Она - Ведьма. Он - Демон

      Ростки паники произрастали прямиком из ее груди, опутывая горло и легкие, не давая свободно дышать. Склизкими лианами ползали по коже, захватывая конечности вместо костей, начиная управлять ей, подобно кукловоду. Розовые шипы впивались в язык, орошая тот кровью, не позволяя произнести и слова. Сейчас все естество ранее дерзкой Колдуньи было захвачено Графом и его сосущей все живое аурой, мгновенно распространившейся по замку.       Бледное лицо, гладкая кожа и полы черного плаща — все точно так, как она запомнила с их последней встречи. Не изменился даже надменный взгляд, смеющийся ей прямо в черную душу. Этот Дьявол был здесь настоящим Хозяином, тем, кто управляет человеческой натурой проклятого тела. И тот, кто знает, чего он хочет. Довольная редкая черта для созданий ночи и прочей нежити…       Все ее соки превратились в лед, когда мужчина сделал уверенный шаг к ней, распростершись в ожидании объятий. Желтоватые клыки блеснули в сумраке, что следовал за ним по пятам, пока губы не произнесли: — Ну что же, моя дорогая, неужели ты не поприветствуешь своего любимого? — вытягивая фальшивую улыбку сквозь зубы, девушка медленной поступью заковыляла к нему, с опаской косясь на содержимое его рта. Нельзя показывать страх, точно не перед этим существом…       Дрожащие от бесконтрольности руки прутиками засохшей ивы обхватили его шею, на которой продолжала пульсировать синяя венка. Рвалась наружу, хотела соприкоснуться с ее горлом, оросить себя чужой кровью и насытиться. До поры до времени.       Поднимая подбородок, чтобы не закричать от ужаса, Ангела прильнула к его груди, пока длинные ноготки скользнули по ее холодной коже. Взрыв мурашек и стальных оков, появившихся на позвоночнике под кожей, приятно усладили мертвые глаза Графа. Он все прекрасно понимал. Играл со своей добычей как мог, упиваясь каждой секундой собственного превосходства. Нигде на Северных Землях не будет равному ему по силе, тогда чему бояться? — Надеюсь, что эта встреча оправдала столь долгую дорогу… Мой Господин… — целуя тонкую шею, Рейес был вне себя от удовольствия и знакомого запаха пассии. Он повеселится вдоволь: — Я готов путешествовать еще хоть десять лет, если это сделает тебя ближе ко мне, — его цепкие пальцы притянули острый подбородок Ведьмы к себе, заключая в поцелуй. Долгий и томный, как и весь гость.       Гэндзи прорывал кожу на своей ладони от растущих демонических когтей, пока лицо искажалось яростью и гневом. Амели, наблюдая за ним, могла лишь сдерживать свой хохот, играясь с паучками под кожей. «Этот простак даже не представляет, что Хозяин не может никого любить так, как меня и кровь. Ведьма — просто несчастная дичь, пойманная в лесу и зажаренная на костре живьем. Скоро и она это поймет, если уже не поняла. А ты… Просто наблюдай и терпи. Все, что ты можешь делать, пока я ищу чертового оборотня!»       Когда леденящее душу приветствие подошло к концу, прибывший из других земель путник прошел мимо Шимада, держа хозяйку замка за талию: — Через пару часов я хочу устроить пир в честь приезда. Соизволишь помочь, молодой человек? — появившийся второй ряд клыков прошел незаметно для глаз Габриэля, что с довольной ухмылкой стал подниматься по ступеням. Повернувшаяся вслед демона блондинка виновато опустила брови. Просила не вмешиваться всем своим видом, раздражая Странника все больше и больше. Считала, что он не сможет убить чертового вампира, пожирающего людей всю свою сознательную жизнь… — «Молодой человек?» — прорычал Они, пока Лакруа резко обернулась на его голос. Этот дикарь источал совершенно отличный от оборотня запах, но был пропитан такой же нездоровой злобой, как и убежавшая псина. Как смеет открывать свой поганый рот на Господина? — Что ты сказал? — спросила Арахна, спускаясь на пару пролетов ниже. Оставшийся стоять Гэндзи повернулся к уходящему Графу, даже не обратившему на него капли внимания: — Я говорю с тобой, — проигнорированная протеже Рейеса потянула к нему свои тонкие пальцы, с которых начал сочиться белый и шипящий сок: — Обращайся к нему как «Господин» или «Ваша милость», невежда! — наконец переведя на надоедливую особу взгляд, бывший гость хрустнул шеей: — У меня нет Господина, паучиха, — цыкнув языком, Габриэль приструнил помощницу, готовую прыгнуть на раздражающего незнакомца. Заинтересованно поднимая одну густую бровь, мужчина спросил: — А ты, позволь спросить, кто таков будешь, юноша? — усмехнувшись, Шимада почувствовал раскалившуюся сталь оставленного в другой башне клинка. Оружия, готового ринуться к нему при одной только мысли. Просто сблизиться с этим пафосным индюком, а меч сам сделает за него большую часть работы. И тогда… — Он просто мой паж! Трудно создать фамильяра, не испортив при этом слабенькие человеческие мозги! Поэтому пришлось искать помощника на нашей с тобой темной стороне, не околдовывая его черной магией. Каюсь, я немного разбаловала его панибратским отношением, но не обращай внимания, прошу тебя, мой Граф! — встав между ними, залепетала Циглер.       Этот пресмыкающийся тон и лобызание чужих ног было для нее неестественным и порочным. Отталкивающим, закрадывающимся в ноздри дурманом. Все эти эмоции Гэндзи ощущал так отчетливо, что у него закружилась голова. Властная Ведьма Северных Земель и Лихого Леса была загнана в угол и обязана была подчиняться. Дела действительно плохи…       Сделав неловкий реверанс, парень убрал бледнеющую демоническую руку за спину, прохрипев от бессилия: — Прошу простить, если обидел… Господин, — едва уловимый благодарственный вздох девушки послужил слабой отдушиной за это унижение. Начинал думать, что это было только началом.

