На следующее утро Тсунаёши проснулся со слезами на глазах: он лежал на правом боку и чувствовал, как мокрые дорожки стекали по щекам и обрамляли подбородок. В воспоминаниях не осталось ничего, кроме отвращения к самому себе и той ситуации, что произошла. Ох, нет, он до сих пор не мог поверить в то, что брат изнасиловал его в свой гон. Сейчас это казалось далёким кошмаром, но поясница ощутимо болела, напоминая о том, что и он сам виноват в случившемся. Подросток думал о том, что стоило воспользоваться магией и дать надлежащий отпор альфе. Он корил самого себя, проклинал собственное бессилие и сущность, к которой, казалось, прилипла эта похоть и вожделение.
Он чувствовал себя грязным.
Тсуна постарался вытереть слёзы и неожиданно обнаружил, что все гематомы и раны, что присутствовали на руке, исчезли. Смутно понимая ситуацию, он попытался сесть в кровати и теперь смог рассмотреть, что, действительно, все порезы и синяки больше не беспокоили. Даже сзади всё не так сильно жгло, хотя неприятные ощущения всё же присутствовали. Тогда пришла догадка, что, возможно, Энма вылечил его, но вряд ли бы тот смог проделать такую сложную работу, находясь под властью инстинктов. Хотя кроме него отец бы не разрешил никому более это сделать, так как посыпались бы ненужные вопросы и догадки.
— Что же тогда произошло?.. — продолжал раздумывать Вонгола, но невольно вновь обратил свой взгляд на правое запястье, на котором теперь красовались цветы лайма. Вспомнив их значение, он отчаянно усмехнулся и презрительно бросил. — Даже странная татуировка осуждает меня.
Всё-таки поднявшись с постели, подросток подошёл к шкафу и выудил из него первые вещи, которые попались ему на глаза. Одевшись на автомате в лёгкие штаны и белую рубашку, Тсунаёши более ничего не накинул на себя, босиком спускаясь по лестнице вниз. В голове царил кавардак, и он только не забыл выпить подавитель сущности, чтобы ещё больше не разозлить отца. Рефлекторно схватившись за левую ключицу, Вонгола только сейчас ощутил, как рана на ней покалывает и отдаёт острой болью.
— Наконец встал? — услышал младший голос отца из гостиной и поспешил подойти к нему. Мужчина сидел на диване и читал что-то в безымянной книге. Он даже не оторвал взгляда от чтива, продолжая таким образом разговор. — Ты проспал два дня. Тимотео-сан думал, что уже не дождётся твоего пробуждения.
— Энма… — хрипло и еле слышно произнёс Тсуна и только сейчас понял, что ему невыносимо хотелось пить. Емитсу всё же бросил быстрый и холодный взгляд на сына, после чего ответил:
— Это всё было для того, чтобы ты усвоил урок. Надеюсь, закрепление не потребуется.
Подросток с ужасом расширил глаза: значит, это всё-таки отец подстроил ситуацию и, возможно, даже дал определённые таблетки брату, чтобы тот сошёл с ума. Тогда всё то время сам Энма был без сознания? Трудно представить, что он мог почувствовать в тот момент, когда инстинкты отступили, а действие препарата закончилось. Тсунаёши даже не сразу услышал всё тот же низкий тембр, когда его неожиданно потрясли за плечо, а перед ним уже стоял отец и более разозлённо повторил:
— Вечером ты отправляешься в академию.
— Как?.. — полуосознанно спросил Вонгола и, очнувшись, повторил чуть громче: — Как вечером?
— Сейчас поговори с Тимотео-саном на улице, а после продолжишь собирать вещи. Лекарь помог нам найти повозку, что отвезёт тебя к столице через торговые точки, которые планировал посетить купец.
— Купец, — судорожно соображал Тсунаёши, но не мог вспомнить ни одного знакомого. Возможно, этот человек был здесь проездом и согласился лишь из-за собственных убеждений и немалой платы за эту услугу. Не каждый согласится везти с собой лишний груз, тем более так далеко.
