Берег огня

      Альдис терпеть не могла Осоми. Слишком людно, слишком жарко, слишком вычурно. Слишком, слишком, слишком. Лет пять она уклонялась от посещений, предпочитая вести дела из дома и лишний раз в Талеру не соваться. Но в этот раз Тайл, только что получивший свою серьгу и искренне восхищавшийся всем миром в целом и Гильдией в частности, уперся. Дело шло к бунту, пришлось ехать.       И все бы не так плохо, коли бы получилось ограничиться или гильдейскими делами, либо придворными. Статус не позволял Альдис манкировать ни тем, ни другим, голова болела, раздражение копилось.       По талерскому этикету, Альдис было положено оставаться во дворце, где ее из года в год ждали одни и те же комнаты. Но оставлять сына на ночь со всякими раскашенными мужиками Альдис не собиралась и на этикет периодически поплевывала. Тем более, что в Осоми у них от Майера остался дом, превратившийся, по сути, в антийское посольство. Так было удобнее всем - дом поддерживался в безукоризненном порядке, на большие и маленькие секреты, оставленные старой династией чародеев, никто не покушался, а отцу не приходилось тратиться на содержание еще одного особняка в столице.       Сегодня же тихонько ускользнуть не удалось. Еще в начале с одной из записок пришло приглашение, от которого отказаться было нельзя, так что вечер не задался сразу. Заметив пристальный взгляд короля, Альдис поняла, что пора. Сдав слегка захмелевшего сына под опеку охраны, ожидавшей при выходе из залы, она отправила их домой. Немного поартачившись, юный граф сен Хейда сдался и мирно позволил себя увести. Поймав еще парочку выразительных королевских взглядов, Альдис обернулась к стоявшим вдоль стенки девочкам. Несчастные крошки с выбеленными щеками, перевитыми прическами, придавленные к полу модными в Талере тяжелыми придворными платьями. На таком фоне хочешь-не хочешь, а покажешься свежей розой. Внимание колдуньи в странном наряде измученным фрейлинам совсем не льстило, и они, не зная толком как с ней себя вести, присели в реверансах - не слишком низких, но и не расслабленных. Изобразив приободряющую улыбку, Альдис сделала понятный им приглашающий жест веером. Быстро переглянувшись, дамы вытолкнули вперед самую худенькую и скромную девчонку, испуганно сжавшуюся под всеобщими взглядами.       - Проводи меня до северного крыла, дитя, - уже выходя в раскрытые лакеями двери, сказала Альдис. Еще больше испугавшись, фрейлина начала пищать, что она должна уточнить об отведенных покоях у церемониймейстера, но Альдис, лениво отмахнувшись веером, проследовала давно изученным путем. В конце концов, ей нужен не провожатый, а свидетель.       Отомкнув неприметным, совсем не подходящим вычурной двери, ключом заговоренный замок, Альдис, по северной привычке, оставила туфли у входа, немало удивив фрейлину. Широкая софа в центре комнаты была все той же, разве что сменилась обивка. Сами собой загорались свечи и только камин Альдис зажгла сама, коснувшись пальцами полена. Фрейлина неуверенно мяла платок у входа в апартаменты.       - Желает ли госпожа чай? - девушка явно поступила на придворную службу совсем недавно, и ей гораздо интереснее подглядывать в приемный зал и шушукаться с другими фрейлинами, чем сидеть с непонятной ведьмой. Всю дорогу до северного крыла, где располагались и личные апартаменты королевской семьи, девчонка дрожала от страха, а Альдис прямо таки слышала треск рвущегося свода неписаных правил дворцового этикета.       - Не стоит, - ответила, залезая на софу вместе с ногами, Альдис. Фрейлина возмущенно замерла, этикет держался из последних сил. Альдис устроила голову на спинке софы, давая шее немного отдохнуть. - Закрой дверь и можешь присесть.       Обиженно скривив губы, фрейлина бесшумно закрыла дверь и расположилась на ближайшем к выходу табурете. Поочередно отвергнув предложения развлечь себя игрой в карты, послушать музыку и помощь в подготовке ко сну, Альдис неласково сказала девчонке замолчать. Теперь тишину нарушало только недовольное сопение.       