Чудесный год

      Сквозь плывшее в розовом тумане блаженства сознание девушки настойчиво пробивались разгоняющие сонливость бравурные звуки классической музыки. Открыв глаза, она увидела сонно моргающего рядом Ли, хватающего разрывающийся смартфон. Они так и проспали остаток ночи в обнимку, даже не поменяв позу. За окнами вовсю разгорался яркий рассвет, окрашивая небо и белый потолок спальни лилово-оранжевым цветом. — Доброе утро, — шепнул мужчина и ласково посмотрел на заспанное девичье лицо. Он наклонился и поцеловал пухлые мягкие губы, напоследок стиснул Машу в объятиях и с сожалением выбрался из плена тёплой постели. — Поспи ещё. — Ну уж нет, — села она, но тут же, ойкнув под острым взглядом, поспешно натянула на обнажённую грудь одеяло. — Тогда хотя бы оденься. — Ты тоже, — облизнулась она, жадно оглядывая те части мужского тела, которые до этого не удостоилась лицезреть. Ли торопливо натянул шорты и подошёл к шкафу, извлекая из его объёмистых недр футболку, бельё и лёгкие брюки. — Можешь развесить тут свои вещи, — кивнул он на пустые полки и вешалки и вышел из комнаты с одеждой наперевес. Проснувшийся Карл тут же весело вспрыгнул на постель за новой порцией поцелуев. Маша с удовольствием обласкала его, и добрый пёс умчался вниз в поисках еды.       Откидывая одеяло и поднимая с пола футболку, она сильно покраснела: похоже, простыня была безнадёжно испорчена. Минуту поразмыслив, она решительно стянула тонкую ткань с постели, свернула и отложила в угол комнаты. Потом придумает что-нибудь.       Приведя себя в порядок, оба спустились на кухню. Родителей Ли ещё не было, но Маше так нравилось быть с ним вдвоём в этой утренней тишине, что она ничуть не огорчилась их отсутствию. — Сварить тебе кофе? — Она оперлась локтями на столик и зачарованно смотрела, как мужчина достаёт из холодильника масло и включает плиту, насыпает корм в собачьи миски и накрывает на стол. — Конечно, — обрадовался он, подавая ей турку и банку и наблюдая, как она готовит их первый утренний кофе, бдительно помешивая пенку.       Поставив таймер на тостере, мужчина подошёл к ней сзади и обнял, прижимая к себе и опуская подбородок на светлую макушку. Её естественный запах, не заглушаемый духами, был, как и вчера ночью, таким маняще-приятным, что ему захотелось вновь раздеть её прямо здесь и… — Как ты? — спросил он вдруг, запоздало сообразив, что даже не поинтересовался её самочувствием. — Отлично, — потёрлась затылком о его грудь Маша, снимая турку с огня и разливая кофе по четырём чашкам.       Судя по его реакции, хорошо ощущаемой сзади даже сквозь несколько слоёв одежды, ему явно тоже было неплохо. Девушка с трудом удержалась от искушения встать на носочки и поёрзать ягодицами по его выпуклости на брюках — у них было не так много времени. Кроме того, у неё всё ещё немного болело внизу, но Ли об этом знать был не должен. — Пойду за клубникой и яйцами, — улыбнулся он между тем, расцепил руки и вышел из кухни. Маша принялась намазывать хрустящие тосты маслом.       Вошедшее на кухню старшее поколение Пейсов могло лицезреть накрытый к завтраку стол с ароматным кофе, тостами и пышным омлетом, а также самозабвенно целующихся молодых людей, перемазанных клубничным соком. Переглянувшись, они вышли в гостиную, стараясь особенно не прислушиваться к звукам, доносящимся из кухни, и решили немного обождать.       Ли было до смеха неудобно: Маша, прощаясь с ним до вечера, стояла у машины с прижатыми к груди его ноутбуком и сценарием с таким видом, будто провожала мужа на войну. Это сравнение отца ещё долго потом вызывало у него рассеянную улыбку. — Детка, много ли ты знаешь о нашей системе образования? — поинтересовалась между делом Шарлотта, когда Маша, помахав уезжающей машине, вернулась в дом и теперь помогала убирать со стола. — Нет предела совершенству, — улыбнулась девушка, составляя в шкаф чашки.       Женщина удовлетворённо кивнула. Отлично!