***
Воздух вокруг молодых людей всё сильнее нагревается, накаляясь их сплетающимися телами. У обоих в груди разгорается нехилый костер, кислород в лёгких заканчивается катастрофически быстро и они нехотя отрываются друг от друга, тщетно пытаясь успокоить сбившееся дыхание. – Отпусти меня, это не правильно, – сбивчиво бормочет брюнетка, в самых потаённых закоулках души отчаянно надеясь на отрицательный ответ. – Почему? – С усмешкой интересуется он, вдыхая аромат её волос, что пьянит лучше любого алкоголя. – Я же знаю, что ты хочешь этого. – Хрипло шепчет её личный змей-искуситель, а она дрожит, но вовсе не от страха. Необузданное, непреодолимое желание переполняет ее, растекаясь по венам, словно расплавленный раскалённый металл, выжигая остатки разума и здравого смысла. – Нас могут увидеть, – единственный пришедший в голову довод, правда, даже он кажется таким незначительным и неважным. – Для тебя это проблема? – Теперь её запястья удерживаются лишь одной его ладонью, а другая проходится вверх по талии и достигает ключиц, почти невесомо их очерчивая. Делая это всё, он кажется настоящим дьяволом. Дьяволом, который точно знает чего и как она хочет, это даже пугает. Хазан видит, как в пронзительных глазах мужчины бушует голубое пламя. Ещё немного — и оно вырвется наружу, сжигая все оставшиеся между ними границы, те, что уже сейчас трещат по швам, — брюнетка понимает это. Ей следует оттолкнуть Эгемена, вспомнить о хоть каких-то моральных принципах, которые ещё должны были остаться где-то внутри, но не может. Соблазн слишком велик и ей остаётся только смириться и сдаться, что она и делает. – Ягыз, – имя мужчины звучит как просящий стон в её устах и он невольно вздрагивает. Его имя никогда ещё не звучало так. Их шумное дыхание становится одним на двоих, а сознание медленно уплывает, оставляя после себя невидимый туман возбуждения. Наконец мужчина освобождает вторую руку брюнетки и, не без сожаления замечает, как в местах порезов проступают алые капельки крови. Бледные, нежные, словно у фарфоровой куклы, её ладони кажутся такими хрупкими, что одно касание – и они рассыплются, исчезнут, как капли росы в первых лучах весеннего солнца. Поддавшись странному порыву, он подносит холодную ладошку девушки к губам, невесомо целуя её тыльную сторону. Поднимается выше, проводит носом по гладкой коже в районе плеча, жадно вдыхая дурманящий аромат, проходится дорожками влажных поцелуев, оставляя небольшие отметины на шее. Кареглазая тяжело дышит, откинувшись головой назад, смотрит из-под густых ресниц и облизывает пересохшие губы. Все её чувства обостряются до невозможности, а в голове словно взрывается тысяча фейерверков. Его прерывистое, горячее дыхание щекочет чувствительную кожу, небесно-голубые глаза жадно изучают каждый изгиб её тела, а руки меж тем расстёгивают лиф платья, обнажая манящую грудь, скрытую кружевным бюстгальтером без лямок, но с виднеющимися через ткань отвердевшими сосками. На лице Эгемена появляется небольшая самодовольная ухмылка, от чего тысячи мурашек пробегаются по телу девушки. Она до боли закусывает нижнюю губу, а её глаза темнеют, и становятся цвета ночи, когда он пальцем поддевает застежку её бюстгальтера и в следующий момент этот клочок ненужной ткани летит на пол. Её груди обдает слегка прохладным воздухом и Хазан замирает, прислушиваясь к своим ощущениям. Искрящийся взгляд девушки внимательно следит за каждым движением голубоглазого и тугой узел непривычно скручивается внизу её живота, посылая огненные импульсы по всему телу. Кажется, в одно мгновение затихают все посторонние звуки, музыка, доносящаяся из зала, и шумные голоса гостей. Границы пространства словно размываются, а комната перестаёт существовать. В данный момент она может думать лишь о руках своего нового сводного братика, что умелыми прикосновениями доводит её до экстаза, перекатывая чувствительный сосок между пальцев. Мир трещит и с громким звоном разбивается на мелкие осколки, когда брюнет наклоняется и захватывает напряженную горошинку в жаркий плен рта, а затем слегка прикусывает, отстраняется и дует на влажную кожу, словно проверяя и без того натянутые до предела нервы на прочность… Хотя, о каких нервах может идти речь, если даже сейчас она еле-еле сдерживает себя, чтобы не наброситься на него, попутно срывая одежду в лучших традициях фильмов для взрослых? С пухлых губ срывается новый стон, и девушка решает не отказывать себе в своих желаниях. Послав к чёрту все правила приличия и так приевшееся самообладание, Хазан хватает его за ворот рубашки, начиная вполне ловко расстёгивать её верхние пуговицы. Одна, вторая, третья… Они легко выскальзывают из петель, приближая девушку к заветной цели. С каждой секундой возбуждение всё растёт, но долгожданный момент безжалостно рушит неожиданно громкий стук в дверь и последующая за ним ругань, похоже, не на шутку разгневанной Ниль. – Мы можем не открывать, – заманчиво шепчет Эгемен, играясь с выбившимся из причёски тёмным локоном девушки. И больше всего на свете она хочет согласиться, но не может… – Боюсь, это бесполезно, никакая закрытая дверь её не остановит. – Нервно хихикает она, отводя взгляд куда-то в сторону. Должно быть, со стороны они выглядят смешно и нелепо, словно нашкодившие школьники, которых застукал строгий директор в лице её блондинистой подруги. – Хазан, открой. Я знаю, что ты здесь. – Повторно доносится голос по ту сторону двери. – Твоя сестра сказала, что ты не в порядке и поверь мне, если я узнаю, что здесь хоть как-то замешан этот вообразивший себя восьмым чудом света Эгемен, то я прикончу его собственными руками! – Негодует Ниль продолжая дёргать несчастную дверную ручку. Рядом с брюнеткой раздается тихий смешок, и она стыдливо прячет раскрасневшееся лицо в ладонях, мысленно проклиная свой талант попадать в такие нелепые ситуации. «Почему именно я?» – про себя вздыхает девушка, всем своим естеством надеясь, что вселенная чудом сжалится над её страданиями, и она просто исчезнет, испарится… не важно. Главное, подальше отсюда. Но, к сожалению, ни вселенная, ни другие высшие силы не слышат её молчаливый крик о помощи, и у Хазан не остается иного выхода, кроме как самостоятельно справиться с навалившимися проблемами. Стараясь не обращать внимание на всё ещё ожидающего продолжения мужчину, она молниеносно поправляет своё смявшееся платье, возвращая его на законное место и, пригладив растрепавшиеся пряди волос, открывает