Действуя головой

Мураки навис над своим творением, любуясь завершением дела всей своей жизни. Хотя соединить спинной мозг оказалось нелегко, ему это всё же удалось. Перед ним лежал Саки, мозг которого сейчас питала и пробуждала к жизни сила в крови Цузуки. Через короткое время шов от раны, что протянулась вокруг шеи, зажил, оставив лишь шрам. Мураки вздрогнул, услышав, как позади что-то упало. Он обернулся и увидел голову Цузуки, лежавшую на боку в поддоне, там, где он её оставил, рот судорожно открывался, как у вытащенной из воды рыбы. Мураки подошёл ближе и печально улыбнулся, с нежностью погладив Цузуки по щеке. — Сожалею, что тебе приходится так страдать. И всё же, часть меня надеялась, что какое-то время ты ещё проживёшь, — произнёс он. — Не хотел, чтобы ты умер слишком быстро. У меня всё ещё есть планы на тебя. — Он оглянулся через плечо. — В особенности сейчас, когда нужно как-то убить время. — Он вновь сосредоточился на Цузуки, аккуратно обхватил ладонями позади ушей и поднял. — Пошли, сперва хочу тебе кое-что показать. Ведь я очень горд своим творением. — Держа Цузуки в руках, он подошёл к операционному столу и медленно, так, чтобы тот всё рассмотрел, пронёс голову над лежавшим там телом. — Вот твоё тело, Цузуки. Твоё тело... но не твоя голова. Впечатляет, верно? — Мураки развернул Цузуки лицом к себе и увидел широко распахнутые от ужаса глаза, полные слёз. Мураки усмехнулся. — Правильно. Тело больше не твоё. Теперь оно принадлежит Саки. Для тебя больше нет места в этом мире. — Широкая улыбка осветила лицо Мураки. — Впрочем, на кое-что ты ещё сгодишься. Мураки вернул голову Цузуки на поддон, а расстегнув штаны, вновь взялся за неё. Глаза Цузуки лихорадочно заметались, когда Мураки опустил его голову ниже, прижав эрегированный член к обнажённому проходу гортани. — Раз уж терять тебе нечего, опасаюсь быть покусанным. Тем не менее, мне так давно хотелось попробовать, — признался Мураки. — Интересно, насколько мучительно это будет или ты не испытываешь боли? Досадно, что не можешь мне рассказать, — с этими словами он вошёл в гортань Цузуки, проталкиваясь через сжавшуюся щель, а затем более просторную полость глотки. С головой Цузуки Мураки обращался так, словно просвет перерезанной гортани был не более чем обычным мастурбатором. В процессе самоудовлетворения Мураки поедал глазами развернутого лицом к нему Цузуки, с выражением, которое можно было бы принять за обожание, если бы не садистская ухмылка. Цузуки сперва плотно сжимал зубы, но потом его рот широко открылся, словно в немом крике. Мураки зачаровано наблюдал, как головка его члена минула миндалины и показалась у Цузуки во рту, а потом двинулась обратно, скрываясь в теплое нутро гортани. — Мне почти жаль, что нельзя разделить с тобой эти невероятные ощущения, — произнёс Мураки. — Ещё немного и я кончу, Цузуки. — Он ускорил толчки, и лицо Цузуки под ним исказилось от боли. Когда он кончил, первые капли брызнули из открытого рта на губы Цузуки, остальное же семя излилось в рот, и под действием гравитации белая жидкость медленно потекла в глотку. Мураки вышел из Цузуки. Глаза того были широко распахнуты, Мураки буквально чувствовал его дрожь. Бережно он поместил голову обратно на поддон. — Надеюсь, ты будешь ещё жив, когда я освобожусь. Мне бы хотелось повторить. — А немного помолчав, добавил: — Впрочем, даже если и умрёшь, значения не имеет. — Он с нежностью прошёлся рукой по волосам Цузуки. — Ты перепачкал мне штаны своей кровью. Нужно принять душ и переодеться перед тем, как продолжу. Для завершения моего плана ещё многое предстоит сделать. — На этом он развернулся и ушёл, щёлкнув выключателем и погружая Цузуки во тьму.