Внучек Бабы-Яги

Ваня. 15 лет. «Жизнь чудесна, жизнь прекрасна!» — примерно с такими мыслями маленький Ванечка набивал чучело мышки. «Монотонная работа на свежем воздухе развивает моторику», — считала его бабушка. «А трупик мелкого грызуна закаляет характер», — ввернул череп Кощея. Ване неожиданно понравилась эта работа, и он договорился с Баюном, что за каждую притащенную ему мышь отдаст свою порцию молока. Так что ближайшие два месяца «молока» ему не светит, но Ваню это не расстраивало — он не любил молоко. Восьмое чучело улетело в кусты, и мальчику лет восьми на вид, это наскучило. Солнце было уже высоко, некоторые трупики уже начали разлагаться, на нос села бабочка, ладошки хлопнули, но бабочку прибить не успели. Принципиальному, как бабушка, ребенку это не понравилось, и он, вскочив на ноги, погнался за неудачливым насекомым: перепрыгивая через кусты и иногда запрыгивая, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями, на ветки деревьев. Короче, как ни посмотри, а на обычного человеческого детеныша наш похож был лишь внешне. Чешуйчатокрылое село на что-то синее, мальчик не стал заморачиваться и головой боднул насекомое, правда, не рассчитал силы: что-то синее упало, а сверху приземлился ребенок. Ваня скосил глаза вниз: на него хмуро глядел подросток лет семнадцати на вид, в темно-синей одежде, слегка потрепанный, с черными как смоль глазами. Ванечка отпрыгнул на три метра и спрятался за дерево, наивно полагая, что, в случае чего, растение сможет ему помочь. Юноша встал, отряхнулся и подошел к сжавшемуся ребенку — Ваня до этого дня не видел ни одного человекоподобного существа, если не считать, конечно, бабушку... — Слушай мальчик, — обратился он к Ване, — где я? — В лесу, — хмуро буркнул внук Бабы-Яги обхватив обеими руками ствол. — Это-то я знаю... — Вот и не спрашивай! — разозлился Ваня, его очень раздражали сюсюкающие нотки в голосе нового знакомого. Райден, а это был именно он, присел рядом на корточки так, чтобы лица находились примерно на одном уровне. В нагрудном кармане Вани лежало его первое, а оттого самое корявое чучело: казалось, что очень страшная радиоактивная мышь застыла в нелепой позе и высовывала нос наружу. — Что это? — Райден протянул руку, указывая на вздувшийся карман. Ваня недоверчиво покосился на протянутую руку и щелкнул зубами, слегка поддавшись вперед. Пока еще не крылатый парень легко отдернул конечность, даже не удивившись, и схватил мальчика за нос. Ваня хихикнул и отскочил, доставая из кармана мышь. — Это Дорис! — уверенным голосом заявил малыш. Дорис слегка наклонила изуродованную мертвую голову, будто в знак приветствия, и снова застыла. — Да ты знаешь кто?! — громко воскликнул Райден, отчего Ваня подпрыгнул на месте и спрятал крысу за спину, будто боясь, что юноша попробует ее отобрать. — Ваня, — представился он. Райден понял всю абсурдность ситуации, и то, что этот малыш, наверно, даже не представляет себе значение мертвой магии, но на лице расползлась сама по себе дебильная улыбка — кто-кто, а он знал цену «нужным» знакомствам. — Вам понравилась Дорис?! – «догадался» Ваня, испытывая при этом несравненный восторг — до этого Баюн назвал его мышь уродливой. — Да я... Да я! Да я!!! — Ваня аж задохнулся от переполнявших его эмоций. – Хочешь, я тебе ее подарю?! — Хочу, — покорно согласился Райден. Стараясь одновременно изобразить на лице радость и не поддаться врожденной брезгливости, подцепил двумя пальцами мышь и положил ее на руку, она потерлась обезображенной головой и опять застыла. Райден убрал ее в карман куртки, от греха подальше, а то блюющим радость изображать совсем уж несподручно. Как только он это сделал, из леса выступила старая женщина: лицо было усыпано морщинами, но не узнать ее было трудно. Тело среагировало моментально: он толкнул малыша за спину, материализуя длинный изогнутый клинок. Старуха распростерла руки, будто намериваясь кого-то схватить, и свистнула так, что трава пригнулась, деревья зашевелились, а полы одежды затрепетали. Только один вопрос будоражил неокрепшие умы, чем она свистит-то: зубов у нее тогда уже не было, а новые она не вставила... — Ваня, подь-ка жрать! — Нихачу!!! — растягивая гласные, крикнул в ответ ребенок, едва не сметя Райдена звуковой волной. Ведьма, наконец, заметила незваного гостя: от нее, словно щупальца, поползли сгустки темной магии — видимо, не понравилось, что с внуком кто-то играл без ее на то позволения. Ваня перепрыгнул через Райдена и буквально подлетел к бабушке, цепляясь за ее юбку длинными по-детски хрупкими пальчиками. — Бабушка-бабушка, ты его не убивай! Пожалуйста-пожалуйста!.. Я месяц буду в своей комнате убирать, я даже твою… беэээ… кашу есть буду! — Ваня едва не плакал, дергая Ягу за подол платья. — Хорошо-хорошо, — раздраженно бросила бабушка, потом глянула на объект спора и спросила: — Чем это он так тебя прельстил? — Ему Дорис понравилась! — обрадовался Ваня. Старуха вздохнула, потрепав внука по голове, и строго глянула на «пришельца». Райден пребывал в шоковом состоянии, а в его голове, отражаясь от стен черепной коробки, билось одно единственное слово: «Внук... Внук... Внук... Ептель-моптель, Внучек Бабы-Яги»... — Кто ты? — скрипучим голосом спросила его ведьма. — Райден. Направлялся в академию, но спутал векторы в пентаграмме. — Ладно... Райден... Иди за мной, мы тебя с Ванечкой переправим. Старуха шла впереди, а к самому поступающему пристал Ваня, за пять минут ходьбы выпытавший из него все знания насчет Академии и Школы. Мальчик удивительно по-взрослому спорил, а когда уже виднелась избушка на курьих ножках, сказал: — Севелина – дура, так бабушка говорит. — Ага, — Райден не стал пререкаться. — Но дура сильная. — Бабушка сильнее! — гордо фыркнул Ваня и убежал вперед. Кощей хмуро оглядел делегацию и, не задавая вопросов, пропустил. Райден сел на пень — Яга быстро расставляла необходимые атрибуты, и мешать ей смысла не имело. Подувшись минуты три, к нему опять подполз Ваня, ничего не сказав, лишь наклонив голову, и принялся глядеть в глаза. И чем дольше глядел, тем теплее становилось на душе у Райдена, так бы и сидел, не моргая, если бы малыша не окликнули. — Ваня, а ну сейчас же прекрати! — мальчик вздрогнул, отводя взгляд, скрестил руки на груди и надул щеки, всем своим видом показывая, что обманут в лучших своих чаяньях. — Как ты понимаешь, память я тебе не оставлю. — Я в курсе, — хмуро буркнул Райден, пытаясь сбросить наваждение. — Тем лучше, — Яга велела ему встать в центр, и его поглотило межмирье. — Почему ты его спас? Ты же терпеть не можешь врунов, а Дорис, и сам знаешь, понравиться ему не могла. — Он красивый! — топнул ножкой Ваня. — И «привязал» ты его тоже поэтому? — устало спросила Яга. — Я хочу, чтобы он был моим! — разозлился мальчик, отчего его почерневшие в миг глаза совсем потеряли блеск. — И будет, уже никуда не денется, — успокоила его бабушка. — Но ведь он не игрушка. — Игрушка! — возразил Ваня и убежал в дом. Яга устало села на пень, сетуя про себя: «Лишь бы история не повторилась…» — Да, с такими игрушками он тебе правнуков не наиграет, — язвительно промурлыкал брат Чашира и быстро свинтил, пока Баба-Яга его не убила. POV Райден (настоящее время, за два часа до рассвета) Я как всегда проснулся резко, будто что-то меня вытолкнуло на поверхность реальности из глубин мира грез. Сон оставил какое-то горькое послевкусие, как Кессонная болезнь, парализуя мышцы, но о чем он, я опять не помнил. Довольно странное ощущение, оно преследует меня с самого момента поступления и до сего дня. Я стряхнул остатки наваждения и