитоне появилась ужасная статья про Гермиону. Рита Скиттер делала недвусмысленные намеки насчет ее дружбы с несколькими наследниками древних чистокровных родов и похода на бал со звездой квиддича Виктором Крамом. Гермиона сжала журнал в кулаках, но в основном решила статью проигнорировать. Мальчишки устроили шуточную потасовку на тему «Кто женится на Гермионе?». Панси посоветовала начать проверять почту. Естественно, Поттер и Уизли не могли не пошутить на тему статьи. Дошутились парни до того, что схлопотали проклятье от Эйлин. — Мисс Снейп, я полностью разделяю вашу позицию, но проклинать-то зачем? Мистер Поттер, мистер Уизли, отзываться о девушке в таком ключе совершенно недостойно мужчины. Отработка всем троим в ближайшую субботу. Профессор развернулся и уже почти ушел от компании, когда услышал тихое бормотание Поттера за спиной. Мальчишка в грубых выражениях высказал мысль, что пассивная гомосексуальность мужчины тоже недостойна. Блэк обернулся, успев заметить, что теперь уже все «его» дети схватились за палочки, и остановив их взмахом руки. Дождавшись, пока «черти» слегка остынут и посмотрят на него, Блэк с пугающей улыбкой пожал плечами и развернулся на каблуках, эффектно взмахнув мантией. — И что это было? — недоуменно спросил Уизли. — Это нам сказали, что проф в защите не нуждается и на мнение Поттера плюет с высокой колокольни, — весело ответил Малфой. — Боюсь представить, как он теперь отомстит. Блэк мстить никак не собирался. Он даже не счел необходимым связаться с родителями парня. Это упущение, правда, быстро исправила Макгонагал. На следующий день Поттеру пришли громовещатель от матери, заставивший парня покраснеть в тон факультетскому знамени, и письмо от деда, из-за которого адресат побелел как сама смерть. К выпускным экзаменам Поттер похудел, побледнел и превратился в тень прежнего себя: он боялся мести профессора и наказания деда и толком не мог думать ни о чем другом. Перед экзаменом по Защите Поттер упал в обморок. — И что с вами? — приведя парня в чувства, спросил Гарри. Поттер обнаружил, что сидит на полу, оперевшись спиной о стену, а Блэк сидит на корточках напротив. Студенты Гриффиндора и Слизерина стояли неподалеку и смотрели на них. — Поттер! — прикрикнул профессор. — Вы в порядке? — Да, — кивнул парень и осторожно поднялся. — Отдышитесь, — посоветовал Блэк. — Практику будете сдавать последним, так что времени вам хватит. Жалость унизительна, а жалость от человека, которого уже записал во враги, унизительна вдвойне, но спорить Поттер не стал. Экзамен прошел так же, как и во все года до этого. Поттер ждал задания на практику, но дождался только оценивающего «взгляда», в который раз подумав, что слепота у Блэка неправильная какая-то. — И все-таки, что с вами? — Не понимаю, о чем вы. — Конечно, перед экзаменами часто кто-то падает в обморок, но обычно это девочки-отличницы, а не мальчишки, уверенные, что учеба им в жизни не пригодится. Мне интересно, что вызвало нервное истощение у человека, не склонного к этому. — Ничего. — Чего вы боитесь? — Ничего. — Генри… — Мне дед написал, что вы страшный человек. И много чего другого. И что ссора с вами может стоить жизни. Блэк крайне удивленно на него уставился. Поттер ответил ему тем же. — Это не ложь, конечно, но большое преувеличение, — наконец, сообщил профессор. — И я не понимаю, как это касается вас. — Я со злости… плохо о вас сказал. И простите меня за это. — Генри, вы ребенок, не очень умный и не очень воспитанный, но спрос с вас в любом случае маленький. Воевать с детьми, а особенно преподавателю, — бесчестно. — Малфой сказал, что вы отомстите. — У Малфоя длинный язык и наследственный талант к манипуляциям. Впрочем, довести человека до срыва одной