Порождение Силы - 3. Право на жизнь.

Наверное, Лея никогда не забудет ни мгновения этого дня. Она в одночасье вернула тех, кого потеряла… Было ли это чудом? Да, скорее всего… Все это время они были живы. Папа и мама, друзья, подданные. Четыре года слез и кошмаров, а они были живы. Как и Альдераан. И когда Лея увидела того, кого брат назвал отцом, в душе поднялось смятение… Перешедшее через пару секунд в чистый и первородный гнев. Дарт Вейдер. О, это был, несомненно, он! Памятный по снимкам из голонета знаменитый джедай. Без доспехов его можно было бы назвать самым красивым мужчиной, которого Лее доводилось видеть. Но! Внешняя привлекательность в глазах принцессы лишь подчеркивала духовное уродство этого форсьюзера. Девушка смотрела полным ненависти взглядом на человека, давшего ей жизнь, и понимала, он – вполне материален. Жив. В оболочке джедая времён Войн Клонов. Брат был счастлив, сияя в Силе, как новорожденное солнце, и теперь, когда отец и сын стояли рядом, их внешнее сходство становилось почти мистическим. И оттого было в сто раз горше и больнее. Как смеет это чудовище быть похожим на её любимого и светлого брата?! И, главное. Все это время… Все это время, что Лея страдала и убивалась, проклинала и плакала, её родные БЫЛИ ЖИВЫ! А причиной всему был он – Вейдер. Причиной каждого напрасного кошмара… Каждого жуткого сна, с завидной регулярностью приходившего к ней ночью. Лея каждый день видела попеременно то гибель Альдераана, то Хана в карбоните, то искалеченного Люка после той злосчастной дуэли на Беспине. А теперь и эти проклятые видения о том приеме у Императора! Думать нечего. Как и гадать о мотивах и причинах. Все предельно просто: наверняка, это он, ОН все это задумал. Чудовище с лицом ангела. С лицом брата. Фальсификатор, обманщик, наглый лгун, скрывший от нее родных!.. Убийца и клятвопреступник! Враг и палач! Почему ОН ЖИВ?! ПОЧЕМУ?! *** - Это плохо, Энакин, - женщина рядом с отцом тревожно посмотрела в сторону Леи, которая стояла, широко открыв глаза и крепко сжав кулаки. Взор принцессы полыхал, а вокруг начала яриться Сила. Крохотный ветерок под её ногами, треплющий полы её дипломатического платья, незаметный вначале, стал разрастаться, образуя вихрь. Люк с ужасом увидел, как ауру сестры затянуло черным, как алым залило радужку глаз, как ветер, ускоряясь, закрыл её до половины, достигнув высокой груди. Скайуокер-старший сделал шаг вперед, к дочери, но мужчину остановила поднятая рука его спутницы: - Ты сделаешь только хуже. Тогда навстречу девушке попытался пойти Хан. Но его мгновением позже откинуло в сторону трапа «Сокола» силой поднявшегося урагана. Соло медленно встал, потирая ушибленную спину и недоверчиво поглядывая на принцессу, которая сейчас казалась опасной незнакомкой… Бейл и Брея благоразумно отступили, с немой надеждой глядя на старшую пару форсьюзеров. Люк же ощутил, что сестра уходит от него во Тьму все дальше, как её мысли, её сущность, всю её окружает барьер из ненависти, боли и гнева. Он глубоко вздохнул, намереваясь пробиться к Лее и попытаться помочь, когда его остановил голос все той же женщины. - Кровь сильна… - задумчиво протянула она. И, повернувшись к Люку, мягко добавила. - Доверься мне. Ты ведь никогда прежде не сталкивался со Штормом Силы? И Скайуокер-младший в немом прозрении застыл, поняв, что именно ЭТА леди говорила с ним сначала на Хоте и на Дагоба, потом на Беспине и в плену у Ксизора. «Она никогда не обманывала меня. Единственная, кто не давал мне повода усомниться в своих словах. Но кто эта Одаренная?» Между тем, вихрь вокруг принцессы поднялся ввысь и замер, достигнув отметки в пять человеческих ростов. В нем стали проглядывать молнии – не такие, как у Императора, но алые, исполненные страшной мощи. И тогда навстречу сходящей с ума от переполняющей её Силы и злобы Лее Скайуокер, двинулась леди в сиреневом. Она шла, спокойная и могущественная, меняясь на глазах. С ужасом Люк увидел, как покраснел взор неизвестной дамы, как её саму окружили молнии столь же алые, что и у Леи, как в её ауре проступили оттенки, всегда присущие Тьме. - Ты узнаешь меня, дитя? – с неодолимой мощью пророкотала женщина, обращаясь к сестре Скайуокера. - Говори! Внутри вихря Лея встрепенулась… - Им…императрица? – искаженным, грубым и хриплым голосом поинтересовалась принцесса. - Да! Именно! Рада, что ты не забыла моего лица, девочка, – кивнула беловолосая и продолжила невероятно зло и остро. – Слушай меня! Слушай внимательно и запоминай! Слушай! И, через паузу произнесла, чеканя отбойным молотом каждое слово: - Это я перенесла твой дом четыре года назад, укрыла от тебя всех близких, запретила им связываться с тобой под страхом смерти! То, что ты напрасно оплакивала гибель родных, было МОИМ решением… Это Я собственноручно вернула к жизни Дарта Вейдера, проведя сложнейший ритуал ситхов и Темной Стороны! Я спрятала и закрыла твои способности в Силе. Я заставила забыть тебя о твоей встрече с отцом, когда ты была маленькой. Я навеки разрушила вашу связь и скрыла от тебя всю правду о твоем рождении! Я – та, кто всю твою жизнь обманывала тебя. Я – причина и виновница всех твоих страхов, сомнений и кошмаров!!! Все это время единственной, кто был достоин