хён, это только для фото! х2

      — Какого чёрта, Чанёль? Парень закрывает рот рукой, уткнувшись лбом в кафель. Он такой прохладный, но лишь на мгновение снимает жар с разгоряченного тела.       — У тебя две минуты, — грозно проговаривает мужчина за дверью. От этого тона закатываются глаза… — или я выбью нахрен эту дверь. Опаздывать на обед к твоим родителям очень плохая идея! Пальцы настойчиво касаются простаты, раз за разом вырывая приглушенные ладошкой всхлипы. Чанёль подаётся тазом назад, пытаясь насадиться на них глубже, но этого катастрофически не хватает. Желудок сжимается, когда Ёль выгибается, ускоряя движения пальцами. Они так и давят на бугорок, разливая удовольствие по телу. Его бросает в пот от чужого голоса за дверью. Бэкхён продолжает что-то бубнеть, затем резко бьёт кулаком по двери. Чанёль от неожиданности громко охает, когда рука дёргается, чуть не доводя его до грани. Естественная смазка капает на пол, и Ёль, не в силах держать себя в руках, глубоко проседает, прогибаясь в пояснице. Он закатывает глаза, тяжело дыша. Голова непроизвольно откидывается назад, но контролировать тело нет сил, поэтому он больно ударяется подбородком в стену. Глухо простонав, Чанёль вытаскивает пальцы, ощутив приближение оргазма. Он не хочет так быстро! Дядя запретил ему не то, что намекать, даже смотреть на него неправильным взглядом, поэтому Ёль вынужден… дрожащей рукой ухватить за член и передавить основание. Перед глазами мелькают звёздочки, от учащенного дыхания кружится голова, и Чанёль проводит ладошкой по половинкам ягодиц. Он шлепает себя так, словно это делает дядя. И по случайному стечению обстоятельств снова звучит грозное «Чанёль!» Парень медленно просовывает пальцы, вновь выгибаясь до упора. Он боится, что сейчас сойдет с ума от неудовлетворения и доведёт дядю до ярости. От мысли, что Бэкхён не знает, чем здесь занимается Ёль, разъезжаются колени. Парень убирает руку с члена и засовывает пальцы в рот, пытаясь приглушить стоны удовольствия. Накрыв подбородок ладошкой, Ёль чувствует, как стекает слюна по запястью и неистово начинает таранить простату. Тело конвульсивно дёргается пару раз, и Чанёль, не сдержавшись, громко вскрикивает, буквально падая на пол. Вовремя выставленная ладошка спасает и без того отчаянное положение. Чанёль медленно отходит от происходящего, постепенно понимая, что в любой момент его может застать Бэкхён. От этого ноет внизу живота, но боязнь разозлить любимого человека выше всего. Тяжело дыша, парень скашивает глаза на свой телефон, выставленный вдалеке. Черт возьми, он просто божественно выбрал ракурс. Его лица должно быть не видно…       — Блять, Чанёль! — он вздрагивает, резко бросаясь к телефону. Если что, потом обрежет видео. — У тебя диарея? Или твои недоразвитые наклонности проявили себя, и ты не можешь справиться с ширинкой? Так я сейчас помогу!       — Не надо! — хрипло восклицает Ёль, быстро вытирая руку и пол. Он неловко закусывает губу, оглядывая себя в зеркале. Пиздец. Они собираются к родителям на весь вечер и у них обоих плохое предчувствие. Это заметно через настроение дяди, хотя, возможно, дело в другом: у Бэкхёна недотрах, собственно, как и у Ёля. Они разорвут друг друга на месте... Мужчина критически оглядывает парня, прищурившись, тщательно обводит взглядом розовые щёки и скошенный галстук. Наверняка дядя хочет спросить, чем он там занимался, но Ёль восклицает, что они опаздывают, и бросается в комнату за наушниками. Пока они будут ехать в