***
Два дня прошли со скоростью самой медленной улитки в мире, но всё, что мы могли сделать — это просто ждать. В первый день мы с Найтом никуда не выходили из дома, то и дело, слушая громкие разговоры о «вернувшейся дочери вождя из Вальхаллы, да ещё и с самым неуловимым полу человеком в придачу», поэтому всем, чем мы могли заниматься — это бродить по дому и читать неинтересные книги. А ещё у нас своего рода пополнение. Когда мы вновь встретились с Окасом и победили Красную Королеву, что если честно до сих пор никак не укладывается в голове, дракончик решил полететь с нами на Олух, держась на расстоянии. А когда убедился, что мы в доме одни, с первыми лучами солнца ворвался в мою комнату и весело щебеча что-то на своём чистом драконьем начал скакать по всему, что только видел. Подпускал он к себе по началу только меня, а когда увидел парня сразу изогнулся в спине и забавно слегка надувшись, начал шипеть, не позволяя подойти ближе. Но когда парень в погребе нашёл корзину с рыбой и угостил малыша самой большой форелью, тот сразу раздобрел. Ближе к вечеру я смогла сходить к Готти и проведать отца, рядом с которым сидел Плевака. Выслушав меня по поводу деревни, мужчина пообещал, что всех утихомирит и уже на следующий день под окном не раздавались громкие голоса, чему мы были несказанно рады. Так же мои обожжённые участки к сожалению, оказались не такими пустяковыми, как я подумала вначале и из-за них я пока что не могу полностью перекинуться в первую стадию, но думаю они совсем скоро заживут. Выйдя из своего «укрытия», я решила показать Найту деревню и провела небольшую экскурсию. Решив потратить время с пользой, мы прогулялись по лесу, слушая красивое пение различных птиц. За некоторыми из них Окас начал гоняться сразу, как только заметил, пытаясь поймать в свои цепкие лапки, но каждый раз терпел неудачу. А ещё заигравшись, он иногда врезался в деревья и смешно падал на траву, от чего мы с черноволосым постоянно улыбались, благо падал он не высоко и дракончик ничего себе не повредил. Выйдя на небольшую поляну, которая была усеянная различными красивыми цветами, я подняла голову и тихо ахнула. Верхушки деревьев создавали почти ровный круг, а солнце в небе настолько опустилось, что было в самом центре и это выглядело необыкновенно. Решив остаться здесь, мы сели посередине, разглядывая этот потрясающий пейзаж и запоминая каждую деталь, безмятежно разговаривали на разные темы, не замечая, как через какое-то время уже стемнело. Придвинувшись ближе к парню, чувствуя, как он сразу обнял за талию, я положила голову на его плечо, медленно поглаживая Окаса, который дремал на коленях, блаженно закрыла глаза. Как же хочется, чтобы это чувство никогда не прекращалось и чтобы не было никаких трудностей, из-за которых приходиться столько переживать. — Как ты думаешь, с нами всё будет хорошо? — тихо прошептав, я открыла глаза и почувствовав, как Найт шевельнулся, подняла голову и слегка улыбнулась, когда он прижался своим лбом в моему. За всё время я привыкла к этому жесту и теперь не могу представить, что было бы, если бы он так не делал. В этом была некая трогательность и нежность от чего сердце каждый раз замирало, принося бурю приятных эмоций. Немного побыв так в тишине, Найт всё же ответил таким же шёпотом: — Думаю да. Мы вместе, а значит сможем выдержать всё. Не сумев сдержать улыбку, да особо и не стараясь, я смотрела в такие родные глаза цвета самого чистого изумруда в мире и в голове пронеслись все воспоминания, связанные с ним. Его поддержка, забота, внимание, нежность… Без всего этого, не знаю, жила ли бы сейчас вообще. Он помог открыться мне и постоянно защищал, словно я хрупкий цветок, отчего иногда слегка посмеиваюсь, но это только нравится. Найт всегда показывает свои чувства и эмоции по отношению ко мне, что для меня очень важно. Медленно приблизившись, парень осторожно накрыл мои губы своими, от чего я почувствовала, как дрожь прошлась по всему телу и подняв одну руку, прикоснулась к его щеке, передвигаясь ещё ближе, хотя казалось уже было не куда, чувствуя, как он крепче прижал мою талию к себе, разливая приятное тепло внутри. Казалось, мы могли вечно утопать