Краем глаза подросток успел заметить мужскую руку, которая вновь опустилась на его плечо и чуть надавила. И только теперь он сам смог заметить, как собственное тело подрагивает и еле стоит на ногах. Тсуна понимал, что причин для этого сейчас было много, начиная с лёгкой одежды и заканчивая слабостью тела после произошедшего, но сейчас его скорее пугала эта самая рука, что не отпускала его и, казалось, чего-то ждала. Вонгола медленно поднял голову и взглянул в лицо отца, который словно стал ещё мрачнее за прошедшие минуты. От этого мальчишка тяжело сглотнул ком в горле и готов был уже к чему угодно, осознавая, что после всего Емитсу мог сделать вещи и намного хуже.
— Иди, — приказал альфа. — Не задерживай Тимотео-сана. Ему тоже скоро уезжать.
Тсунаёши мгновенно кивнул и постарался как можно быстрее выйти из дома; как только входная дверь закрылась и послышался характерный щелчок, он выдохнул с облегчением. Было неприятно это признавать, но теперь ему было жутко страшно находиться рядом с отцом, который преподал ему такой
«урок». В уголках глаз вновь образовались слёзы, но подросток поспешил их вытереть, чтобы не взваливать свои проблемы и на дедушку. В конце концов, уже сегодня он уедет в академию и, возможно, до конца выпуска больше не увидится с Емитсу и братом.
Тсуна нашёл пожилого мужчину в саду: он сидел на небольшом валуне и наблюдал за плывущими облаками, которые сегодня отчего-то сменялись очень быстро, словно бежали откуда-то, стремясь в безопасное место. Вонгола даже ощутил, как в этот момент в нём оборвалась какая-то ниточка, которая служила долгое время опорой. Он не мог точно сказать, что случилось, но от этого даже дышать стало тяжелее, а воздух показался гнилым и пропитанным падалью. Его душа уже хотела побежать в неизвестном направлении, но до ушей донёсся приятный голос:
— Тсунаёши-кун, — мягко сказал мужчина и улыбнулся парню, который стоял в нескольких метрах от него. — Ты наконец проснулся. Емитсу сказал, что после тяжёлой тренировки ты еле дошёл до своей постели.
— Да, — поражённо, но стараясь сохранять спокойствие произнёс подросток. Он, конечно, понимал, что отец захочет всё сохранить в секрете, но не ожидал услышать эту ложь. Хотя скажи сейчас что-то против, ему не поверят: ран и гематом на теле нет, а сущность дедушки — беты — не была способна уловить запах Энмы, который наверняка на нём остался.
Но он тоже его не чувствовал.
— Хорошо, что ты проснулся сейчас, — мечтательно продолжил Тимотео. — Погода сегодня особенно тёплая.
Словно в подтверждении его слов, из-за облаков вышло яркое солнце, и Вонгола вмиг почувствовал, как его тело хоть и не становится теплее, но явно наполняется недостающей энергией. Он даже на пару секунд прикрыл глаза, наслаждаясь этим спокойствием, которое всегда ощущалось возле дедушки. Сделав пару шагов навстречу, Тсуна присел возле него на траве, чувствуя себя второстепенным героем в сказке.
Главные герои вечно куда-то спешат и к чему-то стремятся, но здесь, в этом прекрасном саду, он ощущал природную энергию, что окружала его, и чувствовал себя его частью,
неотъемлемой частью.
— Ох, что это такое, Тсунаёши-кун? — заинтересованно произнёс бета и указал на правое запястье. Подросток также взглянул туда и невольно повёл плечом.
— Это появилось вчера.
— Как неожиданно, — продолжил мужчина и аккуратно взял ладошку подростка, рассматривая рисунок. — Никогда не видел, чтобы у бет был соулмейт.
— Соулмейт? — переспросил Тсуна. — Что это?
