Чудесный год

      Первые недели две Маша жила как во сне. Раз за разом, как заевшая пластинка, в памяти прокручивались минута за минутой, проведённые в обществе мистера Пейса. На автомате она работала, ходила, говорила, и даже самые недружелюбно настроенные коллеги (не говоря уж о домашних) вынуждены были пожалеть её вечно бледное лицо, красные грустные глаза и опущенные плечи. Она так никому и не сказала о своих римских каникулах, страдая в одиночку.       Однажды утром, примерно через месяц после отъезда Ли, он приснился ей с немым укором в светлых глазах и напомнил, что если действительно забудет её, то, по крайней мере, должен будет пожалеть об этом.       Записавшись в тренажёрку и найдя лучшего репетитора по английскому, девушка продолжала следить за жизнью актёра. Имея и его почту, и телефон, она запретила себе пользоваться ими, и потому всё, что она знала из соцсетей и форумов, — он продолжал сниматься, занимался благотворительностью, путешествовал, давал интервью, попутно выкладывая фото и видео из поездок, отдыха с семьёй и друзьями. Маша искренне надеялась, что целующие и обнимающие его мужчины и женщины — только его друзья. Или коллеги… На худой конец, фанаты…       Очень погрели душу пара снимков, размещённых в его Инсте аккурат в её день рождения: Ли, как всегда, здорово смотрелся в плетёной шляпе с чёрной простой лентой на фоне каких-то зелёных раздолий. Эти фото он сделал как раз перед тем, как она навернулась с этой проклятой лестницы… Фанаты всю голову сломали в комментариях, пытаясь угадать, где это находится, но так никто и не ответил правильно. Маша тоже в шутку преподнесла свою версию, стараясь максимально попасть пальцем в небо.       Она не очень удивилась, когда ответ на напоминание о себе так и не пришёл, и, упрямо прогоняя колющую боль разочарования, упорно продолжала заниматься собой. В свободное время, которого теперь, летом, было слишком много, изучала уклад жизни в Штатах и теорию американского образования, читала современную американскую прозу и слушала американских композиторов, в том числе тех, о которых рассказывал Ли. Следила, морщась от презрения, за миром американского бомонда, запоминая, — кто, где и с кем. Когда начинало подташнивать от кажущихся напрасными усилий, девушка всякий раз нещадно ругала себя: назвалась груздем — лечись дальше! И всё продолжалось…       Всего один раз она поддалась минутной слабости на Рождество и отправила в Твиттер короткое стихотворное поздравление к праздничному селфи с родителями. Оно набрало неожиданно много «лайков», и девушка даже испугалась, что её усилия заметят. Она вообще всё время остерегалась напоминать о себе, но тут, долгое время пробыв в квартире в совершенном одиночестве из-за отъезда родных, просто не выдержала. Он же должен был забыть её. Вот и пусть не вспоминает. Мало ему пишут, что ли!..       Утро Нового Года началось с мелодичного звука очередного электронного оповещения. Ещё нежась в тёплой постели, она потянулась за планшетом и наощупь открыла почту. В одном из писем было какое-то фото. На нечёткой картинке оказалась наряженная к Рождеству комната в явно загородном доме: на заднем плане в окне виднелись сугробы, медные от заката деревья и тускло блестевший далекий водоём. В углу торчали толстые лапы ели с как попало навешанными игрушками и гирляндами, в другом радостно выглядывала весёлая собачья морда белого пойнтера в криво нахлобученной на уши соломенной шляпе. Маша даже прыснула: до того комично она смотрелась! И вдруг посерьёзнела. Шляпа. Карл. Нет, не так. Шляпа, Карл!.. Она напряжённо всмотрелась в нехитрый пейзаж, хмуря брови. Да где же это?! На каминной полке около ели стояла открытая бутылка вина и одинокий бокал. Максимально увеличив фото, она прочитала: Millbrook Winery, Riesling.       Поискав глазами новые детали и не обнаружив больше ничего примечательного, Маша отложила планшет, откинулась на подушки и стала старательно косплеить Шерлока Холмса. Её слегка потряхивало от радости, что он не забыл её: при его образе жизни это казалось чем-то из области фантастики! То, что он прислал это фото, подсказывало, что ждёт… будет ждать именно там. Но почему один бокал?! Потому что он сейчас один? Или потому что она не пьёт вина? Она вновь ухватила планшет и полезла искать точные сведения: сначала о его подлинном адресе в телефонном справочнике, затем о Миллбруке. Небольшая деревня, этакий посёлок городского типа в часе езды от Нью-Йорка. Открыв спутниковые карты, она ужаснулась: молот ему в Ронан, да там же почти Канада! Зачем его занесло так далеко на север?!       Бескрайние, местами вспаханные поля перемежались аккуратными, даже претендующими на изысканность, частными домами. Вот для чего ему трактор и вот откуда эти селфи на просторах… Через город протекала мелкая река, впадающая в озеро. Была и своя инфраструктура: церковь, магазины, ресторан, почта, больница, школы, даже какие-то заброшенные замки имелись. Рядом базировались виноградники, заповедники, гольф-клубы и прочие радости природы. Это, видимо, был один из тех маленьких городков — пригородов больших мегаполисов — которые американцы так любили снимать в своих фильмах и сериалах. Фотографии местной винодельни показали белые цветы яблонь, сочную зелень подстриженной травы, розовые закаты… Ли выбрал очень красивое место.       Поведя плечами, как бы отстраняя приобнявшую её панику, Маша разглядывала незнакомые названия. Окончательно отложив планшет в сторону, она завернулась в одеяло и прикрыла уставшие от напряжённого вглядывания глаза. Разберёмся на месте!..