сел, свешивая ноги с постели — пол холодный... Я уже давно живу в отдельной комнате — мой сосед погиб на практике в нижнем мире. Мне, в принципе, было наплевать, но иногда просыпается совесть, если бы я его не унизил, он бы не выбрал мой профиль и не попал бы туда. Однако обидно — он был бы неплохим «целителем». Я встал, сделал небольшую зарядку — все равно в два часа будут спарринги, так что напрягаться не имеет смысла — ополоснулся под душем, едва не зацепив при этом крылом мыльницу. Все-таки крылья — это жуть как неудобно. Дело в том, что я недавно прошел посвящение и получил свою «пару», поэтому еще месяца два должен буду таскать их, не переставая. Раздражает, но ничего нельзя поделать. До подъема еще час. Я снова сел на кровать и задумался: может, перевести Ивана Вике (она же Вайрика, но имени полного не любит). Я совсем не понимал, ЧТО в нем может НАСТОЛЬКО меня привлекать? Не писаный красавчик, характер у него достаточно скверный, волосы жесткие, глаза злые. Но стоит мне его хотя бы представить, как я вспоминаю, что «по утрам встает не только солнышко». Я его хочу, причем настолько сильно, что не всегда способен адекватно соображать, когда он рядом. Допустим, с собой-то я могу быть честным: я его – «хочу», он меня – «нет» — вот и вся проблема. Вариантов решения много, подходящего — ни одного. Я встал, скидал в рюкзак учебники и вышел из комнаты, плотно затворив за собой дверь и кинув дополнительное заклинание к естественному плетению здания Академии — что ни говори, но «охранка» морально устарела уже тысячу лет как. Я решил сначала подкрепиться, тем более времени на это хватало. Жил я на восьмом этаже, столовая находилась на первом. Через два пролета я успешно задавил в себе желание посмотреть «как там Ваня» и спустился дальше, на третьем пролете ко мне присоединился Коршун — это, конечно, просто кличка — тот парень, которого чуть не убил небезызвестный мой подопечный. Как он умолял мне дать ему избить новичка! Правда, я лишь отмахнулся. Ага, щас, разбежался и дал портить своего подопечного. Во всей Академии не так много людей, которых я могу назвать своими друзьями, три штуки, если быть точным: Вайрика — управляющая второй группой, Трау — ничем не примечательный целитель и старший брат Скраймера – Скрайдер, их родителей не обвинить в полете фантазии. В столовке ко мне подсела Вайрика с каким-то плохо прожаренным куском мяса на подносе, из которого слегка сочилась кровь. Меня передернуло, но от комментариев я воздержался. Вика была ярко-рыжей невысокой девушкой, неестественная худоба которой странным образом ей шла, глаза у нее были желтые, обычно подернутые легкой дымкой, веснушки больше походили на пятна леопарда. Вайрика от рождения слепа, но ей это редко мешало. Подружились мы на третьем курсе академии. Нас тогда втроем отправили в нижний мир — ещё одного парня убила в первые два часа исполинских размеров крыса, к которой он буквально прыгнул в объятья, хоронить было нечего — вот так мы и остались с Викой вдвоем посреди Нижнего Мира, населенного слабоизученными тварями. Было весело: она нифига не видит, меня ранило буквально на следующих день, а оставалось там провести еще десять суток. Выпутались благодаря одному старому ритуалу, который какой-то шибко умный дядька назвал «Ритуалом Доверия»: по сути, ты даешь другому человеку за минуту прожить всю твою жизнь и он проделывает тоже самое, между вами формируется связь, по которой один, аккумулируя энергию, может ее передавать другому. Благодаря этому же ритуалу Вика смогла восстановить себе зрение с помощью силовых нитей, от которых так тащится мой Ваня, вот так мы и выжили: я постоянно накапливал, а она постоянно отбивалась. То, что Вайрика научилась видеть, в ее жизни ничего не изменило: она называет этот мир уродливым