ИДИ СЮДА!!!
Эта ярость в глазах, огонь гнева, пожирающий все, включая и живых существ, пугал. Внушал то, что сама Колдунья не чувствовала уже больше трехсот лет. Трясущиеся ноги и руки выдавали ее с потрохами, не смотря на то, что она пыталась быть намного храбрее и наглее, чем была на самом деле. Нелегко поддерживать имидж черной Колдуньи, когда не можешь сдержать дрожь при виде своего врага. Это ее территория. И она никому не позволит царствовать здесь без ее ведома! И плевать, что на это существо не действует ее магия, пускай… Всегда найдется выход, всегда. Демон чувствовал ее страх. Видел то, что никто не смог бы учуять даже в ее трупе. Внутренние терзания, что оставались с ней по сей день. Нет, он ничего не мог узнать про нее! Просто очередное чудовище, воздействующее на подсознание, коих довольно много… Идя по длинным и пустым коридорам, Ангела пыталась найти комфортную комнату, чтобы уже там упасть навзничь и уснуть до утра. Плевать на сломанную ногу, внутренняя регенерация не позволит ей умереть от потери крови. Наверное… И почему Колдунье снова почудилась Мать? Только она почувствовала себя беспомощной, как лик суровой женщины предстал перед ее голубыми глазами. Вздрогнув даже сейчас, девушка устало выдохнула, превращая деревянную дверь в щепки. Этот шкаф из черного дерева, отливающего сливовым вином и пахнущий могильной землей и мхом… Сколько ночей юная ведьма провела там, сжимаясь до размеров мышки, плача и затыкая уши? Сколько раз сотни голосов кричали на нее, шептали что-то на бледное ухо, пытались оторвать от нее лакомый кусочек? Не зажигая огонь, Ангела сплюнула кровью на пол, где тут же появилась мягкая кровать, слепящая чернотой постельного белья. Усевшись на край, Колдунья вскрикнула, держась за грудь. Кажется, сломано не одно ребро… Эта боль, этот страх. Все обрушилось на нее столь неожиданно и взахлеб, что внутреннее спокойствие дало заметную трещину. — Нет, Мама, не надо в шкаф… Прошу, просто ударь меня и все… Ударь и все… — обхватив кожаными перчатками свое лицо, Ангела уставилась в пол, по которому пробежала упитанная мышь. Она видела то, что никто не смог углядеть в этом существе. То, что затерялось в ее собственном страхе и нежелании прислушаться… Заплакав от сосущего одиночества, девушка обрушилась на подушку, откидывая шляпу прочь. Горячие слезы, оставляя на пыльной от пожарищ коже бороздки, обрушились на постель, тут же впитавшей влагу. — Я знаю… Я видела, видела. Смогла углядеть кое-что в тебе, Демон Они… — закрывая глаза от усталости, Колдунья моментально утонула в своем сне.***
Мужчина со вьющимися волосами, перепрыгивая с дерева на дерево, пытался избавиться от хвоста из крестьян, полностью позабывших о такой незначительной детали, как пожар их деревни. — Отвалите, чертовы маньяки, отвалите от меня, мрази допотопные! — шептал про себя Джесси, пока ветка хлыстнула его по лицу, оставляя новый шрам под правым глазом. Сжав кулак от мимолетной боли, оборотень стер льющуюся кровь, обхватив молодой ствол ясеня когтистой рукой, прокручиваясь на месте и стараясь запутать след. Нельзя привести их в замок Крысенштейна, иначе Ангела будет в опасности. А этого точно нельзя было допустить… «- А ты еще кто такой? — недовольно спросила девушка, оставляя сотни чемоданов на полу, заполненному черепами и костями. Те, хрустнув, привлекли его внимание, отчего монстр откинул холодное тельце крестьянки прочь. Повернувшись к смазливой мордашке Колдуньи, МакКри вытер кровь со своего подбородка, пока его глаза пожелтели от волчьей натуры: — Кажется, деточка, ты зашла не в тот заброшенный замок. Ну, я не такой гостеприимный сегодня, так что… — поднимаясь на ноги, отбрасывая животные повадки прочь, Джесси щеголял нагим телом. От этого ведьма слегка смутилась, прикрывая