ненависти, была я! Лея страшно закричала в ответ. Вторя её боли, небо над посадочной площадкой потемнело, свинцовые тучи разом закрыли его тяжелым чернильным покрывалом, и над головами собравшихся сверкнула молния. Алая. - ЗАЧЕМ?! – взревела Лея. Нет, это была уже не знакомая всем юная девушка, но сама Тьма, говорящая её голосом. - А ты как думаешь? – продолжала насмехаться незнакомка, словно не замечая бури вокруг принцессы. – Для интереса. Мне не нужно было, чтобы ты выросла великим форсьюзером под руководством любящего отца! Ты должна была оставаться слабой и беспомощной! И, к моему великому удовольствию, мой план удался до конца! - Лгунья! Я верила тебе! НЕНАВИЖУ! – выкрикнула Лея. – УНИЧТОЖУ!!! - Кем ты себя возомнила, девчонка! – холодно спросила названная Императрицей. – Ты всего лишь хилое подобие ситха. Как можешь ты сделать что-то мне, глупая! Я – Леди Дарт Квин, Повелительница Тьмы, ситхесса с тысячелетним опытом! Рискни, дитя, обрушь на меня свою мощь, покажи свою истинную Силу. Известно ли тебе, что Темная Сторона подчиняется лишь сильнейшему? Ты смеешь оспаривать у меня право на власть?! Докажи, что способна со мной сравниться! Давай! Истошный крик принцессы, исполненный нечеловеческой ненависти, сотряс, казалось само Мироздание. Лея воздела руки и обрушила на свою соперницу первую алую молнию Силы, до того таящуюся в скорбной выси. Сами небеса содрогались, Шторм Силы срывался с чернильных туч и бил прямо в Императрицу. Страшные потоки ненависти, обращенные в электричество, отделяясь от вихря, с размаху, один за другим, впечатывались в беловолосую женщину. Но та не дрогнула. Сеть из собственных молний окружила её, создавая своеобразный купол вокруг Леди Квин. Люк ощутил, как поднял щиты встревоженный отец, закрывая всех невольных участников драмы от двух разбушевавшихся фурий – адепток Темной стороны. Под защитой Энакина Скайуокера, Люк видел, как назвавшаяся Дарт Квин спокойно стоит, скрестив руки на груди, под градом страшных ударов. Как вся злоба Леи, весь гнев отчаявшейся девушки, обманутой и оскорбленной, безуспешно ударяют по холодно улыбающейся женщине. - Ты видишь, девчонка? – гремела ситхесса. – Ты пытаешься одолеть меня своей жалкой, необузданной и сырой Силой, поддавшись глупым эмоциям! Где уж тебе сравниться с истинной Леди Тьмы – сильной, ледяной, гордой, могущественной? Твой потенциал велик, но слабость еще больше, а, значит, не ты правишь своей Тьмой! Но твоя Тьма поглощает и уничтожает тебя. Смотри, дитя, я покажу тебе, что есть МОЯ Сторона Силы! Покорная мне и только мне! - Что происходит, отец? По-моему, все только усугубляется и состояние сестры становится хуже, – тихо сказал Люк, чуть напуганный речами Повелительницы Тьмы. – И кто эта леди? - Это, - с гордостью и непередаваемым теплом произнес Энакин, - Анжель Сюрреаль, Императрица Галактики, Темная Леди Ситхов, по имени Дарт Квин. И истинная Госпожа Тьмы. Такая, какой Лее предстоит стать, обуздав свою Силу. Доверься ей и не бойся: она поможет Лее. - Им-императрица? Та самая? Она же погибла! – Люк почувствовал, что градус потрясения зашкаливает. - Я все объясню тебе позже, сын. А сейчас смотри, смотри и учись, Люк. Это настоящая Темная Сторона, а не тот фарс, в который верили джедаи и Император. Та Темная Сторона, что необходима, как лекарство, этой Вселенной! Люк ошеломленно перевел взгляд на леди Сюрреаль. Поверить, что перед ним легендарная Императрица, было непросто, однако здесь на погибшем Альдераане, стоя рядом с живым отцом… Разве есть хоть что-то, что окажется невозможным? Тем временем, молнии Леи начали слабеть, словно её огромная Сила начала истощаться от непривычного использования. И в тот же момент, словно ощутив усталость новорожденной адептки Тьмы… Дарт Квин театрально щёлкнула пальцами, снимая собственный щит, и выставила руки вперед, ловя ветвистые потоки электричества Леи. Люк впервые видел подобный трюк: молнии собрались в кистях ситхессы в виде алых сфер, после чего Анжель хлопнула в ладони, соединяя и гася энергию. Вихрь вокруг Леи рассосался самостоятельно, а усталая девушка рухнула на колени, обессиленная. Небо над Альдерааном, как по волшебству, очистилось вновь, озаряемое солнцем. В тот же миг, Императрица подошла к измученной принцессе. От ситхессы исходило невероятное могущество, а Темная Сторона плащом вилась за женщиной, покорно ластясь к своей Повелительнице. - Итак, Лея… - спокойно произнесла Анжель, глядя сверху вниз на поверженную противницу. – Ты поняла, что страх, ненависть и гнев ведут тебя не на Темную Сторону, а всего лишь заставляют тебя подчиниться своим эмоциям и делают бессильной перед Тьмой? - Да… - кивнула девушка, опустив взгляд в пол. - Не контролируя свою Силу, ты становишься уязвимой перед ней, - объяснила Анжель поражение принцессы. - И начинаешь представлять угрозу своим близким. Смотри, ты – на коленях, гордая дочь Альдераана. Тем временем, твою мать, твою настоящую мать, ничто не могло заставить склониться… Ты принадлежишь Тьме, Лея. А нужно, чтобы Тьма принадлежала тебе. Сегодня ты проиграла не мне. А самой себе! Ты понимаешь? - Да. Что мне делать? – спросила Лея, поднимая взгляд на Анжель. - Лишь пред одним человеком не зазорно