многострадальную дверь. В сию же минуту, словно разъярённая фурия в уборную врывается обеспокоенная блондинка. Её метающий молнии взгляд проходится по помещению и, остановившись на мужчине, загорается с удвоенной силой. Она в один шаг сокращает и без того совсем маленькое расстояние, готовясь обрушить на этого наглеца весь свой праведный гнев. – Ты… – Наманикюренный пальчик блондинки больно утыкается ему в грудь и она уже открывает рот, чтобы продолжить свой гневный монолог, но оказывается бесцеремонно прервана. – И тебе привет, кажется Ниль? – Ухмыляется голубоглазый, убирая её руку подальше. – Я, конечно, ни на что не намекаю, но ты слегка не вовремя. – Заявляет он, невозмутимо застёгивая пуговицы на своей белоснежной рубашке. Ниль сжимает зубы так, что те, кажется, даже скрипнули, а цепкий взгляд её пепельных глаз не обещает мужчине ничего хорошего. Взглянув на это, Хазан понимает, что здесь, наверное, стоило бы вмешаться, но попасть под раздачу тоже не особо хочется. Тем более, так у неё больше шансов незаметно свалить «под шумок». – А как по мне, так в самый раз. – Парирует блондинка, расплывшись в улыбке, больше смахивающей на оскал. – Поэтому давай, разворачивайся и топай отсюда, я позабочусь о своей подруге сама. Сказанные с неким вызовом слова эхом отбиваются от стен, и Хазан вымучено прикрывает глаза, с опасением ожидая дальнейшего развития событий. Ягыз только открывает рот, чтобы продолжить их словесную перепалку, но его прерывает назойливая трель мобильного телефона. Тихо выругавшись, он вытаскивает его из заднего кармана брюк и принимает входной звонок. Из-за расстояния Хазан не слышит, что говорит ему собеседник, но из обрывков фраз понимает, что случилась какая-то небольшая неприятность с младшим из Эгеменов. – Синан… – Шипит брюнет, нервно запихивая телефон обратно в карман, будто тот главный виновник всех его бедствий. – Боюсь, мне придется откланяться, дела. – Вернув былое настроение он отвешивает шутливый поклон и кареглазая про себя отмечает, что настроение мужчины меняется с просто космической скоростью. – Ещё увидимся, сестренка. – Подмигнув напоследок, мужчина исчезает за дверью. В комнате повисает минутная пауза и только доносящиеся снаружи звуки музыки разбавляют гнетущую тишину. – И что это было? – Первой нарушает молчание Ниль. – Ты о чём? – Непонимающе хлопает глазами Хазан, пытаясь включить дурочку и уйти от неприятного разговора. – Не прикидывайся, дорогая, ты прекрасно знаешь о чём идет речь. – Светловолосая скрещивает руки на груди, ожидая ответа. – Ааа, ты об этом. – Актерский талант Хазан явно хромает. Как, впрочем, и многие другие навыки. – Мы просто разговаривали. – Отмахивается она с напускным пренебрежением. – Да-да, конечно, без лифчика же разговор клеится куда лучше! – Отпускает смешок блондинка, указывая глазами на одиноко лежащий на полу кружевной предмет гардероба. Всего несколько минут назад девушке казалось, куда уже хуже, но, как говорится, нет предела совершенству. Щёки кареглазой мгновенно вспыхивают и ей невыносимо хочется провалиться сквозь землю, да желательно поглубже, от стыда. – Только не говори, что здесь было очень жарко. – Уже в открытую насмехается Ниль, наблюдая за растерянным видом брюнетки. – Ладно, давай обсудим это позже. Одевайся, приводи себя в порядок и пойдем, а то нас, наверное, уже обыскались. – Она любезно протягивает подруге расческу вместе с пачкой влажных салфеток и Хазан понимает, что хоть раз в жизни, но ей повезло. Повезло встретить настоящего друга… _________ Уже слегка подвыпившие гости продолжали веселиться и от этого зрелища в душе девушки становилось по-настоящему тошно и мерзко. Её устремленный в пустоту стеклянный взгляд не выражал никаких эмоций и лишь слегка подрагивающие губы выдавали всю боль, которая выжигала её истерзанное сердце изнутри. Вы когда-нибудь задумывались, насколько тяжело терять близкого человека? Насколько сильна боль от его потери? Селин не думала, она чувствовала это каждой частичкой своей измученной души. Поначалу, ей казалось, что всё это — лишь дурной сон, что она вот-вот проснется и, вскочив с постели, побежит на первый этаж, где, как обычно будет пахнуть маминой выпечкой и её восхитительным чаем с мятой, а затем почувствует до боли родные объятия, но сон затянулся и не желает заканчиваться, медленно превращаясь в кошмарную реальность. Где нет её. И хочется выть от безысходности, выть от зияющей пустоты в душе и сердце. Хочется вырвать его, растоптать, лишь бы не чувствовать, ничего не чувствовать! И тебя снова окутывает тьма. Твое небо больше не освещает солнце и теперь, вместо яркой и приятной голубизны, лишь серые непроглядные тучи. Свет ушёл. Ушёл вместе с этим человеком. Навсегда. Дальше наступает период безразличия и апатии, уже не плачешь, но твое сердце до сих пор гложет тоска, хоть ты и не подаешь виду, храбришься. Пытаешься убедить себя и остальных, что всё в порядке, а по ночам смотришь на фотографию и хочешь вернуть время назад… Невозможно. Селин пустым взглядом смотрит на гостей, на отца, на улыбающегося брата с невесткой и чувствует, как гнев вскипает в ней подобно вулкану. Почему все делают вид, словно всё хорошо, словно так должно быть? Слёзы, предательские слёзы вновь застилают глаза, и девушка срывается с места. Не важно, как это выглядит, главное оказаться, как можно дальше отсюда. Подальше от этих лицемерных людей, от фальшивых улыбок и бессмысленных слов, которые совсем не помогают. Напротив, они позволяют в полной мере прочувствовать всю безысходность и жалкость своего положения. Она и без них прекрасно осознает насколько беспомощна. Ноги сами ведут её на балкон. Тяжело дыша, глотая слезы обиды и отчаяния, она опирается на широкие перила, поднося свой мутный взгляд к небу, и в который раз задаётся вопросом: Почему так больно? Больно понимать, что огонёк души любимого человека погас и ты не можешь ничего сделать. Совсем. Рыжеволосая чувствует, как по щекам катятся обжигающе-злые слёзы, как ноет и разрывает изнутри чувство абсолютной и бесповоротной потери. Очень хочется исчезнуть, раствориться в пустоте и не ощущать, как тупая тоска снедает изнутри. Ногти впиваются во внутреннюю сторону ладошек, оставляя грубые шрамы — полумесяцы. Физическая боль помогает унять моральную. Но надолго ли? – Я так скучаю… – Полу-вздох, полу-всхлип срывается в пустоту. – Мне не хватает тебя… – На бледном лице сверкают мокрые солёные дорожки, а