Внучек Бабы-Яги

До трактира мы добрались удивительно быстро, наверное, потому что Проколотый умудрился провести нас неизведанными тропами так, что мы в итоге сократили время пути раза в четыре, что вообще-то редкость. Обычно, когда кто-то вызывается показать короткую дорогу, выходит с точностью до наоборот. За каких-то пятнадцать минут мы вышли на неприметную улочку шириной почти три метра. Она была вымощена коричневым булыжником. По всему переулку к каждому зданию, высотой максимум в два этажа, была приколочена вывеска, кратко повествующая о деятельности владельца. К примеру: "Обувь" — сапожник, "Одежда" — портной, "Ножи и кастеты" – наверное, кузня, о чем свидетельствовали мощные магические фильтры, расположенные на крыше этого здания. Два дома были без вывесок. Из одного доносились недвусмысленные звуки, а у его входа сидели две полуобнаженные девицы и парень с томным взглядом и манерой одеваться, напоминающей моего соседа, хотя тут одежды было еще меньше, что порядком облегчило его классификацию в отряд мужчин. Скорее всего, это "дом терпимости". Второй, увы, сохранил свою загадочность. Мы же направились в здание с заманчивой вывеской "Трактир". Небольшое одноэтажное строение было выполнено из теплого, в прямом смысле этого слова, камня цвета хаки, который пульсировал слабым призрачно-зеленым светом, окон не было, на входе ничего интересного также не обнаружилось. Внутри — всего пять маленьких столиков и один, рассчитанный на большую компанию, очень кстати пустовал в центре зала. Как только мы расселись, будто бы из-под земли выпрыгнул черт. Такой забавный и пушистый, с небольшими закрученными рожками, он покосился на нас умными глазами и раздал каждому меню, написанные шефлонской грамотой. Бабушка успела вталдычить мне восемь меж-мировых языков, чтобы я не потерялся в этом приграничье. Меню чем-то напоминало планшет: чтобы перевернуть страницу, надо было лишь ткнуть пальцем в верхний угол экрана, где была нарисована зеленая стрелочка. Если выбираешь что-то из перечисленного — нажимаешь на пустую ячейку рядом, там появлялась галочка и уточнялся способ оплаты: или валютой, или золотом, или самоцветами. Вот мне как раз последнее. Я наставил где-то галочек, стараясь особенно не нажимать на алкогольные напитки, и получилось что-то типа: плов, сок, кружка пива. Это, конечно, приблизительно, потому что из "наших" ингредиентов тут ничего не делают. Потом у меня из рук вырвал меню Грин и назаказывал алкоголя: аналоги водки, мартини и вермута. Вроде цена получилась нормальной, так что я махнул рукой, соглашаясь. То же самое он проделал с каждым меню, отслеживая количество увеселительных напитков. Правда, Анка, показав ему кулак, смогла удостоиться чести быть счастливой обладательницей компота. Как только заказы были сделаны, а черт, щелкнув хвостом, исчез, мы как по мановению волшебной палочки застыли друг напротив друга с кирпичными лицами. О чем с ними говорить?! О птичках? О погоде? О вступительных испытаниях, которые я почти проспал? Или высказать им порицание, за то, что я их имен не помню?! Минуты две никто не нарушал тишину. Все делали вид, что изучение стен — это, не то чтобы писк моды, но тааак увлекает... — Красивые здесь птицы, — задумчиво буркнул Грин, глядя на чучело мохнатой куцей вороны, что было приколочено к жердочке на потолке. Все быстро подняли глаза и начали изучать раскрашенный потолок, выражая свое одобрение попеременным пощелкиванием языками. — И погода тоже ничего... — Вступительные испытания оказались не такими тяжелыми, как я ожидал, — влез в монолог Грина, Обжора. Все покивали Обжоре с умилительно добрыми улыбками. — Кто-нибудь что-нибудь знает о предстоящем обучении? — решил все-таки вмешаться я. На меня тут же уставились девять недоверчивых пар глаз. — Что конкретно тебя интересует? — после минуты всеобщего молчания спросил Грин. — Эм... — я задумался. — Почему именно четыре класса? Будет ли практика? — Четыре класса уровня подготовки, — Грин почесал затылок. — Первый класс сочетает в себе определенный уровень силы и мастерства, то есть некая элита, которой может похвастаться школа. Второй класс — крайне перспективные ребята, которым не хватает либо практики, либо теории. Третьеклассники являются, как