Богато убранные покои явно отпирались нечасто и никому не служили постоянным пристанищем. Отделка и роскошные кер-антийские ткани с ее последнего визита сменились и теперь выдержаны в нежных девичьих тонах, а на полках стало еще больше книг.       Фрейлина украдкой вздохнула и было решилась снова открыть рот, но в замке провернулся дважды провернулся ключ. Девушка поспешно встала, и в распахнутые двери вошел гвардеец, а следом – сам король. Неуклюжая девица запуталась в юбках и замешкалась склониться в реверансе. На Альдис, при его появлении не только не вставшую, но и пренебрежительно прикрывшую глаза, его величество глядел хмуро. Коротким жестом отослав гвардейца вместе с остолбеневшей фрейлиной, он прошел в комнату. Гвардеец подхватил фрейлину под руку и запер за ними дверь.       Отвернувшись от Альдис, король достал из секретера пару пузатых бутылок и устроился в соседнем кресле. С трудом заставив себя открыть глаза, не поддаваясь шумящей морем усталости, Альдис облокотилась на подушки и уставилась в мерно потрескивающий огонь.       - Когда-нибудь я пойму, зачем тебе эти игры, Оскар. – Спустя несколько минут тишины, она потянулась, насколько позволяло узкое платье. Король откупорил бутылку и повернулся к ней, будто между делом заглядывая в глаза. Альдис понимала, чего он ждет, но сегодня она почти не чаровала. – Записки, цветы, фрейлина. К утру будет знать весь двор. На моей репутации белых пятен и так мало, теперь еще твоя любовница будет шипеть из-за угла.       - Таковы правила жизни при дворе, Альдис. Интрижка привлекает меньше внимания, чем дружба.       Альдис развела руками, а потом сложила их на животе.       - Куда только катится этот мир – прослыть любовниками менее постыдно, чем друзьями.       Не сговариваясь, они обернулись к резному бюро. По бокам от него висели портреты – непарадный старшего брата Оскара, короля Амедео III, а другой - его друга, верховного чародея Гильдии, керенского, а потом талерского графа Майера сен Хейда. Ее, Альдис, мужа. Погибшие в один год, они оставили своим двум своим самым близким людям в наследство эту дружбу. Наследство, прямо сказать, непростое. Но талерский король и антийская княжна, как умели, хранили его, пусть не загораживая друг друга грудью, но оказывая время от времени ценные услуги.       - Ты зачем уморил отрока? Тебе его свататься прислали, а не спиваться.       Вздохнув, его величество поочередно капнул из двух винных бутылок на один из своих перстней и, убедившись в отсутствии реакции, протянул одну из них гостье. Альдис приподняла бровь, но бутылку взяла.       - За время моего отсутствия ты одичал или обеднел? Я прекрасно помню тот хрусталь, что привезла тебе в прошлый раз.       Богатейший человек Аеделы с наизанудшейшим церемониймейстером на свете ответил на это лишь мрачным взглядом и сделал глоток из бутылки.       - Омерзительное зрелище, прямо-таки отвратительное, - припечатала Альдис и отпила из своей бутылки.       - Под стать всему, что меня окружает, - зло бросил король.       - Мальчик не заговорил?       Оскар покачал головой и сел рядом на софу. Альдис протянула руку и погладила его по плечу.       Когда родился принц, ликовала вся Талера. После череды войн и эпидемий из когда-то многочисленного семейства Карро остались лишь сам Оскар, да принцесса Трейя, рожденная еще до вступления Оскара на престол. Король носился с долгожданным наследником в зубах, пока королева уехала поправить здоровье после тяжелых родов.       Первым неладное заметил чародей из личной охраны принца. Потом начали перешептываться слуги и придворные. До недавних пор надежда оставалась, ведь его величество сам заговорил довольно поздно. Но в этом году мальчику исполнилось четыре, и шепотки о болезни наследника становились все громче. Масла в огонь подливала и фаворитка, родившая одного за другим двух крепких, здоровых мальчишек. Про законную супругу, так и не восставшую с ложа болезни и отказавшуюся возвращаться в столицу, вспоминать при дворе стало едва ли не дурным тоном.       