хён, это только для фото! х2

      — К изголовью, — указал Бэк, обходя кровать, чтобы быть ближе к парню. — Будет «кусаться», руками сильно не дёргай, чтобы не получилось, как со мной в первый раз, понял?       — Да, — неловко ответил Ёль, подавая руку, — а ты…       — Хочу, чтобы ты помолчал, — хмыкнул мужчина, плотно сдавливая руку веревкой. Чем плотнее — тем лучше. Если веревка будет ослаблена, руки будут болтаться в петле и кожа сотрётся до мяса. Чанёль сильно поджал губы, чувствуя, как начинает выкручивать запястье. Дядя завязывает как-то по-другому. Чанёль обычно делает не так. Здесь веревка свободно спускается… парень напряженно выдыхает и медленно переводит взгляд вперед, чтобы не смотреть на свою грудь, которую обхватывает плотное сплетение. Он неловко сдвигает ноги, чувствуя себя безумно неловко. Ему это всё немного не нравится, но он не хочет ничего говорить. Хитрое сплетение спускается к ногам. Мужчина ставит колено на кровать и настойчиво раздвигает ноги, обводя веревкой бёдра, затем под поясницей и с силой затягивает, выбивая дыхание. Пиздец ему страшно. Совсем не похоже на Бэкхёна. Чанёль обращает внимание на сконцентрированное выражение лица и понимает, что всё-таки дядя знает, что такое шибари и как нужно… всё это провернуть с чужим телом. Он не знает, почему начинает чаще дышать. Может, от чувства, что он будет полностью распятым и беззащитным? Он уже себя так чувствует! Чанёль ощущает, как узелок на бедре давит на кожу, но ничего не произносит, потому что дядя цепляется за него взглядом и немного натягивает. Пусть теперь он сжимает сильнее, но без сильного дискомфорта, Чанёль всё равно чувствует поглощающую панику. Дядя нежно проводит ладонью по боку, который только что обвязал третий раз, а потом протягивает руку. О господи. Ёль смотрит в его глаза, понимая, что даже при таком раскладе дел, он предоставляет ему возможность решить: соглашаться на это или нет. Да, всё это жутко пугает и нервирует. Да, он чувствует себя беззащитным и это давит на него морально. Да, он сомневается, что из-за этого страха сможет возбудиться, но он протягивает дрожащую ладонь, которую перенимает стальная уверенная. Веревка от правого бока тянется к груди, просовывается под сплетением и тянется спиралью по руке к запястью. Чанёль обеспокоенно на проверку тянет руку, сжимая пальцы в кулак, но она оказывается привязанной намертво. Мужчина делает петельку на толстом пруте изголовья и просовывает оставшийся кусок веревки, чтобы ничего не развязалось в процессе. Ощущения просто так не передать. Всё невероятно сжато и стянуто, кожа горит от соприкосновения с натуральными волокнами. Тело напряглось против воли, Чанёль никогда не думал, что может быть настолько напряженным. Он медленно поворачивает голову к дяде, который внимательно смотрит на него. На дяде белая рубашка и джинсы, которые он, по всей видимости, снимать не собирается. Уже то, что дядя полностью одет, а Чанёль раздет, сильно выводит из себя. Нет, он не стесняется своего тела, просто… ситуация такая, что он не может нормально реагировать. Сердце начинает биться в ускоренном ритме, когда дядя кладёт руки на его колени и спускает ладони к бёдрам, прижимая кусачее сплетение к коже. Ёль шумно вдыхает, втягивая живот, и дыхание сбивается от этого простого действия, потому что веревка натягивается и отдаёт жаром в грудной клетке. Бэкхён еле слышно усмехается, наблюдая за совершенно потерянным парнем. Его можно просто так оставить на кровати и наблюдать — это намного интереснее, чем продолжать двигаться дальше в интимном плане. Это озадаченное выражение лица, эти дрожащие руки и без конца сжимающиеся в кулаки пальцы… Разве можно это как-то описать словами?.. Чанёль выглядит совершенно растерянным. Бэкхён становится