правило, середняками, ничего особенного. Четвертый класс — это вообще лузеры, которым едва хватило сил пройти испытания. Во время первого года нас будут испытывать, возможны выбывания и переходы в другие классы, — ящер зевнул и продолжил: — Практика будет, но вряд ли выездная. — Ты не все рассказал, — блеснул глазами Проколотый. — По устоявшейся в Академии-школе традиции, существует некая грань дозволенного. Ученики четвертого, третьего и частично второго классов, подвергаются гонениям: их могут безнаказанно избить, унизить, если ты хоть чуть-чуть симпатичнее бревна, из тебя вообще могут сделать постельную игрушку или всеобщее достояние. Первый же класс является неприкосновенным. Так Севелина Кот, контролирует успеваемость... — Пиздец... — кратко описал я ситуацию. — Еще какой, — поддержал меня Проколотый. Опять на некоторое время воцарилась тишина. Мрачные перспективы меня ожидают — не надо было так выкорячиваться, авось прокатило бы. А так мне, наверное, та же Севелина загнула планку "фиг достанешь", и ведь ее разочарование, в меньшей степени, ударит по оценкам, скорее просто ударит. Я еще раз оглядел своих товарищей по несчастью, и вдруг ко мне пришло отчетливое понимание, что по своей воле сюда, зная всю подноготную, вряд ли бы кто пошел. Когда я уже открыл рот, чтобы поделиться своим прозрением, щелкнув хвостом, явился черт. Он с грохотом раскидал по столу тарелки и выгрузил напитки на середину. Я оглядел предложенную кучу живительной водицы, что занимала почти всю площадь стола, и рот сам собой закрылся. Еще минуты полторы мы выбирали, что пить в первую очередь. Я в разговоре не участвовал и налегал на плов: алкогольные напитки на меня, как и яды, не действуют, так что смысла нету. Когда я уже доел плов и соизволил посмотреть на свой стакан с какой-то зеленоватой жидкостью, проследив, что эта же жижа болтается у всех присутствующих, я ее робко понюхал — миндалем пахнет, но вряд ли отравлена. Тварь Божья, почувствовав под собой твердую почву и яркие перспективы, улыбнулся, расправив плечи, томно блеснул глазами в сторону Анки и, подняв бокал, провозгласил: "За дам!". Анка тоже блеснула глазами и уточнила: "Кому?". Божья Тварь не растерялся и ответил: "Вам"... Прекратить эту пикировку удалось Грину, который вскочил и, обворожительно улыбнувшись, чокнулся с уже начавшим закипать Безбожником. Тот тряхнул головой и сел, все позвенели, и жидкость полилась, обжигая пищевод. Тут встал передо мной крамольный вопрос: притворяться ли пьяным? Глянув на всю компанию, я решил притвориться, все равно мосты надо наводить, а опьянением легче всего скрасить острые углы, и замазать все ошибки. Через полчаса как-то забылась неловкость. Я, посмеявшись над чьей-то шуткой, поведал, что нифига не помню их имена. Как оказалось, Обжора и Тень тоже имен не знали. Грин выпытал из меня, как я его обзывал, я подбивался вяло и признал, что про себя звал его "Грином". Ему понравилось, правда, всем остальным, по понятным причинам, я выдуманные имена не рассказал. Как оказалось, Грина, на самом деле, зовут Скраймер, но против "Грина" он тоже ничего не имеет. Вампирюгу — коротко и просто Дар, Обжору — Нарик (я еле сдержал смех), Проколотого — Варфоломей, Тварь Божью — Стас (видимо, он тоже с земли), Тень — Шайт, Швабру — Зарг, Конспиратора — Вульф. Общение проходило живо, но тему происхождения, никто не поднимал — мне же лучше — хотя это и слегка напрягало: видимо, не мне одному есть что скрывать. Потом мы всей "дружной" компанией уговорили Тень и Грина, тьфу ты, Шайта и Скраймера, явить нам свой более очеловеченный лик. В человеческом облике, оба парня выглядели достаточно симпатично. Правда, глаза у Тени были пугающе черные. Грин же сохранил цвет глаз (красный) и цвет волос (синий), телосложение принципиально ничем не отличалось от боевой формы; он был выше меня где-то на голову. Я вообще в команде самый мелкий, по возрасту тоже, но им знать об этом необязательно. В правильных чертах лица Скраймера угадывалось что-то хищное. Впрочем, через два часа глупых хихиканий и не совсем вменяемых фраз, мы решили возвращаться в академию, так как все, что могли, допили и доели. Высыпали в котелок, висящий на выходе, нужную сумму и, пошатываясь, побрели