Серый дождь за окном Приговором, Моё прошлое псом Под забором. До беды один ход, Даль бездонна. Ветер в душу поёт монотонно. На одной ноте, На одной ноте, На одном нерве, На одной струне.
Резкий женский голос рвал воздух, вбивая Элрика в воспоминания о другой женщине, такой же сильной и яростной, но ставшей жертвой своей любви – к нему же, к бестолковому альбиносу, правившему руинами…По артериям яд Пьяной кровью. Мои раны горят Нелюбовью, Я потерянный блик В лунном свете, Я отчаянный крик на кассете, На одной ноте. На одной ноте, На одном нерве, На одной струне.
Элрик шагнул к Крэш – не за помощью или утешением. Просто чтобы убедиться, что она жива, что она ещё не ушла вслед за Симорил, Мишеллой, Розой, Йишаной, Заринией… Демонесса вцепилась в рукоять своего жуткого меча, вслушиваясь в жестокий голос жившей в совсем другой реальности девушки. И когда Элрик коснулся тонких пальцев Крэш, она не убрала руку.А кругом вороньё Черным адом. Надоело враньё Сплошь и рядом. Одиночества боль Бьёт на дальность. Мне не нравится эта реальность - На одной ноте, На одной ноте, На одном нерве, На одной струне.
Песня закончилась. –Ни Контера себе! – Крэш тряхнула головой и попыталась улыбнуться. Получился скорее оскал… - Это что же нас с тобой ожидает, а? –Я не знаю, – экс-император с чётко слышимым лязгом передёрнул закованными в чёрную броню плечами. – Наверное, ничего хорошего… -Давай посмотрим на это нехорошее поближе, – снова оскалилась демонесса, создавая портал. – Всё равно нас ничем уже не пронять, правда, милый? Элрик кивнул. Свои сомнения по данному поводу он озвучивать не стал, а Крэш явно думала над чем-то достаточно неприятным, чтобы сделать вид, что не слышит мыслей любовника. Перемещение прошло успешно – собственно, оно и ощутилось исключительно как смена ландшафта. С архитектурно примечательной (других в замке не было) комнаты на уже знакомую местность. Слева – скудная растительность, вокруг – песок, прямо перед глазами – подсохший алтарь, под ногами – следы недавней спасательной операции. Крэш пошевелила носком сапога чью-то отрубленную конечность и чему-то слегка улыбнулась. –Только мы, создания Хаоса, оставляем после себя такой бардак, – прокомментировала демонесса дурнопахнущее зрелище. – Ничего, местным животным тоже надо кушать. В поле зрения медленно вошел один из представителей пустынной фауны, в угоду интересам коей Крэш демонстративно положила на эстетизм окружающей среды. –Кажется, на них эти мертвецы предпочитали ездить? – демонесса подмигнула спутнику. – Как думаешь, эта скотина вывезет двоих? Альбинос смерил взглядом гибрид лошади, ящера и верблюда: –Я не хотел бы послужить причиной гибели ещё одного невинного существа. Наверняка в окрестностях бродят бесхозные родственники этого животного, и мы можем себе позволить отловить одного из них. –Как знаешь, – Крэш улыбнулась, запрыгивая в седло. Сидела она по-мужски – что Элрика совсем не удивило. Его покровительница никак не сочеталась с жеманством и страхом испытать порицаемые человеческой моралью ощущения. Крэш в принципе никоим образом не относилась к области, моралью регулируемой. Законы и ограничения теряли силу вкупе со смыслом, стоило лишь взглянуть в глаза прекрасной демонессы. Над самыми, казалось бы, непреложными из правил хотелось смеяться, как над редкостно глупой шуткой. Красота и свобода, воплощенные в облике Крэш, органично дополнялись силой - не внешней, но внутренней. Лишь круглый дурак мог счесть зеленоглазую красавицу обычной девушкой, из прихоти изображающей воительницу. Лишь мертвец мог встать на ее пути. Элрик никогда раньше не сталкивался с кем-то, похожим на Крэш. Даже Мишелла и Роза по сравнению с ней были не более чем