на колени между его ногами и склоняется к парню, упёршись рукой в постель. Испуганный взгляд обращается к его глазам, и Бэк шепчет в губы «Всё хорошо», следом целуя, пытаясь заполнить собой чужой рассудок. Если он будет так напряжен всё время, то ничего хорошего из этого не выйдет. Что, если он испугается настолько, что начнёт задыхаться? Бэкхён будет готов разорвать неразрываемый джут голыми руками. Парень медленно начинает отвечать, чувствуя, как вторая рука водит по впалому животу, осторожно поднимаясь вверх к груди. Веревка трёт сосок. Ёль глубоко вдыхает через нос — и это первое, что выводит его из напряжения. Это вообще первое, что взрывает ему голову от осознания, что веревка-предательница будет помогать Бэкхёну срывать ему голову удовольствием. Парень несдержанно стонет и резко разрывает поцелуй, смущаясь до такой степени, что опускает голову. Дядя гладит его по покрасневшей щеке и тянется дальше, касаясь губами скулы, затем шеи, шеи, шеи… И это медленно превращается в пытку. Дядя впервые одними лишь нежными поцелуями возбуждает его. Может быть, любовь и доверие сыграло свою роль? Может быть, осознание пикантности ситуации и новые ощущения? Чанёль не знает. Он совершенно ничего не знает, запрокидывая голову назад, ощущая, как дядя слабо кусает за кадык и целует впадинку между ключицами. Он старается сдерживаться и лишь шумно выдыхает, зная, что дядя прекрасно понимает его состояние. Рука снова касается его тела, но только шершавые кончики пальцев обводят сосок и слабо сдавливают, выбивая всю концентрацию.       — Мне не нужен твой стыд, — шепчет Бэкхён, напряженно вглядевшись в чужие затуманенные глаза, — мне не нужна твоя концентрация — я контролирую тебя, Чанёль, каждую секунду контролирую ситуацию, и тебе стоит мне полностью довериться. Я не дам тебе испытать страх и не сделаю больно — не в таком положении. Просто отдайся мне… Отдайся мне полностью. Чанёль громко стонет, зажмурившись, когда ладошка проводит по напряженным связкам. Он так хочет, чтобы дядя коснулся члена, он и сам был бы не против, если бы не чёртовы руки! Непроизвольно дёргает ими, и дядя протягивает тихое «Тсс», вынуждая теряться в желании получить удовольствие сполна. Бэкхён коротко целует его и отодвигается, опустившись на кровать. Ёль выгибается, сильнее раздвигая ноги, на которые с силой начинает давить джут. Мужчина успокаивающе гладит его по натянутым связкам и снова проводит пальцами по члену.       — Я куплю тебе портупею, — еле слышно. Чанёль не вслушивается, концентрируясь на чувствах. — Ручной работы, из кожи, с безупречной посадкой на твоей фигурке. Мужчина тянет его за бёдра на себя. Руки парня, перетянутые веревкой спиралью, полностью вытягиваются и вдавливаются в расслабленные мышцы, вынуждая парня всхлипнуть от нарастающей боли. Ни черта она не перекрывает возбуждение. Чанёль хочет ещё, поэтому дёргает ими, натягивая до предела.       — И когда все ремешки будут застёгнуты, — продолжает мужчина, — я с лёгкостью потяну тебя за неё на себя и сожму в руке, и больше тебе никогда не будет больно. Рассудок уже перекрывает ощущениями. Шибари давит на Чанёля со всех сторон, вынуждая напрягать тело (чтобы избежать сильной боли), ещё прикосновения к члену и тихий возбуждающий голос любимого мужчины. Парень выгибается со скулением, стискивая зубы, когда пальцы целенаправленно оглаживают чувствительную головку.       — Твоё тело будет пестрить лишь вдавленными ленточками в кожу, а не отметинами моих несдержанных рук. И больше тебе не придётся садиться на меня верхом. Больше я не позволю тебе контролировать ситуацию. Ты будешь моим, отдашься мне и я заберу все твои чувства. Ты же отдашь их мне, Чанёль? О боже, о чем он говорит?! Ёль открывает невидящие глаза и закатывает их, почувствовав, как пальцы настойчиво проводят дорожку от головки до сфинктера и так несколько раз. Если бы он ещё понимал, о чем дядя говорил всё это время! Чанёлю некогда. Он даже рот открыть не может — так сильно стискивает зубы.       — Ты отдашь их, малыш? — шепчет на ухо мужчина, склонившись над ним. Парень стонет, поджимая пальцы на ногах, когда пальцы проникают в проход. Мужчина ловит каждый его ох, невесомо касается губами уголка губ и ставит засос на напряженной шее. Чанёль идеальный. Сейчас в таком состоянии и положении он весь совершенный! Шибари без конца натягивается, когда парень нетерпеливо пытается насадиться на пальцы. Он пытается опуститься бёдрами, чтобы снова получить касание по простате, но веревка натягивается, и каждый раз приходится отступать. Она сдерживает его порывы. Бэкхёну ничего не нужно делать. Эта предательница делает всё за него. Парень в очередной раз сжал челюсть, и мужчина недовольно цокнул, обратив внимание на веревку. Её осталось мало, но дотянуть до Ёля было можно, лишь развязав толстый узел. Мужчина приподнялся и вытащил пальцы, позволяя парню немного прийти в себя. Он развязал веревку и, немного затянув, протянул ко рту младшего.       — Зажимай, — скомандовал мужчина, опуская веревку между чужими зубами, — я хочу, чтобы ты крепко держал её, ты меня понял? — парень невнятно кивнул. — Она не должна развязаться, Чанёль. Мужчина поцеловал его в подбородок и отстранился, застонав от открывшегося вида. Если и было что-то в мире развратнее, то Бэкхён бы всё равно поспорил с этим. Ничего одурманивающее распятого племянника, постанывающего от нетерпения, держащего в зубах джут (которым же и был связан), не было. Мужчина сжал член через плотную ткань джинс и сдавленно простонал. Просто не верится, что это всё происходит вместе с ними. Его член истекал смазкой, и Бэкхён принялся медленно растирать её по головке. Чанёль втянул живот, попытался податься бёдрами вверх, но всё напрасно — дядя лишь кончиками пальцев касался головки, сводя этим самым с ума. Мужчина неожиданно прикоснулся губами к связкам и еле заметно провёл губами к колену, катастрофически медленно поднимаясь вверх. Чанёлю хватало каждого разворачивающего прикосновения, чтобы застонать. Всё тело разрывалось от шибари. Грудь особенно подвергалась пытке, потому что внутри было столько чувств, которые он пытался высвободить со стонами, скулением и хныканьем. Дядя его убивал. Ёль больше не мог терпеть. Коленки задрожали. Бэкхён удовлетворённо коснулся губами основания чужого члена, и парня подбросило, когда он не слабо засосал кожу. Чанёль сухо «зарыдал». Эти всхлипы срывали голову не только ему самому, но Бэкхёну. Он раскрыл ремень с ширинкой и ослабил давление на собственный член, продолжая доводить парня до исступления. Связки выделились ещё больше, когда заметно задрожали ноги. Верёвки стискивали его бедра у самого основания, обходя член. Бэк плавно перешел короткими поцелуями к другой ноге и с чужим очередным всхлипом засосал кожу на внутренней стороне бедра. Чанёль вскинул бёдра, зажмурившись от раздирающих кожу веревок, не сдерживаясь вскрикнув. Мужчина медленно ставил засосы на связках, прикусывая выступившие жилы. Парень замотал головой, чувствуя приближение оргазма. Руку от резкого движения головой сдавило с новой силой, и он, теряясь в боли и удовольствии, выгнулся, не зная, куда себя деть. Всё было не так! Он не знал, как так найти позу, как замереть, чтобы не было всего такого… яркого по ощущениям, совершенно необъяснимого и недопустимого! Мужчина провёл пальцами по чужому члену, не отрываясь от чужих ног, и парень с приглушенным веревкой вскриком дёрнулся. Орган резко обхватили в кольцо и еле ощутимо сжали. Сперма стекала по бэкхёновским пальцам, но он продолжал