Лекари и колдуны, осматривавшие наследника, помочь принцу не могли. Альдис же далеко не самая искусная чародейка, равнять ее с такими чародеями, как Мильфор или ее муж, было нельзя. Да и не касалось это какой-то там антийской ведьмы. Оставалось лишь наблюдать со стороны.       - Мне нужно, чтобы ты осталась, - огорошил ее Оскар. - Тебя вТалеру калачом не заманишь и на цепи не удержишь, поэтому пришлось выкупить в Гильдии твой контракт. Неустойку твоему отцу уже выслали. И, чтоб ты знала, сумма вышла совершенно неприличная.       Альдис нахмурилась и убрала полупустую бутылку.       - И зачем же, позволь узнать, тебе это понадобилось? У тебя в придворных чародеях Милли, который, при всей моей к нему трепетной любви, более чем компетентен.       - Я отдаю Трейю за анфирского наследника.       - Я догадалась. Не без подачи все того же Мильфора, надо полагать. Он так любит Анфиру, да и Брилана, насколько мне известно, давно уже там. Подозреваю, что он запрашивает за свою лояльность еще более неприличные суммы. – Альдис зябко повела обнаженным плечом и стала вытаскивать из прически длинные шпильки. – Партия блестящая, коли не боишься, что рыбка окажется зубастее, чем хотелось бы. Причем здесь я?       - Я пригласил мальчишку, чтобы познакомить их и объявить о помолвке. Но я испугался везти Трейю в столицу. Она сейчас в безопасности, с матерью, и я хочу провернуть все быстро. Пусть он забирает ее и везет сразу в Паду, по морю. Девочке нужно соответствующее сопровождение и... охрана. Все будут думать, что вы, как положено, возвращаетесь в Осоми, а ты сделаешь так, чтобы они отправились в Анфиру.       Альдис выразительно постучала пальцем по лбу.       - Я раньше пребывала в уверенности, что из нас двоих по грани безумия хожу я, а не ты. Ты хоть понимаешь, какой будет скандал?       Король со злостью сжал бутылку двумя руками и ответил надтреснутым голосом:       - Ирэна стала слишком… много просить.       - Это твоя любовница-то? Отними щенков и пригрози вздернуть ее. Ласковее станет.       - Не могу. Она дочь герцога Кослетт и магистра Летиции. Они требуют дать развод королеве и отправить ее в монастырь.       Сдерживаться дольше не вышло, и Альдис громко цыкнула.       - Мужчины! Из всех доступных женщин при дворе ты выбрал эту? - Опустив босые ноги на мягкий ковер, она прошлась по комнате из стороны в сторону. - Полагаю, совет вздернуть всех троих тебя не устроит?       Оскар запустил руку в начавшие седеть волосы. Теперь Альдис заметила, как еще нестарый мужчина сдал за последние несколько лет.       - Она давно здесь как королева. Двор прислушивается к ней больше, чем ко мне. Совет пока молчит, но в городе уже пошли шепотки о том, что Трейя не моей крови. Откуда растут ноги ясно и так. Я не знаю, кто еще на моей стороне. Если я дам развод или королева умрет, то Трейю быстро настигнет несчастный случай.       Бедный-несчастный страдалец. Сам положил голову своей дочери на плаху, и теперь полон тоски. Альдис сдвинула брови, отворачиваясь.       - Не жди от меня сочувствия, ты своими руками сотворил себе беду. Нужно было думать головой. Чего же ты хочешь от меня? Если боишься за принцессу, пусть Мильфор перенесет ее хоть в Анфиру, хоть в Республику. Это дело двух дней, а я больше не хожу по Путям.       - Он не может оставить город во время вашего проклятого конклава, - тяжело махнул рукой Оскар, - и он прозрачно намекнул, что Ирэна обращалась к нему с предложением. У нее что-то есть на него, и он решил подыграть и сделать вид, что верен ей. Выиграть мне время спрятать Трейю.       