Ты - мечта, которая сбылась...

Неужели он не придет? Он не может так со мной поступить — это слишком подло и жестоко, а ещё это очень больно. Больно разочаровываться в человеке, которому верил больше, чем себе. Пол не такой, это на него совсем не похоже. А ведь между нами только появилась страсть, которая так необходима для танца. Я снова прокрутила у себя в голове его последнюю фразу: " Я не железный», так и не сумела понять что это значит. Но сейчас это интересовало меня меньше всего. Пол всегда был надежным человеком, и я всегда знала, что нет никого надежнее его. Он обязательно придёт я в это верю. Отогнав от себя дурные мысли, я направилась в гримерную. Посмотрев в зеркало, я увидела необычайно красивую девушку, которая смотрела на меня несчастными и печальными глазами. Облегающее платье, красивый вечерний макияж, достаточно яркий на мой вкус. Я не узнавала себя, обычно мне достаточно лишь подкрасить ресницы, а сейчас на меня смотрела совсем другая девушка. Полностью подготовившись к выходу, ждала пока подойдёт наша очередь и мысленно изо всех сил надеялась, что Пол уже за кулисами и также нервно ждёт меня. Но выйдя из гримёрной и осмотрев внимательно кулисы, до меня окончательно дошло, что его нигде нет. Он не пришёл. И вот я слышу, как объявляют пару, которая должна идти прямо перед нами. Начинается музыка. Вальс… Мне всегда нравился этот танец, в нём столько нежности и чувств, все движения плавные и грациозные. Все присутствующие в зале затихают и наслаждаются замечательным танцем в исполнении прекрасной пары. На девушке с чёткой фигурой «песочные часы» белое кружевное платье, которое очень сильно напоминало свадебное, оно было изящно длинное. На голове помимо пышной причёски было видно маленькую диадему. Во всем этом образе она была похожа на принцессу из Disney. А юноша был одет в строгий черный костюм с бабочкой на шее. Выглядел он очень галантно. Я уже много времени знакома с этой парой и могу с уверенностью заявить, что они партнёры не только по танцам. В жизни они счастливая пара, которая по сей день влюблена друг в друга. У нас-танцоров есть одно небольшое правило: если у вас есть отношения в жизни, то танцевать вместе не можете. Может это, конечно, только в нашей школе так рассуждают, этого я сказать не могу. Но эта пара невзирая на все правила всё равно осталась нерушима. Бедные ребята, сколько же грязи им пришлось выслушать, чтобы сейчас вот так танцевать вместе на этой сцене. Если посмотреть на них со стороны, как сейчас это делаю я, то создается впечатление, будто они созданы друг для друга. Как бы банально это не звучало, но они подходят друг другу. Может именно поэтому их танец получился таким лёгким, но в тоже время красивым, нежным и мягким. Между ними существовала какая-то невидимая связь, которую улавливали только они. Им достаточно было лишь одного взгляда, чтобы всё понять. Они застывают в романтической позе, обнявшись. Их танец закончен. Музыка останавливается, а зал осыпает пару громкими аплодисментами, кто-то из жюри даже встаёт, а следом за ним и половина зала. Танец действительно получился отличный. Как бы им не нравилась эта минута, и как бы они не хотели растянуть её, пришло время уходить со сцены. Меня охватила дрожь. Я снова пробежала глазами по всем кулисам и ужаснулась — он так и не пришёл. Называют нашу пару. Позор. В зале сидят сотни глаз, прозвучало моё имя, в жюри сидят критики из самых лучших танцевальных школ. Но они не увидят наш танец. Потому что меня подставили. Больно ударили в спину тогда, когда я совсем этого не ожидала. Я тренировалась и днём и ночью, чтобы выбить себе место на этой сцене, и Пол прекрасно знал, как для меня это было важно. Мне ничего не остаётся делать, как бежать со всех ног отсюда. Такого позора у меня ещё не было. На глазах выступили слёзы. Из-за них я не видела, куда бегу. Хорошо, что занимаюсь здесь с детства и могу с закрытыми глазами пройти в любую часть этого здания. Забежав в гримёрную, я снова смотрю на своё отражение. В моих глазах нет ничего, кроме грусти и печали, жалости к себе и стыда. Обида на Пола перечеркнула все хорошие воспоминания. Вот так в одно мгновение я возненавидела его. Тушь растеклась и я стала похожа на панду. В одно мгновения срываю с себя платье и бросаю его на пол, несколько раз специально наступая на него