фразой — это мастерство даже для представителей этой семьи. — Что?.. — Над вами посмеялись. Только прошу, не продолжайте эту войну. Тем более, победителем вам из нее не выйти. — И почему не продолжать, раз они победят? — Хогвартс — это всегда битва, а не война. Слишком много можно потерять, выиграв здесь. *** Поттер думал долго, но в следующем сентябре решил наладить с чертятами отношения. Возможно, тому поспособствовало преображение Гермионы в настоящую красавицу. Эйл шипела на Генри змеей и всячески препятствовала их общению. В конце октября Блэк вызвал ее на отработку по надуманному поводу. — И? — с едва змеящейся по губам улыбкой спросил профессор. — Что-то не так? — Что не так с Поттером? Он вел себя глупо, но повзрослел за последние полгода. Для Гермионы — хорошая партия. — Я… не знаю. Меня бесит сама мысль, что они будут встречаться. — Что с Гермионой будет встречаться Поттер или что с ней будет встречаться кто-то, кроме тебя? Эйл уставилась на профессора огромными удивленными глазами, поблагодарила и ушла. Дня два девушка пребывала в глубокой задумчивости, а потом начала ухаживать за подругой. Гермиона не замечала ни парня, ни девушку, и вообще активно переписывалась с Крамом. — Мио, — в начале декабря завела разговор Эйл, — не хочешь в этом году поехать со мной в Аргентину? Гермиона, подумав, согласилась. Эйл воскликнула что-то неопределенно радостное, обняла подругу и поцеловала в щеку. Гермиона зарделась и неуверенно улыбнулась. Почему-то после этого Мио начала замечать, насколько часто Эйлин ее обнимает или берет за руку, как постоянно улыбается именно ей. Рождество Гермиона отметила с родителями, а на следующий день за ней заехали Снейпы. Глава семейства должен был ждать на месте встречи: машину вела Лили. Том, пользуясь отсутствием отца, занял переднее сидение, так что сзади девушки оказались вдвоем. На середине поездки Эйлин взяла Гермиону за руку и не отпускала до конца. Мио смотрела на пунцовую от смущения подругу и начинала о чем-то догадываться. Остановились у богатого загородного коттеджа, оказавшегося домом Лестрейнджей. Гермиону перезнакомили со всеми присутствующими, пообещали, что знакомых будет втрое больше, и притащили к порт-ключу из добротного каната. В водовороте лиц она увидела профессора и смущенно с ним поздоровалась. — Держись крепче, — посоветовал Блэк. Гермиона послушалась, а спустя секунду началось весьма неприятное, хотя и быстрое путешествие. Отдышавшись по прибытию, некоторые путешественники отдали прислуге сумки, а некоторые — приготовились аппарировать. Мистер Снейп забрал Тома и Эйл, миссис Снейп протянула руку Гермионе. После аппарации, показавшейся совсем короткой, Гермиона оказалась рядом с чудесным бунгало. В десяти минутах ходьбы блестело море, а в открытых дверях дома ее уже, приплясывая от нетерпения, ждала Эйлин. — Мам, я покажу Гермионе дом, — выкрикнула девушка и, схватив подругу за руку, потащила ее внутрь. — Оставь сумку здесь, — Эйл махнула рукой на диван в гостиной. Первым делом Мио утянули в подвал: в лабораторию, затем пришел черед домашней библиотеки, мимоходом отметив расположение санузла и кухни, Эйл повела подругу наверх. — Это спальни родителей и Тома, — указала на две двери Эйлин. — Тут вторая ванная. Вот эти две комнаты пустуют, они для гостей, а эта моя. Можешь выбрать свободную, а можем ночевать вместе. Гермиона посмотрела в глаза подруге и, решившись, согласилась на второй вариант. Эйл снова поцеловала ее в щеку и убежала вниз — за сумкой. Болтая ночью в расширенной для двоих постели, они неожиданно для самих себя поцеловались по-настоящему. — Утром поговорим, — выразила здравую мысль Гермиона, обняла подругу и уснула. Утром они, конечно, не поговорили. Сначала