полупрозрачные голубые глаза вновь поднимаются к небу, всматриваясь вдаль, где Луна и девушка готова поклясться, что чувствует, как чья-то незримая ладонь опускается на её плечо… Селин еще слишком юна, чтобы понять - близкие люди всегда рядом. Они живы, пока жива память о них… Они держат нас за руку и незаметно присутствуют с нами, где бы мы ни находились. Для того чтобы их увидеть, достаточно просто закрыть глаза. Ведь они всегда здесь, в нашем сердце… _________ Погруженный в легкий полумрак, зал создавал особую атмосферу. По всему пространству кружились танцующие пары, сновали разносившие на подносах шампанское и лёгкие закуски официанты, и звучала приятная медленная музыка, исходящая из-под пальцев виртуозно играющей на фортепиано женщины. Романтика и любовь буквально витала в воздухе. Но вот только к Хазан это никаким образом не относилось. Морально измучена и истощена она совсем не замечала столь волшебную обстановку. Окинув гостей равнодушным взглядом кофейно-карих глаз, брюнетка миновала танцующих и подошла к своему столику. Эдже рядом не было, её она обнаружила в другом конце зала мило беседующую с каким-то парнем. Его лицо показалось девушке смутно знакомым, и она предположила, что он один из гостей со стороны Хазыма. «Ну, хоть кому-то весело» – пробурчала её внутренняя старушка и брюнетка устало плюхнулась на небольшой белый стул. Похоже, её слишком утомило всё происходящее, словно вся вселенская усталость свалилась на её хрупкие плечи. События последних дней казались дурным сном сумасшедшего, но никак не реальностью. Кто бы мог подумать, что всё сложится так непредсказуемо? Если бы ещё каких-то полгода назад Хазан сказали, что её бросит жених и в ту же ночь она переспит с первым встречным, который к тому же в скором времени окажется её сводным братом, она бы рассмеялась ему в лицо, назвав безумцем, и дала номерок знакомого психиатра. Так... на всякий случай. Чтобы не умереть со скуки и хоть как-то отвлечь себя от глупых мыслей, которые так и норовили залезть в её голову, Хазан принялась рассматривать присутствующих. Женщины в роскошных вечерних платьях и дорогих украшениях, мужчины в стильных смокингах и не дешевых наручных часах как нельзя кстати вписывались в окружающую обстановку. Только вот она не чувствовала себя частью их, частью этого мира. Все эти наряды, светские приёмы, на которых было полно фальшивых натянутых улыбок и лживых лестных слов, не вызывали у неё ровным счётом ничего, кроме чувства отвращения и непонимания. Если бы не уговоры матери, то и ноги бы её здесь не было. Хоть девушка всё ещё не до конца принимала этот брак, но оставить маму одну в столь важный для неё день она просто не могла. К счастью, Госпожа Фазилет казалась вполне радостной, нет, даже больше. Она буквально лучилась счастьем и любовью. И как бы Хазан не хотелось этого признавать, но Господин Хазым оказался не таким уж плохим человеком, а свадьба только доказывала всю серьезность его намерений. Вот только как говорится, в любой бочке мёда есть своя ложка дёгтя. А в случае девушки это была не просто ложка – ложище в лице нового сводного братика, одно воспоминание о котором вызывало у неё целый коктейль самых разнообразных эмоций. Неожиданно блуждающий залом взгляд брюнетки зацепился за знакомый силуэт. – Легок на помине, – тень улыбки почти неуловимо проскользнула на её лице и тут же сошла на нет. Ягыз был всего в нескольких метрах от неё, танцуя с какой-то… «Сучкой» – услужливо подкинул внутренний голос, и Хазан просто не могла с ним не согласиться. Одетая в короткое красное платье, на которое явно пожалели ткани, чулки и чёрные туфли на высоком каблуке – его спутница больше походила на стриптизершу, чем на представительницу высшего общества. И кто только пригласил её? Брюнетка презрительно фыркнула и сама того не замечая, непроизвольно потянулась к хрустальному бокалу с густой красной жидкостью. Алкоголь ещё никому не навредил, тем более в такой безобидной дозе. Поднеся его к губам, она блаженно вдохнула восхитительный запах. Вино оказалось действительно неплохим. Хотя, разве на столь важном мероприятии могло быть иначе? Зажмурившись, девушка пригубила крепкий напиток и почувствовала, как он обжёг горло и разлился дурманящим теплом по всему телу. Пряные фруктовые нотки приятно осели легкой горечью во рту и Хазан расслабленно откинулась на спинку стула, продолжая наблюдать из-под опущенных ресниц за «прелестной» парочкой. Похоже, алкоголь сделал своё дело, потому что даже эта расфуфыренная девица показалась ей на удивление милой, и желание вырвать её белокурые волосы помалу отступило. – Эй, хватит пялиться, – вдруг услышала она над самым ухом. – Усмири уже свой пожирающий взгляд. – Съязвила подсевшая рядом Ниль, проследив куда, а точнее на кого, направлен изучающий взгляд подруги. Блондинку же подобное представление совсем не впечатлило и показалось ничем иным, как банальной игрой на публику. Даже дураку было понятно, что мужчина хотел вывести её подругу на эмоции — и вывел же, с завидной легкостью профессионала. – Не понимаю, о чём ты, – закатила глаза Хазан и взяла в руки бокал. Крутя его двумя пальцами за тонкую ножку, она равнодушно наблюдала, как бордовый напиток переливается по стенкам из стороны в сторону. У неё довольно плохо получалось изображать безразличие, впрочем, как и всегда. Ниль все время замечала, когда Хазан ей врёт или чего-то не договаривает. Вот и сейчас, увидев, что кареглазая снова уводит взгляд и изо всех сил пытается вести себя непринужденно, блондинка тяжело вздохнула. – Я же вижу, что ты ревнуешь. Не так ли? – Она вопросительно выгнула бровь и недовольно прищурилась. Её внутреннее чутье прямо-таки кричало о том, что игры её лучшей подруги с самовлюбленным Эгеменом до добра не доведут. Ошарашенная, Хазан буквально подавилась её заявлением и уже открыла рот для возмущения, но слова будто бы комом застряли в её горле, не давая свободно вздохнуть и прийти в себя. – Ты совсем с ума сошла? – Карие глаза девушки округлились до неимоверных размеров. – Я ревную его? Да ни за что в жизни! – Прошипела она, пытаясь привести дыхание в норму. – Разве что в параллельной Вселенной! – Брюнетка звонко поставила бокал на стол, несколько капель красного вина, засияли на белоснежной скатерти. – Я очень надеюсь, что ты говоришь правду, дорогая. – Её тон настораживал. Она говорила медленно, тщательно подбирая слова. – Однажды, ты уже обожглась на этом и я только