***

      Вцепившийся до посинения в костяшках в древко метлы Джесси, коря себя за частичное отсутствие одежды, благоволил свою нечеловеческую натуру за сохранение тепла на подобной высоте. Если бы не с десяток защитных и страхующих заклинаний на этой рычащей пламенем девочке, он определенно бы висел мясной гирляндой на одной из многочисленных веток бесконечного леса.       Хотя… За такими плотными ночными облаками нельзя было увидеть даже своих ног, не то чтобы поверхность далекой земли. Тем лучше — уменьшается страх обделать растрепанные штаны и умереть от стыда за свою боязнь высоты. — Это ты точно не учла, когда сажала меня на этот дьявольский агрегат, да, милочка? — трясясь от хлестких порывов ветра, шептал себе под нос МакКри. Здесь его стенания и капризы точно никто не услышал бы, так почему не начать?       Устало понурив голову, обросший за день полета зверь старательно высматривал серебристый диск луны, игравший с ним в затянувшиеся прятки. На своих четырех ногах он бы добежал гораздо быстрее всех магических прибамбасов Колдуньи, но сейчас… Кто он такой, чтобы отказываться от столь неизведанного сервиса? — Вот именно… Кто я такой… Блохастый придурок, который хочет вернуться в обитель истребителя нечисти, будучи оборотнем… Что может пойти не так? Действительно… Надеюсь, что Арахна врала и они не обустроили в моем старом доме свой извращенский гадюшник. Не хватало еще и упырей давить, как прыщи на заднице… Ар! — завыв в черное нечто над своими взъерошенными волосами, раздосадованный волк ударился в воспоминания. Когда вокруг тебя бесконечная мгла серости и однообразия — самое то обратиться за ответами к давно минувшим дням. «Отец, если бы увидел меня сейчас, наверное в гробу перевернулся. Да так сильно, что прожег бы его насквозь, согревая могильную землю. Обматерил бы меня, захотел убить — все по старой схеме. Но… Пошел ты, безумный старик» — отряхиваясь от мороси на ресницах, Джесси мечтал поскорее вернуться в свой родной замок. Место, где его принимали таким, какой он есть на самом деле — грязный, неотесанный, похотливый и ужасный оборотень, каких только свет видывал! Осталось еще чуть-чуть потерпеть. — Да, против демона с его адской харизмой не попрешь, но он вроде паренек нормальный, так что можно будет доверить на пару веков Ангелочка. А там… — вспоминая про то, что он будет жить столько же, сколько и смертные мужчины, зверь приуныл. Среди всех этих могущественных Колдуний, Демонов из Преисподней, Проклятых, Одержимых, Вампиров… Проклятых одержимых вампиров… Начинаешь теряться и забывать, насколько ты мелочен на самом деле. Для них ты подобен мухе-однодневке, погибающей спустя несколько часов после рождения. Да и он сам прекрасно понимал, что для Циглер он нечто среднее между щенком и клоуном, скрашивающим пребывание в скучном обиталище. «Да ладно тебе, зато каждый день — как праздник! Только в рот я драл такие вот денечки…» — скукоживаясь от высоты и мороза, МакКри направил конец древка чуть ниже, надеясь увидеть хоть что-то новенькое…       Медленно выплывающая из-за облаков вторая метла осторожно приблизилась к удивившемуся Джесси. Боясь отвернуться от дороги, верный пес сглотнул комок в горле, замечая черноволосую девицу. Та, не испытывая и капли холода и дискомфорта, рассекала просторы почти голышом, пряча прелести под тонкими слоями черной кожи.       Присвистнув, мужчина оценил свои шансы, как обычно непомерно завышая их: «Я думал, что только Ангелочек одевается как распутная девчонка, ан нет, весь их род таков… Стоит ли это записи в Бестиарии? Что-то типа… И стыд не проявлялся на щеках их, ибо срам не прикрывали они никогда — отныне и вовек… М-да, Папаня точно бы гордился…» — Куда путь держишь, крылышко ты воронье? — крикнул во всю глотку он, пытаясь перекричать ветер. Ведьма, повернувшись к нему, закрыла рот в беззвучном вздохе, ныряя в темноту с визгом: — Извращенец на метле, спасите!!! — обиженно проследив за ней, зверь понюхал свои подмышки и облизал острые зубы: — Знаешь, ты тоже не Афродита, дамочка… Ай, черт бы с этим, соберись! — проглатывая страх в своем нутре, ездок пошел на снижение.