Альдис рассмеялась. Оставшиеся шпильки не выдержали, и тяжелая прическа рассыпалась. Оскар подобрал вырезанные из кости украшения и положил их на столик.       - О, в таком случае, полагаю, у разумной леди есть что-то на всех видных членов Гильдии? И тут, откуда не возьмись, возникаю я. Вся такая неудобная.       - Я не знаю, что может быть хуже, чем то, что ты творила на самом деле, поэтому надавить чем-то на тебя - задача непосильная, как мне кажется.       - И то правда. – Рассыпавшиеся волосы мешались, тяжелыми кольцами ложась на колени. Какой ненормальный разговор. Не мог же Оскар доверять ей настолько, понимая, что и ему пугать ее особо нечем? - Но все же ты понимаешь, насколько… странно просить об этом меня?       - Для меня главное, чтобы моя дочь была в безопасности. Надеюсь, ты сдержишь свое слово? Я помог твоему сыну, теперь ты помоги моей дочери.       Ах вот оно что. В ход пошли старые долги. Последний из старых долгов. Напоминанием о былом рядом с россыпью шпилек на стол лег потускневший серебряный амулет. Альдис повела над ним рукой. Небольшой камень, инкрустированный в центре, вспыхнул злой синей искрой.       - Не думала, что вновь увижу эту вещицу. Что заставило ее владелицу с нею расстаться?       - Вот сама у нее и узнаешь. Спрошу снова - ты не отказываешься от своего слова?       - Нет, - рассеяно ответила Альдис, склонившись над амулетом. И все же – откуда? - хотя то, что ты придумал - ерунда. Заниматься надо, в первую очередь, своим двором. Если, конечно, ты не хочешь рассказать мне что-то еще.       Оскар рассмеялся и направился к выходу.       - То, что я доверяю тебе дочь не значит, что я доверяю тебе управлять моим королевством.       - Вот и умница.       Гаркнув на вытянувшихся по струнке у распахнутых дверей гвардейцев, Оскар что-то бросил на прощание и быстрым шагом устремился куда-то вглубь коридора. Едва двери за ним затворились, шум накатил с новой силой и усталость взяла свое. На улице начинало светать, но в голове от этого яснее не становилось. Дело было дрянь и Альдис очень жалела, что именно сегодня ей не удалось-таки ускользнуть домой.                                   Утро для знатно перебравшего Ганна началось с ковша холодной воды, вылитого ему на лицо добрым и заботливы другом. С усилием разлепив глаза, принц издал нечленораздельный звук и попытался вновь погрузиться в блаженную негу на вымокших подушках, но был безжалостно скинут на пол. В дверях показались привычные ко всему слуги с горячей водой и холодным пивом, и Ганнова жизнь вновь заиграла яркими красками.       - Так тебе и надо, - Адриан был на ногах уже который час, побывав и в парке и в фехтовальном зале. Ганн мрачно глянул на друга и приступил к бритью. Прибегать к помощи слуг он не собирался даже в таком состоянии. - Пусть принцесса узрит твое истинное лицо, раз уж вчера она все пропустила. Его величество не сказал, почему ее не было?       - Нет. Я попытался узнать, но разговор очень быстро перешел... к иным вопросам, - виновато ответил Ганн. Адриан понюхал пиво и брезгливо поморщился. - Надеюсь, сегодня мы, наконец, встретимся. Вчера его величество сопровождала леди Ирэна, и ее было слишком много.       - О да, - хохотнул Адриан, - об этой достойной даме я вчера наслушался сверх всякой меры.       - Да ну? - заинтересовался принц.       - Потом, - отмахнулся Адриан, - у тебя времени почти не осталось, мне велели тебя поторопить, король привык завтракать по часам.       Ганн обреченно кивнул и скрылся за ширмой.              Спустя некоторое время Адриан вместе с королевскими гвардейцами подпирал стену у входа в малую королевскую столовую. Когда они с Ганном прибыли, король уже приступил к завтраку. За столом его вновь сопровождала лишь леди Ирэна. Король с утра был весел и полон жизни, а вот фаворитка поджимала губки. Один из гвардейцев украдкой шепнул Адриану, что пара успела повздорить. Выждав для приличия некоторое время и едва притронувшись к завтраку, очаровательнейшая женщина королевства легким облаком выплыла из трапезной. А следом за ней король отослал и всех остальных, кроме Ганна. Адриан лишь надеялся, что талерскому королю хватило вчерашней попойки.       