хочу, чтобы впредь ты не повторяла своих ошибок. – Последняя фраза прозвучала несвойственно тихо, словно это было способно изменить весь смысл и услышать подобное будет не так больно… Слова повисли в воздухе белым облаком, и Хазан почти физически ощутила их тяжесть. В голове против воли бурным ураганом всплыли картинки прошлого. Все то, что она так долго и тщательно скрывала за семью замками. Все страхи и обиды, вся боль и печаль…. Чувствуя как закружилась голова, а глаза стали предательски влажными, Хазан поспешила отогнать тени прошлого, что тёмными тучами сгущались над ней, закрывая её надежду на счастливое будущее и вернув голосу прежнюю отчуждённость в примеси с равнодушием, выдавила: – Не говори ерунды, ладно? А то ещё, не дай Бог, кто-нибудь услышит. – Кареглазая оглянулась через плечо, желая удостовериться, что вокруг нет свидетелей их странного разговора. К счастью никто из гостей не слышал и половины спора девушек, поскольку все были поглощены своей пустой болтовней и не видели ничего, что происходило чуть дальше их носа. – Между нами ничего нет и никогда не будет. А то, что ты увидела, было минутной слабостью, не больше. – Добавила она уже с напором, явно показывая, что не желает продолжать этот разговор. Брюнетка не любила, когда кто-то копался в сокровенных уголках её души. Она не хотела показывать свою слабость. – Извини, у меня не было цели обидеть тебя, а только предостеречь. – Начала Ниль ласковым тоном, с поучительными нотками. Обычно так говорят матери огорчающим их детям. – Я же волнуюсь о тебе. – В пепельно-серых глазах виднелось беспокойство и сожаление. – Ничего страшного, я понимаю. Спасибо, – брюнетка попыталась выдавить улыбку, будто из последних сил говоря «всё хорошо», но она получилась слишком вымученной, блеклой… – Думаю, мне лучше вернуться домой. – И дабы не сболтнуть лишнего, поднялась со своего места. – Почему? Если это из-за меня, то… – Нет, нет! – Оборвала она подругу на полуслове. – Просто мне сегодня с утра нездоровится и я очень устала. – Девушка потерла ноющие виски и тяжело вздохнула. Музыка в зале давно сменилась более ритмичной и ужасно давила на уши, отдаваясь противной вибрацией где-то внутри. – В таком случае я поеду с тобой, – с готовностью заявила Ниль, поднимаясь вслед за подругой. Она не могла оставить её одну, да ещё в таком состоянии. – Я сейчас вызову такси. – Девушка запустила руку в свой клатч в поисках телефона. – Нет, не нужно, я доберусь сама. – Мягко остановила её кареглазая, слегка накрывая ладонь блондинки своей. – Но обязательно позвоню тебе, когда буду дома. Обещаю. Хоть в серых глазах ещё читалось сомнение, но сдаться все же пришлось. Ниль понимала, что спорить с ней бесполезно. Хазан всегда отличалась особым упрямством. Поэтому спустя ещё несколько сотен обещаний со стороны брюнетки, девушки, наконец, смогли попрощаться. Невероятно измотанная, Хазан еле передвигала ногами, изо всех сил пытаясь не запутаться в подоле пышного платья. Её глаза буквально слипались, туфли ужасно натирали, а выпитый алкоголь давал о себе знать и она еле доковыляла к столику за которым, разговаривая с каким-то пожилым мужчиной в нелепых очках, стояли Госпожа Фазилет с мужем. Выглядели они, честно признать, не ахти. Смешной старичок беспрерывно и восторженно тараторил, хвастаясь успехами своего повзрослевшего чада, чем, похоже, изрядно поднадоел новоиспеченным супругам. Не особо вникая в суть рассказа, они то и дело кивали головой, балансируя на тонкой грани, рискуя сорваться и послать его куда подальше прямо на глазах у нескольких сотен гостей. Усмехнувшись, Хазан сделала очередной шаг в их направлении и еле удержалась от падения. Внезапная, но, тем не менее, болезненная вспышка боли пронзила ногу. Тонкий ремешок босоножек безжалостно натирал нежную кожу, и она из последних сил держалась, чтобы не сбросить их и пойти босиком. – Хазан, доченька! – Услышала она почти у самого уха звучный голос Госпожи Фазилет. – Мы тебя уже обыскались, где ты была? – Заметно оживившаяся женщина схватила дочь за локоть, словно за спасательный круг и та чудом удержала хлипкое равновесие. – Мне стало как-то не по себе, и я эмм…выходила подышать свежим воздухом. – Набрав полные легкие воздуха, брюнетка на ходу придумывала новую ложь, при этом пытаясь сделать очень натуральный болезненный вид. Хотя в этом и так не было нужды. Видок у неё, мягко говоря был не очень. Очень мягко говоря. Словно она снялась в нескольких сериях «Ходячих мертвецов» и при этом забыла смыть грим. – Вы не будете против, если я поеду домой? – Конечно нет. Если ты так хочешь, то поезжай домой, отдохни. – Улыбнулась женщина, но Хазан буквально чувствовала, что за этими словами последует какое-то «но». – Только сначала я хотела бы тебя с кое-кем познакомить. Ты же не против? – Судя по тону, вопрос был больше риторическим и никакие возражения не принимались, поэтому брюнетке ничего не оставалось, кроме как молча согласится и последовать за матерью. Ногу всё ещё неприятно саднило и теперь каждый шаг давался с большим трудом. Ей ужасно хотелось спать, платье неприятно льнуло к слегка вспотевшему телу, голова разламывалась от боли и даже запах собственных духов неимоверно раздражал. Но она продолжала идти, ни на кого и ни на что не обращая внимания, не видя, не слыша, не чувствуя ничего — кроме своей безграничной усталости. – Хазан, познакомься, это Господин Мурат. – Чересчур ласковый голос Фазилет выдернул её из своих мыслей, и девушка заметила, что они остановились рядом с тем самым нудным стариком. – Приятно познакомиться, – кивнула кареглазая, машинально протягивая руку. Бледно-зеленые, будто выцветшие от времени, глаза странно сверкнули за стеклами очков, а на губах заиграла понятная только ему одному ухмылка. – Взаимно, – протянул он, манерно растягивая слова. Затем, взяв хрупкую ладонь девушки в свою, поцеловал, щекоча нежную кожу усами. Брюнетку неприятно передёрнуло от такого невинного на первый взгляд жеста и захотелось сжаться. Было в нём что-то такое, что заставляло каждую клеточку её тела насторожиться. Собрав последние крупицы самообладания, она всё же сдержалась, чтобы не отдернуть ладонь раньше времени и выдавила из себя улыбку. Точней жалкое подобие улыбки. – Хазан, представляешь, у Господина Мурата есть сын. – С энтузиазмом начала Фазилет. – Твой ровесник. – Брюнетка начала догадываться к чему она ведет, но эта мысль её совсем не радовала. – Думаю, что вам