и старается «включать» зрение только по особым случаям. А я с тех пор, не особый фанат принуждения во всех смыслах этого слова. — Хочешь, я поделюсь с тобой своим самым перспективным студентом? — вместо приветствия спросил я, в тайне надеясь на отрицательный ответ. — Нет, — Вика отрезала себе кусочек мяса и отправила в рот, меня едва не вывернуло. Я, конечно, всякое видел и даже знаю, что она и совсем мокрое и живое съесть может, но меня это всегда напрягало. — Почему? — стараясь прервать рвотные позывы, спросил я. — Ты бы не стал отдавать мне своего «самого перспективного», если бы у тебя на это не было серьезных причин. Скажи, что это за причины, и я подумаю над твоим предложением, а так «кот в мешке» мне не нужен, ты уж прости, родной. — Хорошо: я его хочу, — выдохнул, наклонившись так, чтобы только она могла меня услышать. — Ты опытный мужчина, что тебе мешает? — удивилась Вайрика. Вот уж кто точно знал про мою опытность не понаслышке: она это все видела буквально из первого ряда еще после нашего триумфального возвращения, и занялась тем, что «поимела», фигурально выражаясь, за неделю десятерых парней и одну случайно подвернувшуюся девушку. До сих пор мне припоминает. — Очень смешно, — фыркнул я польщенно. — И вправду смешно, — спустила меня с небес на землю Вика, набивая щеки мясом. — А какой именно из студентов тебе понравился? — Который ураган вызывал, — вспомнил я самое зрелищное для слепых действие. — А, помню-помню, — задумчиво отозвалась она. — Нет, я, конечно, знала что ты нарцисс, но до такой степени... Неожиданно. — Ты о чем? — я удивленно привстал, но тут же сел, заметив, что на меня начали коситься. — Да он же вылитый ты в молодости: та же самоуверенность, та же злоба, те же амбиции... — Ты бредишь, — прервал ее я. — Я был не такой! — Надо же, кто-то знает тебя лучше, чем я? — Вайрика удивленно всплеснула руками. — Или лучше сказать, «лучше, чем ты сам»? Я ненавижу этот ритуал, она, действительно, знала обо мне все, впрочем, как и я о ней, и это все равно бесило. — Возьмешь? — еще раз спросил я на всякий случай — настроение у нее менялось три раза на дню. — Нет, — Вика улыбнулась, отодвигая от себя поднос с недоеденным куском мяса. — Не могу отказать себе в удовольствии наблюдать такую редкую картину: "Райден за кем-то бегает" — смотрите раз в пятьсот лет. — Сука, — прошипел я, вскакивая с места. – Ты, блядь, все равно ничего не увидишь! Ты… слепошарая! — А ты гомик-педофил, — улыбнулась Вика, также вставая со своего стула и безошибочно хватая меня за локоть. — Пошли на медитацию. Я раздраженно фыркнул, подхватил свободной рукой рюкзак и пошел. А что делать? Драться с ней — бесполезно, убеждать — не перспективно, да и не хотел я, чтобы она его к себе забрала. До нужного кабинета мы дошли за десять минут, преодолев пять пролетов вниз, минуя оранжерею. На самом деле многие ее огибают по причине того, что большинство растений плотоядны — нас это не остановило. Медитативный зал полностью был составлен из зеркал, так же, как и ванные комнаты, что служило постоянным поводом для шутовских дискуссий первых классов академии. Мы же привыкли... Скрайдер уже был на месте и бессовестно спал, притворяясь медитирующим, Магистр Трайтер — некий маленький зеленый человечек, приснившийся какому-то фантасту — лишь удрученно покачал головой. — Кого обмануть этим хочешь ты? Зачета не видать тебе. Впрочем, Скрайдер и ухом не повел. Я сел в привычную позу и попытался вынести мысли за грань своего сознания, но, увы, не получалось. Правда, я тут же нашел виновного — сидящий позади меня по диагонали, слишком громко читал мантру храпа. Убью суку. Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться: по еще угловатому телу катились капельки влаги, он бросил на меня растерянный взгляд и наклонился взять одежду, полотенце медленно съехало, открывая... кхм... Нет, это не медитация. Я опять открыл глаза, потряс головой, сбрасывая наваждение, и сумрачно принялся уже за третью попытку. Так я и просидел час, пытаясь отвлечься от храпа друга и не залететь на более захватывающие думы. — Тебя волнует что-то, ученик мой дорогой? — спросил профессор, подойдя так, чтобы только я мог его услышать. Я мучительно покраснел и начал обдумывать способ, как бы от него избавиться, а то наврать ему еще никому не удавалось — он копчиком, что ли, ложь чует? Но тут раздался спасительный стук в дверь. Трайтер обернулся и негромко разрешил войти, дверь со скрипом отворилась. Это один из способов проверить насколько кто погрузился в нирвану: вот Вика, например, даже не вздрогнула, а Скрайдер что-то прогундосил и снова засопел. В зал вошла Агафья Ивановна — преподаватель иллюзий у моих ребят. — Что сюда Вас привело? — со вселенским пониманием спросил магистр. — Я бы хотела переговорить с Райденом, если это возможно, — вежливо попросила она. — Иди, ученик мой, толку мало от тебя сегодня, — кивнул мне учитель и пошел дальше меж рядами. Я подхватил рюкзак и тихо вышел, по дороге стараясь никого не задеть крылом. Агафья, как я с ней и договорился, оставила мне хронкусы — небольшие сферы, с заключенными в них воспоминаниями по каждому ученику, чтобы я мог просмотреть тестирование и оценить работу. Как только мы отошли, она отдала их мне в небольшом кожаном мешке. — Благодарю, Агафья Ивановна, — я улыбнулся во все тридцать семь и забросил мешочек в рюкзак. — Не за что, Райден, — тепло улыбнулась женщина, и мы пошли с ней вдоль коридора. — Я бы хотела поговорить с Вами насчет одного из студентов 1-го класса первого года обучения. — Что Иван опять натворил? — вздохнул я. — Ничего, — улыбнулась профессорша. — Он замечательно справился с заданием, не опустился до паники. Очень, очень талантливый ребенок, — Агафья вошла в тот возраст, когда в «детях» находят последнее утешение, даже если детишки и шире, и выше... — Тогда в чем дело? — Понимаете, меня волнует его состояние, — Агафья начала спускаться, мне пришлось идти следом. — Он еще не восстановился после испытания, хотя времени было предостаточно. У Вас есть мысли по этому поводу? Мысли у меня были, но высказывать я их не стал, а попросил навестить свой класс. Агафья согласилась, но шла нарочито медленно, стараясь завести со мной светскую беседу о птичках, о погоде, о курсе валют, о способах сведения крови драконов с доспехов... И ведь не поторопишь ее — потом припомнит, хотя волноваться не имеет смысла: случись что-то серьезное, она бы так не тормозила... надеюсь... Наконец, мы добрались до минус первого и вошли в класс. На нас никто не обратил внимания. По залу ходила копия Агафьи и, не переставая, диктовала лекцию, я задумчиво обвел класс взглядом — хороши. Наш «умирающий» сидел на учительском столе и, не обращая внимания на иллюзию, что-то громко рассказывал, размахивая руками. — Так вот, у тебя Паладин 11 уровня, с великим мечом — бонус атаки 12, критический удар 60. И окружают гули! А помощник у тебя — Полурослик!.. — Разорвали бы, — прервал монолог Вани белобрысый Варфоломей. — Почему?! — тут же возмутился Иван.