Расслабленное безделье прервало появление придворного чародея. Отечески улыбнувшись вытянувшимся по струнке гвардейцам, он жестом предложил Адриану пройтись. Поскольку стоял он тут больше для мебели, а теург Мильфор не был похож на человека, легко принимающего отказы, Адриан коротко поклонился и последовал за ним.       - Я рад, что Ганн и его величество поладили. Оскар редко отказывается от завтрака с Ирэной ради приватного разговора с кем бы то ни было. - Чародей вывел их в небольшой сад, отгороженный от остального парка высокой живой изгородью.       Посреди некошеной травы стояла старая деревянная беседка, увитая виноградом, и непримечательные качели. Открывшийся пейзаж настолько резко контрастировал с вычурностью всего остального дворца, что Адриан невольно приподнял бровь. Заметив это, чародей хмыкнул и прошел в беседку.        - Это укромное место. Раньше здесь любила играть ее высочество, но в сейчас не заходят даже садовники.       - Отсутствие невесты несколько огорчило его высочество. - К чародею с разными глазами Адриан относился несколько лучше, чем ко всем остальным колдунам, но все равно он был чужаком. - Он так ждал встречи.       - К сожалению, сегодня этой встрече состояться не суждено, - разочаровал его чародей, - и об этом я и намерен поговорить с тобой, мой мальчик. Ее высочества принцессы Трейи нет в Осоми.       Адриан уже начинал сомневаться, существует ли неуловимая принцесса в природе.       - Ты наверняка уже слышал сплетни. Ее высочество - девица с характером, и характером несколько вздорным. И, само собой, она не ладит с леди Ирэной. Потому его величество рассудил, что Трейе будет лучше на природе, с матерью, чем во всей этой придворной грязи.       Адриан счёл за благо держать своё мнение о талерском монархе при себе, но с лица чародея не сходила снисходительная улыбка.       - А теперь к делу. Надеюсь о том, что все сказанное должно остаться нашей маленькой тайной, упоминать излишне?       - И от его высочества?       - Это уж ты сам решай, перекладывать ли бремя лишнего знания на чужие плечи. - Чародей достал откуда-то из складок мантии небольшую шкатулку и положил между ними. - Сейчас его величество передает Ганну подписанный брачный договор, который вступает в силу с сегодняшнего дня. По его условиям жених обязуется, согласно древнему обычаю, забрать невесту из родительского дома и обвенчаться с ней. Потому, как только закончатся сборы, вы отправитесь за принцессой в приморскую резиденцию.       Вот так новости. На такие приключения им добро не давали       - Это не моего ума дело, - хмуро ответил Адриан, - и в королевских свадьбах я понимаю пренебрежительно мало, но свадьба наследников двух престолов без всех положенных церемоний и помпы - это скандал. Начнутся пересуды.       - Пусть их, переживем. А вот если принцесса из столицы до нового дома не доедет - это война. Ведь ты сделал выводы из обрушившихся на тебя вчера придворных сплетен?       Ещё б он к ним прислушивался. Может, тогда б какие выводы и сделал. Чародей замолчал, давая собеседнику время подумать. Адриану не нравился разговор и, как всегда в таких ситуациях, он предпочел помалкивать. По-своему расценив молчание, чародей встал и прошелся вокруг беседки.       - Королева Лилиан сможет устроить любое торжество, какое захочет - но потом. Сейчас для всех вы, разочарованные и оскорбленные отсутствием принцессы, отправитесь домой. А на самом деле, когда вы немного отъедете от Осоми, я переправлю вас с Ганном и нескольких доверенных лиц к принцессе. Вы сядете на подготовленный корабль и инкогнито отправитесь в Паду. А там свадьба, пир, долго и счастливо. Но это его величество с Ганном обсудят и без нас. Ты мне нужен не для этих пустяков.       