— Соулмейт. Родственная душа. Человек, что предназначен тебе судьбой. Тот, который всегда поймёт тебя и поддержит. Дар, которые получают единицы, — с улыбкой сказал Тимотео и отпустил руку. — Попробуй выпустить небольшое количество пламени на метку.
Тсунаёши не совсем понимал, чего хочет добиться дедушка, но всё же выполнил его просьбу. Пламя подчинялось неохотно, чувствуя слабость хозяина, но подросток всё же совладал с ним и уже через пару секунд наблюдал, как чёрная татуировка превратилась в канарейку, что мгновенно взмыла в небо, а небольшой ёж лениво потопал по траве и устроился под боком. Всё это вызвало восторг, даже несмотря на то, что звери также были полностью чёрного цвета, словно ожившие чернила.
— Когда ты встретишь родственную душу, — продолжил тем временем мужчина, — метка окрасится в цвета, а до тех пор она останется такой. Хотя я слышал, что животные, что появляются из метки, должны отражать душу твоей пары, но не уверен в этом…
— Пара, — заворожённо повторил Тсуна, когда на его ладонь села канарейка, юноша раздумывал над тем, что это тоже не понравится отцу. Он даже возжелал разузнать побольше об этом явлении, хотя понимал, что это меньшее, что сейчас его должно интересовать.
— Возможно, вы уже скоро встретитесь. Это истинное счастье, Тсунаёши-кун, иметь человека, что предназначен тебе судьбой. Дорожи этой связью и не пренебрегай ею.
После этих слов подросток вспомнил уже совершённое предательство, которое подвергло под сомнение все его предположения. Он вернулся к тем мыслям, где считал себя грязным, а теперь и
недостойным. Омеге даже показалось, что он почувствовал, как по жилам потекла эта грязь, что отдавалась вонью. С трудом удалось подавить поток слёз, который рвался наружу, потому как сам парень прекрасно понимал, что сам во всём виноват: его возможные узы оборвались уже перед тем, как появиться. А где-то на периферии продолжали зиять догадки, что если бы всё произошло чуточку раньше, то совершённого греха не произошло бы. И тут же возникал упрёк: «Это всё омежья сущность».
— Хорошо, что я встретился с тобой и Энмой перед отъездом. Этот год обещает быть тяжёлым.
Имя брата резануло по ушам, и запоздало Тсуна заметил, что ни в доме, ни в саду его не было, хотя встречаться после всего с ним не очень хотелось. Сущность только при упоминании альфы забивалась в угол и старалась слиться с темнотой души, желая скрыться от него и больше никогда не попадаться на глаза.
Мужчина тем временем продолжил:
— Один старый друг попросил меня помочь ему с одним дельцем, так что, думаю, нам удастся встретиться теперь только на каникулах. Они же у вас летом, верно? Всегда хотел, чтобы сделали хотя бы одну выходную неделю и зимой, но директора это решение не устраивает. В конце концов, академия была создана при военном положении и первый год вообще не предоставляла выходных дней, воспитывая из простых мальчишек магов-убийц. Только потом все поняли, что и будущим воинам нужна передышка и такие же радости жизни.
— Ты знаком с директором академии? — удивился Тсунаёши, хотя понимал, что дедушка всю жизнь прожил в столице и мог иметь хорошие связи среди магов. До этого Тимотео никогда не рассказывал ни о чём подобном, но наверняка в городе каждый второй человек может быть отменным магом с неимоверными способностями. Он даже не мог себе представить это разнообразие, поскольку в их деревушке имелось всего пару книг по теории и практике волшебства, что до невозможности удручало подростка на первых этапах.
— Да-да, — мечтательно ответил бета. — Сколько же мне тогда было? Девятнадцать? Двадцать? В общем, когда я был ещё юнцом, то встретил его в одной деревушке. Он там был местным «целителем», что мёртвого мог вытащить из могилы. Я думал, что такой человек обязательно будет добрым и отзывчивым, но при первой же встрече он косо на меня посмотрел и отвернулся, будто я был надоедливой мухой, что мешала ему.