свои действия, не обращая внимания на собственное неудовлетворение. Чанёль хотел расслабить тело, чтобы полностью опуститься на кровать спиной, но шибари резко сжало его из-за опрометчивых действий. Парень еле приходил в себя, пытаясь удержать навесу, как до этого. Поясница уже болела, плечи и мышцы спины тоже, но больше всего ощущений было в паху. Внутрь снова проскользнули пальцы, и мужчина оторвался от чужих ног, проводя языком по мошонке, слизывая сперму. Чанёль хныкает, уже не замечая боли дёргает руками, словно это поможет ему перестать ощущать эти разрывающие чувства. Бэкхён спускается языком к сфинктеру и проталкивает внутрь к своим двум пальцам. Чанёль словно обезумел, сжал пальцы в кулаки и дёрнул с такой силой, что заскрипело изголовье. Он всхлипнул, и Бэкхён с усмешкой оторвался от него, наконец, решаясь освободить себя от одежды.       — Всё хорошо, Чанёль? — вопросил он, привставая с кровати. — Ты терпишь? Или мы заканчиваем? Парень не раскрывая глаза покачал головой, нетерпеливо двинув бёдрами. Мужчина достал из кармана презерватив и снял джинсы вместе с бельём. Рубашка, наконец, перестала горячить возбуждённое тело. Мужчина раскатал по члену резинку и смазал её лубрикантом, надеясь, что Чанёль-таки послушался его и хорошо растянул себя. Он чуть подтянул парня к изголовью, чтобы он не повредил свои суставы, и расположился между его ногами, просовывая их под чужими коленями. Младший нетерпеливо что-то промычал и сразу умолк, почувствовав, как вокруг дырочки заводили головкой. Он попытался самостоятельно насадиться на неё, но Бэкхён не позволил:       — Тссс, — протянул он, погладив его по колену. Дядя медленно надавил на сфинктер, и Ёль почувствовал, как мышцы с готовностью разошлись, впуская внутрь. Мужчина катастрофически медленно проталкивался, вынуждая Чанёля протяжно заскулить. Нет, в этот раз ему не хотелось, чтобы заполнили нутро одним толчком. Всё тело было настолько чувствительным, что он просто бы не выдержал того напряжения. Простата запульсировала, парень незамедлительно выгнулся и подался бёдрами вперед.       — Сожмись, — приказал Бэкхён напряженным голосом, — и не двигайся. Первые толчки напоминали пробные. Член хорошо проходил за счёт смазки, поэтому Бэкхён не видел никакого сопротивления, надеясь, что кроме непривычных ощущений и удовольствия Ёль не будет чувствовать ничего лишнего. Парень сжался и сразу же от этого захныкал, потому что грёбаное напряжение в анусе даёт чувствовать чужой член ещё больше. Мужчина сдавленно простонал и начал подаваться бёдрами вперед, со временем ускоряясь. Он придерживал Ёля под коленями, постепенно чувствуя, как появляется желание взять ещё больше. Голову уже вскружило от удовольствия и приближающейся разрядки. Но всего этого было для него недостаточно. Бэкхён утробно зарычал и несдержанно толкнулся внутрь, сквозь шум в ушах услышав громкий вскрик. «Это Чанёль. Это Чанёль. Это Чанёль. Остановись, Бэкхён, остановись!» Но он уже не мог. Рвался внутрь, словно до этого его силой удерживали. Он невидящими глазами наблюдал за тем, как вздымается грудь парня, еле слыша своё и его сорванное дыхание. Распустив руки под коленями, Бэк ухватился одной рукой за чужой член, а второй вцепился в хитрое сплетение веревок на животе и резко потянул на себя, вместе с этим подаваясь бёдрами вперед. Чанёль широко раскрыл глаза, буквально задыхаясь от того, как передавило грудь от натянувшегося шибари, от действия дяди и прогнувшейся в чувствах спины. Он без конца всхлипывал, чувствуя, как слюна стекает по подбородку, медленно спускаясь к шее. Тело дергалось под стать толчкам, голова практически не работала и все — абсолютно все чувства, которые он испытывал (напряжение, боль, наслаждение, беззащитность и нестерпимость) медленно