ногами. Быстро одеваюсь в свою одежду и вытираю растёкшуюся тушь. Я никак не могла поверить в то, что он действительно смог так жестоко со мной поступить. Одно я знаю точно — я больше ничего не хочу слышать и знать об этом человеке. Он предал меня, растоптал моё доверие, вырвал из меня душу и прошёлся по ней ногами. Я вылетела из здания так быстро, как только могла. Не помню, как добиралась до дома, но очутившись на пороге я на минуту останавливаюсь. Нужно успокоиться. Родители не должны видеть меня в таком состоянии. Как же хорошо, что они не пошли на это выступление. Они будто чувствовали, что должно произойти неладное. Открываю дверь. — Мам? — тишина, — Пап? — но снова мне никто не ответил, — вы дома? По телу пробежали мурашки, я почувствовала легкий озноб. Неужели их нет дома? Достаю телефон из сумки и быстро набираю мамин номер. Губки… Долгие безжалостные гудки, к телефону явно никто не торопился. Всё внутри начинало сворачиваться от волнения. Они должны были прийти, но их не было. Что-то случилось, теперь это стало мне понятно. Начало казаться, что каждый гудок всё длиннее и длиннее предыдущего. Неожиданно гудки обрываются и я слышу мамин голос. — Мама! Мама, алло! Вы где? — Дочка, не волнуйся. Прости, что не пришли на концерт, что подвели тебя, — мама принялась долго извиняться и нести полную чушь, я не могла её больше слушать: — Да чёрт с ним, с выступлением, где вы? С вами всё хорошо? — Со мной да, — мама замолчала. На сердце, будто кошки скребли. — Мама, не молчи. Что случилось?! — Мы уже собирались уезжать, папа поставил последнюю сумку в машину, задержался на секунду. Затем, — мама замолчала. Я лишь слышала, как она плачет. — Что случилось?! — кричу в трубку на женщину и понимаю, что у самой на глазах слёзы. — Он начал отходить от машины, сначала упал на колени, а потом просто рухнул на землю. Я очень сильно испугалась. Нина, я так испугалась. — Мама, что с папой? — Меня начало трясти, с каждым её словом мне становилось всё хуже. — Нина, у папы оторвался тромб, — в трубке повисло молчание, лишь еле слышные всхлипывания мамы доносились до меня. Как это произошло? Почему меня не было рядом? Почему именно сейчас? Нет! Нет! нет! Этого не может быть! Папа не мог умереть! — Нина, я скоро приеду домой. Я уже вызвала такси. До встречи. Мама положила трубку. Мотая головой из стороны в сторону, я не верила, что это происходит со мной. Неожиданно, я опомнилась, что уже сижу на полу. Всё навалилось, как снежный ком. Предательство Пола, смерть папы. Я не в силах пережить всё это! Нет! Так не может быть! — Не может… — сказала я шёпотом в слух.

***

Разве человек может вынести столько боли? Да, человек может по своей природе быстро ко всему привыкнуть, но к одному он не привыкнет никогда — терять дорогих ему людей. Горечь утраты ничто не способно переплюнуть. Это самое тяжёлое для человека. Ещё вчера, или даже сегодня, рядом с тобой был родной человек, но в один миг его не стало. Сначала ты в шоке, не веришь, что это могло случиться. Потом ты понимаешь, что больше никогда не увидишь этого человека, никогда не поговоришь с ним, не обнимешь, он не сможет помочь тебе в твоих проблемах, не поддержит и не будет рядом. И самое больное — принять всё это. Моего отца больше нет. Он больше не сможет меня защитить от плохих мальчишек, не накормит вкусным обедом, не поддержит, и я никогда его не увижу… Тяжелее всего, наверное, моей маме, бабушке. Мама любила его всю свою жизнь. Для них обоих они стали первыми и единственными. Я всегда гордилась своей семьёй. Родители любили друг друга, ссорились редко и по мелочам. Вместе со школьной скамьи и по тот день… тот самый день, что разлучил их навсегда. А бабушка? Какого было ей узнать, что её сына не стало? Она слегла. Надеюсь, что после похорон ей станет лучше. — Мам, нам пора, — аккуратно заглядываю я к ней в комнату. — Ты как? — спрашиваю её, и сажусь рядом, обнимая маму за плечи. — Я в порядке, — но меня было сложно обмануть, я видела, как она переживает. — Ты только держись, прошу тебя. — Я то, милая, держусь. Бабушку жалко. Одна ты у неё осталась отрада. — А как же дядя Джозеф? — Они с твоим папой никогда не ладили. Больше тебе скажу, они ненавидели друг друга. Бабушка не общается с Джозефом. — Почему? Он же её сын. — Эту тайну они унесут с собой в могилы, одна уже есть. Никто