— И что потом? — восхищённо спросил Тсуна в ожидании продолжения. Истории дедушки всегда были интересными и захватывающими.
— А потом он просто исчез из деревни. Будто его там и не было. Даже жители не помнили его, вопросительно глядя при упоминании его имени. Только спустя пару лет я встретил его в столице в кандалах и с рабским клеймом. Это меня сильно удивило, но я тут же решил его освободить. И первое, что он мне сказал после этого: «Какого чёрта ты это сделал?» Представляешь? Он зло посмотрел на меня и ушёл обратно.
— Странный он какой-то.
— Да. Только вот спустя пару дней он освободился вместе
со всеми остальными рабами, вычислив заодно человека, что стоял за всем этим, и уничтожив всю его компанию. После этого я не смог не заинтересоваться таким пареньком, поэтому последовал за ним, когда он отправился в новое путешествие.
— А как его звали? — заинтересовался подросток.
— Реборн, — мягко произнёс Тимотео и счастливо улыбнулся. — Вы ещё встретитесь.
— Надеюсь, у нас будет знакомство получше, — посмеялся Тсунаёши.
Вонгола прислушался к ветру, что нашёптывал ему успокаивающую мелодию и мягко перебирал волосы. Здесь, рядом с дедушкой, ему было спокойнее всего, будто и не было вчерашнего дня, что подкосил его доверие на корню, будто не было никаких невзгод и нелепых обид. Будто ничего более не существовало, кроме этого небольшого сада, где находились двое.
А ветер всё продолжал что-то нашёптывать, но омега совсем перестал разбирать смысл, уцепившись за одно-единственное слово. Оно как-то неловко и в то же время желанно спало с его губ:
— Мама. Ты же был у неё, верно?
— Ох, бедняжка Нана, — тут же погрустнел Тимотео. — Я договорился с местным лекарем, чтобы он помог перевезти её в столицу. Уверен, там её мигом на ноги поставят.
— Вот как, — облегчённо выдохнул Тсуна, хотя так и не почувствовал этого самого облегчения. Его сердце продолжало бешено биться в ощущении тревоги. От возможной плохой новости даже руки чуть подрагивали, но он верил дедушке, потому слабо улыбнулся в ответ и решил перейти к главным вопросам: — А как там? В академии?
Теперь мысль оказаться там не была такой ужасной. Он признавал, что может таким способом легко избежать встречи с Энмой и последующих «уроков» отца. Да, он был трусом и, возможно, потом ему будет за это стыдно, но сейчас внутри плескались лишь боль и страх, что поглощали все остальные какие-либо светлые эмоции. Тело продолжало ломить от пережитого, а ключица не переставала гореть. Это было даже странно — чувствовать исходящий от неё жар, когда уже давно не ощущалось даже простого тепла. Однако только она одна и продолжала дарить это самое тепло: ладошки были всё такими же холодными, будто могли одним касанием заморозить человека напротив и заточить его в ледяной гроб.
И всё же все эти проблемы казались пустяковыми, когда приходила мысль, что совсем скоро всё закончится. Не будет больше осуждающих взглядов отца, подавляющей сущности брата и… улыбки матери. Побег от всех проблем не казался таким уж и плохим, особенно при убеждении, что это может быть началом его новой жизни.
— Академия… — задумался мужчина, силясь сказать что-то, что действительно хотел услышать подросток. — Она может показаться довольно мрачной поначалу, но, уверен, тебе там понравится. Все преподаватели — мастера своего дела: знают больше, чем все люди в столице. Да и друзей обязательно там найдёшь. Только в одной группе учатся около сорока студентов. Конечно, к выпуску остаётся где-то половина, но обычно отсеивают лентяев и пустословов.
Тсунаёши едва ли слушал это, иногда слабо кивая и раздумывая над тем, что стоило бы сходить к матери перед отъездом. Вещи первой необходимости уже давно были собраны в чемоданы, так что не зазорно было забежать в дом лекаря на часок и в последний раз взглянуть в родное лицо, которое теперь не увидишь ближайший год.