в поцелуе, но услышали тихое фырчание, а потом следом почувствовали, как до этого один наглый мирно спавший дракончик запрыгнув на нас, начал облизывать лица, заставляя смеясь резко отстраниться друг от друга. — Окас! — воскликнув с черноволосым в унисон, я опустила Жуть на землю и наблюдала, как оставшись удовлетворённым своей проделанной работе, он развернулся к нам спиной и медленно пошагал вперёд, высоко и надменно подняв голову. — Серьёзно? — иронично задав риторический вопрос, я выгнула правую бровь, но услышав громкий рык, мы с Найтом подняли головы вверх. Спустившись и приземлившись на траву, жёлтая Жуткая Жуть медленно начала подходить, осторожно обнюхивая и приглядевшись, я заметила, что на её задней лапке было прикреплено письмо. Открепив и отпустив маленького дракончика, не забыв его поблагодарить за проделанную работу, я развернула лист и прочитав короткое содержимое, посмотрела на Найта, который вопросительно посмотрел в ответ. — Он очнулся. Быстро поняв о ком я, мы встали и раскрыв крылья, направились в Главный зал. В голове кружилось множество разных слов, которые я хотела сказать, но из-за внезапно накатившего волнения они всё никак не хотели складываться в нормальные предложения, заставляя нервничать ещё больше. Быстро добравшись до нужного места, я глубоко вздохнула и открыв большие тяжёлые двери, мы вошли внутрь. В привычном полумраке этого помещения, в центре которого горел большой костёр, я заметила широкую фигуру, что сидела спиной к нам. Подойдя ближе, мой взор упал на то, как он сидел. Слегка сгорбившись, мужчина положил правый локоть на стол и держался за переносицу. — Пап… — тихо проговорив, заметив, насколько сильно дрожит мой голос, я смотрела на то, как он слегка напрягся и встав, медленно повернулся в мою сторону, смотря на меня. Переведя взгляд выше, он посмотрел на Найта, который тактично остался в стороне и вдруг нахмурился: — Что он здесь делает? — услышав грубый голос, я пришла в оцепенение, немного не понимая, что именно он имеет в виду и нахмурилась. — Он со мной… — На моём острове не место полу людям, — оборвав и оглядев парня с ног до головы, мужчина презрительно продолжил, — Тем более такому, как он. Развернувшись, он направился вперёд и выйдя из состояния шока, я отправилась за ним, пытаясь вразумить. — Стой… — но и в этот раз он грубо перебил, нервно взмахнув своей рукой куда-то в сторону: — Я всё сказал. Почувствовав, как гнев вперемешку со злостью начинают закипать во мне, словно в горящем котле, я быстро подошла и обогнув Стоика, преградила ему дорогу со всей силы пихая в грудь, заставляя хоть немного притормозить. — Да послушай же ты хотя бы раз! — закричав от переизбытка эмоций так, что в помещении раздалось эхо, я подняла голову смотря на мужчину, что, как обычно буравил меня своим тяжёлым взглядом, но всё же остановился, — Ты даже понятия не имеешь где находился пока был без сознания. На Туманном острове, — услышав название, он нахмурил в непонимании брови. Конечно, ведь он всегда желал найти его. — И чтобы тебя спасти, мне помогали именно те, кого ты так ненавидишь. Полу люди, ни разу не задумавшись о своей шкуре, отправились спасать тебя, в число которых входит сам Найт, — указав рукой на парня, я продолжила, — Он помог мне буквально во всём. Именно из-за него и ещё некоторых полу людей я всё ещё стою пред тобой! — задержав дыхание, чтобы банально не разреветься перед ним, я слегка остановилась, сжимая губы. — Ты улетела, — вновь посмотрев на мужчину, я кивнула головой. Где-то в голове пролетела мысль, что он даже не пытается понять, что я хочу ему объяснить, вновь причиняя неимоверную боль в груди, но стараясь не думать об этом, хрипло продолжила: — Да. На одном из налётов Найта сбил Сморкала и отправившись в лес на его поиски, я не смогла сделать то, что сделали бы все викинги Олуха. Пойдя наперекор всем традициям и укладам жизни этой деревни, что ты мне постоянно твердил, я вылечила его и мы подружились. Потом выяснилось, что в клетках были заперты его друзья и мы придумали план, как их вытащить. — Но почему ты улетела? — подняв голос, спросил мужчина и ещё сильнее сдвинул свои густые брови к переносице. — Да