склонить колени, Лея, - негромко сказала Императрица. – Перед своим Учителем. Так говорит Правило Двух. Учись у меня, принцесса. - Но то, что Вы сказали до этого? Про то, что я жила в обмане, созданном Вами? – Лея сузила глаза, в которых вновь мелькнул давешний красный отблеск. - Я сказала тебе правду, - Анжель говорила холодным тоном, и не думая извиняться. - Но Вы солгали по поводу мотивации, верно? – еще острее спросила Органа. Прошло мгновение, другое, но Дарт Квин не отвечала, внимательно глядя на девушку. А потом вдруг устало улыбнулась, вновь обретая свою невероятно спокойную и красивую ауру. Фиалки глаз мягко засияли, и она опустилась на колени к принцессе, обнимая её. - Ты меня раскусила, Лея, - мягко произнесла женщина. - Я просто хотела тебя защитить… И не видела… Правда, не видела иного пути, чтобы сделать это. Леди Органа прикрыла глаза, обнимая в ответ. - Я скучала по Вам, наставница, - прошептала девушка, а потом с легкой насмешкой добавила. - Кстати, я согласна обучаться у Вас Силе… Больше я Вам не проиграю. - Молодец, Лея, - светло улыбнулась Императрица. - Нарекаю тебя Дарт Сьеррис. На древнеситхском языке, языке самой Силы, это имя означает, что ты – Сердце. Сердце Тьмы. Теперь ты знаешь свою главную слабость и главную силу: слушай внимательно свое сердце, и тогда ты станешь путеводной звездой в Ночи. И никогда не потеряешься во Тьме сама… Под звуки мягкой речи Сюрреаль, Лея ощутила, как проваливается в сон. Этот день был перенасыщен событиями, а впервые выпущенная Сила высушила девушку до дна… Но сейчас, отдыхая в руках Учителя, девушка чувствовала себя в безопасности, как в детстве. Мама и папа были рядом, а она, принцесса Альдераана, нежданно-негаданно вернулась домой. *** Два дня спустя. Хана, Чуи и дроидов проводили в отведенные им покои во Дворце Альдераана. Просто поразительно, но первое, что сделал R2D2, увидев Дарта Вейдера, это прочирикал приветствие. Маленький астромеханик ни на секунду не забывал своего хозяина и хозяйку и потому так истово хранил сначала Лею, а потом Люка, их детей. Энакин хлопнул по плечу удивленного таким подходом С3РО. Этот дроид не помнил ни своего создателя, ни службу у Амидалы. Между тем, в глубинах его затертой памяти все еще жила красивейшая и, одновременно, невероятно печальная история любви сенатора и джедая. Люк уже устал поражаться происходящему: юноше было ясно, что все, что ему было известно ранее о мире – просто шелуха, под которой прячутся истинные мотивы окружающих. Джедай жаждал поговорить с отцом: так велик был соблазн убедиться, что Темный Лорд, вернее, Энакин Скайуокер жив и невредим. Однако Дарт Вейдер не показывался на глаза сыну целых два дня. Он исчез со взлетной площадки вместе с Императрицей, а Бейл и Брея проводили Люка и остальных в предоставленные им комнаты. Только джедай не пожелал отдыхать. Вместе с приемными родителями принцессы он все время проводил рядом со спящей сестрой. Страх за её жизнь отступил, однако оставить Лею юноша был не в силах. Хан тоже постоянно старался навещать свою возлюбленную, но делал это реже: ни Бейл, ни Брея не одобряли его присутствия – и это контрабандист чувствовал очень ясно. Наконец, появился и Энакин. Он зашел в комнату дочери, и, увидев, что девушка ещё спит, в Силе позвал Люка с собой. Вместе с отцом вернулась леди Сюрреаль: она попросила всех удалиться, чтобы поговорить с Леей наедине. Императрица обещала пробудить «спящую красавицу», полностью восстановившуюся после всех выпавших на её долю потрясений. И Скайуокер-младший решил довериться мнению отца и собственному чутью: почему-то юноше казалось, что леди Сюрреаль в данной ситуации справится гораздо лучше, чем даже сам Люк. Юноша последовал за отцом, чье присутствие рядом заставляло благоговеть и немного стесняться собственной простоты. Хотелось спросить сразу тысячу вещей, но сейчас Люк чувствовал, что просто не в силах сдержать какого-то почти детского ликования от того, что Энакин жив и рядом. Шествуя мимо резных колонн резиденции Королевского Дома, Скайуокер восхищенно вертел головой, завороженный красотой окружающей обстановки. Он представлял, как маленькая Лея бегала по этим коридорам, прячась от воспитателей и гувернанток, как здесь росла, превращаясь в принцессу и просто прекрасную молодую женщину. Этот мир, столь полный Силой, и этот Дворец, словно сошедший со страниц сказок… Люку чудилось, что он случайно попал в чудесный сон. Сон, в котором у него была настоящая семья: сестра, друзья, отец… *** Энакин вел его по Дворцу самостоятельно, словно не желая доверять сына никому другому: теперь, когда форсьюзер мог не скрываться, когда он снова говорил своим голосом, дышал своими легкими, шел своими ногами и мог держать световой меч собственными руками, он хотел самостоятельно рассказать сыну всю правду. Бывший Палач Императора так и не смог принять обрушившееся на него в одночасье счастье: каждый день он вставал, благодаря Силу за живых детей, за Асоку, Фирмуса и Ансиэля. За Анжель. Ему снова хотелось существовать – их главного врага, Императора, больше не было, и Энакин Скайуокер стремился собрать заново осколки некогда покалеченной жизни. Анжель, его Анжель всегда была подле: теплая, нежная, родная, улыбчивая. Такая, какой мужчина не видел её со времен Войн Клонов. Она была свободна и часто смеялась. Теперь они проводили вместе дни и ночи напролет, а Энакин вновь ощущал себя до безумия влюбленным, молодым и счастливым. Но кое-что заставляло его беспокоиться. Скайуокер чувствовал всей душой, что их с Анжелью время уходит: Галактика неумолимо предъявляла права на своих самых сильных слуг. Помимо нерешенного вопроса о власти, во Вселенной вновь грозила разразиться гражданская война. Сопротивление желало главенства и пыталось восстановить Республику, а имперские моффы тянули одеяло на себя, причем каждый - в свою сторону, якобы стараясь сохранить авторитарный строй и поддержать стабильность. Еще более тревожным был вопрос Пустоты – её подозрительное молчание после гибели самого могучего её Эмиссара казалось Энакину и Анжели едва ли не более опасным, чем происходящее на Корусанте. Всего месяц прошел с тех пор, как Скайуокер вновь обрел прежний облик и вступил в права Властителя Силы, хранящего Равновесие. И именно тогда Анжель решила, что пришло время выйти из тени. Альдераан должен был вернуться на мировую арену – сильный, обладающий прекрасным флотом мир, которым командовали Дарт Вейдер и Императрица. Именно эта планета должна была стать решающей гирей на весах мирового Порядка. Вселенной придется считаться с существованием «Призрачного Флота». Энакин не хотел вновь одевать маску, но также не мог обрушить всю тяжесть политики на своих детей. И потому, чтобы вывести Галактику из очередного кризиса, Скайуокер призвал свою семью в место, которое он мог назвать новым домом. Люк почти не изменился со времени их дуэли – но, пройдя путь Сердца Света, он словно весь сиял изнутри… Мудрый юноша, в глазах которого, порой, проплывали тысячелетия. Рядом с сыном было очень легко – он был невероятно добрым, таким же, какой была прежде его мать, Падме Амидала. И когда Энакин привел сына в свои покои, по шутке судьбы или, может, по умыслу Анжели, очень похожие на убранство его спальни на Корусанте, пришел час, чтобы открыть истину своему сыну. Разговор с Леей Скайуокер решил отложить на потом: во-первых, Лея сейчас отдыхала от вызванного ею Шторма Силы, а, во-вторых, Анжель обещала прежде немного подготовить дочь к правде, ну… и в-третьих, Темный Лорд боялся, что мятежная принцесса, так же как и он, не верящая в полумеры, никогда не примет своего настоящего отца. *** - Люк, - начал Милорд негромко, после того как оба Скайуокера устроились с удобством за столом, - я должен рассказать тебе все. Но прежде, ты должен понимать: я - совсем не герой, сынок. И есть моменты, о которых я буду сожалеть всегда. - Я понимаю, отец, - опустив глаза, произнес Люк. – Не мне судить тебя: я тоже проливал чужую кровь. Не меньше, чем ты. Энакин вгляделся в сына, замечая его печаль и мудрость. И, глубоко вздохнув, повел свое невеселое повествование: - Про мое детство ты знаешь – я рос рабом на Татуине, до тех пор, пока меня не освободил джедай Квай-Гон Джинн, Учитель Оби-Вана. Именно тогда познакомился с Падме, с твоей матерью. - С мамой? – переспросил Люк. – Кем она была? - Падме Амидала Наберрие – королева Набу, планеты, которую осаждала Торговая Федерация… - Я читал про это в голонете, - кивнул Люк. – Просто…я искал информацию о тебе, отец, и выяснил, что именно ты взорвал станцию управления дроидами, обеспечив победу над Торговой Федерацией. - Да, у нас это – семейная традиция, видимо, - хмыкнул Энакин. – Мне было девять. Именно тогда я потерял своего первого наставника, Квай-Гона… Джедаи отказались принимать меня в Орден - я был слишком взрослым. Наверное, именно с того времени у меня родилась неприязнь к ним: как ни крути, а детские травмы имеют последствия на всю жизнь. Однако после смерти своего Учителя опеку надо мной принял Оби-Ван. - Бен? – переспросил Люк. – Он лгал мне о тебе… - Я знаю, - кивнул Энакин. – Но ты должен попытаться понять: он был мне сначала Учителем, а потом самым близким другом, можно сказать, братом. Мы выручали друг друга немало раз, а я, поверь, был очень непростым Учеником. И для него мое предательство стало страшным ударом. Подозреваю, он ненавидел себя за произошедшее гораздо больше, чем меня самого. - Предательство?.. – тихо поинтересовался Люк, опуская голову. - Как я уже говорил, я - вовсе не герой, сын. Но позволь мне продолжить по порядку. Через десять лет после начала моего обучения, судьба, хотя, нет… Канцлер Палпатин свел меня с Падме вновь. В то время мне снилась смерть мамы, а Амидала, ставшая сенатором от своей системы, была единственной отдушиной. На её жизнь покушались, а мне доверили её охранять. Не очень-то умное решение со стороны джедаев: оставлять нас наедине. Я был влюблен в Падме с девяти лет, а при новой встрече мои чувства только окрепли, приняв форму, близкую к одержимости. Кошмары о моей матери привели нас с Падме на Татуин, где я обнаружил твою бабушку в руках тускенов. Они неделями пытали мою маму… Она умерла на моих руках. - Мне так жаль, - тихо сказал Люк. – Дядя Оуэн рассказал мне, что бабушку убили тускены, но никогда не открывал мне обстоятельства… - Конечно, - глубоко вздохнув, произнес Энакин. – Ведь затем я поступил совсем не