— Иди, — добродушно посоветовал Тимотео, заметив состояние Вонголы. Однако Тсуна совсем не понял, о чём говорил дедушка. — Ты же хочешь её увидеть.
Мальчишка в ответ благодарно улыбнулся и обнял бету как можно крепче, отчего мужчина посмеялся и сказал что-то о том, что так и задушить можно. Подросток совсем его не слушал, продолжал обнимать, а в следующее мгновение резко отлип, повернув на ходу в сторону всем известного домика. Он бежал туда, стараясь только не упасть, чтобы не содрать вновь коленки и ладошки, которые и так постоянно терпели неуклюжесть парня.
В груди продолжало расцветать гадкое чувство, и он старался, чтобы эти корни окончательно не окрепли. Тсуна помнил, что мама пообещала его не оставлять и подарила слабую, давно забытую улыбку в ночь, когда Луна светила особенно ярко, будто и она запечатлела этот момент.
Поворачивая в последний раз, он едва ли не сбил старушку с ног, но всё так же не останавливался, мимолётом извиняясь. И замедлил шаг только тогда, когда заметил лекаря перед домом. Он не знал почему, но эта картина перечеркнула все его светлые мысли, которые он старался поймать через толщу негативных эмоций. Сердце пропустило очередной удар, напоминая о той ниточке души, что теперь никогда не восстановится, продолжая заживо убивать и остальные высокие чувства, что ещё теплились где-то на дне. Где-то возле той самой клетки, которую он выстроил ещё вчера, но не решался там запереть себя.
Мужчина заметил парнишку, что медленным шагом подходил к нему, словно уже знал, что ему собираются сказать. И, возможно, младший Вонгола не хотел этого слышать, но бета обязан был это сказать.
— Она ушла.
И Тсунаёши успел почувствовать только то, как сам позволил темноте завладеть им. Она медленно расползалась, словно насмехалась над ним, вкушая каждую не сбытую мечту и надежду. А клетка, что одиноко стояла в потёмках души, больше не была без дела.
Он запер себя там изнутри. Потому что более он не вытерпит предательств. Потому что это было последней каплей. Потому что дальше будет тяжелее, если он этого не сделает.
***
Шум колёс уже не раздражал нервы, а пыль дороги приелась ещё на второй день. Подросток полулежал на мешке картошки и бездумно смотрел в синеву неба, что постепенно выводила из себя. Хотелось поскорее оказаться где угодно, но только не в этой повозке. Купец, который, вроде, был альфой, также не внушал особого спокойствия, а его болтливая речь била по вискам и вытесняла всякий самоконтроль. Пару раз Тсуна даже вежливо просил мужчину заткнуться, но это едва ли действовало, поэтому оставалось только привыкнуть.
Палящее солнце, что забирало хоть какие-то зачатки здравых мыслей, наконец скрылось за небольшим облаком, и Вонгола облегчённо выдохнул.
Уже не первый день он пытался найти решение в своей голове, которое объяснило бы такое резко изменившееся отношение родителей. В пути, конечно, успеваешь вспомнить даже глупый проступок, который никто и не знает-то, но больше ничего не оставалось. А сердце желанно хотело найти путь, по которому можно будет вернуть всю утраченную любовь.
На четвёртый день путешествия Тсунаёши мог уже уверенно сказать, что вся проблема заключалась в его сущности. Хоть он и прикрывался жалким «бета», но это никогда никого не устроит. Даже через пять лет препараты не смогут изменить всё на корню и только усугубят ситуацию. Все же ждали и желали, чтобы отпрыск Вонголы был альфой и никем более. В этом заключалась несправедливость судьбы, которая с первым лучиком солнца заведомо отняла у него всё, показав перед этим, как выглядит рай.
Его личный рай.