потому что для меня это была не жизнь! — Сжав ладони в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, я вновь прокричала, — Ты сам то вспомни. Вечные унижения, каждодневные разговоры о том, что я не такая, как все, что я должна равняться на лучших, но когда же ты наконец поймёшь, что я не смогу сделать того, что требует Стоик Обширный. После смерти мамы, ты отдалился от меня и погрузившись с головой в дела вождя вскоре напрочь забыл, что у тебя ещё осталась дочь! Когда их не стало, ты был нужен мне. Спустившись до шёпота, я прижала ладони к груди, после чего немного помолчав, слегка покачала головой, хмурясь. — Я скорбила. Я каждый чертов день скорбила и каждую ночь плакала в подушку, потеряв брата и мать и убивала себя изнутри, а ты даже не видел этого! Потом я улетела. И ты даже не поверишь, но именно там я смогла найти всё то, чего мне так не хватало за все те годы. Всю любовь, поддержку, внимание… Они отдавали себя без остатка, ничего не требуя взамен… — Они убили её, — отрешённо и печально произнёс вождь острова Олух, но я его перебила: — Это были не они. Полу люди пытались заключить мир между нами всё время, но им постоянно мешала Королева. Посмотрев на меня, Стоик нахмурился и отрицательно помотал головой. — Но они же… — Они? Ради Одина, оглянись и посмотри ты уже по сторонам! — Я расправила крылья в стороны, смотря на то, как мужчина прищурился, а потом удивлённо расширил свои глаза, отойдя на шаг назад, — Полу драконы и полу люди — одно целое. Они — это мы. Именно это я пыталась столько раз тебе сказать, но ты как обычно никого не слышишь, кроме себя и вместо того, чтобы один раз нормально и спокойно выслушать, ты отрёк меня от себя и сделал Изгоем всего Северного Архипелага. Поэтому кто я такая, чтобы сейчас стоять и пытаться вразумить великого Стоика Обширного, вождя острова Олух. Не смею вас больше задерживать. Высказав всё, что копилось долгие годы и сжав челюсть чтобы не заплакать от нарастающей обиды, я слегка наклонила голову в знак почтения и пройдя мимо мужчины, быстрым шагом направилась к выходу, не желая больше продолжать эту бессмысленную беседу….***
Услышав громкий звук закрывающийся двери Стоик тяжело вздохнул, медленно переваривая все сказанные слова и повернувшись, увидел возле себя черноволосого парня, который неотрывно смотрел на него и посмотрев тому в глаза, мужчина про себя удивился. Для такого молодого юноши у него был слишком серьёзный и суровый взгляд. Заметив сжатые до белых костяшек кулаки, он хмыкнул. — Ну, чего ждёшь? Бей. Стоя по-прежнему на месте, Найт усмехнулся и произнёс без всякого уважения в голосе: — Знаете, когда я слушал Нику, то был уверен, что после того, как она уйдёт первое, что вы сделаете — это от удара отлетите в стену, которая как раз находиться сзади, — вновь став серьёзным, черноволосый продолжил, — Но из-за чистого уважения к девушке я это не сделаю. Вы и представить себе не можете сколько ей пришлось вытерпеть, сколько слёз пролить… Она долгими ночами не спала, мучаясь от кошмаров, где даже в них были вы и каждый раз корила себя, когда в них вы умирали, а ей никак не удавалось спасти. И уже за это вы заслужили хороший удар. Но и вас я могу понять, — от последнего предложения Стоик нахмурил брови в удивлении, — За все те годы, про которые говорила Ника вы многое натворили. Поэтому если она вам всё же дорога, то до завтрашнего вечера вы должны поговорить. Иначе, потеряете её навсегда. Ничего больше не говоря, Найт развернулся и направился на выход, оставляя мужчину одного в полумраке со своими мыслями наедине. Выйдя из Главного зала, парень глубоко вздохнул в лёгкие воздух и найдя среди множества различных запахов нужный, раскрыл крылья и направился в нужную ему сторону. Пролетая сквозь крону многочисленных деревьев могучего леса уже через двадцать минут ему открылся вид на среднего размера овраг, где он когда-то вынужденно жил. Спустившись вниз, черноволосый посмотрел на девушку и пошёл в её сторону. Сидя возле пруда, в котором плавали рыбы, Ника прижала к себе ноги и обхватив правой рукой, положила на них голову, внимательно смотря на воду и отражение луны в ней, задумчиво поглаживая своего