будет интересно пообщаться, поэтому я пригласила его к нам в эту субботу. – Просияла женщина, радуясь своей идее. «Так, а вот это уже сводничество!» – Хазан решительно подняла взгляд на маму. Тёмно-карие глаза встретились с угольно-чёрными, и если первые были полны смеси злости и непонимания, то вторые – преисполнены уверенности в своих действиях. От этого взгляда Хазан стало не по себе, и она быстро отвернулась, нервно сжимая и разжимая руки в кулаки. – Это просто прекрасная идея, мамочка, – приторно-сладкая улыбка украсила пухлые губы. – Теперь я могу, наконец, вернуться домой? – Не сумев скрыть раздражение в голосе, выдавила брюнетка и уставилась на женщину. Напряжение, разлившееся в воздухе казалось почти осязаемым. Каждая стояла на своем и в этом мать с дочерью были похожи: обе до ужаса упрямы и темпераментны, что нередко приводило к подобным конфликтам. Фазилет нахмурилась и сжала губы в тонкую полоску. Хазым, стоящий рядом, заметил это и поспешил разрядить обстановку. – Конечно, поезжай, отдохни, – Он кивнул в подтверждении своих слов и опасливо покосился на супругу. Её напряженные черты лица заметно смягчились, глубокая складка между бровей стала едва заметна, а взгляд тёмных глаз слегка потеплел, – Ягыз тоже собрался домой, он тебя подвезет. – Добавил мужчина как ни в чем ни бывало, даже не представляя на что обрек свою новую родственницу. Для Хазан эти слова прозвучали так, будто огласили её смертный приговор. Она, кажется, даже побледнела от ужаса, а потом дёрнулась: – Нет, не нужно! – Быстро, слишком быстро выпалила она, чем привлекла внимание нескольких дамочек, бурно обсуждающих новую коллекцию какого-то известного дизайнера, имя которого не говорило Хазан ровным счётом ничего. – Тем более что нам не по пути, сегодня я останусь в нашем доме. – Уже более спокойным тоном добавила брюнетка, нервно сжимая подол и без того смявшегося платья. Её одолевал страх при одной мысли, что они останутся наедине, пусть и на короткое время. Нет, она не боялась его. Она боялась себя, своей реакции на него. Вообще, когда речь шла о Эгемене, её охватывало сильнейшее смятение, и девушка не могла точно определить, что чувствует: злость, ненависть, или обиду – но одно несомненно, что уж греха таить: её тянуло к нему физически. И это пугало больше всего. – Хазан, не придумывай. – Осадила Фазилет. – Твою комнату уже приготовили. – Тон не сулящий ничего хорошего в случае неповиновения. Устраивать разборок при всех девушке совершенно не хотелось, поэтому она мысленно посчитала до десяти и выдохнула, подчиняясь нелёгкой судьбе. – Ладно, тогда я вызову такси. – Кивнула, мысленно отмечая, что никогда не сядет в одну машину с тем ненормальным. – Хорошего вечера, – Она выдавила из себя вежливо-благодарную полуулыбку и, забыв про больную ногу, решительно зашагала к выходу. Ей хотелось как можно быстрее покинуть ненавистное место, словно этот зал, эти стены были виновниками всех её бед. Но сегодня удача была не на её стороне. Уже у самых дверей её нагнал мужчина: – Я тебя подвезу. – Хрупкие надежды девушки, что теплились в глубине души, разрушил голос среднего Эгемена. Теперь он стоял совсем близко, рядом, его дыхание почти касалось её кожи, а на губах играла уже привычная ухмылка. – В твоих услугах водителя я не нуждаюсь, – бросила она максимально холодно, гордо вздернув подбородок. А зря. Теперь их глаза были почти на одном уровне, и девушка вновь ощутила биение сердца: мятежное и непокорное. – Но я нуждаюсь в твоих… – Он нарочно медленно наклонился, смакуя каждое мгновение. – Ну же, я не кусаюсь, — вкрадчивым голосом. – Сомневаюсь… — обронила прямо в приближающиеся губы. Смело, дерзко, опасно… Словно нет никого вокруг, словно в это мгновение всё остальное теряло смысл. Дыхание опаляло кожу, расстояние стало неприлично близким, остались считанные миллиметры, когда словно молния ударила по сознанию девушки, и она отстранилась. Ещё немного и это была бы уже непоправимая ошибка. И о чем она только думала? Как могла позволить себе подобную вольность? Ведь вокруг, черт возьми, куча людей, и кто угодно мог стать свидетелем столь неоднозначной сцены. – Прекращай свои игры, – прошипела брюнетка, отчаянно пыталась унять злобу, но что ещё хуже — своё возбуждение. – Еще одна подобная выходка и… – Она буквально задыхалась от возмущения. – И что? – Он насмешливо поднял бровь. – Ладно, не утруждайся. – Небрежно отмахнулся, чем ещё сильнее вывел её из себя. – Я жду тебя в машине. – Несмотря на улыбку, его голос звучал вполне серьезно. От этого тона, такого повелительного и настойчивого, по телу брюнетки пробежали мурашки и во рту резко пересохло, но растерянность и замешательство быстро сменились возмущением. У него не было права ей приказывать. – Не трать своё время зря! – В глазах читался вызов. Они полыхали жарким огнем и казались чернее самого горького шоколада. – Я ни за что в жизни не сяду в твою машину. Она не могла согласиться, чисто принципиально. – Котёнок возомнил себя тигром? – сыронизировал он, наслаждаясь её негодованием. – Сядешь, ещё как сядешь, у тебя нет выбора. Ты же не хочешь, чтобы я силой тащил тебя на глазах у всех? – Угроза невольно обрела эротический образ, и от непристойной картинки прибавилось вожделения. – Или тебя это возбуждает? Голубоглазый бессовестно ухмыльнулся, а Хазан, должно быть, опять залилась краской, потому что щёки вспыхнули, но это не повод поддаваться на дешёвые провокации: – Твоя наглость просто поражает, – она закатила глаза. – Как и твои больные фантазии. – Добавила, бунтуя от его дерзости. – Что, не с кем их воплотить? – Почему же? Есть на примете одна крайне вредная особа, – бесить девушку доставляло ему несказанное удовольствие. – Думаю, она будет не против. – Проскользнул вполне недвусмысленный намёк. Ягыз откровенно забавлялся её реакцией, лёгкая усмешка скользнула по его губам, когда он смотрел на её полыхающие щёки и плотно сжатые кулачки. – Смени, наконец, пластинку, извращенец! – прошипела Хазан, подавляя резкое желание влепить ему пощёчину. Несколько гостей и официантов уже начали косо поглядывать на странную парочку. – Да брось, тебе это нравится, – обезоруживающе улыбнулся. Затем, словно опомнившись, добавил: – У тебя десять минут. Если ослушаешься, то тебе же будет хуже, я слов на ветер не бросаю, – Эгемен чуть наклонился в её сторону, и девушка потерялась от жара его дыхания. – Время пошло. – Он развернулся и лёгкой походкой