бледными тенями. Альбинос задумался над тем, зачем вообще понадобился демонессе. Что за цели она преследовала? Если Крэш и слышала мысли своего протеже, то показывать это она явно не собиралась. Даже очередной понимающей улыбкой. На самом деле демонесса понимала, что до сути ее плана император пустого места не докопается, если его не поощрять. Поэтому занималась более ценной в данный момент деятельностью, а именно – примерным определением местонахождения блудного клинка. Меч с грустным названием по-прежнему пеленговался мутно, а наводить четкость Крэш было откровенно лень. И так найдется. Поерзав в седле с целью подстроиться под непривычное транспортное средство (вызывать любимое почти домашнее животное, чаще всего используемое для комплексной цели - быстро передвигаться и шокировать окружающих, - сейчас было бы излишеством), демонесса указала рукой в искомом направлении. –Меч ждет нас где-то там... Надеюсь, найти его будет не сложнее, чем истину! – Крэш знала, что шутку эту оценил бы только ее единоверец, но удержаться не смогла. –А ты искала истину? – спросил Элрик, запрыгнув на спину найденного в окрестностях второго скакуна. –Да. И пришла к выводу, что найти ее нельзя, но более благородного занятия, чем ее поиск, все равно нет. "И более кровавого", – меланхолично подумал альбинос. На поиски истины, справедливости и иных абстрактных ценностей владыка пустого места угробил груду времени и не меньше народа - в процессе. Странно, что демоны Хаоса могут заниматься этим же... –Зато это интересно, – усмехнулась Крэш. – Между прочим, к вопросу об истине, которая рядом… Скажи, что ты думаешь обо мне? –Разве ты не читаешь меня, как открытую книгу? – Элрик даже отпустил поводья от удивления. –Мне хочется услышать, – отрицать очевидное Крэш и не подумала. За полной бессмысленностью отрицания. Элрик ненадолго замолчал. Сформулировать ответ было не то чтобы сложно… Просто нереально. Но ведь и мелнибониец, обладающий совестью – тоже нереален, а вот есть… -Ты очень живая, – наконец ответил он. – Ты радуешься жизни, как ребёнок… Как ребёнок моего народа. –Да я, в принципе, – Крэш лукаво улыбнулась, – и есть... По меркам моего народа, конечно. Элрик покосился на затянутую в походно-боевое облачение фигуру. Дитём её назвать было бы… скажем так, не слишком подходило ей это определение. –Но ты хотел ещё что-то сказать, да, мой сладкий? – Крэш продолжала улыбаться. – Говори, я слушаю. Обращением этим демонесса неожиданно вновь напомнила альбиносу Ариоха. Собственноручно (практически) уничтоженный покровитель по характеру, кстати, страшно напоминал маленького капризного мальчика, получившего на руки могущество и развращенного обретенной силой. А Крэш... ее мощь была другой. И вела она себя иначе, не бравируя возможностями, а просто используя их. Естественно, словно дыша. –Ты очень настоящая, – ответил Элрик. – Непосредственная и в бою, и в любви. И коварная – так же непосредственно, как и когда открываешься. Ты невозможна, Крэш. Но ты есть. –Слушала бы и слушала, – демонесса тряхнула волосами и ткнула носком сапога в бок своего ящера. - Но нам надо ехать. В молчании, нарушаемом только шумом шагов зверей да отголосками мелодий, доносившихся из странного талисмана на шее Крэш (темно-синей, почти черной каменной розы), они проехали несколько часов. Песок постепенно перешёл в более плодородную почву, покрытую травой, а воздух стал менее сухим. –Саванна, – констатировала не вполне ещё очевидный факт демонесса. – давай найдём какой-нибудь ручей и поедем вдоль него. Почему-то я подозреваю, что нам будет по пути… Лукавством улыбка Крэш могла поспорить с чем угодно. И выиграла бы. На довольно высокую уже траву упали