— У меня же 11 уровень, атака 20-25! — Ты гулей видел? — вмешался Скраймер. — Морда — ВО, клыки — ВО, а если их еще и куча... — Все равно сожрали бы, — уверенно закончила Анка. — Лузеры! Я вам про Невервинтер, а вы мне про каких-то гулей! Ваня обиделся, спрыгнул со стола, пройдя сквозь иллюзию Агафьи, и уселся за свою парту. Встал Стас. — Кто мы?! — встрепенулся он. Все то время, пока Ваня спорил с классом, парень гаденько хихикал, наверно, они из одной вероятности. — ЛУ-ЗЕ-РЫ, — четко, по слогам произнес нагленыш и добавил, спокойно глядя, как к нему подходит Стас, сжимающий кулаки. — А не веришь мне, обернись и посмотри на дверь, — панк, как, впрочем, и все остальные, уставился на дверь, но нас, ясное дело, они не увидели и опять перевели недоумевающие взгляды в сторону «невосстановившегося». — Придурки, — констатировал он. — Преподаватель вернулся. Они опять заозирались, но так ничего и не разглядели. Талант, однако. — Гонишь, — уверенно, но с некой опаской протянул Стас. — Кого? – «удивился» Ваня и хлопнул в ладоши. От звука, наполненного силовыми рыхлыми «линиями», по иллюзии прошла рябь, и нас, на секунду, но стало видно. Все сразу расселись и начали писать. Моя головная боль лишь зевнула, повозившись на стуле, устраиваясь спать. — Может, его разбудить и наказать? — предложил я ошарашенной Агафье Ивановне. — Зачем? — еще больше удивилась она. — Чему я его буду обучать, если он «срывает» мои настройки играючи? Пусть спит, хоть меньше мешать будет. Мда... Вышла Агафья Ивановна из возраста, когда гордость предлагает размазывать перспективных студентов. Ей явно импонировал нагленыш. Что ж, это хорошо: хотя бы один дружественный преподаватель мне, ой как, пригодится в будущем. Я вышел из кабинета, Агафья развеяла иллюзию и продолжила за нее. Я нашел укромное место в садах плотоядной оранжереи и, перехватив поудобнее хронкус, приступил к просмотру тестирования некой Анки. Есть в академии традиция не указывать фамилии и названия вероятностей: то есть, в стенах Академии ТЫ — это, в первую очередь, твои способности, твои умения, твои навыки, как будто начинаешь все сначала. Ведь если приглядеться, у нас тут каждый десятый — принц, королевич, принцесса, дочь темной жрицы, ассасин… Короче, преподавание, если заострять внимание на подобном, окажется невозможным. Анка справилась неплохо, правда, слишком много всего разбила. Брат Скрайдера был на высоте; Стасу — не хватило теории; Варфоломей — просто здорово; Штай – неплохо, хоть и очень энергозатратно; все остальные — откровенно говоря, едва не завалились; про Ивана я лучше промолчу — он вообще почти все тестирование проспал, буквально к концу проснулся, но справился. Правда, если он знал, что это иллюзия, зачем вообще что-то делал? В оранжерее меня и нашли Вайрика со Скрайдером. Ящер зевал, Вика его подпинывала, чтобы тот шел быстрее — идиллия у них, тащатся друг от друга, как коты от сметаны, но никогда не будут вместе. Впрочем, я даже знаю почему. Следующая пара – «Теоретическая некромантия» будет проходить на минус двадцатом, согласитесь, туда еще дойти надо. Впрочем, это последний этаж, за что неоднократно благодарили всех Богов вероятностей. Мы этот предмет единодушно ненавидели: для мертвой магии нужен определенный дар и, по большому счету, мы учимся тонкостям впустую, просто чтобы знать, чем нас в случае стычки с «одаренным» магом будут убивать. Но ведь это бесполезно — мертвую магию нельзя отразить! И мало того, подобная способность передается по наследству, а магов с этим даром можно пересчитать по пальцам. Но и это все фигня. Хуже всего, что преподаватель тоже одаренным не был и о чем говорил, знал лишь по учебникам. — Что решил? — поинтересовалась Вика, когда мы миновали минус десятый пролет. — Ничего, — буркнул я, не желая обсуждать эту тему, но Вайрика своего добилась, и мой немногословный ответ обрадовал Скрайдера, который боролся с зевотой. Все оставшиеся десять пролетов он вытряхивал из меня душу, стараясь узнать в чем дело, его остановило только то, что мы дошли до кабинета, но он так на меня глянул, садясь на свое место, что я понял — все равно докопается. Хорошо, что дальше спарринги. Вайрика гаденько хихикнула, пара началась. POV Ваня После «Иллюзий» мы всем классом отправились на «Историю». Скраймер о чем-то громко рассуждал, жестикулируя, умудряясь, то, что