покинул зал. – Мерзавец, – бросила Хазан, когда двери за ним закрылись. Полный злости взгляд карих глаз сверлил место, где несколько минут назад стоял мужчина. Мысли в голове хаотично путались и не желали сложиться в единое целое, но она отчётливо понимала, что испытывать его терпение не стоит. Ей, конечно, нравилось бесить Эгемена, но ждать когда этот безумец исполнит своё обещание – точно не стоило. Девушка раздражённо фыркнула, сдувая надоедливую прядь волос с лица, и отвернулась лихорадочно придумывать план по спасению ситуации. Оставаться с ним наедине по-прежнему не хотелось. Хазан бросила обеспокоенный взгляд на настенные часы, затем на Эдже и в голове родилась неплохая идея. «Прости, сестренка, но отчаянные времена требуют отчаянных мер». Радуясь своей находчивости, она подошла к зеленоглазой и без лишних объяснений, хватая ту за локоть, отвела в сторону. – Эй, ты чего? – Младшенькая даже не пытаясь скрыть раздражение выдернула свою руку и уставилась на сестру. – Извини, просто я тороплюсь. – Пожала плечами, придумывая очередную ложь. – Мы уезжаем Эдже, мама попросила, чтобы я отвезла тебя домой. Свадьба свадьбой, но школу-то никто не отменял. – Кажется, получилось вполне правдоподобно. – Но почему? Еще совсем не поздно, – На лице зеленоглазой отражались растерянность и непонимание. – Я, наверное, пойду сама и спрошу у нее. Возможно, получится уговорить. – Девушка уже двинулась с места, но её вновь остановили. – Не стоит беспокоить её по мелочам. – Как можно более уверенно произнесла Хазан, чувствуя, что план начал трещать по швам. Врунишка из неё действительно никудышная. – Сама посмотри, ей явно не до нас. – Кивнула в сторону танцующих Господина Хазыма и Фазилет. Эдже замешкалась, на её лице всё ещё читалось сомнение и какое-то недоверие. – Ладно, уговорила. – Нехотя сдалась она. – Ты уже вызвала такси? – Казалось бы, невинный вопрос, но почему-то он вогнал Хазан в минутный ступор. – Нет, мы поедем с Ягызом. – На последнем слове голос слегка дрогнул. Было крайне непривычно произносить его имя вслух. – Поэтому не стоит задерживаться. Жду тебя на улице. – Поспешно добавила девушка, прежде чем Эдже успела что-либо сказать и, пользуясь её замешательством, направилась к выходу. *** Осенняя ночь выдалась на удивление чистой и безоблачной. Синее небо пестрило миллиардами звёзд, все они сияли, пульсировали, зажигались или потухали, а яркая полная луна сияла огромным глазом, заливая своим серебряным светом высокие здания, кусты и ветки деревьев, отчего всё вокруг казалось сошедшим со страниц удивительной сказки. Наблюдая за этим великолепием, брюнетка невольно потеряла счет времени. Эта ночь дарила ей такое умиротворение и покой, которого она не чувствовала уже довольно давно. Казалось, весь мир замер, а все проблемы отошли на второй план. Лёгкое дуновение ветра коснулось оголенных рук девушки, и она невольно поежилась. Наступавшая осень давала о себе знать. Холодные ветра пришли на смену тёплым, а солнечных дней становилось всё меньше. С наступлением октября золотые листья утратили свой цвет и теперь коричневым ковром укрывали землю. Неожиданно она почувствовала, как на её плечи опустилось что-то тёплое. Запах приятный и знакомый, дымкой окутал её, заставляя голову кружиться, а щёки – едва заметно розоветь. Удивительно, как один человек может быть настолько разным, как Северный и Южный полюс? Хазан прежде видела лишь его Северную, темную сторону – холодную и колючую, но, оказалось, он может быть другим – теплым, уютным и пока совсем незнакомым. – Спасибо… – на грани слышимости произнесла брюнетка, укутываясь в предложенную одежду. – А ты не замерзнешь? – Она перевела взгляд на белую рубашку в которую был одет мужчина и почувствовала некий укор совести. – Волнуешься за меня? – Голубоглазый насмешливо вскинул брови, и облокотился о капот машины. «А все так хорошо начиналось» – девушка мысленно улыбнулась. – Ещё чего! Даже не мечтай, – в тон ему ответила она и, услышав звук открывающейся двери, повернулась. Из здания медленным шагом вышла Эдже. Увидев сестру и нового сводного брата она загадочно улыбнулась, но к удивлению Хазан, промолчала. – Она поедет с нами, – негромко ответила брюнетка на молчаливый вопрос, застывший в глазах напротив. – Тогда садитесь, незачем мерзнуть. – Он открыл дверцу заднего сиденья, жестом приглашая Эдже сесть внутрь. Зеленоглазая секунду помедлила и уже собралась сесть, но неожиданно отшатнувшись, воскликнула: – Там что-то шевелится. – Она испуганно ткнула пальцем вглубь неосвещенного салона. – Не что, а кто! – Прохрипел нетрезвый мужской голос, затем последовал звон стеклянной бутылки. – Садись давай, я не кусаюсь. Эдже ошарашено оглянулась по сторонам и замерла, не решаясь сдвинуться с места. Ехать с каким-то непонятным алкашом она не подписывалась. – Да не бойся ты, это Синан. Он слегка перебрал, но полностью безобидный. – Ягыз усмехнулся, мягко подталкивая её к сиденью и у Эдже не осталось другого выбора, кроме как молча согласится. Сморщив носик от резкого запаха алкоголя, которым был пропитан буквально каждый сантиметр, она отодвинула пьяное недоразумение в сторону, села возле окна и сжалась, стараясь занять как можно меньше места. Слегка ущемлённый, Синан что-то невнятно промычал и помотал головой, устраивая её на теплом плече девушки. Эдже, правда, подобное положение вещей совсем не обрадовало, но она благоразумно промолчала. Со стороны за этой забавной картиной наблюдала Хазан. Только сейчас до неё вдруг дошло, насколько абсурдным было предположение насчёт того, что мужчина хотел остаться с ней наедине, но облегчения от этого она почему-то не почувствовала. Она даже немного разочарованно вздохнула, ещё сильнее кутаясь в пиджак, хранивший тепло его тела. Стало хорошо и уютно. Усталые глаза невольно закрылись, и Хазан наверняка бы уснула, но знакомый голос выдернул её из состояния легкой дремоты. – Хазан, ты здесь? Садись, говорю. – Ягыз пощёлкал пальцами перед её лицом и улыбнулся. Похоже она очень устала и буквально валилась с ног, но даже в таком состоянии показалась ему невероятно очаровательной. Её волосы слегка растрепались и разлились по плечам мягкими волнами, кое-где даже торчали, тёмные глаза при свете луны казались ещё более загадочными, а большой пиджак на хрупких плечах девушки придавал ей донельзя милый и какой-то домашний вид. Всего на миг мужчина позволил представить себе, как она смотрелась бы в его доме, в