по-джедайски! Я вырезал все племя Пустынников. Всех… Женщин, детей, стариков. И впервые познакомился с Темной Стороной. Лишь Падме сумела мне помочь, с пониманием отнеслась к моим ошибкам… А потом началась Война Клонов. С обеих сторон она была вызвана Палпатином, который, притворяясь поборником демократии, сумел собрать в руки огромную власть. У меня произошла дуэль с его Учеником, графом Дуку, в которой я потерял руку. А потом мы с Падме тайно поженились… Энакин ненадолго замолчал, вспоминая тот день. Однако глядя на сына, ожидающего правды, мужчина встрепенулся и продолжил свое печальное повествование: - Палпатин был гением и моим наставником, к тому же. Он всегда помогал мне, умело изображая дружбу, играл на моем самолюбии, восстанавливая против джедаев. Исподволь он внушил мне мысль, что меня недооценивают и мне не доверяют. А моя Сила в то время кружила мне голову. Я побеждал всегда – и это служило росту моей гордыни. Во время Войны я получил падавана – Асоку Тано. И очень привязался к ней. А она спустя год покинула Орден по вине джедаев, когда её несправедливо обвинили в теракте, произошедшем в Храме. Это надломило меня повторно. И тогда я познакомился с Анжелью. - С Императрицей? – удивился Люк. - О, тогда она еще не носила этого титула. Ей было всего четырнадцать, когда мы встретились, и она состояла в Ордене. Она стала моей новой Ученицей… и ее спустя короткий срок тоже отняли у меня джедаи, как я тогда думал. Оказалось, что ей, втайне от меня, доверили выяснить мирское имя Старшего Ситха, умело скрывавшегося в тени Дуку. И когда Анжель поняла, что это – Верховный Канцлер, Кос Палпатин, то сама решила остановить его, не доложив о своем страшном открытии. Правда в том, что Канцлер уже тогда пожелал заполучить в свои руки не только Избранного Силой, рожденного мидихлорианами ребенка, то есть меня, но и Проводницу Силы, девочку, способную напрямую контактировать с Энергией Жизни. Именно таким даром обладала Анжель. Палпатин сумел обездвижить и пленить мою Ученицу, а я, вновь потерявший падавана, обвинил Совет Джедаев в очередном провале. Тогда и вступила в силу финальная фаза плана Палпатина по захвату власти во Вселенной. Инсценировав собственное похищение, он заставил меня убить Дуку, а по возвращении на Корусант мне опять стали сниться кошмары, подобные тем, что мучали меня перед смертью мамы. - Что тебе снилось, отец? – серьезно спросил Люк, в глубине души понимая, каким будет ответ форсьюзера. - Падме, - кивнул Энакин, вновь переживая свою боль. Он говорил тихо, даже чуть монотонно, стараясь оставаться спокойным. - Я испугался. Я понял, что готов на все, чтобы сохранить ей жизнь. Падме рассказала мне о своей беременности, а в это время Палпатин назначил меня своим представителем в Совете. Я был счастлив – доступ в Совет давал мне возможность пользоваться Архивом, в котором можно было найти информацию, которая была бы способна предотвратить мое страшное видение. Однако звания Магистра мне не дали, а именно оно мне и было необходимо для пропуска в Архив Джедаев. Йода посоветовал мне просто отпустить Падме навстречу смерти, а Палпатин… Палпатин поведал мне о ситхе Дарте Плэгасе Мудром, способном создавать жизнь из мидихлорианов. В этот момент Оби-Вана отослали на Утапау для поимки генерала Гривуса, а я оказался меж двух огней: с одной стороны на меня давил Совет, заставляя шпионить за Канцлером, которого я искренне считал другом, с другой – Палпатин, подливая масла в огонь своими сладкими речами о моей исключительности и продажности джедаев. Все кончилось тем, что Канцлер сам открылся мне, назвавшись Дартом Сидиусом. И я решил исполнить свой долг, передав ситха в руки джедаев. Но мне так и не удалось убить в себе страх перед смертью любимой женщины – я был готов на все, чтобы сохранить ей жизнь. Я явился в тот момент, когда Гранд-мастер Ордена джедаев и мой давний противник в Совете, Мейс Винду, собирался убить Канцлера… О, Палпатин все рассчитал идеально: я не мог допустить смерти ситха, ведь видел в нем единственную надежду на спасение для Падме! И я отрубил руку Винду, тем самым обрекая Главу Ордена на смерть, после чего Сидиус добил его молниями. Это была, практически, случайность: но выбор был сделан… И мой новый Учитель нарек меня Дартом Вейдером. А потом был Храм… Энакин надолго замолчал, погружаясь в собственные мысли. Он вспоминал ту страшную ночь, когда его клинок забирал жизни собственных братьев… - По приказу Верховного Канцлера, Лорда Ситхов Дарта Сидиуса я убил всех джедаев, находящихся в Храме. Там были дети, Люк…, - Дарт Вейдер поднял взор, ожидая встретить ненависть или отвращение в сыне. Но тот был полон сочувствия и понимания: истинный служитель Светлой Стороны. И потому Энакин продолжил уже спокойней. - Но кое-что все же пошло не по плану Императора. Анжель сумела освободиться от его власти… И когда я увидел её, печальную, беззащитную маленькую девочку, моя рука дрогнула. Я пощадил юнлингов, спрятавшихся в зале Совета. И, таким образом, мое превращение в слугу Тьмы так и не было завершено. Мы с Анжелью смогли подделать голозапись на камерах, и она увезла детей прочь с Корусанта. Однако эта фальсификация обернулась против меня: по приказу