тени. Элрик, поглядев в небо, длинно и цветисто выразился на родном языке – к путникам летело полтора десятка обезьян с крыльями. Помимо крыльев, у зверей наличествовали вполне недвусмысленно хищные атрибуты - когти и пасти. –Размяться хочешь? – Крэш улыбнулась, глядя на потянувшегося к Буреносцу альбиноса. – Давай… Экс-император на пару секунд потерял дар речи, обнаружив, что парит в пяти метрах над поверхностью. Заклинание, брошенное демонессой, было на редкость эффективным – мелнибониец не испытывал никаких трудностей с движением. А Крэш заставила свой талисман звучать на всю саванну…Я смотрю в это небо, я вижу лицо Человека, которого кто-то любил, Я не помню, откуда знаю его, Даже кто он такой, даже кем он мне был. Я смотрю на дорогу, я вижу следы Уходящих автобусов без номеров, А вокруг полыхают цветами сады. Боже, где это я? - в Королевстве Ветров
Некоторые слова были непонятны – но и того, что Элрик понял, хватало с лихвой. Яростное желание свободы… То, чего он не мог принять в своём родном народе. Песня слилась с кровожадным воем вскинутого в салюте Буреносца. Владыка руин салютовал перед боем своей повелительнице и своей возлюбленной. Альбинос встретил крылатых зверей в паре сотен метров от Крэш – и закружился в диком танце, аккуратно взрезая глотки и отсекая конечности.Здесь ничто не подвластно вообще никому. Здесь почти невозможно ничто предсказать. Разве можно накинуть на ветер хомут? Даже если и так, что потом с него взять?! И когда повстречается мне человек, Изможденный познанием сотен миров, На вопрос изумленно распахнутых век Я отвечу ему - "В Королевстве Ветров".
Последнее животное обрушилось на равнину, роняя капли крови из разорванного горла. Мелнибониец спрятал Чёрный Меч в ножны и плавно опустился на землю в двух шагах от демонессы.Он исполнит мне песнь о Великой Войне, Что ведет сам с собою он много веков, Он покажет мне путь сквозь него, но ко мне, И поверит, что мне не уйти из оков. Он возьмет меня за руку и поведет По дороге из сотканных полутонов, Он поверит в незыблемость, он не поймет, Что душа моя здесь, в Королевстве Ветров!
–Ты был прекрасен, милый, – рассмеялась Крэш, протягивая экс-императору руку. – Ты отличный боец… -Не я, а мой меч, – ответил Элрик, коснувшись губами горячих изящных пальцев. – Без него я не очень многого стою… -Ошибаешься, - подмигнула демонесса. – Я же видела, ты сам сориентировался в воздухе, когда Буреносец был ещё в ножнах. Ну что, поехали дальше? Итак, все повторялось по бессчетному кругу. Сражения, уничтожение врагов... Эйфория, порожденная недолгим боем, прошла, сменившись привычным осознанием собственной вредности для окружающего мира. Альбинос мысленно вздохнул, посвятив этот вздох Крэш, так и не понявшей, с каким подонком связалась. Вот и хвалит за умение убивать - ибо больше не за что... У нее, верно, другие мерила. А несчастный совестливый мелнибониец теперь ежится от слов, должных быть похвальными. –Тоже мне, ёж из племени хомячков, – насмешливо отозвалась на мысли Элрика Крэш. Альбинос хотел что-то сказать, но девушка вскинула руку: –Говорить сейчас буду я. А ты – слушать. Мелнибониец подумал, что Ариох был несколько тактичнее, но промолчал. Стало даже немного интересно - чем на сей раз попробует возразить Крэш. –Судить тебя человеческими мерками – глупость, ты сам ещё не понял? – осведомилась демонесса. – Ты не демон, да, но ты и не человек. Ты ко мне ближе, чем к людям, а совесть твоя – это такая штука, которая произросла из комплекса неполноценности. Зряшного притом. Крэш хлебнула из вычурной фляги, украшенной миниатюрными серебристыми черепами. Во фляге была явно не вода. –Элрик, ты не только на убийства годен – просто убивать ты и сейчас