машине, он сможет просмотреть отснятое. Он слишком… красивый. Чанёль дважды просматривает отснятое и блокирует галерею, боясь, что дядя туда заглянет. Мужчина часто стал так делать, и требовательно просил, чтобы не было никаких паролей на телефоне. В этот раз стоило нарушить правило, иначе… Ёль засмотрелся на дядю, облизывая губы. Иногда он так сильно хотел его, что это было видно невооруженным взглядом. Чанёль с уверенностью мог сказать, что раньше такого не было. Они просто иногда занимались сексом и всё — этого, казалось, хватало. Но после того как они трижды перешли за черту, у Ёля будто открылось второе «я». В этом не было ничего плохого: ему восемнадцать, у него есть любимый человек и он хочет его. Просто и понятно, но дядя обставил ситуацию так, что теперь она давила не только на член, но и на голову.       — Как же я хочу тебя, — выдохнул Чанёль, силой заставляя себя отвести взгляд. Парень резко приспустился на сидении, ощущая, как ремень безопасности перестал давить на плечо. Бэкхён зашипел, и Чан заметил, как напряглись его руки на руле. Он прикусил губу и полноценно взглянул на дядю: тот стиснул челюсть, вынужденно уставившись на дорогу.       — Одно неверное движение, и ты пожалеешь, — предупреждающе проговорил мужчина, чуть не срываясь на рычание. — Не одному тебе хочется.       — Это воздержание только усугубляет положение, — фыркнул Чан, сжимая пальцы на бёдрах. — Твою мать, у меня голова не работает.       — Молчать! — таки рыкнул Бэк. — Я не решил проблему, а ты её своим видом только усугубляешь.       — Я. хочу. трахаться, — с расстановкой выдал Ёль, краснея.       — Я тебя забью нахрен! Вообще-то, это должно было испугать, потому что обычно дядя использовал фразу «Убью нахрен!», но воспалённое сознание понесло Ёля не в ту сторону. Пальцы дрогнули и потянулись к паху, несильно сжав выпуклость. Парень низко простонал, не размыкая губ, и мужчина рядом резко переключил скорость.       — Ты нарываешься, — безэмоционально проговорил Бэкхён. Чанёль убрал руку, сжав ею колено, и отвёл взгляд в окно. Этот тон не обещал ничего хорошего, и можно было смело предположить, что (если бы у них был интим) Ёля бы не церемонясь выдрали на праздничном столе.       — Сколько ты так будешь держаться? — вздохнул парень. — Ну правда, Бэк, мы делаем только хуже. Чем дольше между нами ничего нет, тем сильнее этого хочется. А если и случится, то тогда я неделю с кровати не встану. Мужчина ничего не ответил, и Чанёлю резко стало стыдно за то, что он провоцировал дядю всё это время. Три недели были трудными, но каждый день словно пытка, потому что дядя перешел границу адекватности. Ёль еле уговорил того не уходить спать в другую комнату, хотя тот был уже готов «съехать». Всё это пугало и медленно возводило между ними стену. Чанёль боялся этого больше всего. Он так не хотел терять и без того хрупкие отношения. Родители вышли их встретить, и Чанёль неожиданно заметил в коридоре две пары туфель. Одни лакированные, вторые замшевые, а через несколько минут встретился взглядом с той самой девушкой — Сохён. Сестра улыбнулась и мягко приобняла дядю, заслуживая поцелуй в лоб и крепкие объятья. Интересно, не будь всего этого, как бы дядя поприветствовал его? Просто пожал руку или… точно так же? Чанёль оставался его племянником несмотря ни на что. Как бы сильно Ёль не желал вычеркнуться из этой семьи. СоЮн переглядывалась с братом взглядом, отчаянно пытаясь понять, зачем их всех здесь собрали. Сохён неловко отвечала на вопросы слишком спокойных и умиротворённых родителей, вынуждая нервничать молодежь. Бэкхён медленно оглаживал грани бокала большим пальцем, мельком поглядывая на Чанёля. У парня стояло так, что, наверное, пробило бы и стол. У дяди был слишком вызывающий взгляд. Он хотел его так же сильно, как и младший, и пикантность ситуации придавало происшествие, по которому они все здесь собрались — родители хотели знать, с кем встречаются их дети.       — Почему не пришёл твой парень, Чанёль? — парень выпучил глаза, сильнее нужного сжимая стакан в руке. — Эл тоже не пришёл…       — Мы расстались, — отмахнулся Бэкхён, с усмешкой глядя на младшего. — Я говорил Ёлю, что пора познакомить его парня с вами, но тот, после долгих раздумий, решил этого не делать. Он не хочет нарушать хрупкое равновесие в нашей семье. Дядя, чёрт бы его побрал, говорил так, что поджимались пальцы на ногах. Этот сладкий тон всегда будоражил его. Чанёль буквально чувствовал чужое дыхание у уха и прикосновения от шеи и ниже. Неловко улыбнувшись, он чуть ослабил галстук и облизал губы, утыкаясь взглядом в свой стакан воды.       — Он ведь… хороший парень? Из приличной семьи? — вопросила мама. Губы Ёля дрогнули. Он почувствовал панику. Сердце забилось невыносимо быстро, заставляя его чувствовать удушье. Недолгое молчание было разбавлено усмешкой сестры. Наигранной усмешкой. Она почувствовала то же самое, что и Ёль.       — Он хороший, мам, — Чанёль не отнимал взгляд от стакана, — и он любит меня — это всё, что мне нужно.       — У вас всё серьёзно? — вопросил отец. — Строите планы? Это было ужасно. Чанёль чаще задышал, ощущая сильное давление. В горле запершило. Он не понимал зачем всё это нужно. Сначала он думал, что это просто чёртов вечер в кругу семьи, но он не думал, что всё будет так. Родители наверняка не предполагали, какое давление будут оказывать такие, с виду лёгкие, вопросы. Чанёль боялся, и не знал, чего именно: сболтнуть лишнего или вызвать гнев у родителей.       — Зачем ты спрашиваешь? — неловко вопросил Ёль, переведя взгляд на пальцы сестры, сжимающие палочки. Папа хмыкнул. — Не думаю, что это та тема, на которую я буду с готовностью отвечать на вопросы.       — Раньше ты не боялся выражать свои мысли, — едко заметил отец. Чанёль зажмурился, немного отворачивая голову. Ему хватило глубокого вдоха, чтобы найти точку опоры за столом. Парень выпрямился и взглянул на сестру, которая вторила ему и одновременно с ним убрала салфетку с колен. Они поднялись с места, и вышли в коридор, даже не извиняясь. Из дома было два выхода: центральный и в конце коридора за лестницей. На улице всё ещё было жарко, когда они стали напротив кухни. Чанёль глубоко вдохнул, развернув плечи, и взглянул на закуривающую сестру.       — Не смотри на меня так, — слабо улыбнулась она, — я просто не хочу сорваться ни на ком. Вечер и так безнадёжно испорчен. Чанёль кивнул, затем неуверенно протянул руку, и пачка упала прямо на ладошку. До этого как-то не приходилось курить. Да и дядя всегда успевал палить его с друзьями, когда в детстве нечем было заниматься. Он прислоняет фильтр к губам и медленно втягивает никотин, чуть прикрыв заслезившиеся глаза. СоЮн сказала, что родители превзошли самих себя, и Чанёль глубоко вдохнул полной грудью. В груди неприятно защипало.       — Стало страшно, — признался Ёль, запрокинув голову. — До этого я крайне резко выражался при них, и сейчас, спустя столько времени, понадеялся, что они сделают примиряющий шаг, но… сама видишь, как оно.       — Бесполезно, — сестра обернулась к окнам, выходящим на кухню, и приглашающе взмахнула рукой своей спутнице. — Мы купили кровать. Она спит рядом со мной, и я чувствую себя счастливой. Ёль искренне улыбнулся и взглянул на сигарету, следом медленно притягивая её к губам. Он хотел выжать из неё всё, как и из него выжимали родители. Каждый взгляд на них, словно изысканная пытка. Парень накрыл глаза рукой и резко выдохнул тихое «Господи». Сердце занялось в невыносимом ритме, и глаза защипало так сильно, что он не смог справиться с эмоциями. Сестра, зажав между губами сигарету, неожиданно притянула его к себе, и Чанёль расплакался. Оставшаяся половинка сигареты опустилась на лужайку, её заменило человеческое тепло. СоЮн неловко всхлипнула, быстро стерев выступившие слёзы, и отстранилась.       — Не кури, — нахмурившись, попросила Сохён, — я же просила, Со-о! Чанёль благодарно взглянул на сестру и быстро потёр лицо ладошками. Как бы он не старался отречься от родителей, он всё равно зависел от них и ощущал сильную боль, когда они задевали его незначительными моментами. СоЮн неожиданно попрощалась и попросила свою девушку обойти дом. Чанёль последовал вслед за сестрой в дом. Дядя стоял у окна, прислонившись к стыку плечом. У отца сильно дрожали руки, а мама пыталась приложить к его лицу полотенце. Чанёль замер, вместе с сестрой пытаясь оценить ситуацию. Бэкхён оторвал взгляд от места, где только что стояли племянники, и перевёл его на брата.       — Уже поздно, — неожиданно твёрдо выдала СоЮн, обойдя стол. — Спасибо за встречу, но боюсь, что нам всем нужно разойтись.       — Доченька, — всхлипнула мама, но девушка подняла руку, схватила телефон и резко выдохнула «Не надо». Взгляд матери бросился к застывшему Чанёлю, но тот лишь вглядывался в отца.       — У тебя всё такой же недовольный взгляд, — неожиданно обронил младший, снимая пиджак, — наверное, зря я надеялся хоть когда-то получить грамм понимания. Как бы сильно ни старался, всё равно невыносимо смотреть на вас и будто чувствовать всё заново… Я больше не приду. Просто не вижу смысла. Я не сумасшедший, чтобы каждый раз наталкиваться на одно и то же, и радоваться этому. Парень сжал в руках сложенный пиджак, задвинул ногой свой стул и поднял взгляд на родителей.       — Пока. Прозвучало, словно выстрел. Мама беззвучно заплакала, а отец и вовсе отвернулся, на что Чанёль лишь поджал губы и резко вдохнул. Нет, он не ждал никакой реакции, но папа…, но мужчина отвернул голову, дав понять, что полностью согласен с прозвучавшим. Он не намерен больше предпринимать попыток идти навстречу, равно как и Ёль.       — Мы уходим, Чанёль, — приказным тоном прогремел Бэкхён, отрываясь от стены. Мужская рука вцепилась в его предплечье и с силой потянула к выходу, где они быстро обулись и сели в машину ни на секунду не задерживаясь. Бэк молча завёл машину, пока Чанёль пытался справиться дрожащими руками с ремнем. Парень, невнятно всхлипнув, зажал рот рукой, когда заметил смеющуюся сестру со своей девушкой. Они стояли на тротуаре, делая селфи и улыбаясь.       — Тише, малой, — шепнул дядя, опустив руку на его бедро. Ёль терпеть не мог, когда в такие ситуации спрашивали: всё ли нормально? что случилось? почему ты плачешь? Но ещё больше успокаивающие слова, которые буквально сталкивали за границу мнимого контроля. Грудь распирало от рыданий, но Чанёль так сильно боялся испустить хоть звук, что сжимались рёбра. Воздуха не хватало. Бэкхён на несколько секунд убрал руку с его ноги, нажимая кнопку на панели, чтобы открылось окно.       — Я рядом, — шепнул мужчина, не отрываясь от дороги, и Чанёль, наконец, вдохнул полной грудью. Он сжал чужую руку своей и попытался расслабиться, ощущая желание банально выплакаться. Парень судорожно вздохнул и отвернулся к своему окну, прикрывая слезящиеся из-за ветра глаза. Он отчаянно надеялся, что с приездом домой внутри что-то станет на своё место. В спальню он вошел несколько неуверенно, ощущая позади себя дядю. Мужчина отодвинул стул от своего рабочего стола и медленно сел, не сводя с него взгляда. Чанёль замер перед кроватью, уткнувшись в неё взглядом. Всё казалось таким… бессмысленным. Каждый вдох и выдох. Парень бросил пиджак на постель, и устало начал ослаблять галстук, неожиданно ощутив вибрацию в штанах.       — Всё хорошо? — опередила СоЮн.       — Мм… да, — сомневаясь, протянул Ёль. — А у вас?       — Да, мы уже почти у дома. Видела, как вы проехали мимо… мы даже не попрощались с тобой, извини.       — Нет, всё хорошо, — поспешно заявил Чанёль, шмыгнув носом. Галстук отчаянно не хотел ослабляться, поэтому Ёль просто поднял воротник рубашки и стал расстёгивать пуговицы. — Я всё понимаю, просто вся эта херня такая сложная. Неудивительно, что мы забыли об этом. СоЮн, я…       — Всё нормально, Ёль, просто позвони мне как-нибудь, хорошо? Парень попрощался и положил телефон на тумбочку, быстро освобождая грудь от стискивающего верха. Чан раскрыл ремень и вытянул полы рубашки наружу, снова принимаясь развязывать дурацкий галстук. Бэкхён усмехнулся, привлекая его внимание. Чанёль на мгновение забыл, что не один.       — Иди сюда, — вздохнул мужчина, подозвав жестом. Чанёль мгновенно подчинился, чуть склоняясь, чтобы тот дотянулся до шеи, — ты слишком резко тянешь, нужно аккуратнее. Поджав губы, Ёль уставился в чужие глаза и невольно смутился, когда на него подняли взгляд. Дядя умел смотреть на него по-разному: от осуждения до одобрения. В последнее время, конечно, фигурировало первое, но сейчас… он не жалел его, не злился, не выражал никаких эмоций, кроме уверенности.       — Тебе нечего бояться, пока ты со мной, — выдохнул Бэкхён, оставляя полоску ткани висеть на шее.       — Я знаю, просто… — слов так и не находилось, чтобы описать свои чувства. Как можно описать боль, обиду, разочарование и огорчение парой слов?.. Чанёль выпрямился и уставился в окно, прислушиваясь к себе, — чувствую себя разбитым. Но постепенно… как будто бы умираю: такое равнодушие внутри, так много пустоты.       — Мне не нравится. Бэкхён просунул колено между чужими ногами, привлекая внимание Ёля, и парень медленно сел на чужие колени. Бэк был слишком зол на брата, но он не мог игнорировать такое состояние младшего. Мужчина мимолётно поцеловал его в губы, и Чанёль дрогнул, потянувшись за ними следом. Он обхватывал чужие губы, нежно проводя ладошкой по плечу. Малой двинулся навстречу, почувствовав отдачу, скрещивая руки позади чужой шеи. Он немного сжал бёдрами чужие ноги, почувствовав напряжение в штанах, и Бэкхён медленно разорвал поцелуй, вглядываясь в чужие неясные глаза.       — В душ? — тихо вопросил Ёль, опуская взгляд на пах. Бэкхён удобнее перехватил его под ягодицы и резко поднялся с места, вынуждая парня, как будто в первый раз, ошарашено взглянуть на мужчину. Он никогда не привыкнет к этому. Дядя всегда делает это так неожиданно, что когда-то это может стать причиной сорванной поясницы или же приступа тахикардии у младшего.