дракончика. Услышав движение, Окас поднял голову и вопросительно тихо прорычал, смотря на свою хозяйку, которую он недавно признал в ней. Найдя её здесь тихо плачущую в одиночестве, он не понимал, что могло произойти, ведь когда они виделись в последний раз, девушка улыбалась и пытался развеселить как только мог. Но у дракончика ничего не получалось и поэтому подойдя к ней, Окас просто лёг рядом, пытаясь показать, что хозяйка не одна. Подойдя ближе к черноволосой, Найт сел и обнял, слегка притягивая к себе и укрывая её от холодного ветра своим крылом. Молча просидев какое-то время, Ника медленно проговорила: — Я не хочу больше находится на Олухе. Здесь уже ничего не держит. Сжав губы в тонкую линию, парень вздохнул и кивнул, осторожно целуя в макушку. — Хорошо. Завтра вечером улетим. — Почему не сейчас? Ожидая такой вопрос, но искренне не желая его услышать, черноволосый немного напрягся, но быстро найдя слова, которые были правдой, ответил: — Ты слишком много отдала себя сегодня. Тебе нужно отдохнуть. А завтра отправимся обратно на Феррум. Не став спорить, Ника тяжело вздохнула и молча кивнула головой, соглашаясь с парнем. Посидев ещё немного возле воды, они решили переночевать в овраге и не идти в тот дом, куда скорее всего сегодня вернётся вождь, поэтому зайдя в пещеру, они развели костёр и легли спать.***
Сидя в кресле возле горящего камина, широкоплечий мужчина вновь отпил из своей кружки Эль и поставив на деревянный подлокотник, в который раз тяжело вздохнул и повернул к себе всё время держащую картину небольшого размера. Нежно протерев большим пальцем от толстого слоя пыли он грустно усмехнулся и тут же нахмурился, стараясь чтобы не одна слеза не покинула своё место. На небольшой картине была изображена вся его когда-то полная и счастливая семья. Сидя в большом кресле молодая черноволосая женщина смотрела вперёд и нежно держала на коленях маленькую задорную девчушку, так похожую на свою мать, а рядом с ними стоял крупный рыжеволосый мужчина и положил свою руку на плечо сына, что стоял возле отца и был по внешности его копией. На его голове был слишком большой шлем для его возраста, который слегка съехал на глаза, а в руках находился свёрнутый пергамент его когда-то любимой карты. Его интересовало всё, что было связано с мореплаванием и он постоянно просил дарить какие-либо неизвестные книги об этом или штуковины, которые моряки используют на кораблях. С самого детства он знал, что ему нужно, а его мечта — проплыть все моря и побывать там, куда самый отважный викинг боялся ступать. Его дочь же была полной противоположностью. Вечно витала в облаках, рассматривала картинки различных сказок про драконов или троллей и вместо того, чтобы гулять с ровесниками бегала по лесу, а вечерами сидела на обрыве, смотря на закаты и думала о чём-то своём. Здесь все они улыбались и были счастливые… Вновь вздохнув, мужчина смахнул одинокую непослушную слезинку и перевёл свой взгляд на горящий камин, вспоминая все счастливые моменты в их семье и раздумывая над сегодняшним разговором…***
***
На следующий день, проснувшись ближе к обеду, девушка не захотела идти в деревню и пообедав, ребята провели весь день в овраге, занимаясь различными делами. Ника постоянно смотрела на солнце и находилась в томительном ожидании и каждый раз доставала парня разговорами о том, что она уже вполне отдохнула и они могут лететь. Черноволосая хотела, как можно быстрее улететь отсюда и встретиться на Ферруме со своими друзьями и забыть всё, что здесь было, как очередной страшный сон. Найт же пытался не обращать на это внимание и старался отвлечь всеми возможными действиями. Он знал, что ей больно и неприятно находится здесь, но и оставить всё так просто не мог, ведь тогда со временем будет только больнее. Парень знает, как Ника любит своего отца и переживает за него и даже при всём своём желании не сможет всё оставить позади. Поэтому если Стоик всё же мудрый человек, то должен прийти, но чем солнце ниже садилось, тем больше уверенность в этом утекала, словно песок сквозь пальцы. И когда наконец пробил тот час, когда они должны улетать Найт окончательно разочаровался в нём, ведь из-за своей гордости