миссис Снейп потянула всех на море, потом огорошила новостью, что их ждут у Блэков. Эйл как-то забывала рассказать Гермионе про эту традицию, так что теперь девушке приходилось искать в сумке хоть какое-то платье. В том, что мама ухитрилась положить хоть одно, Мио не сомневалась. Наконец, она нашла короткий однотонный сарафан на бретельках и пришла в ужас от его откровенности. Лили пришла от платья в восторг, помогла справиться с волосами, в пару движений палочкой нанесла подходящий макияж. Эйл вытащила из шкатулки с украшениями цепочку с подвеской и застегнула на шее подруги. Северус с Томом уже ждали в гостиной, когда Лили, а за ней и девушки все-таки спустились. Мужчина галантно подал руку жене и, наклонившись к ее уху, прошептал: «Я вполне понимаю, почему твой отец едва меня не убил». Женщина только рассмеялась. Званый ужин у Блэков внешне больше походил на светское мероприятие, чем на вечеринку только для своих. Однако присмотревшись, Гермиона поняла, что отношения тут практические семейные. Конечно, как в любом достаточно большом коллективе, тут были свои вяло текущие конфликты, но, в целом, все искренне радовались возможности пообщаться. Устав от толпы, Мио вышла на балкон и тут же замерла в панике. Где-то рядом шипели змеи. Девушка не рисковала шевелиться, боясь напугать животное и спровоцировать нападение. Постепенно глаза привыкли к темноте и она различила два мужских силуэта. Гермиона на секунду недоуменно нахмурилась, а потом поняла, что мужчины ругались на парселтанге и даже не заметили ее появления. Проскользнув обратно в зал, Мио выпила немного пунша и поискала взглядом Эйлин. Подруга обнаружилась в компании Драко и Невилла. Утащив Эйл подальше от парней и от чужих ушей вообще, Гермиона вопросительно посмотрела на нее. — Мы?.. — Я не знаю, правда, — опустила взгляд Эйлин. — Ты мне нравишься, больше чем кто-либо раньше. Но мне страшно. — Давай… давай попробуем встречаться тайно, а потом скажем. — Сами догадаются, — рассмеялась Эйл. — Как про профессора с мистером Риддлом. На следующий день они непостижимым образом снова оказались у Блэков. Видимо, тому способствовали примыкающий почти к усадьбе отдельный от чужих людей пляж и слишком большое процентное соотношение Блэков в компании. На пляже собрались маги от нуля до тридцати: все старшие поколения предпочитали вести беседы о своем в прохладном доме. Неожиданно раздался вскрик кого-то из малышей. Рядом с ним тут же оказалось несколько взрослых и подростков. Когда Гермиона подбежала к собравшимся, Том уже поднимал на раскрытых ладонях израненную птицу. — Может, заживляющее зелье поможет, — неуверенно протянул кто-то из старших, — но заклинания не действуют. Том побежал к дому. Гермиона, Эйл и еще несколько человек рванули за ним. Снейп влетел в дом, быстро преодолел лестницу и, распахнув дверь, оказался на пороге гостиной. Парень повернулся к отцу и мистеру Реддлу. — Ее… ее можно вылечить? — слегка задыхаясь, спросил Том. — Боюсь… — начал Реддл, посмотрев на птицу, но его перебили. — Дай ее мне, — попросил Гарри, оторвавшись от разговора с Абраксасом. Том послушался незамедлительно. Гарри положил птицу на одну ладонь и накрыл второй. Глубоко вдохнув, он начал что-то беззвучно говорить. Реддл попытался спросить, что тот делает, но удостоился только рассерженного взгляда. Температура в комнате поползла вниз, что было особенно заметно после летней жары. — Все, — Гарри поднял руку, сжимая кулак, и птица на его ладони сначала неуверенно встала, а потом расправила крылья и взлетела под потолок. — Что ты сделал? — Реддл смотрел на любовника с ужасом. — Дети, погуляйте, — попросил Гарри. Из комнаты в одно мгновенье вымело всех, хотя обращался профессор только к младшему