***

      Едва волосатая грудь МакКри пересекла нужную границу, светящиеся в темноте глаза ринулись прочь, стараясь донести важные вести до места. Земля вздымалась под быстрым бегом, крепкие плечи сшибали жухлые стволы деревьев, пока острые когти на человеческих руках оставляли опознавательные метки. Никто из чужаков не пройдет мимо незамеченным.       Его нюх был остер, не уступал звериному. Реакция была быстра, подобно стреле. Тело было крепким, словно сталь. Таков был весь их род, таково было их племя. И если чужак из братии нечисти решил вторгнуться на их территорию — они все узнают. И тот не доживет до рассвета, разорванный на части. Нужно лишь преодолеть пару километров бурелома и…       Опушка, покрытая мрачным непостоянством теней проплывающих облаков, озарилась диким рыком, от которого большая часть их стаи недовольно потянулась на холодных камнях: — Чужак! Здесь Чужак! Доложите Белому Волку, скорее! — оскалившись, небольшая группа дозорных ринулась на самый высокий холм с останками старой усыпальницы. Стены ее давно разрушились, а гранит служил неплохим подспорьем для точки клыков и когтей… Именно здесь и обитал их старый Вождь, блюститель закона и Альфа, владеющий большей частью забытых богом земель.       Припадая к холодному базальту пола, часть стаи высунула языки, забывая, что они больше не в своей истинной форме. Манерами они были обделены, но не выразить почтение было моветоном даже для грязных людей: — Вождь! Белый Волк, не спишь ли ты часом в столь позднюю пору? Калигула принес плохие вести с восточного периметра… — Я унюхал чужака на подлете, братья. Не стоит волноваться понапрасну, гость не представляет никакой угрозы, — серебристая от седины голова ранее лоснилась золотистыми локонами, что давали ему прозвище «Солнечный Волк». Сейчас он просто Белый, но не менее важный член стаи. Приятно…       Удивившись, группа нечисти пожала плечами: — Но кто это, Вождь? — потянувшись, мужчина почесал длинный шрам, опоясывавший морщинистое лицо. Его красные глаза и синие лоскуты былой одежды разлетелись по ветру, когда клыки озарили рот: — Это малыш Джесси решил почтить старый Клан своим присутствием. Ваша задача — дать ему понять, что мы все еще ждем этого сопливого щенка в гости. Вам ясно, братья мои? — усмехнувшись, его стая испарилась на подножии холма, начиная собирать всех остальных для вылазки. Наступало настоящее веселье…        Забираясь в пару прыжков на погнутый крест, Белый Волк почесал себя за ухом, всматриваясь в огненный след на горизонте: — Маленький Джесси… Юркий волчок, который возомнил себя зверем… Не расстраивай Дядю Джека и получи то, что заслужил, — металл погнулся от его массивного толчка, пока мощный силуэт слился с чернотой ночи.