умеешь, а всему остальному тебя надо будет долго учить. Кстати, ещё научу, – девушка лукаво подмигнула, – но это потом. Сейчас нам надо откопать этот дурацкий меч, а всё остальное успеем. И сделай милость – прекрати угрызать себя совестью из-за каждого пустяка… Альбинос замер, пытаясь осознать, что ему только что пообещали. Характеристика совести была еще интуитивно понятной - касательно неполноценности все было верно, если брать точку зрения погибшей родины, да и насчет собственной нечеловеческой природы вопросов не было, а вот "все остальное"... Хотя и на первую часть сказанного стоило возразить. –Я понимаю, что наличие совести для демона – признак неполноценности, – начал было Элрик. –Не для меня, – холодно сообщила Крэш. – Но для твоих соотечественников, хоть они демонами и не были – точно. Впрочем, дело не в этом… Демонесса прикусила губу, пытаясь сформулировать объяснение: –Понимаешь, тебя считали слабым и негодным для правления. Вот ты и привык все свои действия оценивать с худшей стороны. Что неправильно, если ты сам ещё не допёр до этого. Крэш замолчала, пристально разглядывая смущённого и окончательно сбитого с толку альбиноса. Говоря вкратце, Элрик ощутил себя полным идиотом, неспособным понять даже такую простую мысль, пока ее не разжуют. Хмурый ответный взгляд Крэш заставил мелнибонийца подумать еще и о том, что он, скотина, чем-то обидел свою покровительницу, от которой пока ничего, кроме добра, не видел. В полный рост перед владыкой руин встала незнакомая ранее дилемма: как правильно осудить себя за то, что самоосуждением доставляешь неудовольствие демонессе. Над дилеммой страшной тенью нависал не менее странный вопрос – а с какой стороны нужно оценивать свои поступки? –Для начала попробуй перестать винить себя во всех возможных грехах, – ответила Крэш. - Или хотя бы верить, когда тебя хвалят, а не смущаться в стиле маленького скромного мальчика – честное слово, тебе не идет. Элрик, ты на абсолютное зло не тянешь, поверь мне, я знаю... Установилось несколько неловкое молчание. –Ладно, на фиг это всё, – рассмеялась наконец Крэш. – Вот хорошая полянка, и ручей рядом есть… Давай уж к привалу готовиться, а? Подготовка проходила так, что сторонний наблюдатель ни за что не поверил бы в наличие у Крэш каких-то сверхсил. По крайней мере, в первые минуты, на протяжении коих демонесса взяла на себя руководящую роль. А альбинос был вынужден довольствоваться бегающей и работающей. Это было для Элрика несколько непривычно, зато весьма эффективно избавляло от угрызений совести. Когда маленький костерок, уютно потрескивая, начал облизывать насаженные на вертел тушки двух подстреленных Крэш из арбалета существ, несколько напоминающих знакомых Элрику птиц, альбинос наконец смог расслабиться. Привалился спиной к стволу дерева и прикрыл глаза, наслаждаясь столь редкими в обществе Крэш тишиной и покоем. Тишина и покой, как и всегда, привели к активизации мыслей, сомнений и прочих идей неоднозначной полезности. Решительно запретив себе думать на тему: "Является ли последний император Мелнибонэ абсолютным злом, помирающим от скромности?", Элрик неожиданно для себя напоролся на другую, не менее животрепещущую. Поводом к новой мысли послужили слова Крэш, сказанные задолго до боя. Вопрос, резко вставший перед альбиносом, только мгновения тишины и ждал, чтобы развернуться в полную силу... Владыка Руин, Убийца Женщин... Не стоит ли в связи с образом жизни в последнее время прибавить к титулу "Растлитель Малолетних Демонов"? –Что-то я не припомню, чтобы ты меня растлевал, – ехидно отозвалась нагло подслушивающая мысли любовника Крэш. – Скорее наоборот, ты не находишь? –В любом случае, я – мужчина, причем