его прелести ладонью в черной перчатке: — Ой, а ты чего нагишом-то ходишь… — его ступня, сломав чью-то грудную клетку, пролила собственную кровь по черному полу, слизывая с него годовалый слой пыли. Хрустнув шеей, оборотень облизал выступающие клыки, едва сдерживая позывы разорвать с нее всю одежду, а потом только сожрать. Давно в его краях не было такой аппетитной попки… — Я такой, потому что я так хочу, мелкая потаскуха. Если ты стыдишься себя, то тебе нечего предложить миру. А так мои жертвы хоть увидят всего меня, прежде чем закричать со страха! — усмехнувшись, мужчина смахнул пробежавшую по голове блоху. Ангела, пожав плечами, осмотрела замок, присвыстывая: — Тут довольно просторно для тебя одного, не находишь? Давай я здесь пока остановлюсь, а ты можешь продолжать кушать людей, щеголять голой задницей, но только чур посуду я не мою, привыкая к горам тарелок… — не успев договорить, Колдунья краем глаза увидела, как оборотень кидается на нее, рыкнув подобно волку. Сожрать. Содрать кожу. Вырвать волосы. Осквернить. Облизать пустые глазницы. Оторвать ногти. Сгрызть все мясо без остатка… Лишить всего, что так красиво выпячивает эта сука, сожрать, сожрать, СОЖРАТЬ!!! Но та, посмотрев на него, лишь улыбнулась, протягивая руки. Сердце Джесси дернулось, увидев лицо, не скривившееся страхом от его нечеловеческой натуры. Не он выбирал такую судьбу для себя… Не для того он всячески наслаждался жизнью, чтобы потом пожирать людей, кричавших при одном его виде. Но почему она не вопит? Почему улыбается и сияет своими кристальными голубыми глазами? Почему? Почему?! Остановившись рядом с ней, монстр опешив, застыл, пока его когти, чуть не полоснув ее по лицу, не втянулись в человеческие пальцы. — Что… — затрясшись, мужчина словно превратился в статую, когда эта проклятая ведьма обняла его, поглаживая по щеке. И бесконечный цикл ночей не стал так важен, как эта особа, что заметила в нем лишь чертову жертву. Не достоин он такой соседки, не достоин… — Только прошу тебя, скажи, что это просто кость застряла у меня между бедер, — улыбнулась Колдунья, пока МакКри сжал скулы от нахлынувших воспоминаний» Он до сих пор боялся спросить, почему она поступила именно так, как поступила. Почему ничего не сказала, ничего не спросила? И почему ему стало так легко, едва она коснулась его своими пальцами? И вот, спустя уже почти шесть лет, как они соседствовали в одном замке, Джесси не решался спросить, что служило таким толчком для подобного действия. Но знал наверняка… Кем бы ни была эта чертова ведьмочка, один пьющий оборотень в завязке точно обязан защитить ее.***
Обрушившись всем телом на серое и ссохшееся дерево, странное существо из далеких земель вгрызлось в него клыками, заливая черной кровью. Ударив пару раз когтистой ладонью мертвый ствол, Они разорвал его в щепки, откидывая себя самого на чернозем Лихого Леса. Обхватывая пальцами грязь, что тут же застывала от жара его тела, монстр ударился головой, стараясь замолчать. Душераздирающие вопли, разносясь по всей округе, разогнали стаю ворон, устремившихся высоко в ночное небо. Мгновенно поднимаясь, Демон переместился вперед, оставляя за собой огненный след. Неестественно резко мотая головой, он словно разделял ее на части, падая на колени вновь и вновь. Правая ладонь, покрытая чешуей, потянулась к собственному горлу, обхватывая шею и пытаясь задушить Хозяина. Монстр, удерживая ее левой, поднял глаза наверх, утопая в черноте облаков. Падая на спину, он мгновенно вытащил из небольших ножен короткий клинок, вонзая его в свою устрашающую длань, приковав ту к земле. Зашипев от ярости, конечность дергала пальцами, будто лапками паука, пытаясь освободиться. Крутясь на месте и рыча, Они ударился белоснежной маской о рукоять клинка, вбивая тот глубже