поколению. Дверь захлопнулась, но Сириус, крестный Эйл, буквально из ниоткуда вытащил Удлинители ушей, порождение безумной фантазии близнецов Уизли. — Птица была мертва! — шипел Том. — Дети могли и не заметить, но мы-то видели. Что ты сделал? — Не все знания одинаково полезны, Том. — Но спасать птичек мы, конечно, будем Высшей некромантией! Покажи ладони. — Это мелочи, — отмахнулся Гарри. — Пройдет. А они еще слишком маленькие, чтобы видеть хоть чью-то смерть. — Да неужели? Тому тринадцать скоро. Ты в том же возрасте… — А я образец психически здорового человека? — с горькой иронией спросил Гарри. — Не мерь людей ни по мне, ни по себе. То, что мы комфортно живем с частично поехавшей крышей, не отменяет того факта, что она поехала. — Я боюсь за тебя. — Все будет хорошо, маленький мой. Я не впутываюсь в то, что не могу контролировать. — Я бы предпочел, чтобы ты хотя бы теоретически посвящал меня в свои планы. Странно, знаешь ли, после полувека почти супружеской жизни обнаруживать такие секреты. — Секретам-то не больше пары лет, — рассмеялся Гарри. — Но теперь, если эти секреты раскроет аврорат, будет плохо нам обоим. — Уж об этом я позабочусь, — ответил Том. На несколько секунд повисла тишина, потом послышались звуки поцелуев и хлопок аппарации. Все вернулись в гостиную, предпочтя сделать вид, что не подслушивали, а слышали. — А кое-что начинает проясняться, — задумчиво протянул Абраксас. — Типа совершенно безумной защиты на доме и этой пугающей ауры. — Согласно теоретическим выкладкам Герпия Злостного некромант может пройти инициацию «на рассвете, а не на закате», но за два тысячелетия неизвестно ни одного прецедента, — в том же тоне ответил Северус. — Не так много найдется людей, готовых многократно покушаться на жизнь ребенка. — И не так много найдется детей, способных семь раз избежать подстроенной смерти. — И огромный магический потенциал Гарри становится ясен: эта магия раньше принадлежала двум людям. — Ее и на двоих много. Хотя, конечно, слабаки в такие ситуации не попадают. — О чем вы, пап? — не поняла Эйлин. — Гарри Блэк не вполне существует в этом мире. И не вполне вписывается в рамки нормы. Он появился в Лондоне, уже будучи слепым, отстроил дом, взял опеку над Томом, а потом стал появляться в Лютном и Косом, будто уже не раз там был, и в одиночку начал выполнять заказы, для которых требовалось два-три человека, — вместо отца ей ответил старший Лестрейндж. — Мой отец пытался навести справки о Гарри, еще когда я только начал общаться с Томом, — продолжил повествование Абраксас Малфой. — И ничего. Лучшие детективы не смогли обнаружить вообще никакой информации. Можно попытаться скрыть бастарда или сквиба, но за девятнадцать-то лет следы не могут не остаться. А он будто из воздуха соткался. — А потом я принес этому кружку любопытствующих новость о том, что Гарри некромант, — добавил Северус. — Татуировка на животе у него то ли появилась недавно, то ли скрывалась куда более тщательно. — Кажется, я читала, что слепота может быть признаком сильнейшего магического перенапряжения. — Именно. Но что мог сотворить маг его силы, чтобы израсходовать все свои резервы? Прорыв в мироздании? Или во времени? — А что? — усмехнулся Том. — Профессор иногда поддерживает разговор о комиксах, вышедших совсем недавно. Не со своими очками же он их читал? — Но временная петля должна замыкаться. Это уже давно известно. Если Гарри читал эти комиксы в своей временной линии, то сейчас где-то должен существовать похожий на него ребенок или подросток. — Только с младшей версией себя встречаться нельзя. А профессор преподает в Хогвартсе, где учатся почти все дети и подростки Британии. Только если он из тех исключений? — Том явно в курсе всего, а пару