и упрямства он упустил самое дорогое, что у него осталось в этой жизни. Собравшись, они уже раскрыли крылья чтобы взлететь и навсегда покинуть это место, как сзади раздался крик: — Стойте! Замерев и повернувшись на звук, Ника увидела идущего к ним мужчину и когда он к ним приблизился, нахмурилась, сжимая кулаки. Он был весь запыхавшийся, словно бежал всю дорогу, а в глазах впервые на её памяти плескался некий страх и неуверенность. — Что ты здесь делаешь? — Пришёл поговорить, — произнеся, он с сожалением и надеждой посмотрел на свою дочь, ожидая ответ, но та только сильнее нахмурилась и напряглась, не желая ничего слушать. — Мы с тобой уже говорили и ни к чему хорошему это не привело. Поэтому я не вижу смысла. Резко развернувшись, Ника вновь раскрыла крылья, намереваясь как можно скорее взлететь, но внезапно почувствовала на своём плече руку и посмотрев в сторону, увидела Найта, который нежно улыбался и кивнул головой. — Он прав. Поговори с ним, — помолчав несколько секунд, метаясь между двух огней и смотря в изумрудные глаза, девушка всё же сдалась и тяжело вздохнув, неохотно кивнула. Вновь улыбнувшись, черноволосый проговорил: — Я буду неподалёку, — и расправив крылья быстро взлетел вверх, теряясь где-то в чаще леса. Вздохнув, девушка вновь повернулась и посмотрела на Стоика, скрещивая руки на груди. — У тебя есть ровно три минуты, прежде чем я окончательно улечу и меня даже Найт не остановит. Медленно кивнув, мужчина опустил голову, судорожно подбирая нужные слова, но как назло все они вдруг разлетелись по разным уголками разума и теперь когда-то уверенный в себе вождь, который мог произнести самую отважную и поддерживающую речь своему народу, стал похож на юного мальчишку, который не знает, как признаться своей возлюбленной в чувствах. И когда большая часть отведённого времени вышло, девушка вновь устало вздохнула и уже начала разворачиваться, как услышала тихое и неуверенное: — Прости… Застыв в пол обороте, она начала прислушиваться, почувствовав, как сердце замерло от этого слова, которое она никогда не слышала от своего отца. Когда он в чем-то провинился и понимал это, то просто менял тему разговора или молча уходил, но не более того. Прокашлявшись, Стоик продолжил: — То, что ты вчера сказала. Все слова… Ты была права. Вот. Обернувшись, Ника вопросительно посмотрела на протягивающую руку и взяв предмет, развернула к себе, выдыхая весь воздух, что был в лёгких, словно её ударили в живот, не в силах сказать, что-либо. На картине была изображена вся её семья. — Возможно ты и не помнишь этот момент… — вздохнув, мужчина грустно усмехнулся и тяжело опустился на траву, смотря вниз и продолжая задумчиво рассказывать с небольшой улыбкой на губах, — Мне тогда было почти восемнадцать когда я в первые встретил твою маму. Я тогда был молод и тем ещё шалопаем. Постоянно сбегал от своего отца, не желая слушать его нудные речи о трудностях вождей и их обязанностях. И вот в очередной раз сбежав, я взмыл в небо и направился, как можно дальше отсюда, совершенно не задумываясь ни о чём. А когда устал, то решил приземлиться на первый попавшийся остров и я до сих пор благодарю Одина, что тогда остановился именно на нём. Там я познакомился с твоей мамой. Казалось бы, пустошь, ни одной живой души вокруг, но побродив я вдруг вышел на небольшую поляну, что была усеяна огромным количеством различных цветов и встретил её. Она сидела прям по середине этой красоты и что-то тихо напевая себе, складывала растения в мешок. — Какой она была тогда? — сев напротив, спросила девушка, по-прежнему не отрывая своего взгляда от картины и осторожно провела пальцами по двум родным людям, которых больше не встретит. По щеке вдруг скатилось несколько слезинок, падая куда-то на траву, но Ника даже не заметила этого. — Не похожей на других… — закрыв глаза, мужчина продолжил, позволяя воспоминаниям заполонить всю голову, — Безумно красива, местами упрямая и очень мудрая. Казалось, что никто не сможет её превзойти. С первого взгляда мы влюбились в друг друга и я привёз её сюда. Как бы я не выпытывал, твоя мама никогда не говорила какой у неё дракон и ни разу не проявляла его когда была жива. Придя