не могли выразить ни руки, ни слова, дополнить мимикой и взглядами, причем все это в нем выглядело органично и ненавязчиво, наоборот, его хотелось слушать. Вот что значит харизматичный человек. Анка бросала на меня раздраженные взгляды — ей не очень понравилось мое выступление, и на мои попытки завести диалог, недружелюбно фыркала, будто я ей в миску молока плюнул. Все прочие выглядели уж очень по-деловому, даже Нарик, хоть и жевал что-то на ходу. Класс истории был пыльным, учитель – нудным. Я сидел и глядел в окно. — …и Нотен по прозвищу Великий отправил свои войска под руководством генерала Товера по прозвищу Рука Светлейшего, ибо он был в неком роде Паладином… — отдельные фразы мозг улавливал и тут же их извращал. Зачем льстить людям, которые давно сдохли? А тем, кто вас услышать не может? Вот послушаешь этих «официальных» историков, окажется, что почти все правители — особенно те, что властвовали не так давно и наименее продуктивно для своего народа — белые и пушистые, хоть прям сейчас на депиляцию и в солярий. Я подавился зевотой и перевел взгляд на Скраймера, ибо отвлекать Анку — дело, как я понял, непродуктивное. Ящер был напряжен, что чувствовалось и в неоправданно прямой спине, и в плотно сжатых кулаках, и смотрел он на преподавателя, мягко говоря, недобро. Я, сделав себе заметку «разболтать его после пары», едва досидел до конца занятий. Из аудитории ящер выполз хмурый, причем полз быстрым раздраженным шагом, правда, я его все равно догнал, игнорируя недоуменные взгляды однокашников. — Чего это ты? — спросил я, хватая его за плечо, он тут же сбросил мою руку. — Тебе-то чего? Не лезь не в свое дело! — гаркнул Грин, ускоряя шаг, я не отставал. — Ну, Грииин, — начал усиленно канючить я, — я же все равно не отстану, расскажи... — «Грин»? — удивленно переспросил он, замирая, потом видно вспомнил. Глядя в мои бесстыжие глаза, глубоко вздохнул и, сквозь зубы буквально выдавливая из себя слова, рассказал: — Рука Светлейшего был убийцей. Он пропагандировал, что любое существо, имеющее не только человеческий облик, является бездушным и заслуживает смерти, в редких случаях — рабства. Мой народ очень… — ящер снова вздохнул, — многих потерял из-за него. Но за Товером так и не признали… — он запнулся, выбирая, видимо, слова покорректнее, — неправоты. Даже после смерти у него осталось очень много приспешников. У меня младшая сестра... была. Говорят, его гробница находится где-то в мирах Сунатры, я хочу ее найти. У вас, в вашем мире, есть выражение, я его не однократно слышал, «сплясать на могиле»... — Каникулы только через полгода, надо литературу по этому вопросу поднять, пока библиотека под жопой, — подвел итог я, энергично удаляясь от собеседника. — Не понял? — донесся удивленный выдох Скраймера. — Чего не понял? Я с тобой, в жизни такое развлечение не пропущу! — Но мы же еще школьники, — возразил ящер, догоняя меня. — А академистами не попремся на ебеня… пардон, на Сунатру в поисках костей — здравый смысл не позволит. — Здорово, — Грин благодарно улыбнулся. — Пойдем во внутренний двор, там у академистов спарринги, я тебя с братом познакомлю — он, кстати, друг Райдена. Идея посмотреть, как другие друг друга избивают, пришлась мне по вкусу, и я бодро поскакал в указанном Грином направлении, слушая его предположения по поводу места расположения гробницы и кивая в нужных местах. Пары кончились, за практическое обучение возьмутся лишь на следующей неделе, так как мы еще проходим тестирования, так что есть время забить голову всякой фигней. PS Ребяты! У нас есть к вам небольшая просьба. Пожалуйста скажите как лучше "Внучек БабА-Яги" или "Внучек БабЫ-Яги", и еще если уж совсем не сложно мы никак не можем придумать другое описание, а это от чего то не всем нравиться...