Ее высочество любовь

POV Сонмина Этот ребенок меня поцеловал? Он в своем уме? Отстраняюсь и даю ему пощечину. Ребята хором ахнули; Хичоль, приехавший нас встретить, закрывал сейчас рот рукой, чтобы не обрушить ненароком в образовавшейся тишине череду грубых корейских матов. Макнэ прислоняет ладонь к ударенной щеке, выглядит при этом он так, будто и правда сейчас умрет. — Останови машину. – от того, как прозвучал мой голос, испугался даже Канин, сидевший за рулем. Он останавливается, но взглядом просит ничего с Кюхеном не делать. Я отстраняю его от себя и, крепко схватив за руку, вытаскиваю из автобуса. Жестом показываю, чтобы нас не ждали. Нацепив траурные лица, они все-таки уезжают, оставляя двоих на безлюдной улочке. — Ты с ума сошел? – мне с трудом удается сдерживать эмоции, поэтому приходится шипеть. Этот маленький дурак падает на колени передо мной и кричит: — Да. Я сумасшедший! – схватив меня за ногу, начинает трясти. – И это ты делаешь меня таким! То приласкаешь, то отвернешься! Это невыносимо! Кажется, он может сорвать себе голос. Присаживаюсь на корточки и оказываюсь с ним на одном уровне. Испытывающе смотрю в полные слез глаза, и он, наконец, затихает. — Когда? С каких пор ты влюблен? – едва могу выдавить из себя слова. Спокойно, Ли Сонмин, спокойно. — После аварии… Хён! – видя, как я после этих слов меняюсь в лице, обнимает, не давая пошевелиться, и быстро-быстро тараторит. – Я знаю, я чувствую, что это была не просто жалость. Хён! – его объятия по-настоящему душат. – Это любовь, хён, это не влюбленность. Я люблю. Люблю! Пожалуйста, не ненавидь меня. Кажется, я слышу, как хрустят мои кости; кажется, слышу то, что говорил про себя миллионы раз. Это издевательство. Он же с Чжоу Ми встречается. Нет?.. Боже, что ты со мной делаешь? Я так старался заботиться о тебе издалека, чтобы не мешать вам двоим, а ты… — Мими знает? — Конечно, знает! – уже почти больно; и откуда только в Кю столько силы? – Это ведь именно он открыл мне глаза! Вот теперь вообще ничего не понимаю! Значит, они не встречаются? Они ведь всегда были вместе. А поведение на сцене? Какого черта это было?.. — Кюхена, почему ты это никогда мне не показывал? — А когда мы вас с Ёнуном из бара забирали? Ну, это… — вижу, как краснеют уши. — Так это был не Канин-хён!? – такое так просто не забудешь. Когда я в столь неприличном виде вернулся, думал, что лидер и меня, и Енота заживо закопает. Немного отстраняется, чтобы посмотреть на меня. И я не могу сдержать смешок – он такой милый! Торчащие во все стороны волосы, раскрасневшееся от слез лицо, обижено надутые губы, словно это я виноват, что раньше ничего не заметил. Встаю, он поднимается вместе со мной – вцепился намертво. Уткнувшись лицом в мое плечо, начинает смеяться сквозь слезы (сколько их еще у тебя?) — значит, догадался. Твой хён также глуп, как и ты, чтобы влюбиться и молчать. — Хён, пойдем в отель? – Вот так сразу? Хотя, чего ожидать от человека, который запросто почти изнасилует пьяного и накинется с поцелуями у всех на виду? С другой стороны он прав: до общежития на такси не доберемся – денег не хватит, на метро в таком виде – не вариант. Дождаться вечера и доехать в пустом автобусе – вполне сгодиться. Оглядываюсь по сторонам – вниз по улице, на углу стоит любовный отель. Удачно нас высадили, ничего не скажешь. *** Кто бы подумал: двое айдолов средь бела дня останавливаются с сомнительными намерениями в недорогом отеле – должно быть, поэтому нас и не узнали. Заплатить за номер пришлось мне, у Кюхена с собой даже мелочи не было. Всю дорогу до комнаты, он крепко держал меня за руку, словно боялся, что я убегу. Но как только за нами закрылась дверь, все кардинально поменялось. Теперь добычей стал я. От того ребячества, что оставалось в нем до сих пор, не было и следа. Он подобно хищнику