в дом отца я показал свою избранницу и получив через какое-то время добро, мы сыграли свадьбу. А потом на свет появился первенец — моя гордость и дочка — моя душа. Улыбнувшись, девушка вновь почувствовала, как по щекам побежали слёзы. — Это были самые лучшие годы в моей жизни. Любимая жена и двое прекрасных детей, которые были абсолютно разные, но этим же и дополняли друг друга, — перестав улыбаться, Стоик нахмурился и грустно выдохнул, — Когда не стало мамы и Оддва́ра я почувствовал всепоглощающую пустоту и сильнейшую боль внутри… Такую, которую ещё не испытывал в жизни и казалось никто никогда не испытывал. Я чувствовал, как всё пылает внутри, словно самый настоящий пожар, обжигая все счастливые воспоминания и в какой-то момент не смог больше терпеть, уйдя с головой в обязанности вождя, — до хруста сжав кулаки, Стоик сокрушённо покачал головой в разные стороны, — Ты была права. Этим я лишь допустил страшную ошибку в своей жизни — отдалился от самого дорогого, что у меня осталось. Тебя. Я не ведовал, что творил и обрёк тебя справляться со всеми страданиями в одиночку. Плевака пытался это донести, но я был слеп. Боль и ярость к полу людям ослепили меня и я не заметил, какой ты у меня выросла и кем стала. Встав на ноги, Стоик подошёл к Нике и протянул ладонь, в которую через какое-то время она вложила свою руку, позволяя поднять с травы и встав рядом. Нежно улыбнувшись, мужчина осторожно погладил большим пальцем её щёку, убирая солёную влагу и продолжил: — Прости меня, дочка. За всё прости. За все слова, действия, что причиняли тебе боль и заставляли столько страдать. Я знаю, что за всё, что сделал — прощение не возможно, но я прошу тебя, если сможешь, найди это в своём израненном и измученном сердце. Ты единственное, что у меня осталось в этой жизни и я не хочу тебя потерять… Видя, как по щеке отца начала скатываться слезинка, Ника протянула ладонь и слегка улыбнувшись, смахнула пальцем и сделав шаг, крепко обняла, зажмуриваясь и сжимая объятия, как можно сильнее. — Я люблю тебя. Услышав приглушённые и такие нужные слова, мужчина облегчённо выдохнул и тут же обнял в ответ, стараясь не причинять ей боли. — И я тебя люблю. Подняв голову, Стоик увидел, как Найт опустился недалеко от них и улыбнувшись, одобрительно кивнул, облокотившись о дерево и скрещивая руки на груди. Всё же есть в этом полу драконе что-то, что не позволило отпустить свою частичку и это радовало парня. Едва кивнув в ответ, мужчина отпустил девушку и немного отпрянув, посмотрел на улыбающуюся дочь, не в силах удержать свою улыбку. Перестав улыбаться, Ника заговорила: — Но я не смогу остаться здесь, — Кивнув, он ответил: — Понимаю и не стану заставлять. Вернёшься, как будешь готова, — черноволосая вновь улыбнулась. — Я буду часто прилетать. — Хорошо. И… Найт, — обратившись к парню и дождавшись когда тот вопросительно вскинет бровь, продолжил, — Передай Смутьяну, что я искренне извиняюсь за всё и готов заключить мир между полу людьми и полу драконами. Усмехнувшись, парень кивнул и ещё немного поговорив, ребята вдруг услышали громкий знакомый писк и подняв головы, увидели Жуткую Жуть зелёного окраса. Приблизившись, запыхавшийся дракончик грузно приземлился возле ног черноволосого и обнюхав, сел. Заметив на лапке прикреплённое письмо, Найт слегка нахмурился и присев, взял в руки, благодаря за выполненное задание. Раскрыв лист, он начал вчитываться в содержимое, но чем дальше парень читал, тем суровее становилось его лицо, а брови всё сильнее опускались вниз. Заметив это, Ника подошла к нему. — Найт, что случилось? Тяжело вздохнув, черноволосый опустил руки и посмотрел на девушку. — Это от отца. Со смертью Краснухи удалось вывести всех Одичавших из этого состояния, но не Гуннара. Подойдя к его клетке Сумрак не застал того в живых. Он убил себя. Нахмурившись, черноволосая опустила голову, не веря в услышанное. Как же его клан? И что чувствует жена и сын? Покачав голову в разные стороны, она обернулась и посмотрела на отца. — Мы должны лететь, — Кивнув, он ответил, намекая на весть: — Мне жаль. Кивнув в ответ и попрощавшись ребята наконец отправились на Феррум, желая, как можно быстрее оказаться там…