Если это была пустячная часть, за которую можно отправиться на знакомство с палачом, то дальнейшего слышать не хотелось вовсе. Адриан опустил взгляд на лежащую подле него шкатулку. Мильфор же стоял, подставляя бледное лицо пробивающемуся через кроны солнцу и на какое-то время словно забыл о своем собеседнике.       - Ты ведь родился на Райне, Адриан Асселин? - Голос Мильфора прозвучал тихо, но упомянутый вздрогнул. - Ты часто вспоминаешь о доме? Не думал ли вернуться?       - Сейчас во всей долине распоряжаются антийцы, а от дома моего отца не осталось и камня. Мне некуда возвращаться, даже если бы я хотел. Мой дом - Пада, а семья - Эстермины.       - Видят боги, я пытался отговорить Оскара. – перескочил с темы чародей. Тяжело вздохнув, он ссутулился, и на мгновение сквозь морок юности показался седовласый старик. - Я его умолял едва не на коленях. Но его величество - Карро, и бывает нечеловечески упрям. А Ганн по молодости да по дурости не станет с ним спорить. Его величество намеревается просить Альдис сопровождать принцессу Трейю.       - Эту антийскую ведьму?!       Мильфор покачал головой, приложив пальцы к вискам.       - Он как будто не слышит. Считает, что может ею управлять. Я предупрежу и Ганна, но тебе, как его защитнику, я дам средство справиться с ней.       Чародей кивнул на шкатулку, но Адриан не пошевелился.       - Отошлите ее подальше по гильдейскому поручению, или что там положено в таких случаях? Король, насколько я знаю, не имеет права вмешиваться в ваши внутренние чернокнижные дела.       Если чародей и удивился Адриановой осведомленности, но виду не подал. В конце концов, Гильдия только и занималась тем, что распространяла о себе слухи по всему белу свету.       - Ты еще так молод, мой мальчик. Если бы все в нашем мире было так просто, то Ганн и Трейя мирно бы ворковали в парке и считали дни до свадьбы, под умиленные взгляды их величеств. Но есть пути, какими бы разумными они не казались, которыми воспользоваться нельзя. Теперь слушай меня внимательно, - взгляд колдуна стал жестким, - возьми шкатулку и одновременно нажми на два выступа на ножках.       Крышка открылась с тихим щелчком, и Адриан вздрогнул. Внутри на небольшой подушечке лежали два рабских браслета. По внутренней стороне змеилась грубо вырезанная антийская вязь.       - Тебе не нужно объяснять, Адриан, что для Антии мир - это передышка. Великий князь своими глазами увидел, что за горами лежат богатые земли, земли, которые антийцы считают своими. Змею обратно в яйцо не затолкать, война - лишь вопрос времени. А что может быть лучше для войны, чем смерть парочки королевских детей и потенциальный династический кризис в стране, которая пока еще способна дать отпор?       Острые края шкатулки больно впились в Адриановы руки. Коль уж талерский двор сходит с ума коллективно, то Адриан в этом участвовать не собирался. Нужно было делать ноги, и быстро. Никто не ожидал, что приданное в целое королевство полагается без проблем, но класть на плаху Ганнову голову Адриан не даст.       Собравшись с духом, он сделал вид, что заинтересован в беседе.       - Вы полагаете, что ведьма станет покушаться на жизни их высочеств?       - Если по какой-то причине решит, что ей это выгодно - без тени сомнения. Она холодная, расчётливая, беспринципная. Для нее есть один закон - воля ее отца, властелина Гаравейна, и одна любовь - ее сын, Тайл. Остальное не имеет для нее никакого значения. Другое дело, что на и на этом можно сыграть, если уметь. А в стенах этого дворца есть игроки более умелые, чем его величество.       Адриан присмотрелся к браслетам. Похожие на его собственные, они предназначались для детской или женской руки. Работа тоже была значительно более тонкой, чем предназначавшаяся для невольничьих рынков. Зачем?       - И чем мне это поможет?       - Слабость Альдис в ее силе. Мой несчастный брат, слепо влюбленный в прекрасную княжну, привез ее в Талеру и обучил нашему ремеслу. Ее умения не слишком разнообразны и Искусство не слишком тонко, но она способна за мгновения провести через себя чудовищное количество энергии из-за Кромки. Потому в открытом бою с ней никто не связывается. Возможно, ты слышал, как она стала магистром?       Не хватало еще выслушивать полдня про антийскую ведьму, но деваться было некуда. Адриан покачал головой.       - После смерти Майера, бывшего тогда главой Гильдии, она овладела одной запретной техникой, и с ее помощью ворвалась в зал Совета, обвинила их в предательстве и пособничестве его смерти. После чего перебила всех присутствовавших, кроме меня и близнецов. А потом спокойно объявила, что гильдейскими правилами не установлен кворум на присуждение званий и вынесла вопрос на голосование.       - Хотите этим сказать, что казнить ее у вас просто сил не хватило?       Придворный чародей развел руками.       - Тогда я считал, что она мстила замоего брата. Много позже я понял, что она избавилась от всех, кто помогал ей в этом заговоре. - Мильфор устало прикрыл глаза рукой. - Техника «феникса» - страшная вещь, Адриан. После того случая все записи о ней были изъяты из гильдейской библиотеки, а сама методика опечатана. Но выход есть всегда. То, что ты держишь в руках, антийцы называют «кольцами воли». Обычному человеку вреда от них никакого, а вот чародей становится слабее ребенка. А чародей-«феникс», если вовремя не снять их, не проживет и пары часов.       Мильфор захлопнул шкатулку и бережно спрятал ее Адриану за пазуху.       - Не держи на виду, она сразу догадается. Почувствуешь хоть малейшую угрозу - не дожидайся худшего.       - Я понял вас. – Стараясь не показывать отвращения, Адриан расправил камзол. Пора было возвращаться к Ганну и удирать подальше из этого проклятого змеиного кубла.       Ни глядя больше на Адриана, придворный чародей подозвал пробегавшего у парка пажа и велел тому отвести гостя к его величеству.       В столовой уже никого не было. Взволнованного Ганна Адриан застал в его покоях, одной рукой прижимающего к груди зашитые в кожу бумаги, а другой разливающего вино.       - Я тебе сейчас такое расскажу! – раздалось одновременно. Адриан принял из рук принца бокал и встал напротив.       - Король?       - Да. Мильфор?       - Именно. Но лучше обсуждать не здесь. Когда прибудет посол?       - Не знаю, я послал за ним полчаса назад, - принц поудобнее перехватил сползающий пакет, - ты уже знаешь, что мы спешим с отъездом?       - Угу, - буркнул друг, - и я надеюсь, что мы едем в Паду.       Ганн сдвинул брови и Адриан понял – нет, в не в Паду.       - Ганн, ты хоть понимаешь, во что ввязываешься? Пусть сами разбираются, а нам нужно домой.       - Где твой дух авантюризма? Не все же сидеть в золотой клетке. Дверца распахнулась – так давай выглянем за нее хоть глазком.       - Нам не давали разрешения никуда выглядывать.       - И никогда не дадут, а второго шанса может и не представиться. Я, может, до конца жизни больше из Анфиры не выеду, а от этого тошно.       - Ты себя слышишь? Ты кто, пятилетний дож, или наследник короны? Понимаешь хоть, что будет, если с тобой что-то случится?       - Ничего не случится, - отмахнулся Ганн. – Мы с его величеством все обсудили, а отца он возьмет на себя. Я хочу хоть раз получить немного свободы.       - Ого, как кто-то уши развесил! Кто тебя когда ограничивал? Договорись с отцом и отправляйся куда хочешь.       - Свободу нужно брать самому! Но многих она пугает, и они предпочитают оставаться в своих цепях.       Адриан почувствовал, как внутри нехорошо похолодело. Ганн осекся и виновато протянул руку. Адриан пожал ее, но кошки скрестись не перестали. Говорить с Ганном было бесполезно, и вовсе не потому, что ему говорили, а потому – кто говорил.