Тсуна долго не мог прийти к логическому выводу или не хотел этого, но к вечеру решился на аферу всей своей жизни. Он знал, что если окажется альфой, то это обязательно обрадует отца, а мама улыбнётся ему от всего сердца. Луна видела его обещание, видела, как подросток клялся Нане стать лучшим боевым магом, что принесёт семье славу, а взамен просил лишь её любовь. Однако, похоже, этого было совсем недостаточно. Тогда Тсунаёши предоставит то, чего они желали всегда: он изменит свою сущность.
— Хей, идёшь? — радостно спросил мужчина, разгружая постепенно повозку. Они снова были в очередной деревушке, где, вероятно, вновь проведут ночь перед тем, как продолжить путь. — Кстати, за теми холмами уже будет столица, — мимолётом сообщил купец, указывая на запад.
— Это же совсем близко! — обрадовался Тсуна, предчувствуя перспективу больше не ездить по пыльным дорогам. — Можно за ночь добраться!
— Я уже сто раз говорил, — устало начал альфа, — что еду
возле столицы. Понимаю твоё рвение, но лошадь устала за целый день, да и мы будем не в лучшем состоянии на утро.
— Мне нужно поскорее там оказаться, — продолжал подросток.
— Делай что хочешь, — хрипло выдохнул мужчина. — Но я отправлюсь дальше только утром.
Тсунаёши понимал, что и ему самому нужен отдых, особенно после такого длинного пути, но с намеченной целью появилось и то, что должно помочь в её достижении. И это наверняка было в стенах старого замка магической академии. Он знал, что там находится самая большая библиотека, содержащая буквально всю информацию о мире магии, что знает их страна. И именно там Тсуна надеялся найти что-то, что поможет ему изменить сущность. Эта мысль не покидала его и вряд ли даст сомкнуть глаза.
Ночное небо было покрыто тучами, из-за которых изредка проглядывались очертания молодого месяца. Слабый ветер нашёптывал успокаивающую мелодию и умиротворял сознание, но вопреки всему Тсуна всё-таки взял свои вещи и отправился к выходу из деревни. Даже знакомая колыбельная его сейчас не вогнала бы в сон, отвлекая внимание от намеченной цели.
Медленно вышагивая собственный ритм, Вонгола спустя некоторое время поднял глаза и увидел знакомое созвездие, которое мама часто описывала в своих сказках на ночь. Это были разные истории о любви, дружбе, верности и надежде, но каждая из них говорила о том, что, следуя за созвездием АnimaMate, можно встретиться со своей судьбой.
Тсунаёши поднял руку в небо и мысленно усмехнулся, потому что это самое созвездие сейчас вело его в прогнившее место, где значение имеет лишь сила и ничего более. Это напомнило ему о важной детали, и он резким движением поднял рукав своей кофты, чтобы взглянуть на татуировку, которая вновь изменила свою форму. Подросток даже не знал подобного цветка, не говоря уже о странных листьях, которые обвили всё запястье.
— Чёрт, — мрачно усмехнулся он.
А ведь Тсуна совсем забыл о такой детали, как этот
чёртов соулмейт. И именно эта самая деталь делала его слабым. Связь, которая должна приносить тёплые чувства, дарила только проблемы, что душили с каждым новым шагом. Он знал, что в любом случае никто не обрадуется бракованному омеге. А путы, что сковали двоих, исчезнут в тот момент, когда его сущность изменится окончательно.
Он грубо прошёлся большим пальцем по метке, словно желая её стереть, и вновь посмотрел в небо. На него разом нахлынули разные эмоции: от отвращения до жалости, которые породили следующие слова:
— АnimaMate, если ты и правда способна сводить людей со своей судьбой, то отдали мою судьбу как можно дальше. В тот самый уголок Вселенной, где я никогда не побываю. Эта связь никому не нужна.
***
Ближе к обеду Вонгола всё же добрался до первых улиц столицы, но и они уже успели поразить подростка. Его ноги впервые ступали по дороге, что была выложена камнем, а нос не улавливал привычных запахов скота и сена. Деревья сакуры, что казались далёкой сказкой, были посажены чуть ли не на каждом квадратном метре. Не говоря уже об общей атмосфере, которая явно говорила, что это действительно столица со всеми её странностями и причудами.
