Цветочные сказки

      «Она любила яблоки в карамели… очень их любила» Такая ностальгически прекрасная грустная мысль терзает его весь день. Он сидит на шаткой лавочке в парке и держит в руках два яблока в карамельной глазури, как и в их первое нормальное свидание, только уже в другой стране, с другим настроением и совсем один.       Она любила яблоки в карамели… Традиционное японское лакомство несильно популярное в Корее, но она их так любила, а он любил ее. Ее теплые ладони, лучистые глаза и застенчивую улыбку. Любил ее неумелое кокетство и доверчивые губы…       В том, что их первое свидание закончится, как он тогда думал, поцелуем, не было ничего предрассудительного, ведь невозможно было не вознаградить смелость этой девочки и ее решимость. Он восхищался ею… и любил ее. Да, он любил эту девочку.       Мужчина надкусил одно яблоко, стараясь вспомнить вкус того поцелуя: кислого… игристого, горьковатого… решительного, так привлекательно сладкого и долгожданного.       То, что этот поцелуй перешел в их первую нежнейшую ночь, было вызвано лишь этим ожиданием и долгим путем до.       Га Ыль была мила и трепетна словно лесная лань. Грациозная и забавно неловкая одновременно. Она не повторима. Она такая одна.       «Га Ыль, ты станешь моим единственным цветочком?» вспоминает он свой вопрос и ее обещание, которому так и не суждено было сбыться. На глазах наворачиваются злые слезы.       Тому, что их первая, легкая как тончайшая тюль, ночь обернулась беременностью не было оправданий. Даже неопытность девушки не уравновешивала весов.       Она не хотела свадьбы впопыхах, говорила, что все должно быть размеренно и красиво как в сказке, как в ее детских мечтах.       Но она согласна была ждать, и он стал для нее заботливым, как она тогда говорила, самым искренним и влюбленным женихом. Он покупал ей мягкие игрушки и прочие приятные мелочи, каждый день дарил ей цветы, пел песни собственного сочинения для их малышки, создал для своей будущей жены красивый чайный сервиз, заставляя свои покалеченные навсегда руки работать максимально аккуратно, она всегда ценила его работы, а тот сервиз особенно.       Он как мог объяснял отцу, зачем ему жениться на легкодоступной недалекой воспитательнице детского сада, а в прошлом вообще официантке, и с наслаждением бил ему морду всякий раз, когда тот смел называть ее недалекой и легкодоступной… а еще… А еще он приносил ей яблоки в карамели. Она их так любила.       Со И Чжон снова надкусывает одно из своих яблок. Кусок застревает в горле, а тонкая кожица, волю случая, не счищенная с плода, царапает небо буквально до крови.       Волею случая… да. Как и тогда.       Роды пришли преждевременно. Виной тому был его отец, явившийся к ним без приглашения изрядно пьяным. Как всегда завязалась ругань. Га Ыль пыталась их разнять и упала, ударившись животом об угол стола.       Еще один кусок. Горькая косточка. И Чжон морщится, ему хочется выплюнуть эту мерзость, но он мужественно глотает разгрызённое семя яблока вместе со своей вязкой слюной.       Ужас того дня он тоже хотел бы забыть раз и навсегда! Как отрезать его от себя.. но… увы… он не забывается. Это невозможно.       Малышка, вопреки опасениям родителей и врачей, родилась здоровой. Вот только ее матери такое чудо стоило жизни. Она заклинала медиков спасать ребенка, забыв о ней самой.       Мужчина не в силах сдержать в себе крик отчаянья и пугает им детей в парке и их матерей. Матерей. Да, у других детей есть мамы.       Он молча доедает свое яблоко.       Со И Чжон не любит их. Яблоки в карамельной глазури. Но, после ее смерти, ест одно единственный раз в год. На годовщину их первого нормального свидания, чтобы помнить о ней, о нем, и о том, что не будь его, того свидания, Га Ыль была бы жива.       Он ест только одно, а покупает два. Сила привычки. Хотя нет. Второе яблоко он перемелет в пюре для маленького чуда с такой же как у Га Ыль нежной кожей и с таким же наивным взглядом ее лучистых глаз.