совершеннолетний, – возразил Элрик. –Ну и что? – демонесса протянула руку и провела кончиками пальцев по шее экс-императора. – С каких это пор мужчины хоть что-то решают в любви? –И вообще, милый, – почти промурлыкала демонесса, – если ты будешь сомневаться в том, кто здесь главный, я вспомню, чему меня учила Омега… Тебе понравится, не сомневаюсь, но крышу сорвёт капитально. Смысл угрозы был Элрику вполне понятен, несмотря на очень странное выражение. По здравом размышлении он решил подчиниться. –Оцениваю твое кулинарное образование на восемь баллов, – сообщила спустя некоторое время Крэш, ради исключения присоединившаяся к трапезе не формально, а реально. – Только не спрашивай, по какой шкале... –Не спрашиваю, – альбинос позволил себе улыбнуться. Несомненно, демонесса сделала бы из этих птиц что-нибудь божественное... Если не лучше. Но тогда у одного императора было бы куда больше времени на размышления. Кажется, эту хитрость он разгадал. –И у нас было бы меньше времени на любовь, – добавила Крэш, слегка улыбаясь. – Жалко, ванны нет… Придётся так. Элрик почувствовал, что пыль, пот и прочие приметы долгого путешествия исчезли с его тела. –Быстро, практично, но совместная ванна куда приятнее, – прокомментировала демонесса. Экс-император расстегнул рубашку. –Не так, – остановила его Крэш. – Самостоятельно раздеваться можно и поодиночке, ты не находишь? Демонесса подхватила Элрика на руки, в два шага добралась до заранее разостланного на земле одеяла и сгрузила на него ценный груз. –Кто там говорил про совращение несовершеннолетних? – на губах Крэш заиграла хищная улыбка. Элрик хотел возразить, что не говорил, а думал… но его пальцы уже распускали завязки наплечников девушки, и все разумные мысли улетели куда-то ну очень далеко. Альбинос поймал губами напряжённый сосок Крэш, выгнулся, чувствуя её пальцы, пробравшиеся под рубашку и расстёгивающие пояс… Демонесса рывком избавила Элрика от последних деталей гардероба. Она чувствовала, что партнёр более чем готов – но не спешила. Обхватив фаллос Элрика, Крэш провела им по своим нижним губам… -Ох… - как ни странно, для отнюдь не девственного мелнибонийца такое применение его органа оказалось новым. Или ну очень качественно забытым старым. Девушка рассмеялась, продолжая ласкать себя – и полностью контролируя своего партнёра. –Так кто в любви выбирает, а? – спросила она, почти впустив Элрика в себя – но снова чуть-чуть отодвинувшись. – И кто кого берёт сейчас, милый? –Ты, – простонал мужчина. – Ты, моя госпожа… -Вот так, – победный смех Крэш перешёл в стон страсти, когда она опустилась на любовника… "Она управляет мной, я полностью в ее власти... даже без магии, – Элрик скользнул взглядом по телу демонессы – похоже, все-таки мирно спящей. – И, как ни странно, это мне нравится...» На самом деле Крэш занималась сканированием реальности на предмет поиска зацепок и ориентиров. Ни упрощать, ни усложнять сверх меры задачу как-то не хотелось. Мысли сидящего рядом любовника здорово отвлекали от сортировки информации, и тем более – от симуляции сна. Вообще демонесса любила поспать – но в отличие от своего опекуна, болезненно относившегося к вопросу отдыха, могла спокойно чередовать столетия сна и бодрствования. Иногда удавалось даже совместить это с работой. Последний раз Крэш нормально спала достаточно давно, чтобы теперь испытывать некоторые затруднения, притворяясь. Особенно теперь, когда увлечение вновь перешло к сравнениям. Сравнивать демонессу Элрик предпочитал с Ариохом, чем немедленно и занялся. Этот примечательный образ сам по себе мог завести далеко по цепочкам ассоциаций, но от этого еще можно было уберечься. А вот что делать, когда уже собственное извращенское мышление