раз во время ссор пенял Гарри за гриффиндорское безрассудство. Так что Блэк учился в Хогвартсе на факультете Годрика. Тут никаких сомнений. — Он говорил, что играл в квиддич, пока видел, — вдруг вспомнила Гермиона. — Много ли в гриффиндорской квиддичной команде худых невысоких и черноволосых мальчишек? — Только Поттер. Но это не он. Хотя что-то в этом есть… — А если он все-таки из другого мира, но из нашего времени. У Поттера ведь могла быть и другая мать, ребенок бы получился похожим, но не таким, — пожала плечами Эйл. — Мама говорила, что мистер Поттер за ней бегал в школьные годы. Только его там, наверное, не баловали, как нашего Генри. — Хм… Сириус в свое время мог попасть на Гриффиндор. Если бы он оказался там, мог бы подружиться с Джеймсом, стать крестным вместо Люпина. Генри и Гарри — похоже, а фамилию он взял от крестного. Все переглянулись, задумчиво покивали, порадовались, что построили хоть и ничем не подтвержденную, но непротиворечивую теорию, и успокоились. Гермиона утянула Эйлин погулять и, только когда девушки ушли достаточно далеко, усмехнулась: «после таких разговоров начинаешь верить в теории заговора». В ответ она дождалась лишь поцелуя. Девятого января, в последний день перед возвращением в Англию, праздновали день рождения Северуса. Гермиона сначала не поняла, почему праздновали у Блэков, но Эйлин объяснила, что гостей планируется слишком много, а Блэки, при всей своей внешней холодности и чопорности, никогда не отказывались от возможности что-то отпраздновать. Вечеринка проходила весело: кто-то танцевал, кто-то ел и пил, кто-то играл в карты или шахматы и курил сигары. За одним из столов Лестат Лестрейндж, случайно выпивший бокал вина, в который кто-то из подростков подмешал зелье болтливости, рассказывал Гарри недавно сочиненную теорию о его происхождении. — Ты же понимаешь, что я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть? — по окончании монолога спросил Блэк. — Давай, тогда рассуждать умозрительно. Что могло подтолкнуть к такому решению молодого парня? — Например, война и потери. — А из-за чего могла начаться война? — Чистокровные решили избавиться от магглов и магглорожденных радикальным способом. — Но зачем нам это? Магглы большинству присутствующих безразличны, а к магглорожденным все уже лет тридцать относятся совершенно спокойно. — Так это в этом мире, а в том настроения могли быть чуть другими, да и харизматичный лидер мог появиться. — Ты влиял и на лидера, и, через нас, на настроения? Гарри рассмеялся, покачал головой и ничего не ответил. Гермиона и Эйлин, случайно услышавшие разговор, синхронно недоуменно нахмурились и решились подойти и спросить. — Но разве это возможно? Профессор Блэк ведь никогда не выступает с политическими лозунгами, ничего не пытается внушить. Как можно таким образом на кого-то повлиять? — Очень просто, — усмехнулся Гарри. — Все наши убеждения родом из детства. Сначала харизматичный полукровка Том совершенно естественным образом подружился с детьми из благородных семей. Потом я показал их родителям, что от этой дружбы никакого вреда, зато хоть какая-то польза. Когда друзья Тома обзавелись детьми, они привили им свое нейтральное отношение к полукровкам, так что те с легкостью приняли в свою компанию Северуса. Но к Северусу прилагалась магглорожденная Лили, так что и к таким людям дети вскоре стали относиться без презрения и ненависти. А ваше поколение уже с рождения знало, что все равны и нет никого ровнее. — Ого. И так со всем может сработать? — Естественно, — ответил профессор. — Вы не представляете, каким печальным было положение женщин в маггловском мире еще пятьдесят лет назад, с каким тщанием в обоих мирах скрывали гомосексуальность. Впрочем, там