и глубже. Черная кровь, брызнув на него, забурлила, принося неимоверные страдания Хозяину. Вновь оказавшись на земле, тот задергался будто в припадке, произнося что-то сотнями голосов на едва различимом диалекте. Выгнувшись аркой, Они закричал, вспоминая голубые глаза перед собой. Правая рука, вырываясь, готова была разорваться на части, чтобы только прекратить потуги существа. Но Демон, молниеносно достав длинную катану из ножен на спине, взмахнул проклятой сталью. Вой боли донесся до одинокого оленя, спавшего под зеленью ели. Подняв рогатую голову в сторону неизвестного шума, любопытное животное поспешило туда. «- Вы обречены быть вечно одиноким, Мистер Монстр!» Слова ведьмы впились в подкорку, заседая там в глухой бороне, не собираясь сдаваться без боя. Откинув будто живую правую руку прочь, Демон обхватил плачущую кровью культю, припав к огромному дубу спиной. Почему эта девушка полезла к нему? Неужели не видела, как он убивал всех этих крестьян, как жег их дома, наслаждаясь каждым криком, каждой слезой? Что с ней было не так?! «- Я хотела просто поговорить!» — взревев от гнева, монстр воспламенил траву вокруг него, пока белоснежная маска треснула ровно по середине лба. Все эти столетия, все года, что он провел в бесконечных поисках силы, никогда еще не встречалась такая странная девушка. Не человек… Она не человек, как и он сам. Увидев толпу крестьян, бивших блондинку ногами, плюющих на ее тело, Демон наслаждался страхом. Но не страхом Колдуньи, а неприятным душком всех этих холопов, почувствовавших власть, что не имели. Левая рука, затрясшись, сжалась в кулак, едва Демон вспомнил ее взгляд, когда он почти убил ее дружка. Она боялась его, устрашилась от нахлынувших воспоминаний. И само существо побывало в них вместе с ней. Почувствовало каждый удар, каждый шепот из черного шкафа, который пах могильной землей… Они были похожи. Похожи так сильно, что это сходство пугало его самого. Нельзя чтобы подобный монстр встретил себе подобного. Тогда никто не знает, что останется от жалкого человека, поселившегося в этих холодных краях. Ведь он сам слышал сотни голосов постоянно, пытаясь стать сильнее их, быть во главе своего собственного Разума, вновь и вновь осознавая, что проигрывает. Какого быть слабым? Ощущать это каждый раз, едва позыв к крови уничтожает его личность под корень? Слыша из сотен тысяч оттенков одного и того же человека одно единственное слово…СИЛА
ОН говорил ему стать сильнее. Приказывал искать все, что поможет ему стать быстрее, крепче, безжалостнее и лучше своего… Нет, он больше не вспоминает о том, кто именно виноват в его проклятии. Все, что осталось от этого человека, являющегося ему в кошмарах — звук натянутой тетивы и адский крик, лишивший его всего. Разве такой участи ОН заслужил? Такого существования, где каждый человек — лишь источник его жизни, не более. Ведь страх мог только поддержать аппетит, настоящее мясо — вот оно, самое сладостное, что может существовать на всей земле! Но золотые волосы всплывали каждый раз, когда он делал вздох. Этот голос врезался в уши, не давая думать о чем-то другом… Ведь они с этой девушкой были так похожи. И в ее голубых как небо его родины глазах он увидел не только страх. Увидел нечто схожее с ним… Упав на колени, Демон Они поднял разрушившуюся маску к небу, пока из черного застывшего доспеха вырвалась единственная человеческая рука. Разорвав броню, будто кокон, на ледяную землю упал полуобнажённый мужчина, сияющий черными волосами и чуть загорелой кожей. Его зеленые глаза, покосившись на пришедшего оленя, что облизывал его левую руку, заполнились слезами. Кажется, они и правда были похожи… — Я чувствую в тебе такое же одиночество, Ангела Циглер, — прошептал путник, трясясь от накатившего холода, сковавшего кожу.