подходит вплотную и, прижимая к стене, нависает надо мной. Всего пять сантиметров, но почему сейчас разница в росте кажется такой огромной? Целует, но совсем не так как раньше, не отчаянно. Это была точно просчитанная атака по моему самообладанию. Его поцелуй — словно выстрел из лука, и я одно мгновение становлюсь стрелой: чувствую это головокружительное ощущение полета и точное попадание в цель. Вот это техника! Стараюсь заглушить стон, но рука, которая уже забралась под футболку, упрямо мешает. Легкими касаниями пересчитывает ребра, пытаюсь отстраниться – боюсь щекотки. Тонкие пальцы перебегают на живот и поднимаются до шеи. Другая рука, спускаясь с талии, хватает за ягодицу и закидывает ногу ему на бедро. Он резко поворачивается и, пользуясь тем, что я не могу удержать равновесие, опрокидывает меня на кровать. Тот еще дьявол. Не успеваю придти в себя, но розовая футболка уже валяется на полу, джинсы почти стянуты, а он целует в те самые места, которые уже однажды метил. — Кюхена, куда ты так торопишься? – либо не слушает, либо не слышит. Пытаюсь снять с него рубашку, но он постоянно уворачивается: то губами скользит вниз, почти касаясь резинки боксеров, то целует так, что шевелиться вовсе не хочется. Хватаю как котенка за шиворот, вынуждая посмотреть в лицо. – Сам раздеваться не будешь? Дважды просить не пришлось. Умудряется скидывать с себя одежду, не отрываясь. Снова возвращается к моему последнему элементу одежды, разводя ноги в стороны, стягивает трусы зубами. А потом заглатывает мой уже возбужденный член в рот, одна рука ползет вверх, увлекаясь игрой с сосками, другая, путешествуя вдоль ноги, исчезает. Затем он отстраняется сам. Дури в этой кудрявой голове хватает, чтобы войти без подготовки. Один мой стон перекрывает весь его скулеж о том, что слишком тесно. Со всей силы отвешиваю Кю подзатыльник; вероятно, он тоже видит эти мерцающие звездочки перед глазами. — Смерти моей хочешь? – крепко обнимаю его, не давая возможности выйти – итак боль едва терплю. Он снова целует, извиняясь; какие же у него соблазнительные губы. После всех расслабляющих жестов с его стороны, все-таки позволяю ему двигаться. Больно до слез, сжатых зубов и кулаков. Толкаясь медленно, он, не переставая, гладил по уже полюбившимся местам и шептал о том, как сильно любит меня, в ответ на свое имя. Он говорил за все то время, за каждый момент, когда хотел произнести эти слова. Со временем ускоряясь, он стал чаще задевать простату, вынуждая меня выгибаться и самому подаваться к нему, насаживаясь. А когда почувствовал, что движения становятся более свободными, закидывает ноги себе на плечи и толкается сильнее, проникая на всю длину. Оргазм не заставляет себя ждать, и я содрогаюсь в конвульсиях, чувствуя учащенные толчки внутри. После третьего раза нижнюю половину вообще не чувствую. А он, переворачивая меня на живот, требует продолжения. Когда это животное, наконец, угомонилось, на улице уже было темно. *** POV Чжоу Ми (мало, но грех не написать) После того, как хён попросил остановить машину, захотелось спрятать Куйсяня в чемодан. Сегодня ему точно перепадет. Или секс или побои. Перед тем, как мы свернули за угол, я обернулся и увидел, как макнэ кидается на колени. Вот теперь мне по-настоящему страшно. Как только пересекли порог квартиры, все тут же расположились напротив входной двери. По прошествии двух часов Хичоль начал жаловаться, что ничего интересного не будет: либо внесут довольного Сонмина, на что я втайне надеялся, либо внесут Кюхена, но вперед ногами и попрощаться. Однако, несмотря на жалобы, Хиним поста не покинул. На лестнице послышались шаги после того, как за окном уже стемнело. Все в ожидании напряглись. Когда же дверь открылась, оказалось, что Релла был прав. К счастью, к счастью ли, Кю занес спящего на его спине Сонмина.