его рубашке, но видение пришлось прогнать быстро и едва ли не насильно. Оно было слишком странным, но таким…правильным? Ягыз мотнул головой, будто отгоняя наваждение, и повторно позвал девушку, на этот раз успешно. Он открыл Хазан дверь машины и подождал, пока она устроится, а затем наклонился вперед, чтобы пристегнуть ей ремень безопасности. Видимо брюнетка планировала сделать то же самое, потому что их руки соприкоснулись, а взгляд пересекся, и она буквально утонула в голубизне его глаз. Хазан на какое-то мгновенье даже забыла, как дышать, а сердце забилось так, будто решило вырваться из груди, и этот звук показался ей неожиданно громким. – Спасибо, но я могла бы сама… – пробормотала девушка, краснея, понимая в каком неловком положении она находится. Мужчина ничего не ответил, он посмотрел в её глаза последний раз и медленно, почти нехотя отстранился, возвращаясь на свое место. Завелся мотор и машина двинулась с места. Девушка тихо вздохнула и отвернулась к окну, наблюдая за редкими размытыми силуэтами людей, за ночными видами Стамбула, за светом в окнах домов она устало прикрыла глаза и незаметно для себя уснула.***
Серебристый Мерседес затормозил у огромных ворот особняка. Голубоглазый вышел из машины и, обойдя её, открыл дверь со стороны брата, вытаскивая того на улицу. Бедняга еле стоял на ногах. С горем пополам и помощью Ягыза, кудрявый всё же дошёл до двери и открыл её. На пороге мужчин встретила старая домоправительница Салиха. Женщина охнула от неожиданности, но быстро сориентировавшись, принялась помогать Ягызу тащить младшего Эгемена до его спальни. – Хазан, просыпайся. Мы приехали, – оторвавшись от созерцания нелепой картины, полушёпотом произнесла Эдже. Она протянула руку к сестре и потормошил её за плечи. Хазан недовольно что-то пробурчала и распахнула глаза. Всё тело ужасно ломило, а руки и вовсе затекли – не пошевелить. Спать в сидячем положении было не лучшей её идеей. – Так быстро? – Удивилась она, потирая ноющую шею, и бросила взгляд в окно. Казалось, что ночь стала ещё темнее. – Ладно, не мерзни. Иди в дом, а я тебя догоню. – Девушке хотелось ещё немного полюбоваться видом ночного Стамбула. Невероятно, но зеленоглазая без лишних вопросов согласно кивнула и удалилась. Малышка сильно изменилась и повзрослела за последнее время. Окунувшись в море обиды и жалости к себе, брюнетка даже не успела заметить, как её младшая сестрёнка выросла. А ведь девочка пережила то же самое, но в отличие от Хазан — не сломалась, не замкнулась в себе, а продолжила идти по жизни с улыбкой и оптимистичным взглядом на будущее. В миг брюнетке стало стыдно за свою слабость, она поняла насколько сильно отдалилась от семьи. Отец бы этого точно не одобрил. Хазан вздохнула и вышла из машины. Загадочная тёмная ночь манила под своё покрывало. А эти яркие крапинки-звёзды напоминающие мелкий жемчуг, рассыпавшийся по черному ковру невольно приковывали взгляд, захватывая её в свой плен. Девушка жадно втянула морозный воздух, наслаждаясь им. На её плечах всё ещё был пиджак Эгемена, он дарил тепло и согревал, но не тело, а душу, которая так в этом нуждалась. Она улыбнулась и пошла в сторону особняка. Около входа брюнетка столкнулась с Ягызом. Он коротко кивнул и куда-то умчался. Хлопнула дверца, а ещё через минуту за её спиной уже послышался рёв мотора. Девушка ошеломленно моргнула, затем услышала голос за спиной и, вздрогнув, обернулась. – Госпожа Хазан? – В коридоре бесшумно возникла Салиха. – Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. – Она смерила брюнетку пронзительным взглядом, слегка задержавшись на пиджаке, который покоился на её хрупких плечах. Теперь девушке стало совсем неуютно и захотелось поскорее уйти. Это не укрылось от зоркого глаза Салихи. Несмотря на весь свой строгий вид, миниатюрная женщина приветливо улыбнулась и, цокая небольшими каблуками, поднялась на второй этаж, попутно рассказывая о том, где и что находится в этом огромном доме. Половину информации Хазан успешно пропустила мимо ушей, все её мысли были заняты совсем другим… Единственное, что кареглазая запомнил из всего потока слов, было местонахождение её спальни и ванной. – А это чья комната? – с интересом указала на светлую дверь напротив. – Господина Ягыза, – при воспоминании о нём на тонких губах женщины появилась теплая улыбка. – Но он здесь почти не появляется. – Последние слова выдохнула с грустью. Похоже, для неё он значил больше, чем просто сын работодателей. – Понимаю, – Хазан со знанием дела кивнула. – Клубы, девушки, ночная жизнь… – Пересчитывая это, она закатила глаза. Все они такие, сначала кажутся белыми, пушистыми и заботливыми, а на деле моральные уроды и бабники. В этом брюнетка убедилась на своем горьком опыте. – Это вы, наверное, перепутали его с младшим? Господином Синаном. – В серых глазах засело непонимание. – Господин Ягыз всегда работает до поздней ночи, а после смерти матери он буквально перебрался жить в свой офис. – Великая грусть отразилась на её старом морщинистом лице. Было заметно, что эти люди стали её второй семьей и боль каждого из них она воспринимала, как свою собственную. У Хазан не было сил спорить, поэтому она молча согласилась и проследовала в свою новую комнату. Сегодняшний день выжал из неё последние силы. Оказавшись наедине, первым делом девушка сняла теплый пиджак, аккуратно повесив его на спинку небольшого стула, затем сбросила ужасные туфли и облегчённо вздохнула, вновь обретя возможность наступать на стопу целиком. На её лице расплылась довольная улыбка и она огляделась. Новая комната была большой, просторной, со светлыми стенами и удобной мебелью, но сейчас это не имело особого значения. Куда больше её заинтересовал черный чемодан на колёсиках, стоящий около шкафа. Когда только его доставили? Она мрачно покачала головой и потянулась к застежке платья. Сознание невольно подкинуло и без того уставшей девушке воспоминание об её «приключениях» на сегодняшнем вечере и она поймала себя на попытке воспроизвести вкус его губ, вспомнить, как его руки касались её тела. Опомнившись, Хазан нервно фыркнула и отрицательно покачала головой. Думать о нём – было последним, что она хотела бы сделать. Наконец расправившись с платьем, кареглазая небрежно откинула его в сторону и, переодевшись в свою пижаму, устало плюхнулась на кровать. Возможно она ещё бы долго корила себя за совершенно неуместные мысли и глупое поведение, но как только её голова коснулась подушки, уснула.***