процесс еще далеко не закончен: слишком много людей, чтобы всего три поколения могли что-то изменить. — И что? Просто ждать, пока что-то поменяется? — Почему же? Об этом уже говорят, так что к этому еще лет через пятьдесят привыкнут, но многим нужна помощь прямо сейчас. Кого-то бьют дома, кого-то травят в школе — с ними надо работать уже сейчас. Разговор как-то свернул на другие темы, но Гермиона запомнила сказанное и подумала, что, возможно, хотела бы этим заниматься. Конечно, стоило все еще не раз обдумать, подыскать подходящую профессию в маггловском мире и посоветоваться с родителями и Эйлин. Однако девушка уже понимала: ей всегда хотелось чего-то подобного. *** Гермиона говорила речь на выпускном, смотря на своих родителей, допущенных в Хогвартс по случаю праздника. Они не общались последние полгода, с тех пор как на Рождество Гермиона представила Эйл как свою девушку. Тогда разразился страшный скандал, заставивший девушек сбежать к Снейпам. Гермиона искренне не понимала, почему ее демократичные родители, так легко принявшие магию, вдруг воспротивились, узнав о бисексуальности. Закончив речь и приняв жидкие аплодисменты, девушка приподняла подол мантии и спустилась с помоста, сев на свое место в зале. Ее место занял Драко, тоже приготовившийся говорить. После Малфоя слово взял директор, а потом официальная часть, наконец, закончилась, и начался банкет. Гермиона подошла к родителям, ощущая на себе обеспокоенный взгляд Эйл. — Как же мы тобой гордимся, девочка моя, — всхлипнув, произнесла мама. — Спасибо, — смущенно ответила девушка. — Мы с мамой подумали, почитали об этом и решили, что ты достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решать, с кем разделить жизнь. Мы, конечно, надеялись, что у тебя будет муж, на которого ты сможешь положиться и много замечательных детей, но это все-таки твоя жизнь и тебе решать, каким ты видишь свое счастье. Гермиона кинулась отцу на шею, а потом столь же порывисто обняла мать, а затем побежала к Эйл, чтобы сообщить радостную новость. Девушки поцеловались, и Эйл пару раз подпрыгнула на месте. — Приняли? — раздался рядом насмешливый голос. — Да, сэр, — с улыбкой ответила Гермиона, а потом вдруг прищурилась. — Вы с ними поговорили? Профессор Блэк только улыбнулся и пожал плечами, не отрицая, но и не подтверждая. — Но как вам удалось их убедить? — Сказал, что они обрекают тебя на незавидную роль сироты. Громкие слова сильно влияют на людей. Девушки рассмеялись, а Гарри вскоре попрощался: было еще много студентов, которым он хотел дать напутствие. Гермиона и Эйлин веселились, общались с ребятами и знакомыми взрослыми и делились планами на будущее. Обе девушки собирались получать маггловское образование, только Эйл планировала учиться на фармацевта, а Мио — на психолога. *** Через десять лет Эйлин и Гермиона решились на искусственное оплодотворение, так что, в очередной раз отправляясь в Аргентину, обе были немножко беременны. Лежа на пляже и присматривая за детьми друзей, они ели фрукты и болтали ни о чем. В какой-то момент к ним присоединился Том Реддл, поджидающий своего уже три года как законного мужа. Из воды, распугав малышню, вынырнул Гарри. Впрочем, поняв, кто к ним приплыл, самые младшие кинулись к Блэку на шею. Лет до пяти он детей безбожно баловал и только потом начинал проявлять строгость. — Как дела? — спросил Гарри, выбравшись из-под детей. — Просто прекрасно. — А как очередное пополнение нашего клана? — Обещает быть крепким и шустрым, — рассмеялась Эйлин. — Наш, как ты выразился, клан, скоро дорастет-таки до размеров маленькой страны. На лето запланированы четыре свадьбы. — А нам всего-то хотелось семью, — улыбается Гарри, падая на песок и укладывая голову Тому на колени.