нового Учителя, которому были ни к чему свидетели его грязной игры, я прибыл на Мустафар, чтобы уничтожить руководство Сепаратистов, а за мной прилетела Падме… Оби-Ван, видевший записи в Храме, рассказал ей о моем падении во Тьму, и она хотела услышать от меня, что он ошибся. Я был слишком поглощен Тьмой, сын, и почти не мог контролировать себя. Когда любимая женщина начала обвинять меня в моем выборе, сделанном для сохранения её жизни, я… Я сорвался. Кеноби тайно проник в её корабль, и мне показалось, что она предала меня. Форс-грипп, удушение Силой. Я не хотел причинить ей боли, но моя ярость захлестнула меня! - Ты ведь не убил её, так? – проницательно спросил Люк. – Мама была беременна нами… Мы с Леей не появились бы на свет, если бы она умерла тогда. - Ты мудр, сынок, - тепло улыбнулся Темный Лорд. – И ты прав. Я просто лишил Падме сознания. Но Оби-Вану этого хватило. Он решил, что я безнадежен. А я не мог простить ему предательства, когда он проследил за моей женой, чтобы убить меня… Какими же мы оба были дураками… Та дуэль. Мы бились на равных, но я в высокомерии своем принял неверное решение. И Оби-Ван победил. Он лишил меня всех конечностей и оставил сгорать в лаве, надеясь, что огонь прикончит меня вместо него самого. Глаза Люка расширились: он знал, что между Кеноби и отцом были серьезные разногласия. Но представить такое! Это же… бесчеловечно! Бросить друга. Пусть и бывшего, умирать в лаве! - Не вини его, Люк, - проницательно сказал Вейдер, почувствовав негодование сына. – Не повторяй моих ошибок. Он действительно был моим другом, и поверь, душа его была сломлена этим страшным поступком. Оби-Ван… Я видел его в Силе. И он раскаивался, Люк. По-настоящему… Ну, в общем, я должен был погибнуть на Мустафаре. Палпатин, уже объявивший весь Орден изменниками и преобразовавший Республику в Империю, летел ко мне, но безнадежно опаздывал. Я почти умер, когда меня спасли… - Кто? – жадно спросил Скайуокер-младший, захваченный повествованием. - Анжель, - просто ответил Энакин. – Она была и остается целителем невероятного уровня. Она смогла сберечь мою жизнь на расстоянии при помощи Силы. А еще она разделила мою боль. Ведь я мог погибнуть от шока… Короче, я выжил. Мне создали систему жизнеобеспечения и запрятали меня в доспехи. Император навсегда вычеркнул Энакина Скайуокера, и ему на смену пришел Владыка Ситхов, Дарт Вейдер. В тот миг, когда я пришел в себя, то моим первым вопросом было состояние Падме. И Император мне объявил, что… Я убил её в гневе. О, я возненавидел себя… Я уничтожил ту, которую любил больше собственной жизни! Ту, которую больше всего на свете желал защитить и спасти! - Но ведь Палпатин солгал тебе, - нахмурился Люк. – Это же просто невозможно… - Да, солгал, - кивнул Вейдер. – Но я об этом не знал. Также я не знал, что вы с Леей живы… Итак, поглощенный Тьмой, виной и ненавистью я прожил целый год. По всей Галактике я искал джедаев и убивал, убивал, убивал… Я погружался в отчаяние: слабый, покалеченный, жалкий слуга Императора, живущий лишь ради мщения джедаям, которых я почитал виноватыми в моей личной трагедии. И так продолжалось бы всегда, если бы спустя год, не вернулась Анжель. - Но зачем? – спросил Люк. – Разве Император не хотел использовать её для зла? - А зачем ты полетел спасать друзей на Беспин, Люк? – мягко спросил Милорд. – Зачем, вопреки логике, отправился на Эндор навстречу ко мне, прекрасно понимая, что шанс вернуть меня к Свету очень мал? Анжель была готова на все, чтобы помочь мне. Она рассказала мне о том, что Падме умерла при родах из-за собственной вины – моя жена не смогла себе простить невольного предательства, приведшего меня на край гибели. И также рассказала о вас с Леей… - Ты знал?! – Люк вскочил с места, впервые полностью потеряв свое спокойствие. – Всю жизнь знал про меня и про сестру?! - Да, знал, - уронил Милорд. – Я хотел забрать вас сразу, как только услышал правду, но… Анжель убедила меня, что ваше соседство с Императором тлетворно скажется на вас. Я был готов пожертвовать всем, чтобы вы росли здоровыми и вдали от влияния Палпатина, которому я полностью перестал доверять с этого момента. Но все годы, всю жизнь я сожалел, что не мог вас вырастить самостоятельно. - Понимаю, - кивнул Люк, вновь садясь на место. – Просто я всегда хотел встретиться с тобой… Я ведь думал, что ты мертв. - Я хотел этого не меньше, - мягко произнес Энакин. - Но ради вашей безопасности… И все же Анжель вернула мне стимул жить. Жить ради вас… И тогда ради меня и ради спокойствия Галактики Проводница Силы стала служить Императору. Она спасла немало жизней… И вернула мне здоровье. Мои повреждения после Мустафара были необратимы, однако её целительная Сила совершила чудо: я стал восстанавливаться. Как и Император, который значительно помолодел и стал еще опасней. Тогда, я думаю, ему и пришел в голову этот отвратительный план: сделать Анжель своей женой и получить от нее Наследника, обладающего безграничной мощью в Силе. Он использовал для этого отличную наживку – Кетси Тано, младшую сестру Асоки, моего бывшего падавана. Асока в тот момент находилась на Сури-Тан вместе юнлингами, которых мы спасли в роковую ночь Приказа 66. И когда Асока явилась за