Через окно просторную комнату начали заполнять первые яркие лучи. Солнечный зайчик, словно щекоча девушку, коснулся её лица и пробежался по коже к длинным ресницам, прогоняя остатки сна и приятной утренней неги. Лениво и неохотно приоткрыв глаза, брюнетка поморщилась и перевела взгляд на часы стоящие на прикроватной тумбе. Как ни странно, Хазан, проснулась довольно-таки рано, и до завтрака оставалось как минимум два часа. Зевнув и сев на кровать, она потянулась. Погода за окном стояла просто замечательная, поэтому девушка решила немного прогуляться, подышать свежим воздухом и рассмотреть окрестности. Опустив босые ноги на пол, она надела белые, пушистые тапочки и, прогнав последние остатки сна, вальяжно пошлепала в ванную. Одним из немногих плюсов проживания в новом доме, по мнению девушки, была её личная ванная комната. Хазан больше не приходилось по несколько часов торчать под дверью и ждать пока Эдже закончит свои утренние процедуры. К слову очень долгие процедуры. Брюнетка потерла глаза, провела рукой по взлохмаченным волосам и принялась исследовать комнату. На её удивление всё было обустроено просто и со вкусом в светлых бежевых тонах. Никаких тебе понтов, типа позолоченных кранов или огромного джакузи, вовсе нет. И это несказанно радовало. Хазан улыбнулась, сняла свою любимую голубую пижаму и, настроив душ, встала под тёплые струйки. Густой белый пар, клубами поднимающийся от горячей воды, запах персикового геля для душа и абсолютная влага, моментально заполнила лёгкие приятной тяжестью и брюнетка блаженно прикрыла глаза. Расслабиться, очистить голову от лишних мыслей — вот чего ей так не хватало в последнее время. Странно, но Хазан даже не заметила, как потеряла себя во всей этой суете и пучине событий. Она настолько зациклилась на замужестве матери и переезде в новый дом, что все другие, как раньше казалось, немаловажные проблемы отошли на второй план. Девушка наконец выключила воду, слегка поежилась от резкой смены температуры и, кое-как завернувшись в огромное пушистое полотенце, принялась сушить мокрые волосы. Солнце уже окончательно проснулось и уже вовсю заглядывало в окно просторной комнаты, согревая своими уже слабыми лучами влажную кожу вошедшей брюнетки. Она поморщилась от яркого света, без стеснения сбросила полотенце на стул и подошла к большому шкафу в поисках одежды. Пока она нежилась в ванной, её вещи, как ни странно уже распаковали и разложили по полкам, что слегка смущало и раздражало. В конце концов, она могла бы сделать это самостоятельно. Девушка быстро отыскала свои любимые чёрные джинсы и бежевый свитер с открытыми плечами, оделась и, бросив беглый взгляд на часы, поспешил на улицу. Утренняя красота Босфора завораживала. Над землей уже вовсю летали проснувшиеся чайки, темными силуэтами скользя по набирающему яркость небу, солнце играло причудливыми бликами на прозрачной водной глади и лёгкий ветер, гуляющий в волосах редких прохожих, только довершал волшебную картину. Хазан прикрыла глаза и вдохнула влажный морской воздух полной грудью. Думать сегодня совсем не хотелось, заняться самокопанием она всегда успеет, а вот возможность погулять наедине выпадала крайне редко. Медленно шагая и любуясь красотой родного города, брюнетка миновала небольшое кафе, когда услышала негромкий шорох в кустах. Она вздрогнула и оглянулась на источник шума. Буквально через секунду из кустов выпрыгнул смешной, взъерошенный щенок немецкой овчарки. Хазан улыбнулась и облегченно вздохнула. В последнее время она стала слишком нервной. Девушка присела на корточки и протянула руку к пушистику. Шерсть была мягкой и гладкой, он явно не был бездомным, скорее всего потерялся, и наличие ошейника только подтверждало её догадки. Хазан наклонилась и посмотрела на круглый медальон с гравировкой, который блестел и переливался в лучах утреннего солнца. – Джаз? – Кареглазая изогнула бровь и улыбнулась. Кроме клички также был указан адрес, и она с облегчением отметила, что это было всего в нескольких шагах от особняка. – Придется отвести тебя домой, потеряшка. – Девушка подняла малыша на руки, и тот без лишних возражений прижался к ней ближе. Хазан всегда любила животных, и они словно чувствовали это. Рядом с ними брюнетка чувствовала себя счастливой, и ей казалось, что это самые чистые и верные существа на Земле. В отличие от людей они никогда не были способны на предательство… Вскоре на горизонте показался хорошо знакомый трехэтажный дом, а в душу закралось какое-то смутное, тревожное предчувствие. Непонятное волнение сковало грудь — она чувствовала, что что-то не так, но не могла понять, что именно. Щенок, словно почувствовав её тревогу, недовольно заворочался, а через несколько секунд и вовсе спрыгнул на землю, стремительно направляясь к воротам белоснежного особняка Эгеменов. Хазан поспешила за ним. Нагнав его возле высоких ровно стриженых кустов, она перевела взгляд на землю и сдавленно пискнула. Страх сковал её, липкими лапами сжал горло, связал в тугой узел все внутренности. Кровь, там была кровь. Она обагрила асфальт и пыльную траву, словно россыпью огненно-красных рубинов. Девушка подошла ближе и зажала рот трясущейся ладонью, чтобы не закричать. Комок ужаса подкатил к горлу, перекрывая все способы дыхания. На траве возле кустов лежал один из охранников, девушка уже раньше видела его. Видела в день, когда впервые переступила порог этого злополучного дома… Мужчина лежала неподвижно, в скрюченной позе, рядом с ним образовалась темная лужа крови, которая медленно стекала из ран на груди и шее. Его глаза были всё ещё открыты. А вокруг – тишина. Мертвецки спокойная, словно ничего не случилось. По спине невольно прошёлся холодок, опасность всё ещё витала где-то рядом. Девушка опасливо оглянулась, а после её взгляд сфокусировался на посиневших руках лежащего. Одна из широких ладоней была зажата в кулак. Присмотревшись внимательнее, Хазан заметила торчащий клочок бумаги. Приложив титанические усилия, она уняла подступающую тошноту и головокружение, протянула дрожащую руку к мужчине и, разжав холодные пальцы, достала небольшую записку. Преисполненные самым первобытным ужасом, карие глаза пробежались по строчкам, написанным неровным, но показавшимся ей таким знакомым почерком. «Ты можешь сбежать, но не сможешь спрятаться. Где бы ты ни была, прошлое будет следовать за тобой по пятам...», – было выведено на смятом листке, рядом с алеющим кровавым пятном.