После долгой ходьбы у Тсуны до невозможности болели ноги, но сие волшебство главного города настолько поразило его, что он не задумываясь пошёл бродить по этим улочкам, желая увидеть как можно больше. Его взор зацепился за небольшие лавки, где каждый продавец предлагал свои неповторимые товары за ничтожную цену, ведь эти сокровища выглядели бесценными.
Недолго подумав, подросток всё же подошёл к одному из продавцов и стал рассматривать невиданные ранее вещи. За этим действом он даже не сразу услышал разговор двух мужчин рядом.
— Через пару минут заканчивается набор в магическую академию?
— А тебе-то что? Неужели племянник отличился?
— Да вот всё никак не успокоится, всё стремится попасть туда.
— Ну, он всё равно уже не успеет туда добраться. Академия находится на вершине горы, и нормальному человеку понадобится где-то полдня на её преодоление.
От последних слов Тсунаёши непроизвольно дёрнулся и почувствовал, как по лицу начал стекать холодный пот. Он проделал такой долгий путь, но именно сейчас должен узнать, что не успевает попасть в место назначения. На секунду Вонгола даже смирился с этим и подумал, что это, может быть, знак судьбы, который велит уходить от этого места подальше, но тут же одёрнул себя. Не попади он туда, его сущность останется такой же жалкой, а жизнь без сущности альфы сведётся к простому существованию.
Сделав глубокий вдох, Тсуна решил сначала найти более тихое и спокойное место, где можно будет использовать магию. Без неё сейчас нельзя было обойтись. Блуждая улицами, он искал хоть какое-то подходящее для цели место. Лучше всего было выйти обратно на пыльную дорогу, которую окружают лишь поля, но вряд ли подросток сможет теперь так легко найти её. Оббегав несколько улиц, он нашёл внутренний дворик внушительных размеров, который окружали стены домов из камней. Это был не лучший вариант, но и не самый худший, который сейчас подойдёт как нельзя кстати.
Тсунаёши прошёл на середину дворика и выставил ладони позади себя, собирая в них как можно больше пламени. У него редко получались слаженные полёты во время боя, но за столько тренировок они должны были стать лучше, тем более сейчас никакого отвлекающего фактора не должно быть. Он ненадолго закрыл глаза и стал постепенно выпускать накопленное пламя, с каждой секундой наращивая давление.
Внутренние часы призывали как можно скорее оказаться в назначенном месте, и, повинуясь им, Тсуна взмыл в небо, регулируя потоки пламени. Он ненадолго задержал взгляд на столице, отмечая, что с любой стороны она выглядит потрясающе и завораживающе. А в следующий момент сосредоточил всё своё внимание на величавом замке, что стоял на вершине горы, возвышаясь над городом, словно высшее существо, пришедшее с небес. Вид был несравним с книгами, где он вычитал об этом сооружении, что ещё больше захватывало дух. Этот замок выглядел слишком роскошно для академии и моментами даже напоминал королевское сооружение, но Вонгола отбросил эти мысли и поспешил оказаться возле здания.
Подросток мысленно обрадовался, когда заметил возле дверей академии человека: теперь он сможет подробно расспросить о том, куда ему нужно идти. Однако в следующую секунду увидел, как в руке этого человека появился револьвер, и чудом успел избежать встречи с патроном. Не успевая удивиться произошедшему, он услышал до боли знакомый щелчок.
Сосредотачиваясь на пулях, что летели в него даже быстрее, чем в схватках с Емитсу, Тсунаёши смог избежать пары выстрелов. Он знал, что в него могут выстрелить ещё по меньшей мере три раза, поэтому поспешно увеличил давление пламени и приблизился к незнакомцу. Зрение на такой высокой скорости подводило больше обычного, и Вонгола всё же позволил ранить себя, отчего потерял контроль над магией и рухнул на землю.
— Плохо, — коротко оповестил человек в тёмном плаще и шляпе-федора. — Но пользоваться пламенем ты умеешь, поэтому сойдёшь.