сестрой, Император едва не убил её. Анжель пришлось дать обещание выйти за Императора замуж – и только тогда Асоку, её сестру и ассасина Асажж Вентресс, помогавшую им, выпустили из Дворца. А я ничего не смог сделать. В день своей свадьбы Анжель запустила Шторм Силы. Случайно, конечно… И во время него пропала. Спустя три года она вернулась, обретя новое могущество и понимание Силы. К тому времени я полностью выздоровел и теперь носил доспехи лишь потому, что таким меня привыкла видеть Империя. Именно в тот момент выяснилось, что Палпатин продал душу не Тьме, а Пустоте – Врагу самой Жизни. А теперь, слушай внимательно, Люк, - Энакин серьезно посмотрел на сына, подчеркивая свои речи. - Это очень важно. Сила не зиждется на вражде между Светом и Тьмой, как это принято в догмах джедаев и ситхов. Истинное назначение обеих Сторон в борьбе с Пустотой. Пустота – это что-то вроде разумной антиматерии, она окружает нашу Вселенную и мечтает её поглотить, но для этого ей нужны Эмиссары – человекоорудия, необходимые, чтобы действовать там, где она сама бессильна. Палпатин заключил договор с Пустотой – он уничтожает джедаев, а взамен Ничто дает ему возможность фиксировать необходимое ему будущее. То есть, Император обладал способностью из всех возможных вероятностей выбирать самую удобную для себя. Это сделало и так могучего стратега – Сидиуса – практически неуязвимым. Таким образом, Анжель, вернувшись, открыла правду об истинном положении мне. Тьма и Свет – лишь стороны одной медали, принадлежащие Силе, и их суть не в борьбе друг с другом, а в победе над Пустотой. Новая Императрица предложила великий План: мы тайно поддерживаем встающий на ноги Альянс, создавая из него боеспособную единицу, одновременно приобретая все больший официальный политический вес в Империи. И все это, чтобы остановить самое страшное детище Императора – Звезду Смерти. - Погоди, отец, - Люк поднял руки, останавливая повествование. – Значит ли это, что ты создал Альянс? - И да, и нет, сын, - пояснил Энакин. - Просто до нашего с Анжелью вмешательства это была откровенно террористическая организация, неорганизованная и довольно… подлая. Но ты не выглядишь удивленным моими словами… - Я подозревал, - Сердце Света прямо посмотрело на отца. – Слишком много странностей я нашел, когда в мои руки попали данные о твоей деятельности в Империи, папа. - Поразительно… - покачал головой Энакин. – Тебе по праву есть, чем гордиться, Люк. За все годы Палпатин так и не смог увидеть моей игры. - Он был ослеплен собственной властью и всеведеньем, - спокойно заметил Скайуокер-младший. – Его самоуверенность была его величайшей слабостью. В ответ Энакин расхохотался: - Да, сегодня Император получил щелчок по носу. Его обыграл в анализе двадцатилетний паренек с захудалого мира, которого он воспринимал, как наивного дурачка. Видно было, что Люку приятны слова отца. Чуть смущенный, он пояснил: - После твоей…эмм… смерти, я очень хотел понять, что тобой двигало эти годы. Я надеялся найти подтверждение тому, что чувствовал: ты – не зло. - И все же, Люк, - тяжело произнес Вейдер, - я очень далек от понятия хорошего человека. Тогда, на Звезде Смерти, я был вынужден слепо смотреть, как гибнет ни в чем не повинная планета. - Расскажи, отец, - серьезно попросил Люк. – Что именно случилось тогда? Почему ты не помог Лее, если знал, кто она? Как допустил произошедшее с Альдерааном? И зачем убил Оби-Вана?.. - Все дело было в конспирации, по большому счету, - виновато произнес Энакин. – Во-первых, я находился в серьезной опале у Императора – помимо моих постоянных претензий по поводу строительства проклятой станции, меж нами встала Императрица. Мы… были вместе, и Палпатин узнал об этом. Он заставил Анжель вернуться на Корусант, а оттуда она бежала на Альдераан. В связи с этим у меня не было никаких прав на проклятой Звезде. Да, Люк, - медленно кивнул Энакин, ощутив, как Люк понял, что именно хотел сказать его отец, - Анжель была на Альдераане, когда по планете выстрелила Звезда Смерти. Я до последнего не верил, что Таркин рискнет уничтожить систему без приказа Императора! Да и в Силе… я чувствовал, ЧУВСТВОВАЛ, что гранд-мофф блефовал! Энакин глубоко вздохнул, успокаиваясь. Люку вдруг стало ясно: его отец страдал от гибели этой планеты не меньше, чем Лея, и не меньше, чем Лея, винил себя в произошедшем. - Только потом я узнал, - совершенно мертвым голосом произнес Вейдер, - что Императрица была там. Узнал от Палпатина, который сошел с ума от гнева и ярости. Итак, в одночасье я потерял самого преданного друга, а также женщину, которую… вопреки всему полюбил. Я никогда не смотрел ни на кого, кроме Падме, Люк, - твердо сказал Милорд. – Двадцать лет я скорбел по твоей матери. Но Анжель… Она любила меня с детства, а я даже и не подозревал об этом, пока Палпатин мне не рассказал. И именно тогда, когда я потерял её, то понял, что… жить без нее не могу. Энакин глубоко вздохнул и продолжил: - Кеноби пришел очень не вовремя: мое сердце было разбито, а гнев и ярость, как тогда, на Мустафаре, губили меня. Чертежи проклятой станции оказались у R2D2, а Лея была в руках Таркина. Ей грозила смерть. Когда вы оказались на Звезде Смерти, я подумал, что вы сможете спасти