подкидывает картину наглядного опыта по, гм, сравнению? С использованием образов из памяти находящегося вблизи увлечения? В общем, неизвестно, что в таком случае можно делать, а заниматься поиском информации – определенно нельзя. Девушка забила на попытки притворяться спящей и потянулась к любовнику: –Слушай, я что, так на него похожа? – спросила демонесса, гладя Элрика по белым шелковистым кудрям. – Или… Это было именно «или». Поток образов, рванувшихся из памяти альбиноса, сделал вопрос бессмысленным. –Ты и его любил, - констатировала очевидный факт Крэш. – И ненавидел его за это. И не понимал, как ты можешь любить такое существо. –Я? Лорда Ариоха? – мелнибониец изумленно заморгал. Предположение было более чем диким. –Ну а как ты можешь это назвать, милый? – Крэш пробежала пальцами по щеке экс-императора. – Подумай… –Я его ненавидел, это верно, – Элрик крайне тщательно выбирал слова. – За его ненадежность, за то, как он ко мне относился... Ариох был покровителем моего народа на протяжении поколений... Он был моим богом, но я его не любил. Демонесса промолчала, пристально глядя на мелнибонийца. Любому, кто смог бы пронаблюдать эту сценку, было бы ясно, что она видит (или знает?) что-то, о чём альбинос предпочёл умолчать. Прослушивавшая мысли мелнибонийца Крэш мягко улыбнулась, погружаясь в воспоминания любовника… –Сладкий мой, любимый мой смертный, - прекрасный обнажённый юноша протянул к Элрику сияющую руку, - как я рад, что могу снова с тобой встретиться… –Я же тебя убил! – мелнибониец потянулся к Буреносцу… которого на привычном месте не оказалось. –Твоего меча здесь нет, мой прекрасный зверёк, - лорд Хаоса обхватил напряжённые плечи экс-императора. – Он нам не нужен, не правда ли? Элрик с ужасом понял, что ему совсем не хочется отталкивать Ариоха… Один раз мелнибониец собственноручно убил своего покровителя, но теперь близость Герцога Ада лишала альбиноса сил. И не нужны оказались силы… бесстыжие, жадные, жестокие руки лорда Хаоса прошлись по телу альбиноса, заставляя выгибаться от смешанного с болью наслаждения… –Вот видишь, это совсем не ненависть, - Крэш резко убрала иллюзию. Элрик пришел в себя далеко не сразу. Видение, вызванное магией Крэш, оказалось слишком мощным ударом для все-таки совсем недавно воскрешенного владыки пустого места. Так что, собственно, отключка была закономерным итогом... –Это был один из методов твоей наставницы, госпожа? – восстановление нарушенного внутреннего равновесия мелнибониец предпочитал производить именно так – убеждая самого себя при помощи легкой иронии. – Кажется, я начинаю понимать, что значит "сорвать крышу"... –Нет, это мой собственный, – Крэш поцеловала экс-императора в щёку. – Омега бы тебя на пять-шесть суток в иллюзию погрузила… Элрик представил шесть суток в компании Ариоха с его нездоровой фантазией и чуть не расстался с сознанием в очередной раз. А еще альбинос понял, что готов поклясться больше не сравнивать покровителей - лишь бы это не повторялось... Так ведь и привыкнуть можно... –Ничего, не привыкнешь, я не дам, – рассмеялась Крэш. – Ладно, хватит тут загорать, нам вообще-то надо железку одну найти… Пока Элрик валялся в бессознательно-тушкообразном виде, демонесса, лишённая совсем уж однозначных отвлекающих факторов (хотя бессознательный Элрик, конечно, способен весьма качественно отвлечь), всё-таки определила примерное местонахождение клинка с пессимистическим именем. –Ещё один дневной переход – и мы рядом окажемся, – сообщила Крэш. – Если железку не унесут раньше, конечно. И если сам Скорбный не захочет куда-нибудь пропутешествовать… –Да, – коротко ответил Элрик, все еще находившийся под впечатлением от увиденного и несколько обрадованный