прочь. Стас упился больше прочих, а так как все кроме Анки и сами нетвердо стояли на ногах, тащить его пришлось девушке. Впрочем, она не жаловалась и, придерживая повисшего на ней довольно-таки крупного парня, шла легким быстрым шагом. Мы со Скраймером по-братски обнялись и, глотая холодный вечерний воздух, пели какие-то песни на неясном мне языке. Пел в основном ящер, я же, веселя прохожих и однокашников, только в нужных моментах подхватывал и завывал. Дорогу в академию нам преградил Райден: злой, видимо, это его обычное состояние, и нервный. Он оглядел нашу компанию профессиональным взглядом палача и, сказав, чтобы мы немедленно явились в шестьсот шестьдесят шестую комнату на срочное собрание, исчез. Нечто знакомое… Ептель, так это ж моя комната! Я слегка покраснел, представив их реакцию на моего соседа, и, выпрямившись, повел их к своей пещере. В комнате ничего не изменилось: все та же мужчина, две кровати, два стола, два шкафа, красные, будто кровь, стены – к такому трудно привыкнуть. Анка скинула Стаса на кровать. Странно, я до последнего момента думал, что она его где-нибудь бросит. Все приготовились ждать. Райден появился через пять минут в сопровождении шестерых амбалов криминальной наружности, среди них был и тот тип, что приставал вчера к Анке. Крылатый окинул нашу компанию презрительным взглядом и, наконец, высказал, зачем привел всю эту шайку-лейку. — Дамы и Господа, позвольте представить вам моих друзей, впрочем, в именах они не нуждаются, по ним и так все видно. Многие из вас, неверное, решили, что успешное распределение может огородить вас от всех бед. Спешу вас огорчить, — радостно оскалился он. — При моем согласии вам светит то же самое, что вторым, третьим и четвертым. Имейте в виду, каждый ВАШ провал будет бить по МОЕЙ репутации, так что методы наказания я буду выбирать всем напряжением душевных сил. Вам это ясно? — Это-то ясно, — задумчиво ответил я за всю притихшую свору, что не сводила настороженных взглядов с "академиков". — А где мы сейчас-то "провалились"? — Малыш, — Райден слегка наклонился и подцепил мой подбородок двумя пальцами, заставляя чуть приподнять голову, — ты бы вообще молчал! Еще до поступления двинул мне по ноге и чуть не прибил старшекурсника; в момент поступления едва не потерял контроль над водяным драконом, истратил всю силу, и мне пришлось тебя на себе тащить; испоганил тестирование своей излишней осведомленностью и, наконец, напоил всех своих сокурсников! Что ты на это скажешь?! — я не нашел ничего лучше, чем обхватить его лицо руками и притянуть поближе к себе. Крылатый, видимо, опять впал в транс: взгляд расфокусировался и слегка остекленел. Чего это с ним? — Они сами пили, — тихо прошептал я, нагоняя интимную атмосферу. Райден шумно сглотнул, еле оторвав взгляд от моих губ, сбросил с себя мои руки, выпрямился, буркнул что-то типа "Всем все ясно?", и удрал, громко хлопнув на прощание дверью. Шестеро его ребят тоже лишь чуть-чуть поиграли бровями для устрашения и скрылись. Алкоголь выветрился из всех с одинаковой скоростью, но почему-то вместо траурных речей всех повело на "ха-ха". Кто-то свалился с кровати, кто-то ударился об стену, мой сосед презрительно фыркнул и ушел в ванную. — Ваня, я теперь знаю, как мы будем косить от наказаний, — не переставая смеяться, известил меня Грин. — Мы тебя запрем в одной комнате с Райденом на час, и если по истечении часа он не успеет тебя изнасиловать, то на день способность соображать адекватно утратит точно! После этого заявления я смеяться перестал и даже в некой степени обиделся. Я, в конце концов, абсолютно нормальной ориентации! Когда все посмеялись и вдоволь нашутились, мне, наконец, удалось распихать Стаса и вывести всю компанию за пределы моей комнаты. Часа через два, когда я почти заснул, из ванной вылез Мик, еще минут через пятнадцать кто-то настойчиво постучался в дверь. Сосед радостно взвизгнул, посоветовал мне притвориться трупом и побрел открывать дверь. Оттуда выглянул накаченный парень, по человеческим меркам лет двадцати трех, ущипнул моего соседа за жопу — я поморщился от визга, он тоже — и прямо с порога начал раздеваться. Я в кои-то веки решил воспользоваться мудрым советом и повернулся лицом к красной стене, намериваясь