Чудесный год

      К концу мая Маша досрочно закончила все дела и занялась оформлением туристической визы, для чего пришлось посетить американское консульство с целой охапкой документов наперевес. Заранее обдумав возможные вопросы сотрудников представительства и хладнокровно давая вполне логичные ответы, она, наверное, с честью выдержала испытание, потому что визу смогла получить уже на третий день. Сроду не выбиравшаяся дальше пары-тройки городов, Маша и сама не знала, как у неё хватает сил и смелости для поездки в другую, иноязычную страну: то ли из-за любви к актёру, ничуть не угасшей за год разлуки, то ли от осознания того, что множество фанатов спокойно съезжаются со всего мира, чтобы взглянуть на него хоть разочек. Её мрачная решимость всё время испытывала нападки страха; девушка гадала, не напрасно ли едет туда, откуда может вообще не вернуться. Родным и коллегам она ничего не сказала, сообщив только о заграничной поездке с целью банального туризма. С удовольствием выслушала пожелания счастливого пути, от всей души желая, чтобы их добрые слова не пропали зря.       Получив документы, она рассчиталась в отеле, в котором жила, пока оформляла визу, и уже под вечер отправилась с небольшой сумкой в аэропорт. Таможенный контроль, посадка, салон самолёта, впервые виденные вживую, — всё вызывало неподдельный интерес, несмотря на усталость. Сочувственно подумав, как Ли переносит постоянные разъезды, она задремала после ужина и проснулась уже в Лондоне — рейс был с пересадкой.       Пара часов до отлёта ушли на прогулку по центру города и лицезрение ночной зе кепитал оф Грейт Британ. Прямо на улице Маша дорвалась до вымечтанных «фиш энд чипс», и, довольная, без проблем вернулась в аэропорт: уверенное знание разговорного английского, отрабатываемое весь год с маниакальным упорством, теперь очень облегчало пребывание за границей. Накопленных денег тоже вполне хватало.       Посадка на рейс до Штатов и полёт прошли нормально. Ранним утром следующего дня она ступила на землю аэропорта имени Кеннеди, и её враз оглушила разноголосица и шум огромного числа людей. Пёстрая толпа быстро понесла девушку по коридорам терминала. Безусловно готовая на что угодно ради Ли, она с некоторым беспокойством подумала, а что, собственно, может ему предложить по сравнению с огромным миром, кроме себя самой?..       Но отступать было уже некуда: билет брался только в один конец.       В очереди на таможенный контроль, уже не казавшийся чем-то страшным, девушка вспомнила о печенье с предсказанием, выданном в самолёте вместе с ужином. Достала раскрошившуюся с угла вкусняшку, разломила и вытянула не без внутренней дрожи мятую бумажную полоску.       Тот, кто не ждет благодарности и признания, никогда не будет разочарован.       Многослойный посыл смог несколько утешить. Она спрятала бумажку и вздохнула, оглядываясь и машинально заправляя за уши сильно отросшие за год волосы. Надо было перекусить и подумать, как добраться до Миллбрука.       После посещения уборной, кафе и банковского отделения, с хотдогом в руке она присела на одно из пластиковых сидений большого зала авиатерминала. Включила планшет. Прикинув разные варианты и для верности задав пару вопросов электронному гиду, Маша решительно направилась на прогретую довольно жарким для июня солнцем улицу — к монорельсовой беспилотной железной дороге.       Оттуда, примерно через час, — на станцию северных пригородных поездов, очень напомнившую ей родное метро своими гладкими мраморными стенами и золотыми буквами названий. Город она осматривать не захотела.       Людей, ехавших в пригород, было мало, — наоборот, с утра все спешили в столицу штата, набивая поезда и автобусы. В поезде было тепло и чисто, как и на перроне. Девушка заняла свободное мягкое место у окна в полупустом вагоне и целиком погрузилась в изучение местных видов, стараясь расслабиться, — ехать предстояло больше двух часов.       Первые полчаса перед глазами пробегали сплошь окраинные районы мегаполиса с их обычными многоквартирными муравейниками, маленькие магистрали, невзрачные фабрики. Это ничем не отличалось от видов с железной дороги в её стране. Маша вновь с удивлениемподумала, как это Ли не надоедают частые поездки. Или он уравновешивает их чем-то другим?.. Вспомнив, чем актёр компенсировал свою усталость в её городе, она улыбнулась. Она тоже была бы не против постоянно знакомиться с хорошими людьми, рассматривать местные интересности. Только вот ужинать и целоваться она бы не стала с каждым. Или приглашать к себе домой, особенно, если хочешь спрятаться от людей. Или, тем более…       Тщательно спрятанные воспоминания стремились вновь пробраться на поверхность памяти, и Маша мотнула головой, рассыпая волосы по плечам. Нет уж, об этом я подумаю завтра. Всё-таки Скарлетт О’Хара — умная женщина.       Вагон мерно качался, огибая упрямо бегущий рядом стальной лентой Гудзон. Передумав всё, что можно, о её дальнейшей судьбе, о том, найдёт вообще она Ли в этом Миллбруке, о его реакции на её приезд, о большой семье актёра и усилиях, которые она предпринимала весь год, чтобы быть хоть немного достойной его, измученная девушка незаметно задремала… Проснулась она от громкого бодрого голоса машиниста, объявившего конечную станцию.