хён, это только для фото! х2

      — Вы такой милый, — смущённо прошептала секретарь, провожая парня до кабинета начальника. Чанёль сдержанно улыбнулся. — Хотите, расскажу, с чем вы можете столкнуться?       — Хочу, — кивнул он, останавливаясь неподалёку от заветной двери. — Хочу быть готовым к тому, что меня там ждёт.       — Господин начальник очень… требовательный и часто несдержанный. Он может ругаться матом и страшно недовольно смотреть на вас, но вы не пугайтесь! — поспешно заявила она, прикоснувшись к его плечу. — Он всегда такой, а не только с вами. Скажу по секрету: он отверг уже шесть кандидатов за это утро. На некоторых смотрел так, что я бы сама не выдержала. Несколько девушек с внушительными резюме вышли из кабинета рыдая… Ну, если он вас не примет, то не расстраивайтесь сильно, господин Пак. Возможно, я смогу вас немного успокоить за чашечкой кофе на первом этаже?..       — Мне туда? — вопросил Чанёль, указывая на дверь. Девушка кивнула. — Спасибо, что подготовили меня. Надеюсь, всё обойдётся.       — Придётся хорошо постараться, — улыбка сошла с её лица. — Он и правда очень строгий, Чанёль-ши, просто… жуть. Парень поклонился и двинулся к двери. Глубоко вдохнув, он пару раз постучал и вошёл, когда услышал голос, позволяющий это сделать. Кабинет просторный, с огромным шкафом с множеством папок на всю стену, поодаль от него два кресла, поставленных друг напротив друга и небольшой столик. В другом конце комнаты небольшой диванчик и шкаф, видимо, для вещей?.. Массивный устойчивый стол был заполнен наверняка важными бумагами и несколькими папками, селектором, настольной лампой и стикерами. В кресле сидел мужчина в шикарном деловом костюме. Пиджак подчёркивал широкие плечи, а расстёгнутая на несколько пуговиц рубашка соблазнительно слегка раскрывала вид на ключицы. Чанёль неосознанно облизнулся, и поднял взгляд к чужим глазам, недовольно испепеляющим его рассеянный взгляд.       — Неужели нельзя было поторопиться? — вздёрнул бровь мужчина.       — Извините, господин Бён, — мягко улыбнулся Ёль, двигаясь к столу, чтобы положить папку с документами. — Долго гладил вашу рубашку с утра, чтобы вы не опоздали на работу, а потом попал в пробку. Общественный транспорт, знаете ли, дело… Бэкхён ухватился за его галстук и потянул на себя. Чанёль с готовностью раскрыл губы, ощущая, как впиваются в губы, как нетерпеливо сжимают их и хотят большего. Бэк только вчера вернулся из командировки, и настолько уставший, что больше, чем поцелуи, Ёль ничего не получил. Мужчина облизал губы, отпуская чужой галстук, и чуть отъехал от стола, откидываясь на спинку кресла.       — Я думал, что-то случилось. Ёль мягко улыбнулся, медленно обходя стол, проводя пальчиками по границам столешницы.       — Что может случиться, Бэк? — вздохнул он, становясь напротив окна. — Ох и вид отсюда! Какой этаж? Седьмой? — он усмехнулся, повернув голову к дяде. — Ну что ты такой напряженный?       — Ничего, — отмахнулся он, — думаю, куда тебя пристроить.       — Разве в огромном отделе никому не нужен помощник руководителя? — вздёрнул бровь Ёль. — Ты руководитель производственного отдела, у тебя же есть зам? Мужчина дёрнул его за ногу к себе, чуть не заваливая парня. Чанёль смущённо уставился на него, поставив ногу возле чужого бедра на кресло. Он даже не успел договорить «Ты чего?», как Бэк нетерпеливо потянул на себя, вынуждая усесться на чужие бёдра.       — Бэкхён, что ты делаешь? — напряженно вопросил парень, пытаясь спустить чужие руки, крепко сжимающие бока.       — Хочешь, чтобы я отдал тебя какому-то заместителю руководителя? Это будет слишком дорогой подарок от меня. Я здесь вроде тирана. Тираны подарков не дарят. Этот вкрадчивый шепот выносил сознание. Чанёль чувствовал поглаживания под пиджаком, медленно переходящие на спину, и неосознанно прогнулся, наклоняясь к Бэкхёну. Парень прикусил губу, жутко стесняясь того, что происходит. Он на работу пришёл устраиваться, а не вот это вот всё! Бэк усмехнулся и опустил ладони на чужие ягодицы, немного сжимая пальцами.       — Боже, да что ты творишь? — выдохнул Чанёль, вытянув руку назад, чтобы ослабить чужой захват. — Это не то место… ты не можешь здесь домогаться меня. Вдруг кто-то войдёт? И… я в-вообще-то на работу пришёл устраиваться!       — Мм, — протянул мужчина, прикоснувшись губами к чужой скуле, — на работу, значит. А ведь её ещё нужно заслужить, маленький.       — О боже, — простонал Чанёль, — пиздец, Бэкхён, что за тон?       — Тот, что сводит тебя с ума, — усмехнулся Бэк, прикоснувшись губами к шее, насколько позволял ворот рубашки. Он давно уже не являлся маленьким, по крайней мере для себя. Пускай в некоторых ситуациях Чан не мог справиться без поддержки родственника, он всё равно считал себя взрослым. Ему уже двадцать три года, как-никак! А это, чёрт возьми, огромная пропасть, по сравнению с возрастом дяди. Господи, что он только творит своими губами?.. Чанёлю, даже спустя пять лет, кажется, что он никогда не сможет привыкнуть ко всему этому. Хотя бы потому, что Бэк умудряется прижать его в абсолютно неожиданном месте и ситуации. Вот секса на рабочем месте у Чанёля никогда не было.       — А ты знаешь, что есть организация, господи, которая занимается наказанием руководителей, которые домогаются до своих подчинённых? — выдохнул Ёль.       — Тебя ещё не приняли, — улыбнулся мужчина, ослабляя чужой галстук. — Сам узнавал или где-то услышал?       — В универе, — ответил Ёль, снимая пиджак, — они так беспокоятся, чтобы студенты не подвергались сексуальному насилию из-за стереотипа о том, что секретарь всегда тупая подстилка. Даже выделили отдельную дисциплину на рассмотрение.       — Отлично, — Бэкхён уже наполовину расстегнул его рубашку и прикоснулся губами к груди, засасывая кожу, — и что же нужно делать?       — О-о, Бэкхённи, для себя я выделил пару способов, — шумно выдохнул парень, — вот если твой зам будет на что-то намекать, я могу с ним только флиртовать и ничего больше, а ещё играть в непонимание, Бэкхён, или пригрозить, например, тобой… или… даже не буду сопротивляться тебе.       — Очень интересно… Мужчина распустил ремень на чужих брюках и расстегнул ширинку, пока Чанёль впился в его губы, обхватив ладошками лицо. Хоть бы немного изменился за пять лет. Как был нежным и ласковым, так и остался. Странно, что пока Ёль с ним нежничает — умудряется кайфовать от грубостей и несдержанных движений. Он по-прежнему принимает его силу, и как это, блять, может не заводить?! Бэкхён разрывает поцелуй и спускает с ягодиц чужие штаны, наконец, соприкасаясь ладонями с гладкой кожей. Парень ослабляет его галстук и раскрывает ещё пару пуговиц, раскрывая грудь, сразу подаваясь губами к чужой шее.       — Господин Бён, прощу прощения, — звучит голос из селектора, — господин Ву просит вас принять его через пару минут. Это насчёт сорванной поставки в «ЛиСитрик».       — Твою мать, — прорычал Бэкхён под чужой смешок. Чанёль оторвался от него, резко убрал чужие руки от своей задницы и впился в губы, отвлекая, пока он медленно опускал ноги на пол. Парень просмеялся, когда Бэкхён сжал руки в кулаки с грозным «Уволю ублюдка», и начал медленно застёгивать рубашку и поправлять галстук. Ёль быстро привел себя в порядок и спросил, нужно ли ему выйти, на что Бэкхён отмахнулся, указав на одно из кресел.       — А кто это такой? — вопросил парень, плюхаясь на место.       — Зам мой, — процедил Бэкхён, — срань редкостная. Парень усмехнулся, и в этот момент послышался стук в дверь, и Бэкхён недовольно подсел к столу, позволив войти. Чанёль поднялся с места и поздоровался с будущим начальником. Дыхание перехватило и голос дрогнул, когда он произносил слова. Это был мужчина средних, не больше тридцати пяти-семи, лет. Светлые волосы, укороченные на загривке, нахмуренные чёрные брови, ровный нос, пухлые бледные губы. Чёрт возьми, он был выше Ёля и выглядел просто потрясающе в этом еле выглядывающем из-под плаща костюме. Чанёль опустил взгляд и сел обратно, резко скрещивая между собой пальцы. Бэкхён был очень недовольным, даже несколько злым. Чанёль пялился на будущего начальника, не в силах отвести от него взгляд. И ладно бы, если бы он был очарован, так он пытался понять, как уговорить дядю не ставить его на это чёртово место! Это был Ву Ифань, китаец, конченный мужик, которого он когда-то видел на практике. Он пришёл в приёмную к директору согласно расписанию, а Ёль, будучи неопытным, такого натворил… Перепутал даты, неправильно заполнив журнал посещений. В общем, пришлось сильно унижаться, чтобы его не выдворили с места практики спустя первую неделю.       — Это была твоя задача, Ифань, — едко процедил Бэкхён, привлекая внимание Ёля. — Если бы ты вовремя поставил грёбаную печать и передал документы мне на подпись, ничего бы этого не было! Блять, ему не хватало ещё стукнуть кулаком по столу. Чанёль сжал коленки, резко переведя взгляд на пугающего Ву, застывшего с непроницаемым выражением лица. Собственно, оно и не изменилось с того момента, как он сюда вошёл. «Неужели не помнит меня?» — задумался Ёль, прикусив губу. — «Как это можно было не запомнить? Я же перепутал даты, директора не было на месте и мне пришлось унижаться, извиняясь. О боже…» Бэк неожиданно захлопнул папку с документами и бросил на край стола, что она чуть не упала на пол, если бы не сотрудник.       — Проваливай, Ифань, — процедил мужчина, поднимаясь из-за стола, — я ненавижу давать второй шанс и его у тебя, собственно, не будет. Слетаешь с должности, с первого числа возвращаешься на свою старую работу. Это понятно?       — Да, господин Бён. Мужчина поклонился и резко отвернулся, буквально вылетая из кабинета. Чанёль ошарашено наблюдал за этими отточенными движениями, понимая, что за холодным выражением лица стоит невероятная злость. Вот это контроль! К счастью, дядя его сместил с должности. Значит, всё не так плохо. Чанёль надеялся, что у него будет нормальный начальник! Парень перевёл взгляд на ставшего перед ним дядю и неуверенно вздёрнул бровь. Мужчина соприкоснулся коленями с его ногами и упёрся руками в подлокотник кресла, медленно склоняясь к нему.       — Как ты нехорошо на него смотрел, Чанёль, — о боже, — мне не понравилось.       — А, — нервно улыбнулся парень, — понимаешь, в чем дело: мы с ним уже сталкивались как-то…       — Очень интересно, — перебил Бэкхён, вынуждая Ёля вжиматься в спинку кресла. Вскоре парень стал приспускаться, начиная чаще дышать. — Очень интересно.       — Б-бэкхённи, на практике я совершил катастрофу, и она была связана с этим мужиком. Я просто переживал, чтобы он меня не узнал! Ты же хотел меня ему отдать.       — Отдать тебя? — задумчиво протянул Бэкхён. Чанёль заскулил от бессилия.       — Ну, ты понял, что я про работу? Стать его секретарём, Бэк.       — Про работу, — шепнул тот, опуская взгляд на его губы, — а её ещё нужно заслужить, помнишь?       — Ну, Бэк, не здесь же! Мужчина с насмешкой взглянул на него, и парень уставился на него, хаотично переводя взгляд от одного глаза к другому. «Да ну нет», — неверяще выдохнул он, когда Бэкхён отстранился и сел в кресло напротив. Парень прикусил губу, когда чужие колени приглашающе раздвинулись. Ну, пиздец! Вообще-то так нечестно!       — Блин, — выдохнул Ёль, — ты что, не шутишь? Какого хрена, Бэк, ты же на работе!       — Я приму тебя на работу и через неделю уволю, — Господи, этот взгляд и тон. — Я такую тебе характеристику накатаю, что ни одна уважающая себя компания не возьмёт на работу.       — Что?!       — Причём, опубликую на государственном сайте подбора, Чанёлли. Там есть колонка с работниками, которым понижают квалификацию из-за характеристик. А если нанять ещё двоих «работодателей», то тебя и вовсе исключат из реестра.       — Это из-за Ву? — еле выдавил Чанёль, всё ещё не решаясь. — Пиздец, Бэк, тебе сорок лет, а ты до сих пор меня ревнуешь к каждому столбу! Мы с тобой вместе уже шесть с половиной лет, на минуточку, блять! Мужчина ухмыльнулся, и Ёль понял, что тот не отступится. Ни за что. Он всегда получал то, что хотел, даже если этого не хотел Чанёль. Вспомнить хотя бы, до чего он его довел, когда Ёль готовился к защите диплома. Он ещё сутки не сползал с кровати, боясь и двинуться. Пришлось заниматься подготовкой доклада в постели.       — За нецензурную брань на рабочем месте — штраф.       — Я ещё не устроился! — воскликнул Чанёль. — Бэкхён!       — За повышенный тон и неуважительное обращение к начальству — выговор и понижение в должности. Его всегда это задевало. Чанёль понимает, что каждый раз, когда дядя замечает за ним взгляды на других парней, то его жутко выносит из обычного состояния. Но это нормально — смотреть на других людей! Как он может не смотреть на мужской пол, когда сталкивается с ним на каждом шагу? Слишком рано начался маразм. У дяди дикая паранойя на этот счёт. Парень неловко сжимает пальцы в кулаки и облизывает губы. Ну да, что ему стоит отсосать дяде на работе? Пфф, да это как приказ составить — пятиминутное дело. А вот и нихуя! Чанёль мельком смотрит на дядю, который ожидающе вздёргивает бровь, и поднимается с кресла.       — Я откушу тебе член, — бурчит Чанёль, опускаясь на колени.       — Выговор.       — Я откушу Вам член, — усмехается парень, расстёгивая ремень на брюках.       — А за угрозы я сразу отправляю работать на улицу, — предупреждающий тон путает мысли в ёлевской голове. Он чуть не забывает, что вообще хотел сделать, но вовремя берет себя в руки, и член, кстати, тоже.       — Мм, — мычит он, мельком взглянув на мужчину, — так вы ещё и сутенер, господин Бён? Мужчина лишь выдыхает, ощутив, как губы касаются основания члена, засасывая кожу. Бэкхён научил его это делать. Тот первый раз был таким неловким для него, но вот в последующие дядя научил его делать приятно так, как нравится только ему. Теперь Чанёль знает, что брать в рот полностью совсем не обязательно, но иногда самому хочется. Дяде просто нравятся его губы. Ну, да, на его члене, но и без второго тоже. Головка пропадает во рту. Чанёль опускается ниже, серьёзнее принимаясь за дело. Не вовремя звонит телефон в кармане, Бэкхёну приходится взглянуть, кто звонит, и слышатся грязные ругательства. Он снимает вызов, и Ёль поднимает на него взгляд, выпуская головку изо рта. Мужчина поджимает губы, наблюдая за ним. Он слишком хорошо держится, как для человека, которому делают минет. Слишком… соображающий (?) для серьёзного разговора, потому что, кажется, звонят поставщики.       — Нет, — выдыхает Бэкхён, запуская пальцы в чужие волосы, — нет, мы не можем купить так много сразу. Несмотря на ситуацию, дядя давит на голову и приходится подчиниться, заглатывая глубже, практически до основания. Ёль напрягает язык, втягивает щёки и медленно поднимает голову, ощущая, как кулак с волосами разжимается. Мужчина снова выдыхает, будто недовольно, и Чанёль облизывает губы, слизав естественную смазку.       — Послушайте меня внимательно, пожалуйста, — твёрдо произносит Бэкхён, — я не имею права одобрять такие объёмные закупки, особенно при таком риске. Нам нужны сутки, чтобы проанализировать ситуацию. Вы можете подождать ещё двадцать четыре часа? Губы смыкаются на мошонке, медленно поцелуи касаются напряженного ствола. Эти мимолётные касания губами вздувшихся венок слишком заводят. Чанёль очень сосредоточен. Он настроен на то, чтобы дядя как можно скорее кончил. Он не хочет, чтобы его застукали в таком положении! Сердце бьётся очень быстро, и пусть Ёль нервничает, он всё равно не спешит, зная, что от спешки ничего не выйдет.       — Собрать руководителей нужных отделов достаточно сложная работа, учитывая, что отделы находятся не в одном здании. Послушайте: сутки, не меньше, и тогда мы… сможем вам ответить. Ёль медленно опускается на член, ощущая, как рука оглаживает его шею. Член напряжен, чужие бёдра тоже. Парень укладывает на них руки, удерживая мужчину, и продолжает сжимать губы. Бэкхёна это невероятно возбуждает: непосредственно ощущать эту тесноту членом и рукой. В такие моменты концентрация достигает своего пика, потому что приходится контролировать слишком многое: чужие бёдра, чужую руку, вцепившуюся в шею, собственное состояние и реакцию желудка. Чанёль замирает, закрывая слезящиеся глаза, и медленно сглатывает. Глотка сокращается, это просто уничтожает Бэкхёна. Рука с телефоном со стуком упирается в подлокотник.       — Малыш, — выдыхает он, и Ёль стонет. Бэкхён кончает, и парень быстро поднимается до головки. Он удерживает член, раскрыв рот, пока сперма стекает на язык. Ёль поднимает на него взгляд и чуть не усмехается, заметив, что дядя не в себе. Он еле возвращается к разговору, пока Чанёль глотает.       — Это всё? — спрашивает Бэк. — Уверяю, я немедленно займусь этим… Верно, в кратчайшие сроки. До свидания. Чанёль напоследок целует головку члена и облизывает губы, опускаясь ягодицами на пятки. Мужчина сбрасывает вызов и бросает телефон в кресло напротив, устало глядя на него.       — Возьмете меня на работу, господин Бён? — вздёргивает бровь Чанёль. — Или нужно доработать после вашего рабочего дня? Бэкхён усмехается и, обхватив лицо ладошками, коротко целует в губы. Парень поднимается с колен, отряхивая брюки, пока дядя приводит себя в порядок. Ёль присаживается на чужой стол и обращает внимание на своего мужчину, подходящего следом.       — Думаю, за время испытательного срока, придётся ещё пару раз оценить качество твоей работы, — усмехается Бэкхён, усаживая парня на стол.       — Я на вас заявление накатаю, — улыбается тот.       — Отберу телефон и посажу на цепь, — шепчет Бэк, усыпая шею короткими поцелуями. Чанёль шумно выдыхает, ощущая, как сжимают ягодицы и засасывают кожу на шее. Он дёргается, широко распахивая глаза, но дядя крепко удерживает на месте, сильнее втягивая кожу.       — Что ты творишь?! — шипит Ёль. — Дядя! На таком видном месте ещё! Перестань!       — У меня в отделе работают одни мужики, половина обзавелась семьями, половина холостяки. Я знаю как минимум четверых геев, которые могут оказывать на тебя неблагоприятное влияние.       — Да я бы и не подумал даже…       — А они бы — вполне себе, — перебил мужчина, выпрямляясь. — Ты мой даже на грёбаной работе, Чанёль. С первого числа приступишь к выполнению своих обязанностей. Своё рабочее место ты уже видел, когда подошел к моему секретарю Тэки. Уже бывшему секретарю. Ёль удивлённо уставился на него, ошарашено спрашивая, почему он увольняет её. Начинает уверять, что он ещё недостаточно хорошо разбирается в своих обязанностях и ему лучше какое-то время поработать на менее загруженного начальника, чем он. Но Бэкхён лишь жестко обрубает его попытки, грозно глядя в глаза.       — Не бойся, малыш, — шепчет он, — за любую оплошность ты ответишь мне лично. Я очень люблю, когда грешат мои подчинённые: выговоры — моё самое любимое наказание. Они такие ничтожные… эти их попытки попросить дать им шанс. Бэкхён закатывает глаза, вздыхая.       — Любишь, когда тебя умоляют? — усмехается Ёль, закинув руки на чужую шею.       — Только если ты, — дядя целует в лоб. — Приготовь что-нибудь на ужин, хорошо?       — Хорошо, — кивает парень. — Ждать к семи? Или чуть позже?       — Наверное, к восьми. Нужно решить очередную проблему. Чанёль мягко улыбается и просит позвонить, когда дядя освободится от работы. Мужчина отходит от него, вспомнив про телефон, и Ёль спрыгивает со стола, поправляя свой костюм. Включает камеру на телефоне и недовольно цокает, заметив, что засос уже налился кровью. Бэкхён усмехается, уверяет, что уже как десять минут начался обед, и в отделе никого не осталось, а секретарь вообще уходит одна из первых.       — Присосался, как вампир, — пробурчал Ёль, блокируя экран телефона. — Теперь сходить будет неделю. Дядя подходит к нему и мимолётно прикасается губами к тому месту, шепнув на ухо: «А я и не дам ему сойти». Чанёль чуть краснеет и прощается, коротко поцеловав мужчину в щеку. Он проводит рукой по волосам и на долю секунды оборачивается назад, открывая дверь. Бэкхён уже сидит за столом, одной рукой набирая чей-то номер, другой перекладывая папки. Слышится начало разговора. Этот сумасшедший контраст между Бэкхёном-начальником, Бэкхёном-парнем-Чанёля и Бэкхёном-дядей сводит его с ума. Чанёль прикусывает губу и выходит из кабинета, максимально тихо клацая замком двери. Коридор действительно пуст. Ёль оглядывает своё будущее рабочее место и вздыхает, проведя рукой по стойке. Что-то ему подсказывает, что он будет часто косячить и ещё чаще пребывать в кабинете своего нового начальника.