— Ч-что?.. — не понял Тсуна и медленно встал. Взгляд насмешливых глаз не сулил ничего хорошего, но подросток упорно ждал объяснений.
— Не бойся, — незнакомец указал на боевую стойку, в которую встал парнишка. — Я директор этой академии. Считай это моим тестом на твою профпригодность. А теперь идём, — мужчина приказал идти за собой и повёл ко входу в академию.
— Что это за тест такой? — возмущался тем временем Тсунаёши. — Я думал, что уже опоздал. А тут кто-то нападает на тебя с оружием.
— О, так ты слышал, — ухмыльнулся брюнет. — Я попросил парочку людей пустить слухи о том, что набор в академию заканчивается досрочно и едва ли кто-то успеет. Это отсеет слабовольных и даст возможность посмотреть на некоторые способности, как в твоём случае. Кстати, — директор резко остановился и с той же ухмылкой спросил: — А где твои вещи?
— Хи-и-и! — тут же выкрикнул Вонгола, осознав свою ошибку. — Я так испугался новости, что опоздаю, что совсем забыл про них.
— Ну и ладно. Всё самое важное можно и здесь получить, — пожал плечами мужчина и продолжил путь.
— Нет! Мне нужно вернуться туда и найти их. Там есть
незаменимые вещи, — чуть громче сказал подросток и был готов уже развернуться, чтобы действительно найти свои чемоданы.
— Не волнуйся ты так, — на выдохе ответил директор. — Наверняка те же люди уже подобрали твои вещи, и завтра чемоданы будут тут. Если так беспокоишься, стоило о них не забывать. А теперь идём. Тебе нужно в медпункт.
Тсунаёши ничего не оставалось, кроме как довериться директору, потому что сейчас он вряд ли так легко нашёл бы свои вещи. Кто-то мог увидеть, что те никому не нужны, и забрать себе, а другой — и вовсе выбросить. Было проще верить в то, что слова мужчины в плаще окажутся правдой и завтра ему вернут чемоданы.
Подросток решил немного успокоиться и осмотрел коридор, по которому они шли. Всё здесь было сделано из камня, оттого выглядело ужасно холодным. Тсуне казалось, что дотронься он до стены, то вмиг получит обморожение. Огонь от свечей выглядел ужасающе и нагонял на не самые приятные мысли. Даже стук туфель об камни разносился по помещению с устрашающим звуком, словно демон из ада вышагивал свой игривый ритм, подходя к своей жертве, чтобы в следующий момент поглотить грешную душу.
Как он и думал, нутром чувствовалось, как это прогнившее место, что леденило кровь и душу, высасывало все яркие эмоции, оставляя после себя лишь горький привкус свободы, что теперь никогда более не будет доступна. С первым шагом он сам закрыл себя в этом каменном замке, где никто не имеет воли и желаний, потому что все здесь без исключения были пленниками настоящей и предстоящей войны, на которую их заведомо отправили.
— О, вы вернулись. — Мужчина вновь резко остановился.
Вонгола увидел, как им навстречу шли несколько юношей и одна девушка, они также были облачены в плащи, но вся их одежда была грязная и местами порвана, да и сами они были с многочисленными ранами и ссадинами. Не понятно от чего, но это завораживало, и Тсуна не мог оторвать взгляд.
Впереди всех шёл брюнет, и только по одному его взгляду было понятно, что он являлся лидером. Глаза топлёной стали с мягким отблеском пламени притягивали, и подросток даже не сразу узнал обладателя незабвенных омутов. Сознание вовремя подкинуло картинки того, как этот самый юноша научил его вызывать пламя по своему желанию, отчего Тсунаёши сглотнул вставший ком в горле. Тогда и сейчас парень выглядел сильным магом, а в этой рваной одежде, создавалось впечатление, он уже успел повидать столько смертей и крови, сколько и не снилось Вонголе. Возможно, после тех двух лет, что они не виделись, тот даже не узнает Тсуну и пройдёт мимо.