сменой темы. – Он может... –Контер с тобой, – демонесса отвлеклась от седлания своего ящера, которым было начала заниматься. – Я и не знала, что это так тебя заденет... –Меня не задело, – мелнибониец не смог бы с ходу подобрать определение к этому... прозрению. – Мне уже приходилось менять свои взгляды... А тебе, госпожа? Вспоминать свою жизнь, постоянно рискуя нарваться на эпизод, требующий нового осмысления, Элрику очень не хотелось, а сборы были неспособны полностью занять разум. Оставался лишь призрачный шанс разговорить Крэш на какую-либо не слишком волнующую тему. –Наверное, нет, – ответила демонесса после недолгого раздумья. – Разве что в очень раннем детстве, когда еще не все укладывалось в голове. Вряд ли это считается. Спустя некоторое время, за которое альбинос, пользуясь пониманием Крэш, выяснил еще несколько случайных фактов из ее жизни и быта демонов, место стоянки скрылось из виду. А разговор подплыл к очередной теме – не самой безопасной, но интересной. –А зачем тебе понадобилось делать эти мечи, госпожа? – поинтересовался Элрик. – С твоей силой тебе не нужно такое оружие... –Вообще-то, – демонесса поправила свой меч, – это был своего рода эксперимент. Я хотела сделать оружие для себя... Долго искала материал, пока не нашла подходящий на обломках древнего мира. Потом я выбирала идеи для воплощения... только все время получалось что-то не то, и я бросала готовые клинки. Не потому, что они для меня переставали быть ценными – я просто дарила мечам свободу, которую они заслуживали. –Свободу убивать? – уточнил альбинос. –Жизнь меча – это жизнь меча, в чем бы она ни состояла, – сейчас Крэш процитировала одного из своих знакомых, заменив лишь одно слово. – Как, впрочем, жизнь демона, человека или не совсем человека... Твоему мечу нравится его роль. –Хорошо бы ещё она нравилась мне, – меланхолично заметил Элрик. – Но я так и не понял, зачем тебе нужны были мечи. Ты сама – идеальное оружие в своей же руке… –Иногда, – демонесса почему-то помрачнела, – мне совсем не нужно выглядеть настолько сильной. Если изображаешь только воительницу, нужно иметь оружие. Желательно, чтобы оно было, так сказать, по руке... Мелнибонийцу не нужно было напрягаться, чтобы ощутить фальшь и недоговорку. –И только для этого ты создала несколько Чёрных Мечей, госпожа моя? –А иногда демону нужно умереть, – словно бы просто продолжила Крэш. – А закон гласит, что убить демона можно лишь оружием, которое демон сделал своими руками. Она замолчала, словно прислушиваясь – только к чему-то, что для Элрика оставалось недоступно. –Он движется к нам, – спокойно, словно о чём-то маловажном, сказала демонесса. – Скорбный. Вероятно, вместе с носителем. Девушка спрыгнула со своего ездового зверя. –Элрик, когда начнётся мясорубка, прикрывай меня, – Крэш мягко улыбнулась любовнику. – Кажется, я недооценила нашего оппонента… Уже двадцать минут ничего не происходило. Элрик начал было сомневаться в точности прогноза покровительницы – но из-за скал, в кольце которых заняли позицию охотники за Мечом, вышел полуобнажённый человек. В широких шёлковых шароварах, терновой короне – и с обнажённым Скорбным в руках. С виду это был типичный представитель расы людей – но Элрик почувствовал бьющую из мускулистого незнакомца с утрированно-непримечательным лицом Силу. Жёсткую, давящую, не совместимую с понятием «жизнь». –Контером тебя через якорь… – прошептала демонесса, вскидывая свой дымный клинок. Альбинос встал в двух шагах сзади-справа от Крэш. Взвыл вырванный из ножен Буреносец… Он почти успел. Почти. Совершенно невозможная для человека связка, проведённая пришельцем, всё же увенчалась успехом – Скорбный рубанул по груди Крэш. Рубанул – и