Sugar, we're goin' down swinging

Случилось так, что родители Сехуна снова уехали из города. И Лухан действительно рад тому, что Сехун не предупредил его об этом заранее, иначе Лухан провел бы весь вечер, пытаясь справиться с острыми уколами ожидания, раздражающего его нервную систему, и как обычно ничего бы не сделал. А Сехун убил бы его, если бы узнал. Они с трудом добрались до квартиры Сехуна. Как только дверь захлопывается позади них, Лухан впивается ему в губы и, вцепившись в его рубашку, резко притягивает его к себе. Сехун быстро расстегивает молнию на джинсах старшего, и все это абсолютно беспорядочно и хаотично, как будто в танцевальной постановке с плохой хореографией, и большую часть времени Лухан вообще не осознает, что делает. Но все что он может, это тяжело дышать, с его губ срываются бездыханные «ах..даа» и еще более ужасные вещи. Пружины кровати скрипят, лубрикант разливается повсюду, образно выражаясь, и Лухан думает, что это самая прекрасная и идеальная вещь, которая когда-либо с ним случалась. Его глаза закрываются от удовольствия, он больше не может дышать как следует, жар густым комом пульсирует глубоко в его животе и паху, волнами расходится по всем его нервным окончаниям и взрывается белыми вспышками блаженства в его глазах, затуманенных желанием. Сехун входит в него достаточно грубо, так, что тело Лухана начинает скользить по простыням, его член сочится смазкой на плоском животе. Он сжимает руки в кулаки, затем впивается ногтями в спину младшего, когда Сехун вбивается в него под другим углом, еще глубже и сильнее. И Лухан не может поверить в то, что из них двоих он старший, что он тот, кто по идее должен знать, что делает. Потому что все, на что он способен сейчас, так это издавать высокие бездыханные стоны, истерично ловить ртом воздух, ощущать спиной влажные от пота простыни и дрожать от прикосновений Сехуна. Сехун шумно выдыхает и кусает его в плечо, а Лухан с криком выгибается на простынях и кончает, его тело липкое и мокрое. Сехун изгибается и запрокидывает голову назад, он продолжает двигаться вперед еще несколько раз, пока кончает Лухан, он дрожит, доводя себя до конца, и из его горла вырываются рваные выдохи и самые прекрасные звуки, которые когда-либо слышал Лухан. И это все из-за него. *** «Так..какие именно книги ты читаешь?» Лухан выдерживает паузу. Он решает, что время, когда ты лежишь в объятиях любимого человека после секса, не совсем подходящий момент для того, чтобы «чистосердечно признаться в своих наклонностях-к-чтению-седзе-манги». «Эм. Истории о любви. Романы». Сехун с недоверчивой усмешкой выгибает бровь. «Романы, значит..» «Звучит так, как будто ты не веришь в то, что я достаточно образован для того, чтобы читать романы». «Я верю тебе, - отвечает Сехун с явным сарказмом, - Ты учишь классические языки. Я знаю, что ты читаешь книги». «НО Я ПРАВДА ЧИТАЮ МНОГО РОМАНОВ!» «Например?» «…Илиада». Сехун кидает ему в лицо подушку. «Иди сделай свою ебаную домашку, Лухан».