мою дочь от смерти без моего участия. И я вывел в главный компьютер секретную информацию о местонахождении Леи. - Ты знал, что мы были внутри корабля? – удивился Люк. – Хотя… я никогда не задумывался, но ведь тюремный уровень – это не то, что можно увидеть в свободном доступе компьютера военного объекта… - Именно, - утвердил Вейдер. – Это все, что я мог на тот момент для вас сделать. Я сразу узнал Чубакку – он мой старый знакомец еще с Войн Клонов, а Оби-Ван… Не особенно скрывался от меня. Я не хотел его убивать. Да и вообще видеть не хотел особо. Мой бывший Мастер был сильным человеком и очень хорошим джедаем, но он истово верил в догмы Кодекса, а также тому, что Вселенной будет лучше без ситхов. Он думал, что своим показательным самопожертвованием добьется моего проигрыша в итоге… Впрочем, и это уже осталось в прошлом. Он принял свои ошибки. - По поводу Бена, - перебил Люк отца. - Я понял, что он умер, чтобы настроить меня против тебя… Однако я простил его обман: он ведь желал исправить свои промахи прошлого. Но как же тогда пытки Леи? Что именно ты с ней сделал? - Просто вколол ей сыворотку правды и немного поработал с ее сознанием, - ответил Энакин, пожав плечами. - Мне необходимо было узнать, перенесли ли базу с Дантуина на Явин… Но Лея не должна была помнить о том, что именно я её спрашивал. Иначе у нее возникли бы ненужные сомнения. - Мы так и думали, - кивнул Люк. – Недавно сестра рассказала мне о том, что ничего не может вспомнить о происходящем в камере… Но зачем… зачем тогда ты стрелял в наших ребят, когда мы атаковали Звезду? Я узнал твой корабль, когда ты гнался за мной. - Прости, Люк, - безэмоционально произнес Энакин. – Только форсьюзер был способен попасть в реактор. Я собирался уничтожить Звезду Смерти, но никто не должен был узнать, что Слуга Императора – совсем не тот, кем кажется. И я убивал. Ради собственной игры. Там ведь умер кто-то дорогой для тебя, сын? - Да, - скорбно произнес Скайуокер. – Мой друг детства, Биггс Дарклайтер. Как ты узнал? Повисла долгая тишина. Энакин не знал, что сказать и как оправдать себя перед собственным ребенком. Ситх вспомнил, что никогда не умел уходить от собственной вины: ему приходилось не раз говорить с семьями погибших в пору Войн Клонов, и мужчина никогда не мог достойно пояснить людям, почему не смог защитить их близких… - Я чувствовал, Люк. Я понял, что ты – форсьюзер и был поражен твоей удивительной аурой. И никогда не было у меня такого единения в Силе с другим Одаренным, как с тобой. И потому я сполна ощутил твою боль утраты. Прости меня, сын. Я – причина смерти многих твоих друзей, и я едва не стал твоим невольным убийцей. Ты не представляешь, что я испытал, когда увидел, что «Сокол Тысячелетия» выстрелил в меня, защищая тебя… И едва я понял, на кого нацелил свое оружие… - Ладно, отец, - Люк внимательно посмотрел на отца и твердо произнес. - Мы оба должны пережить наше прошлое. Я, взорвав Звезду Смерти, забрал страшную жатву. Погруженный в Силу, я ощутил каждую смерть и понял, что никогда не прощу себе этого. Меня поздравляли, меня благословляли, называли Героем… А я чувствовал себя убийцей. - Но ты спас целую Вселенную, сын. Кто знает, сколько планет погибли бы по прихоти Таркина и Императора, не взорви ты станцию, - сказал Энакин мягко, разделяя скорбь и боль Люка. - Да, верно, - тихо произнес юноша, глядя на свои колени. И тут же встрепенулся, возвращаясь к действительности. – Лучше продолжи свой рассказ, папа. Что случилось, когда ты прибыл к Императору? - Я был в страшной опале. Наша с Палпатином обоюдная ненависть достигла нового витка. Учитель начал сходить с ума, а его внешнее уродство начало возвращаться, лишенное подпитки погибшей Императрицы. И в пику подъему народных волнений, Император, наконец, даровал мне полномочия, необходимые, чтобы контролировать флот. Я стал Верховным Главнокомандующим и теперь мог беспрепятственно водить любимого Повелителя за нос. В скором времени, его шпионы узнали, кто ответственен за взрыв Звезды. И именно тогда на тебя началась охота. У нас с Императором был непростой разговор. После его объяснений ситуация кардинально переменилась. Палпатин рассказал об особом пункте в договоре с Пустотой. - Что за пункт? – спросил Люк, встревоженно глядя на отца, на лице которого отразился откровенный страх. - Пока Палпатин правит Галактикой, Пустота полностью прекращает нападки на нее. - А, значит, если он мертв, - подытожил Люк, - эта самая Пустота может напасть? - Именно, - кивнул Энакин. – Это заставило меня колебаться на второй Звезде Смерти. - Тебе пришлось выбирать между мной и Вселенной? – спросил Люк, по-новому глядя на ту ситуацию. Кивок. - И ты выбрал меня… - опустил глаза Люк, ощущая тяжесть страшной вины, в одночасье обрушившейся на него. - И не ошибся, - яростно произнес Энакин. – Не ошибся! Даже если все обернется наихудшим образом, я никогда не пожалею о своем выборе! Пусть даже вся Вселенная встанет передо мной… Пусть мне придется взять ответственность за каждого живущего в Галактике!.. Я не отдам вас с Леей на смерть. Повисла долгая пауза. И внезапно распахнулась дверь. На пороге застыла принцесса Органа. А за ней, гневно сощурившись, стояла Анжель Сюрреаль.