отлетел, столкнувшись с яростно ревущим мечом Элрика. Ты не приносишь мне несчастья… Меня им не взять, а ничего мощнее у тебя нет… Прекрати грызть себя… Мне не нравится эта реальность… Альбинос закричал, перекрыв вой Буреносца и торжествующую песню Скорбного. Элрик понимал, что против этого существа он мало на что годен. Скорость, искусство фехтования, исподволь лишающая сил магия… Всё это уже не имело значения. За спиной Элрика осела на камни Крэш, пытающаяся зарастить рану своей странной магией. Драгоценная кровь демонессы шипела, падая на камни. И это – имело значение. Те секунды, которые один излишне совестливый мелнибониец может отыграть для своей возлюбленной – имели значение. Клинки снова взвыли, столкнувшись в воздухе – и Элрик упал, подрезая ноги противника. Тот взмыл в воздух – но несколько неудачно. Буреносец успел описать вертикальную дугу и отрезать державшие Скорбный руки. Альбинос поднялся на ноги, ухмыляясь – по-волчьи, жестоко, яростно… –Дай мне… дай мне Буреносец… Крэш захрипела, сплюнула кровью… Мелнибониец не колебался. Если бы Крэш приказала – он бы во второй раз бросился на свой меч. Демонесса уже не корчилась на камнях – она сумела встать, опираясь правой рукой на оружие Элрика. Скорбный, недовольно жужжа, подлетел к демонессе и ткнулся рукоятью в её левую ладонь – и тогда Крэш засмеялась. В вое ветров Мы слышали песнь последних валькирий… Буреносец ударил – сам, не нуждаясь в направляющей руке. Голова бывшего – уже бывшего! – владельца Скорбного отделилась от вспыхнувшего белым огнём тела. –Всё… Мне здесь надоело, милый… Элрик обнял Крэш за талию – и удерживал возлюбленную на ногах, пока она создавала телепорт в замок. «Бессмертны. Неуничтожимы. Не убиваемы в принципе, – как-то не вязались эти слова с тем, что сейчас видел альбинос. А видел он глубокую рану, которая хоть и выглядела нанесенной несколько недель назад, но все равно затягивалась не так быстро, как следовало бы. И видел он измученную демонессу – пусть она и сидела в кресле с видом победителя, было заметно, какую цену пришлось заплатить за эту победу. – Ты же говорила, что тебя нельзя убить... А потом...» –А потом меня ударили мечом, который был создан лично мной для моего же убийства, – послышалось со стороны кресла. – И если бы один любитель самокопания не оказался рядом, сидела бы я не здесь, а в одном не слишком приятном месте. Объясняю популярно, специально для блондинов, только не проси на пальцах показать... А то ведь покажу. На одном пальце. Среднем. Элрик не совсем понял, при чём тут средний палец, но Крэш, пару раз выматерившись, продолжила разбор полётов: –Эта скотина, которая сражалась Скорбным, была проекцией одного моего сородича. Даже имя его знаю – Мегар. Мой опекун по его поводу много раз выступал, почему и запомнила... Ладно, не суть. В общем, как противник он был на моем уровне, а тут еще и оружие... специальное. Вообще-то я это в него сама вложила – и способность мою защиту пробивать, и чтобы ранил вернее. В руке человека или даже бога Скорбный для меня опасен не был. А вот с таким противником меня можно было сразу хоронить, выйди я в одиночку. Элрик неуверенно улыбнулся: –Значит, я тебя умудрился спасти? –Именно, – спокойно ответила Крэш. И в словах ее действительно не было ничего фальшивого. Альбинос ненадолго замер, придавленный осознанием того, что действительно способен не только на бессмысленные убийства и разрушение городов, судеб, миров... Что-то изменилось в нем самом. Что-то очень неуловимое – пока не доходит до результатов... –Жаль, не могу тебя должным образом отблагодарить, – демонесса вздохнула и сразу же зашипела сквозь зубы. – Эта дрянь еще пару часов затягиваться будет. Подождешь?