не знает, почему между ними такая вражда, только они сами. Я никогда в это не лезла, папа твой не разрешал. — Мам, пора. Я вижу его в последний раз… Он будто искусственный, как кукла. Не похож на себя, совсем не он. Будто кто-то очень подло пошутил и вместо папы, положил его муляж. Мама кричала. Сильно кричала. Её совсем подкосила церемония. Хорошо, что Эшли была всегда рядом и помогала нам во всём. Тяжелее всего смириться с потерей близкого. Больно. И эта боль съедает всё внутри тебя, убивает изнутри. Церемония прошла. Много слёз, криков. Бабушке стало плохо. Ей немедленно вызвали скорую. Любой матери тяжело переживать своих детей. Маме тоже оказали помощь. Она так сильно переживала смерть папы, что не выдержала и упала. Она не дышала… Именно в этот момент я поняла, что могу остаться круглой сиротой. У неё не было признаков жизни. Но врачи успели вовремя. — Мы вытащили её с того света в прямом смысле этого слова. Ей очень повезло, что мы уже подъезжали к вам. Обеих забираем в больницу. У Вашей мамы инсульт, не утешительный диагноз, но всё же. А бабушка ваша получила инфаркт. И кто же это придумал — детей переживать… — врач сочувственно похлопал меня по плечу, сжал и так тонкие губы и отправился в машину скорой помощи. Я пробыла в больнице около двенадцати часов. Меня сменила Эшли. Господи, никто даже не представляет, как я ей благодарна. Ведь она одна провела поминки, проводила гостей, а сейчас приехала в больницу сменить меня. Я приехала домой. Разрушительная тишина, которая давит на тебя, но ты ничего не можешь с этим поделать. Рухнув на кровать, я в голос закричала. Боль вырывалась наружу. Мне было очень плохо, но мои крики прервал стук в дверь. — Кто там? — робко подхожу я к двери. — Нина, это Пол. Открой, пожалуйста, нам нужно поговорить. — Нет, нам не о чем разговаривать. Ты предал меня! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!! — нервно бросаю я и начинаю плакать. — Пожалуйста, открой, я всё объясню тебе. Только открой, умоляю. — Нет. Прошу, уходи. Нам не о чем с тобой говорить. Ты не пришёл на выступление, на похороны отца. Ты пропустил все важные моменты, когда я нуждалась в тебе больше, чем в ком-либо. — Послушай, я не по своей воле всё это пропустил. Я был в полиции, Нина. Меня задержали. Я не мог прийти. Вляпался по самое «не хочу». Прости меня. Я открыла дверь. Пол неуверенной походкой заходит в дом. Я отворачиваюсь, не желая его видеть, но в тоже время хочу услышать, что с ним случилось и по каким причинам он не соизволил явится на выступление… Да к чёрту выступление, он не пришёл на похороны… — Нина, — робко начинает разговор молодой человек, — я не знаю, как просить у тебя прощения. Чем замаливать то, что не пришёл на выступление, молчу уже о похоронах твоего отца. Прости меня. Умоляю! — Обернувшись, вижу, как Пол падает на колени. Пытаюсь поднять его, но он слишком тяжёлый, сажусь рядом, — Я знаю, как сильно был нужен тебе на церемонии. Знаю, как тяжело тебе сейчас. У меня большие проблемы, Нина, и я не переживу, если потеряю ещё и тебя, — парень поднял голову и я увидела на его лице слёзы. Не выдержав, я снова заплакала. Пол взял меня на руки и отнёс на диван. Он чем-то гремит на кухне, а я смотрю в потолок. Мне ничего не хочется говорить, никого не хочется видеть. Я хочу умереть. Чтобы меня не было на этом свете. Чтобы не испытывать эту дикую боль. Да, кто-то скажет, что настоящая боль — это сломать руку или ногу, а остальное долбанная хрень, которую мы себе фантазируем и внушаем. И знаете, что я скажу этому человеку? Он никогда не терял близких, не терял тех, кто ему по-настоящему дорог. Знаете как это больно? Вы даже представить не сможете, пока не прощупаете это на своей шкуре. Терять того, кого любишь — очень больно. И эта боль пробирает до костей, до дрожи в голосе, до боли в сердце, когда каждый его стук приносит лишь страдания. Почему жизнь всегда отбирает у нас тех, кого мы любим? Это жестоко и несправедливо. У меня началась истерика. Я рыдаю в голос. Чувствую, как Пол обнимает меня и что-то говорит, но я не могу разобрать его слова. Мне слишком плохо. Лишь когда я немного успокоилась, молодой человек дал мне чай с приятным сладким привкусом и уложил спать. Я уснула с надеждой, что когда я проснусь все эти события окажутся страшным сном, либо же я вовсе не проснусь.