спустились к паху. Чанёль задушено закричал и кончил, почувствовав, как сразу же отпустили его член. Бэкхёну понадобилось немного больше времени. Он смотрел на Чанёля, и внутри всё скручивалось от мысли, кто это такой и что сейчас происходит. Мужчина излился в презерватив и устало упёрся руками по бокам от парня, опустив голову. Казалось, он еле дышал. Глаза наполнились слезами от всех испытанных ощущений. Он был настолько… развороченным, что не мог больше оставаться в таком положении. Чанёль вытолкнул языком веревку и вобрал губы внутрь, смачивая покрывшуюся корочкой нежную кожу.       — Д-дядя, — еле выговорил он, — раз-звяжи, п-пожалуйста. Бэкхён вскинул голову, быстро оценивая накалившуюся ситуацию. Вообще-то он ожидал истерику посреди процесса, но она случилась позже и уверенно захлёстывала Чанёля. Сейчас он ещё мог осмысленно смотреть на него, пока мужчина быстро освобождал его руку. Он пытался помочь ему, но Бэкхён мягко отстранил её, практически не глядя, как просовывает веревку под сплетением.       — Дыши спокойнее, — чётко проговорил мужчина, не отрываясь наблюдая за тем, как истерика заполняет чужой рассудок. — Сейчас я развяжу тебя, и ты сможешь двигаться. Ты в безопасности, Чанёль, тебе ничего не угрожает.       — Д-да, — выдохнул Ёль, ощутив, как освободилась нога, — всё х-хорошо.       — Тише, — успокаивающе проговорил мужчина, наконец, отводя взгляд от парня, быстрее начиная развязывать сплетения, — тише, Чанёль, осталось совсем немного. Он приподнялся на кровати, становясь на колени. Оставшееся сплетение на плече он уже развязывал одной рукой, второй подтягивая к себе одеяло, на долю секунды оторвавшись от Ёля, чтобы сползти с него. Грудная клетка быстро опускалась и поднималась, Чанёль рвано дышал, будто неверяще проводил рукой по животу, совершенно не осознавая, что больше его ничего не сжимает. Бэкхён спустил джут с чужого запястья и резко набросил на парня одеяло, с такой силой укутывая его, чтобы он не мог выбраться.       — Всё хорошо, — уверенно проговорил Бэкхён, глядя в заволакивающие испугом глаза. Он обхватил его лицо ладошками и начал уверять в том, что он в безопасности и может двигаться: — Тебя ничего не сжимает. Ты чувствуешь, что твоё тело освобождено и больше ничего не тянет. Всё хорошо, ты развязан и в полном порядке, правильно?       — Да, — кивнул тот, но глаза неожиданно заполнились слезами и они стекли прямо к пальцам мужчины, — нет. Н-нет, Б-бэк! Мужчина освободил его руки из одеяла и прижал к себе, усаживая боком между ногами. Парень зарыдал, впиваясь пальцами в спину. Ему оставалось только шептать слова успокоения и гладить по волосам, пытаясь как можно меньше касаться остального тела. Он лишь слабо ощутимо придерживал его за спину, единожды целомудренно поцеловав в лоб. Чанёль успокаивался очень тяжело, всё ещё чувствуя это удушающее ощущение беззащитности.       — Извини, что я так отреагировал, — наконец, без заикания смог выговорить он.       — Всё хорошо, мой маленький, — прошептал Бэкхён, обхватывая его плечи руками, сильнее прижимая к себе, — я не хочу, чтобы ты стыдился этого и переживал об этом. Это произошло из-за того, что ты слишком долго провёл в таком состоянии. Связывание заставляет чувствовать себя слишком беззащитным. Тебя будто разворачивает на куски и приходится подчиняться чужим желаниям. С одной стороны ты понимаешь, что человек не причинит тебе зла, но восприятие работает иначе. Слишком ярко, слишком ощутимо, слишком недопустимо и непривычно. Единственное, что ты в состоянии делать, это быть в напряжении и пытаться хоть как-то уверять себя, что всё под контролем. Сейчас всё хорошо, Ёль. Сейчас ты свободен и ничем, кроме моих рук, не скован. Теперь ты чувствуешь себя немного лучше?       — Да, — Чанёль шмыгнул носом и слабо улыбнулся. Он прикоснулся губами к шее дяди и наконец-то расслабился, чуть не заваливаясь на мужчину.       — Ты в состоянии принять ванну? — младший угукнул. — Давай я тебя отнесу. Мужчина поудобнее перехватил его за спину и под коленями, поднимая на руки. Осторожно преодолев расстояние от спальни, он поставил парня возле ванной и включил свет, зажмурившись от яркости. В спальне было намного темнее. Он включил воду, отрегулировав температуру, и снова внимательно осмотрел Чанёля.       — Покажи, — мягко попросил он, невесомо коснувшись пальцами одеяла. Чанёль сразу раскрыл полы своего «прикрытия» и выдохнул «Ох». Бэкхён поджал губы и отвёл взгляд, решаясь снова вернуться к воде. Чанёль сложил одеяло в большой квадратик и катастрофически медленно сдвинулся с места. Бэкхён не понимал себя. Казалось, что всё было нормально, но он всё равно не контролировал себя. Он никогда не научится этому. Ему никогда не обуздать свою силу и желание.       — Красиво, — послышалось позади, вынуждая ошарашено обернуться. Ёль водил пальцами по покрасневшей коже, рассматривая себя в зеркале. Парень взглянул на запястье и немного скривился.       — Только побаливает вместе с синяками.       — Господи, Чанёль, — выдохнул мужчина, — о чем ты думаешь вообще?       — О том, что это было жутко страшно и вместе с этим дико ахуенно, а что? — он невинно взглянул на него, усмехнувшись, когда дядя ошарашено уставился на него. — Не надо думать, что всё настолько плохо. Мне не понравилось лишь чувство беззащитности и страха, но всё остальное… это было для меня приемлемо. Не скажу, конечно, что в скором времени готов испытать это снова, но полностью я бы от этого не отказался.       — Ты сумасшедший, — осознал Бэкхён, делая вывод, двигаясь в сторону двери. — Залезай в ванну, уже можно.       — Ты уходишь? — ошарашено вопросил Ёль, бросаясь к нему, вцепляясь в предплечье. — Не уходи, Бэк! Мужчина обернулся, внимательно взглянув в его глаза.       — Я думаю, тебе нужно время, чтобы всё это переосмыслить.       — Я подумаю об этом позже, — Ёль поджал губы, неуверенно глядя на него. — Останься со мной. Бэкхён полностью повернулся к нему и протянул руки, в которые аккуратно двинулся младший. Парень с такой благодарностью посмотрел на него, что захотелось заплакать и самому Бэку. Ёль улыбнулся и надул губы, к которым с усмешкой прикоснулся дядя.       — Ничего не понимаю в этой блядской жизни, — вздыхает он, усаживаясь позади парня. — То есть, тебе понравилось и тебя всё устраивает?       — Да, вполне, — отзывается тот, откидываясь на чужую грудь, — я привык к твоей несдержанности. Конечно, иногда ты срываешься (как сегодня) и тебя очень сложно… принять, но в целом всё хорошо, Бэкхён. Парень чуть приспускается и запрокидывает голову, поворачивая её к своему мужчине.       — Я люблю тебя, — шепнул Чанёль, преданно глядя в глаза, — любым люблю и несдержанность тоже твою полюбил, а ты даже не заметил.       — Чем я заслужил тебя? — недоумевающе вздыхает мужчина. — Я ничего не понимаю в этой блядской жизни. Младший усмехается и тянется к дяде, чтобы поцеловать. Выходит смазано, но не менее чувственно. Мужчина проводит ладошкой по его боку, срывая концентрацию. Ёль снова коротко целует его и отворачивается, запуская руки под воду.       — Никто, даже ты не знаешь, как сильно я тебя люблю. Чанёль густо краснеет, оборачиваясь через плечо, чтобы взглянуть на усмехнувшегося мужчину. Он резко отворачивается и прикладывает ладони к щекам, закрывая глаза. Почему его признания всегда выбивают из колеи?.. Чанёль хочет провалиться сквозь землю, но вместо этого чувствует поцелуй в шею и полностью расслабляется. «Ты тоже не знаешь», — думает младший, — «я люблю тебя. Очень-очень»