поспать. Правда, ничего не вышло... Вы читали Лермонтова? Вот у него есть замечательное произведение "Тамара", и я всю ночь слушал звуковое сопровождение к строкам: "…Сплетались горячие руки, Уста прилипали к устам, И странные, дикие звуки Всю ночь раздавалися там. Как будто в ту башню пустую Сто юношей пылких и жен Сошлися на свадьбу ночную, На тризну больших похорон..." Я любил раньше это произведение, но за какую-то жалкую ночь, прогнав его в голове сто третий раз, я понял, что теперь его просто НЕ-НА-ВИ-ЖУ. Пару раз я пытался воззвать к совести Мика, угрожать, клянчить, умолять, но все мои потуги остались без внимания, так что удалось мне уснуть лишь к трем часам ночи. Казалось, я только закрыл глаза, как меня начали нещадно тормошить. Обозвали лентяем, засоней, куда-то понесли... Ааа! Я нахлебался холодной воды, вскочил и уже собирался разразиться гневной тирадой, как мне засунули бутерброд в рот. Я выскочил из ванны, закрутил кран, попытался пристыдить взглядом Анку (а кто это еще мог быть?), дожевал бутерброд и попытался снова дать гневную отповедь, но меня опередили. — Одевайся, у тебя пять минут. Первой парой "иллюзии", — я подавился. Блин, с этим соседом я совсем забыл про пары и начал лихорадочно переодеваться. Анка отвернулась, скрестив руки на груди, и, раздраженно притопывая, ждала. Буквально через десять минут, блужданий и плутаний по минус третьему этажу, мы, наконец, нашли дверь в класс. Правда, она была полностью загримирована под кирпичную стену. Вбежать мы успели тютелька в тютельку со звонком, правда, преподаватель еще не пришел. Вид все имели бодрый, даже Стас выглядел человеком, один я только огурец огурцом: зеленый и в пупырышках. Быстро пожав всем руки, плюхнулся на заднюю парту. Народу, конечно, мало и то, что я сплю, быстро вычислят, так что рисковать я не стал. Минута, другая, преподаватель все не идет, третья… Десятая... Глаза закрываются... — Эй, не спи! — Грин толкнул меня в бок, интересно, когда он успел пересесть? Я проснулся, оглядел класс — учителя нет. — Скаймер, будь другом, разбуди, когда преподаватель придет, — попросил я и опять повалился на парту, закрывая глаза. — Иван! — грозно крикнула над ухом Анка. — Мы заперты, мы не можем выйти! — Афигеть, — честно оценил я ситуацию и опять попытался заснуть. — О нет! — выкрикнул Стас, судя по звукам забирающийся на парту с ногами. — Мы тонем! И действительно, из узких расщелин в полу начала течь вода, правда, она была теплой, так что спать не мешала, пусть течет. Но уснуть мне все равно не дали! То часть стены превратится в огненный портал, и оттуда начнут выглядывать малосимпатичные рожи, то потолок обваливаться начнет, то еще какая приблуда выпрыгнет, и все бегают, орут, всем чего-то надо, все чего-то от меня требуют, никто спать не дает... У... Усну я от вас, тьфу ты... Уйду я от вас. Все надоели! Я вскочил с парты, перетащил шкаф, так чтобы он закрывал портал; наложил пару заклинаний, чтобы он держался лучше; кинул на пол иссушающую руну, так как вода уже достигала колен, и игнорировать ее не получалось; вспомнил "придерживающий речитатив"; оглядел творение рук своих и приготовился еще раз прикорнуть, как подал голос Грин. — А дверь? — Сейчас не будет! — пообещал я, создавая файербол. — Стоп! — раздался за спиной властный женский голос. Огненный сгусток с шипением исчез, я обернулся посмотреть на обладательницу данного голоска: невысокая худенькая старушка в соломенной шляпе и с добрым лицом. – Поздравляю, Иван, Вы прошли испытание. — Какое еще испытание? — тупо переспросил я, потом оглядел класс еще раз и не заметил ни одного следа погрома. — Как это? — Иллюзия — это очень тонкая материя, в большинстве случаев, когда противник использует ее, он рассчитывает на страх и на определенную модель поведения, — отвлеченным голосом ответила педагог. — У каждого было свое испытание, но в целом вы все справились неплохо. До следующей пары еще час, так что записываем тему урока: "Воздействие магической иллюзии на подсознание". Я ваш профессор Агафья Ивановна, — и тут она обернулась ко мне. — Иван, я поговорю с вашим уполномоченным старшекурсником, а пока можете поспать... "Убьет меня Райден, как пить дать, убьет", — подумал я, и веки сами собой закрылись.